Солдатские байки - неизменный атрибут русского фольклора. Уж так вышло, что сражалась наша армия, как правило, не "благодаря", а "вопреки". Некоторые фронтовые рассказы заставляют нас открыть рот, другие вскричать "да ладно!?", но все они без исключения заставляют гордиться нашими солдатами. Чудесные спасения, смекалка и просто удача - в нашем списке.
С топором на танк
Если выражение "полевая кухня" вызывает у вас только повышение аппетита, значит, вы не знакомы с историей красноармейца Ивана Середы.
В августе 1941 года его часть стояла недалеко от Даугавпилса, а сам Иван готовил обед для солдат. Услышав характерный лязг металла, он заглянул в ближайшую рощицу и увидел ехавший на него немецкий танк. С собой у него в этот момент были лишь незаряженная винтовка и топор, но русские солдаты сильны еще и своей смекалкой. Спрятавшись за деревом, Середа подождал, когда танк с немцами заметит кухню и остановится, так и произошло.
Солдаты вермахта вылезли из грозной машины, и в этот момент советский кашевар выпрыгнул из своего укрытия, размахивая топором и винтовкой. Перепуганные немцы запрыгнули назад в танк, ожидая, как минимум, атаки целой роты, а Иван не стал их в этом разубеждать. Он запрыгнул на машину и стал обухом топора бить по ее крыше, когда же опешившие немцы пришли в себя и стали стрелять в него из пулемета, он просто согнул его дуло несколькими ударами все того же топора. Почувствовав, что психологический перевес на его стороне, Середа стал выкрикивать приказы несуществующему подкреплению красноармейцев. Это было последней каплей: минуту спустя враги сдались и под прицелом карабина отправились в сторону советских солдат.
Разбудили русского медведя
Танки КВ-1 - гордость советской армии первых этапов войны - имели неприятное свойство глохнуть на пашнях и других мягких грунтах. Одному такому КВ не повезло застрять во время отступления 1941 года, а верный своему делу экипаж машину бросить не решился.
Прошел час, подошли немецкие танки. Их орудия могли только поцарапать броню "заснувшего" гиганта, и безуспешно расстреляв в него все боекомплекты, немцы решили отбуксировать "Клима Ворошилова" в свою часть. Закрепили тросы, и два Pz III с большим трудом сдвинули КВ с места.
Советский экипаж сдаваться не собирался, как вдруг двигатель танка, недовольно покряхтев, завелся. Недолго думая, буксируемый сам стал тягачом и легко потянул уже в сторону позиций Красной Армии два немецких танка. Озадаченный экипаж "панцерваффе" был вынужден сбежать, но вот сами машины были успешно доставлены КВ-1 до самой передовой.
Правильные пчелы
Бои под Смоленском в начале войны унесли тысячи жизней. Но удивительнее история одного из солдат о "жужжащих защитниках".
Постоянные авианалеты на город вынуждали Красную Армию менять свои позиции и отходить назад по нескольку раз на дню. Один измученный взвод оказался недалеко от деревеньки. Там потрепанных солдат встретили медом, благо пасеки еще не были разрушены авиаударами.
Прошло несколько часов, и в деревню вошла вражья пехота. Силы противника превосходили красноармейские в несколько раз и последние отступили в сторону леса. Но спастись они уже не могли, сил не было, а резкая немецкая речь была слышна совсем рядом. Тогда один из солдат стал переворачивать ульи. Вскоре над полем кружился целый жужжащий ком разозленных пчел, а стоило немцам подойти к ним чуть ближе, как гигантский рой нашел свою жертву. Вражеская пехота кричала и каталась по лугу, но сделать ничего не смогла. Так пчелы надежно прикрыли отступление русского взвода.
С того света
В начале войны истребительные и бомбардировочные полки были разобщены и зачастую последние вылетали на задание без защиты с воздуха. Так было и на Ленинградском фронте, где служил человек-легенда Владимир Мурзаев. Во время одного из таких смертельных заданий на хвост группе советских ИЛ-2 сели десяток "мессершмитов". Дело гиблое: замечательный ИЛ был всем хорош, но скоростью не отличался, поэтому потеряв пару самолетов, командир звена приказал покинуть машины.
Мурзаев прыгнул одним из последних, уже в воздухе почувствовал удар по голове и потерял сознание, а очнувшись, принял окружающий снежный ландшафт за райские сады. Но разувериться ему пришлось очень быстро: в раю наверняка не бывает горящих обломков фюзеляжей. Оказалось, что лежит он всего в километре от своего аэродрома. Доковыляв до офицерского блиндажа, Владимир отрапортовал о своем возвращении и бросил на скамью парашют. Бледные и испуганные однополчане глядели на него: парашют был опломбирован! Получается, что Мурзаев получил удар по голове частью обшивки самолета, а парашют не раскрыл. Падение с 3500 метров смягчили сугробы и истинно солдатское везение.
Императорские пушки
Зимой 1941 года все силы были брошены на защиту Москвы от неприятеля. Лишних резервов не было совсем. А они требовались. Например, шестнадцатой армии, которая была обескровлена потерями в районе Солнечногорска.
Руководил этой армией еще не маршал, но уже отчаянный командир Константин Рокоссовский. Чувствуя, что без лишнего десятка пушек оборона Солнечногорска падет, он обратился к Жукову с просьбой о помощи. Жуков ответил отказом - все силы были задействованы. Тогда неутомимый генерал-лейтенант Рокоссовский направил просьбу самому Сталину. Ожидаемый, но от этого не менее горестный, ответ последовал незамедлительно - резерва нет. Правда, Иосиф Виссарионович упомянул, что возможно есть несколько десятков законсервированных пушек, которые принимали участие еще в Русско-турецкой войне. Эти пушки были музейными экспонатами, приписанными к Военной артиллерийской академии имени Дзержинского.
После нескольких дней поисков был найден работник этой академии. Старый профессор, практически ровесник этих орудий, рассказал о месте консервации гаубиц в Подмосковье. Так, фронт получил несколько десятков старинных пушек, которые сыграли не последнюю роль в обороне столицы.
Прошло уже 15 лет, как я снял погоны старшего сержанта срочной службы. Тогда это была Советская армия. «Непобедимая и легендарная». Насчет непобедимости – доказано наши-ми предками, а вот к «легендарности» руку прикладывало каждое поколение. Многие из легенд могли родиться только в войсках. Армейская жизнь, порой, преподносит такие фортели, что и нарочно не получится. Солдатский юмор бывает немного грубоват, но от этого не проигрывает в качестве.
Для меня так и неразрешенной загадкой осталась вселенская перетасовка географии службы и рода военной деятельности относительно места жительства и гражданской специаль-ности. Если тебя призывали из Москвы – то попадал ты чаще куда-нибудь под Читу. А с Хаба-ровска везли служить в Белоруссию. Так же, если был на «гражданке» электриком – направляли в десант или разведку. А будь ты строителем – из тебя делали ракетчика или связиста. Относи-тельно везло только шоферам. И то потому, что их готовил ДОСААФ. Хуже всего было загре-меть на флот. Еще один год «в плюс пошел». Мне повезло. Выцепив студента второго курса Московского медицинского, родной Черемушкинский военкомат быстренько определил меня в механики-водители танка. Вот так будущий эскулап приобщался к тяжелой технике. А то «бе-лый халат, пробирки – колбочки, грелки – градусники». Промасляный комбинезон, кувалду в руки и «мама, не горюй»! Куда как логичнее было направить медика с санбат или, на худой случай, в полковой медпункт. Уколы, капельницы – легко. Клизмы, горчичники – на раз. Ноу проблем. Просился я. Однако, туда определили санинструктора, пришедшего из другой «учеб-ки». До армии парень работал на погрузчике, а трактора знал, как свои пять. Но нас, видать, пе-репутали. Его оторвали от гаечных ключей, а меня от «анатомички». Такова была «мудрая по-литика». Порою я думал, что судьба просто намекала мне о «рожденных ползать». Но хотя я панически боюсь высоты – летать хочется по сей день. Мечта-с.
Подобную байку рассказывают с вариациями в разных частях. Причем, каждый клянет-ся, что именно в их полку или батальоне случай сей имел место быть. Меняются герои и пред-меты – остается сюжетная линия. Не могу утверждать однозначно, что это просто «сказки». Вполне допускаю возможность параллельного сосуществования многих аналогичных случаев. А что? В жизни и не такое бывает! Так или иначе, расскажу Вам версию доблестного гвардей-ского Запорожского бронетанкового полка.
Летом служить гораздо веселее. И комфортнее, и легче! Среди «тягот и лишений воин-ской службы» отсутствует холод. И это Великое Благо. Кто служил – тот меня поймет. Зимой не больно-то всхрапнешь в тенечке, пока начальников нет. У нас шутили так: «Есть три степени замерзания: 1-я когда холодно, 2-я когда очень холодно, а 3-я когда все равно». Несколько раз мне доводилось до «все равно», но это отдельная история.
Так вот. Ежедневно в любом подразделении от роты и выше назначается наряд. Караул, кухня, парки техники и т.д. В том числе и внутренний, в расположении. Наряд по роте (батарее и т.п.). В составе сержанта и 2 – 3 дневальных из солдат. Дабы обеспечивать «внутренний поря-док и распорядок» плюс уборка общественных мест и территории. Неписаное правило – закры-вать летом казарменные туалеты для «широкого пользования». Зимой из соображений гуманно-сти туалеты внутри помещений открывали, но вспомните последнее купе в общем вагоне. Ка-ково? Конечно, на холоде не так пахнет, как по жаре! Однако убираться приходится по десять раз на дню. А летом проблем меньше. Разок махнул шваброй, для проформы. Замок повесил и сиди, кури. Для «выгула» личного состава в теплый сезон есть полковой «туалэт типа сортир». На полсотни посадочных мест. Можно сразу по паре взводов запускать! Не буду пересказывать Ярослава Гашека. Процедура организованного отправления естественных потребностей в ар-мейском исполнении описана «бравым солдатом Швейком» мастерски. Куда нам до мировых классиков!
Итак. Однажды заступил я дежурным по роте. В отличие от своих сослуживцев, ночами не спал, поэтому брал в наряд провинившихся лоботрясов и надзирал за «исправительными ра-ботами». «Тиха украинская ночь….» теплынь, июль, цикады, звезды. Вышел из расположения. Курю, о дембеле мечтаю. Подходит дневальный свободной смены. «Разрешите, - говорит, - то-варищ старший сержант в полковой туалет, а то только убрал, а тут самому приспичило!». А чего не разрешить? «Дуй», - говорю».
Проходит минут десять. Топот слышен. Летит мой солдатик. Во какой примерный! Бе-гом! Подлетает. «Беда, - говорит, - я штык-нож в «очко» сортирное уронил! Чё делать-то?!» Для справки: внутренний наряд вооружается штык - ножом от Калашникова, коий в ножнах вешается на поясной ремень. Так целые сутки и таскаешь обузу. Оказывается, для удобства он ремень снял и на шею повесил, а как стал приподниматься, пряжка расстегнулась и нож с рем-нем аккурат в дырку – юрк. Абзац.
Достаю себе еще цигарку, и предлагаю несчастному, как приговоренному, перед испол-нением казни. Закурили. «Да, - говорю, - солдат, ты попал конкретно. Устав читал? Про бе-режное отношение к военной технике? Штык - нож тебе не игрушка перочинная и не столовый ножик. Энто деталь твоего оружия. На сколько у прокурора утеря потянет не прикидывал? По-лагаю, полгодика дисбата. Так что, воин, коль не хочешь «на кичу» - бери фонарь, противогаз, ОЗК (костюм химической защиты) и ныряй». Благо дело туалет чистили недавно – неглубоко. Тот делать нечего, под сочувственное ободрение остального наряда, снаряжается и топает к «полковой параше». А я засел письмо писать.
Время идет. Минут 15 – 20. Вылезает заспанный «дух» - солдат первых ½ года. «Разре-шите на горшок?» Я мимодумно: «Вали, только быстро!», разрешаю, и снова погружаюсь в эпистолярный жанр. Не проходит еще и пяти минут как территорию части сотрясает дикий крик, переходящий в пронзительный визг. Причем направляется в нашу сторону. Мы в расте-рянности, жутковато, аж волосы на голове дыбом. Прям ужастник местный. Влетает в казарму боец. Штаны полуспущенные рукой придерживает, глаза бешенные. Визг у него перешел в ка-кое – то бульканье. Меня за руки хватает, но из открывающегося рта кроме «А-а-а-а» не вы-давливается ничего. Я его тряхнул маленько – без эффекта. Дал в «репу». Вижу, в глазах появ-ляется некоторое подобие осмысленности. Налили водички горемычному. Тот постучал зубами об стакан и пытается что-то сказать, а получается только нечто вроде: «Ттттттам, тттттам, тттттам и т.д.». Тут полковой дежурный офицер звонит: «У вас, - спрашивает, - все дома, а то по части маньяк бегает, и не в вашей ли он роте завелся?». «Разбираемся»,- говорю. А что ска-зать, пока этот не бельмеса выдоить не может. Проходит еще некоторое время и заявляется наш «водолаз». Даже отмыться успел в тех.парке с брандспойта, что танки моют. Злой как сто чер-тей и маленький бесенок в придачу. Но со штык ножом. «А, - говорит, - вот он, сволочь недоби-тая. Гад ползучий!» И живописует мне картину. Сначала он все пытался палкой с гвоздем свер-ху действовать. Да вот беда, ремень расстегнутый, а ножик тяжелый, все время соскакивает. И с каждой неудачной попыткой погружается все глубже. Делать нечего, матюгнулся, нацепил химкомплект, противогаз на рожу. Благо - никто не видит. Палку бросил вниз, как вешку – ори-ентир, чтобы сразу на курс верный выйти. Залез через наружный люк. Естественно, при таких раскладах человек наверх не смотрит. Что ему, звезды через дырку туалетную рассматривать?
По роковому стечению, спросонья, угнездился второй бедолага точно над «сортирным археологом». Пока тот в выгребной яме по колено в дерьме лазал, да штык – нож с ремнем вы-зволял из вонючего плена, засранец прицелился ему аккурат по голове. Надо думать. Обидно. Хоть и в противогазе, но не больно–то приятно когда тебя «бомбят» таким макаром. И залепил страдалец палкой по заднице от страшного оскорбления. Того как взрывом снесло, но парнишка оказался дотошный. Мало ему, что при загадочных обстоятельствах, среди ночи получил тычок в заднее место. Другому за глаза хватило бы. А этому, видать, бабушка страшных сказок не рассказывала. С «горшка» слететь - слетел, да решил сдуру заглянуть, кто его «по попе шлепа-ет», а первый и посветил на себя фонариком, да и порычал в придачу. Привидение военно – говняное.
От хохота мы, присутствующие при рассказе, тряслись еще минут десять. Как предста-вишь картинку – так «ха-ха» и скручивает. Но заикашный – то пребывает в шоке. Полковому дежурному о ЧП докладывать надо. Не видел я физиономии офицера, когда прояснял ему си-туацию по телефону. Он только затребовал, чтобы я прибыл на доклад лично в сопровождении всех действующих лиц. Там уже я молчал. Рассказывал «терпила» – дневальный. От первого лица. На бис. Собрался весь полковой наряд. Дежурные по ротам, по паркам, столовой. Началь-ник караула слушал «выступление» по телефону. Мой солдатик почувствовал славу Жванецко-го. После каждой его фразы народ лежал. Второй участник водевиля к тому времени оклемался достаточно, чтобы говорить, но заикался сильно. Дежурный по полку распорядился отправить его в лазарет, выдать 100 граммов спирта, таблетку снотворного и до утра.
Так рождаются легенды. С неделю меня доставали просьбами рассказать все еще раз. Потом потихоньку улеглось. Парень заикался пару месяцев. А пока я дослуживал, за ним за-крепилась кличка «снайпер». Как может – так и стреляет.
Только это серая мгла по низу по стволам пробилась, вскочил ротный, будто и не спал. Глянул округ себя, да так по невидимой фуражке себя и хлопнул. Вся его команда не то, чтобы львы, будто коты мокрые стоят в одну шеренгу во всей своей натуральности… Даже смотреть тошно. Веревочка между ими обвисла, сами в землю потупились, а Каблуков всех кислее, чисто как конокрад подшибленный.
Дернул бестелесный ротный за веревочку – хрясь!… – от команды отделился, да как загремит… Хочь и не видать, да слышно: лапа перед ним так и всколыхнулась. С пять минут поливал, все пехотно-армейские слова, которые подходящие, из себя выдул. А как немного полегчало, хриплым голосом спрашивает:
– Да как же это, Каблуков, сталось?! Стало быть состав твой только от зари до зари действует. Стало быть, старушка твоя…
И пошел опять старушку благословлять. Не удержишься, случай уж больно сурьезный.
Вскинул Каблуков глаза, кается-умоляет:
– Ваше высокородие! Без вины виноват! Хочь душу из меня на колючую проволоку намотайте, сам больше того казнюсь. Вчерась, как колбасу покупал, штоф коньяку заодно спроворил. Старушка-то помирающая, оглобля ей в рот, явственно ж сказала: только водкой политура эта бестелесная и сводится. А про коньяк ни слова. Выпили мы ночью без сумления по баночке. Ан, вот, грех какой вышел…
Что ротному делать? Не зверь ведь, человек понимающий. Ткнул легонько Каблукова в переносье.
– Эх ты, вареник с мочалкой… Что ж я теперь полковому командиру доложу? Зарезал ты меня!…
– Не извольте, ваше высокородие, огорчаться. Немцы, допустим, газовую атаку произвели, – состав наш и разошелся. Так и доложите…
– Ишь ты, дипломат голландский! Ладно уж! Только смотри, ребята, никому ни полслова. Ну что ж, давай и мне коньяку, надо и мне слюду бестелесную с себя смыть.
Смутился Каблуков, подает штоф, а там на дне капля за каплей гоняется. Опрокинул ротный, пососал, ан порции не хватило. Заголубел весь, будто лед талый, а в тело настоящее не вошел.
– Ах, ироды!… Слетай, Каблуков, на перевязочный, спирту мне добудь хочь с чашечку. А то в этом виде как же ворочаться-то: начальник не начальник, студень не студень…
Благословил этак в полсердца Каблукова, в вереске под сосной схоронился и стал дожидаться.
Жил у большой дороги поп.
В полдень на обед к попу зашли мимо проходившие солдаты. За обед солдаты попу дали пять рублей золотыми, а сами пошли по большой дороге дальше. Когда поп стал покупать товары в магазине, смотрит в кошелёк и глазам своим не верит: в кошельке лежали одни ломтики моркови.
Погнался поп за солдатами. Догнал он их и говорит:
- Вы почему меня обманули, вы мне дали только ломтики моркови!
- Не морковь же, глянь, - золотые монеты, - говорят ему солдаты.
Посмотрел поп в кошелёк - и впрямь золото. Поп пошёл опять покупать товары. Берёт товар, посмотрел в кошелёк - а там опять только ломтики моркови. Снова погнался поп за солдатами, теперь уж на тройке.
Догнал он солдат и опять говорит:
- Вы почему меня обманули? Вы же мне дали только ломтики моркови!
- Нет,- говорят ему солдаты,- да ты смотри хорошенько, не морковь же, а золото!
Посмотрел поп в кошелёк, глазам не верит, действительно золото. Повернулся поп и поехал обратно домой. Начинает покупать товар, смотрит в кошелёк, там не деньги, а опять морковь.
Так поп обманулся три раза. Теперь поп пишет царю жалобу.
Наступил день суда. На суд пригласили попа и одного солдата. Сравнивают деньги, клеймо и эти отданные солдатами с клеймом, всё сходится.
Судья вынес решение:
- Солдаты поступили правильно, они не виноваты. А ты, поп, совсем глупый. Волосы у тебя длинные, а ум короток. Поэтому суд решает стричь твои длинные волосы.
Так поп остался без волос.
После суда царь спрашивает у солдата:
- Правда, что ли, ты попу показывал свой фокус?
- Да,- говорит солдат.- Я ему не золото дал, а ломтики моркови.
- Если так, то ты и мне показывай свой фокус,- говорит царь.
- Если не убьёшь, покажу,- говорит солдат.
- Нет, не прикажу убивать,- говорит солдату царь.
Солдат вышел из дворца. В то же время в двери хлынула вода внутрь. Сильно удивился царь, аж глаза его на лоб полезли.
- Давай поднимемся на второй этаж,- говорит солдат.
- Постой, я тоже поднимусь, а то ещё могу утонуть,- закричал царь.
Только успел царь подняться, и на втором этаже оказалась вода. Поднялись на третий этаж. Глядь, и здесь вода. Дальше куда? Теперь они взобрались на крышу.
Испугавшись воды, царь обнял трубу и сел верхом на неё.
Видят - плывет лодка. Сели они в лодку и давай плыть в сторону сухой земли. Доплывают до земли, там увидели большую деревню.
Царь сильно проголодался. Что же есть?
- Давай наймёмся в пастухи, а то нам нечего есть. Я буду подрядчиком, а ты подпаском,- сказал ему солдат.
Они всё лето пасли стадо и были сыты. Пасли, до осени. Собрали денег с народа за пастьбу за стадом. Начали жить как и весь народ. Солдата поставили старшиной, а царя десятником. А на следующий год солдата назначили волостным, царя - сельским. Но в это время царь сделал большую растрату. Прибыл становой и царя осудили, решили выслать в Сибирь. Перед судом становой ударил царя по лицу.
Тут царь очнулся. Он опять - царь.
Вся эта история совершилась, пока кипел самовар. А до того, как закипел второй самовар,- и царя не стало: его свергли.
Сказка - прочь, царь - под мой каблучок.
Публичные дома для немцев были во многих оккупированных городах Северо-Запада России.
В годы Великой Отечественной войны многие города и поселки Северо-Запада были оккупированы фашистами. На передовой, на подступах к Ленинграду, шли кровопролитные бои, а в тихом тылу немцы обживались и пытались создать комфортные условия для отдыха и досуга.
«Немецкий солдат должен вовремя покушать, помыться и снять половое напряжение», — так рассуждали многие командиры вермахта. Для решения последней проблемы были созданы публичные дома в крупных оккупированных городах и комнаты свиданий при немецких столовых и ресторанчиках, а также разрешена свободная проституция.
Денег девушки обычно не брали
В борделях работали в основном местные русские девушки. Иногда дефицит жриц любви восполнялся из жительниц Прибалтики. Информация о том, что нацистов обслуживали только чистокровные немки, — миф. Проблемами расовой чистоты была озабочена только верхушка нацистской партии в Берлине. Но в военных условиях никто не интересовался национальностью женщины. Ошибочно также считать, что девушек в борделях заставляли работать только под угрозой расправы. Очень часто их туда приводил лютый военный голод.
Бордели в крупных городах Северо-Запада, как правило, располагались в небольших двухэтажных домах, где посменно работали от 20 до 30 девушек. В день одна обслуживала до нескольких десятков военнослужащих. Публичные дома пользовались небывалой популярностью у немцев. «В иной день у крыльца выстраивались длинные очереди», — писал один из нацистов в своем дневнике. За сексуальные услуги женщины чаще всего получали натуральную оплату. Например, немецкие клиенты банно-прачечного комбината в Марево Новгородской области частенько баловали излюбленных славянок в «бордель-хаусах» шоколадными конфетами, что тогда было почти гастрономическим чудом. Денег девушки обычно не брали. Буханка хлеба — плата гораздо более щедрая, чем быстро обесценивающиеся рубли.
За порядком в публичных домах следили немецкие тыловые службы, некоторые увеселительные заведения работали под крылышком немецкой контрразведки. В Сольцах и Печках нацистами были открыты крупные разведывательно-диверсионные школы. Их «выпускники» засылались в советский тыл и партизанские отряды. Немецкие разведчики здраво полагали, что «колоть» агентов легче всего «на женщине». Поэтому в Солецком борделе весь обслуживающий персонал был завербован Абвером. Девушки в приватных беседах выясняли у курсантов разведывательной школы, насколько они преданы идеям Третьего рейха, не собираются ли перейти на сторону советского Сопротивления. За такую «интимно-интеллектуальную» работу женщины получали особые гонорары.
И сыт и доволен
В некоторых столовых и ресторанах, где обедали немецкие солдаты, были так называемые комнаты свиданий. Официантки, посудомойки помимо основной работы на кухне и в зале дополнительно оказывали сексуальные услуги. Есть мнение, что в ресторанах знаменитой Грановитой палаты в Новгородском Кремле располагалась такая комната свиданий для испанцев «Голубой дивизии». Об этом говорили в народе, но официальных документов, которые подтверждали бы этот факт, нет.
Столовая и клуб в небольшой деревне Медведь получили известность среди солдат вермахта не только «культурной программой», но и тем, что там показывали стриптиз!
Свободные проститутки
В одном из документов 1942 года мы находим следующее: «Так как имевшихся во Пскове публичных домов для немцев не хватало, то они создали так называемый институт санитарно-поднадзорных женщин или, проще говоря, возродили свободных проституток. Периодически они также должны были являться на медицинский осмотр и получать соответствующие отметки в особых билетах (медицинских удостоверениях)».
После победы над фашистской Германией женщины, которые обслуживали нацистов в годы войны, подверглись общественному порицанию. Люди обзывали их «немецкими подстилками, шкурами, б...». Некоторым из них брили головы, как падшим женщинам во Франции. Однако ни одного уголовного дела по факту сожительства с врагом не было заведено. Советское правительство смотрело на эту проблему сквозь пальцы. На войне — особые законы.
Дети любви .
Сексуальное «сотрудничество» во время войны надолго оставило память о себе. От оккупантов рождались ни в чем не повинные малыши. Трудно даже посчитать, в каком количестве появились на свет белокурые и голубоглазые ребятишки с «арийской кровью». Сегодня запросто можно встретить на Северо-Западе России человека пенсионного возраста с чертами чистокровного немца, который родился не в Баварии, а в какой-нибудь далекой деревушке Ленинградской области.
Прижитого в годы войны «немчонка» женщины далеко не всегда оставляли в живых. Известны случаи, когда мать собственноручно убивала младенца, потому что он «сын врага». В одном из партизанских воспоминаний описан случай. За три года, пока в деревне «столовались» немцы, русская женщина прижила от них троих детей. В первый же день после прихода советских войск она вынесла свое потомство на дорогу, положила рядком и с криком: «Смерть немецким оккупантам!» разбила всем головы булыжником...
Курск .
Комендант Курска генерал-майор Марсель издал «Предписание для упорядочения проституции в г. Курске» . Там говорилось:
«§ 1. Список проституток.
Проституцией могут заниматься только женщины, состоящие в списках проституток, имеющие контрольную карточку и регулярно проходящие осмотр у специального врача на венерические болезни.
Лица, предполагающие заниматься проституцией, должны регистрироваться для занесения в список проституток в Отделе Службы Порядка г. Курска. Занесение в список проституток может произойти лишь после того, как соответствующий военный врач (санитарный офицер), к которому проститутка должна быть направлена, дает на это разрешение. Вычеркивание из списка также может произойти только с разрешения соответствующего врача.
После занесения в список проституток последняя получает через Отдел Службы Порядка контрольную карточку.
§ 2. Проститутка должна при выполнении своего промысла придерживаться следующих предписаний:
А)…заниматься своим промыслом только в своей квартире, которая должна быть зарегистрирована ею в Жилищной конторе и в Отделе Службы Порядка;
Б)…прибить вывеску к своей квартире по указанию соответствующего врача на видном месте;
В)…не имеет права покидать свой район города;
Г) всякое привлечение и вербовка на улицах и в общественных местах запрещена;
Д) проститутка должна неукоснительно выполнять указания соответствующего врача, в особенности регулярно и точно являться в указанные сроки на обследования;
Е) половые сношения без резиновых предохранителей запрещены;
Ж) у проституток, которым соответствующий врач запретил половые сношения, должны быть прибиты на их квартирах особые объявления Отдела Службы Порядка с указанием на этот запрет.
§ 3. Наказания.
1. Смертью караются:
Женщины, заражающие немцев или лиц союзных наций венерической болезнью, несмотря на то что они перед половым сношением знали о своей венерической болезни.
Тому же наказанию подвергается проститутка, которая имеет сношения с немцем или лицом союзной нации без резинового предохранителя и заражает его.
Венерическая болезнь подразумевается и всегда тогда, когда этой женщине запрещены половые сношения соответствующим врачом.
2. Принудительными работами в лагере сроком до 4-х лет караются:
Женщины, имеющие половые сношения с немцами или лицами союзных наций, хотя они сами знают или предполагают, что они больны венерической болезнью.
3. Принудительными работами в лагере сроком не менее 6 месяцев караются:
А)женщины, занимающиеся проституцией, не будучи занесенными в список проституток;
Б) лица, предоставляющие помещение для занятия проституцией вне собственной квартиры проститутки.
4. Принудительными работами в лагере сроком не менее 1 месяца караются:
Проститутки, не выполняющие данное предписание, разработанное для их промысла.
§ 4. Вступление в силу.
Подобным же образом регламентировалась проституция и на других оккупированных территориях. Однако строгие кары за заражение венерическими болезнями приводили к тому, что проститутки предпочитали не регистрироваться и занимались своим промысом нелегально. Референт СД в Белоруссии Штраух в апреле 1943-го сокрушался: «Вначале мы устранили всех проституток с венерическими болезнями, которых только смогли задержать. Но выяснилось, что женщины, которые были раньше больны и сами сообщали об этом, позже скрылись, услышав, что мы будем плохо с ними обращаться. Эта ошибка устранена, и женщины, больные венерическими болезнями, подвергаются излечению и изолируются».
Общение с русскими женщинами порой кончалось для немецких военнослужащих весьма печально. И не венерические болезни были тут главной опасностью. Наоборот, многие солдаты вермахта ничего не имели против того, чтобы подцепить гонорею или триппер и несколько месяцев перекантоваться в тылу, - все лучше, чем идти под пули красноармейцев и партизан. Получалось настоящее сочетание приятного с не очень приятным, но зато полезным. Однако именно встреча с русской девушкой нередко заканчивалась для немца партизанской пулей. Вот приказ от 27 декабря 1943 года по тыловым частям группы армий «Центр»:
«Два начальника обоза одного саперного батальона познакомились в Могилеве с двумя русскими девушками, они пошли к девушкам по их приглашению и во время танцев были убиты четырьмя русскими в гражданском и лишены своего оружия. Следствие показало, что девушки вместе с русскими мужчинами намеревались уйти к бандам и таким путем хотели приобрести себе оружие».
По утверждению советских источников, женщин и девушек оккупанты нередко насильно загоняли в публичные дома, предназначенные для обслуживания немецких и союзных солдат и офицеров. Поскольку считалось, что с проституцией в СССР покончено раз и навсегда, партизанские руководители могли представить себе только насильственное рекрутирование девушек в бордели. Те женщины и девушки, которым пришлось сожительствовать с немцами, после войны, чтобы не подвергаться преследованиям, также утверждали, что их заставляли спать с вражескими солдатами и офицерами.
Сталино (Донецк, Украина)
В газете "Комсомольская Правда в Украине" за 27 августа 2003 г. по теме "Бордели для немцев в Донецке". Вот отрывки: "В Сталино (Донецке) фронтовых борделей было 2. Один назывался "Итальянское казино". 18 девиц и 8 человек обслуги работали только с союзниками немцев - итальянскими солдатами и офицерами.Как говорят краеведы, находилось данное заведение р-не нынешнего донецкого Крытого рынка...Второй бордель,предназначенный для немцев, располагался в старейшей в городе гостиннице "Великобритания". Всего в борделе трудилось 26 человек(это считая девиц, технич.работников и руководство). Заработки девиц составляли примерно 500 рублей в неделю (сов.рубль ходил на этой терр. параллельно с маркой, курс 10:1). Распорядок работы был таким: 6.00 - медосмотр;9.00- завтрак (суп,сушёный картофель,каша,200 гр.хлеба; 9.30-11.00-выход в город;11.00-13.00 - пребывание в гостиннице,подготовка к работе;13.00-13.30-обед(первое блюдо,200 гр.хлеба);14.00-20.30- обслуживание клиентов;21.00-ужин. Ночевать дамам разрешалось только в гостиннице. Солдат для посещения борделя получал у командира соотв. талон (в течении месяца рядовому полагалось их 5-6 штук),проходил медосмотр,по прибытии в бордель регистрировал талон,причём корешок сдавал в канцелярию воинской части,мылся (регламентом предполагалась выдача бойцу куска мыла,маленького полотенца и 3-х презервативов)...По сохранившимся данным в Сталино посещение борделя обходилось солдату в 3 марки(вносились в кассу) и продолжалось в среднем 15 мин. Бордели существовали в Сталино до августа 1943 г.
В Европе.
Во время боевых действий в Европе у вермахта не было возможности создать публичный дом в каждом крупном населенном пункте. Соответствующий полевой комендант давал согласие на создание подобных учреждений только там, где дислоцировалось достаточно большое количество немецких солдат и офицеров.
Во многом о реальной деятельности этих борделей остается только догадываться. Полевые коменданты брали на себя ответственность за оборудование публичных домов, которые должны были соответствовать четко определенным гигиеническим стандартам. Они же устанавливали цены в борделях, определяли внутренний распорядок публичных домов и заботились о том, чтобы в любой момент там было достаточное количество доступных женщин.
В борделях должны были иметься ванные с горячей и холодной водой и обязательный санузел. В каждой «комнате для свиданий» должен был висеть плакат «Половые сношения без противозачаточных средств — строго запрещены!». Любое применение садомазохистской атрибутики и приспособлений строго преследовалось по законам. Но на торговлю эротическими картинками и порнографическими журналами военное начальство смотрело сквозь пальцы.
В проститутки брали не каждую женщину. Чиновники министерства тщательно отбирали кандидатуры для секс-обслуживания солдат и офицеров. Как известно, немцы считали себя высшей арийской расой, а такие народы, как, к примеру, голландцы или финны, — по определенным критериям, родственными арийцам. Поэтому в Германии очень строго следили за кровосмешением, и браки между арийцами и приближенными не приветствовались. О неарийцах и говорить не приходилось. Это было табу. В гестапо существовал даже специальный отдел «этнического сообщества и здравоохранения». В его функции входил контроль «за семенным фондом рейха». Немца, вступившего в половую связь с полькой или украинкой, могли отправить в концлагерь за «преступное разбазаривание семенного фонда рейха». Насильники и гуляки (конечно, если они не служили в элитных войсках СС) выявлялись и наказывались. Этот же отдел следил зa чистотой крови проституток в полевых борделях, и поначалу критерии были очень жесткими. В офицерских публичных домах имели право работать только истинные немки, выросшие во внутренних, исконно германских землях Баварии, Саксонии или Силезии. Они должны были быть ростом не ниже 175 см, обязательно светловолосые, с голубыми или светло-серыми глазами и обладать хорошими манерами.
Врачи и фельдшеры из воинских подразделений должны были обеспечивать публичные дома не только мылом, полотенцами и дезинфицирующими средствами, но и достаточным количеством презервативов. Последние, кстати, до конца войны будут централизованно поставляться из Главного санитарного управления в Берлине.
Лишь воздушные налеты мешали незамедлительным поставкам подобных товаров на фронт. Даже когда в Третьем рейхе стали возникать проблемы со снабжением, а для отдельных отраслей резина предоставлялась по особому графику, нацисты никогда не скупились на презервативы для собственных солдат. Кроме как в самих борделях, солдаты могли приобрести презервативы в буфетах, на кухнях и у ответственных за снабжение.
Но самое поразительное в этой системе даже не это. Все дело в пресловутой немецкой пунктуальности. Немецкое командование не могло позволить, чтобы солдаты пользовались сексуальными услугами, когда захотят, а сами жрицы любви работали под настроение. Все было учтено и подсчитано: для каждой проститутки были установлены «нормы выработки», причем брались они не с потолка, а научно обосновывались. Для начала немецкие чиновники поделили все бордели по категориям: солдатские, унтер-офицерские (сержантские), фельдфебельские (старшинские) и офицерские. В солдатских публичных домах по штату полагалось иметь проституток в соотношении: одна на 100 солдат. Для сержантов эта цифра было снижена до 75. А вот в офицерских одна проститутка обслуживала 50 офицеров. Кроме этого, для жриц любви был установлен определенный план обслуживания клиентов. Чтобы получить в конце месяца зарплату, солдатская проститутка должна была обслужить в месяц не менее 600 клиентов (из расчета, что каждый солдат имеет право расслабиться с девочкой пять-шесть раз в месяц)!
Правда, такие «высокие показатели» возлагались на тружениц постели в сухопутных войсках. В авиации и флоте, которые в Германии считались привилегированными родами войск, «нормы выработки» были намного меньше. Проститутке, обслуживавшей «железных соколов» Геринга, ежемесячно нужно было принять 60 клиентов, а по штату в авиационных полевых госпиталях полагалось иметь
одну проститутку на 20 летчиков и одну на 50 человек наземного обслуживающего персонала. Но за тепленькое местечко на авиабазе нужно было еще побороться.
Из всех стран и народов, участвовавших в войне, немцы наиболее ответственно подходили к сексуальному обслуживанию своих солдат.
