Джейн Остин
Гордость и предубеждение
КНИГА ПЕРВАЯ
Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену.
Как бы мало ни были известны намерения и взгляды такого человека после того, как он поселился на новом месте, эта истина настолько прочно овладевает умами неподалеку живущих семейств, что на него тут же начинают смотреть, как на законную добычу той или другой соседской дочки.
Дорогой мистер Беннет,{1} - сказала как-то раз миссис Беннет своему мужу, - слышали вы, что Незерфилд Парк{2} наконец больше не будет пустовать?{3}
Мистер Беннет ответил, что он этого не слышал.
Тем не менее это так, - продолжала она. - Только что заходила миссис Лонг и сообщила мне эту новость!
Мистер Беннет промолчал.
А хотелось бы вам знать, кто будет нашим новым соседом? - с нетерпеньем спросила его жена.
Готов вас выслушать, если вам очень хочется мне об этом сказать.
Большего от него не требовалось.
Ну так слушайте, мой дорогой, - продолжала миссис Беннет. - Незерфилд, по словам миссис Лонг, снят очень богатым молодым человеком из северной Англии.{4} В понедельник он приезжал туда в карете, запряженной четверкой лошадей, осмотрел поместье и пришел в такой восторг, что тут же условился обо всем с мистером Моррисом. Он переезжает к Михайлову дню{5} и уже в конце будущей недели туда приедет кое-кто из его прислуги.
А как его зовут?
Он женат или холост?
Холост, дорогой, в том-то и дело, что холост! Молодой холостяк с доходом в четыре или пять тысяч в год! Не правда ли, удачный случай для наших девочек?
Как так? Разве это имеет к ним отношение?
Дорогой мистер Беннет, - ответила его жена, - сегодня вы просто невыносимы. Разумеется, вы понимаете, что я имею в виду его женитьбу на одной из них.
Гм, таковы его планы?
Планы! Боже ты мой, и скажете же вы иной раз! Но ведь может вполне случиться, что он в одну из них влюбится. Поэтому как только он приедет, вам необходимо будет нанести ему визит.
Я, признаюсь, не вижу к тому достаточных оснований. Поезжайте-ка вы сами с девочками. Или пошлите их одних - это, возможно, будет еще лучше. Не то вдруг он вздумает влюбиться в вас - ведь вы ничуть не менее привлекательны, чем любая из наших дочек.
Вы мне льстите, дорогой мой. Когда-то я и в самом деле была не лишена привлекательности. Но сейчас, увы, я уже не претендую на то, чтобы слыть красавицей. Женщине, у которой пять взрослых дочерей, не следует много думать о собственной красоте.
В этих обстоятельствах у женщины не часто остается столько красоты, чтобы думать о ней приходилось особенно много.
Но, мой друг, вам непременно следует навестить мистера Бингли, как только он появится.
Едва ли я за это возьмусь.
Но подумайте о наших девочках. Вы только представьте себе, как хорошо одна из них будет устроена. Вот увидите, как сразу поспешат в Незерфилд сэр Уильям и леди Лукас. А ради чего, как вы думаете? Уж, конечно, ради своей Шарлот - вы же знаете, они не очень-то любят навещать незнакомых людей. Вы непременно должны поехать - ведь мы сами без этого никак не можем у него побывать.
Вы, безусловно, слишком щепетильны. Полагаю, что мистер Бингли будет рад вас увидеть. Хотите, я дам вам для него записочку с обещанием выдать за него замуж любую из моих дочек, которая ему больше понравится? Пожалуй, надо будет только замолвить словечко в пользу моей крошки Лиззи.
Надеюсь, что вы этого не сделаете. Лиззи ничуть не лучше других ваших дочерей. Я уверена, что она и вполовину не так красива, как Джейн и гораздо менее добродушна, чем Лидия. Но ей вы почему-то всегда оказываете предпочтение!
Ни одна из моих дочек ничем особенным не примечательна, - ответил он. - Они столь же глупы и невежественны, как все другие девчонки в этом возрасте. Просто в Лиззи немножко больше толку, чем в ее сестрах.
Мистер Беннет, как смеете вы так оскорблять ваших собственных детей? Вам доставляет удовольствие меня изводить. Конечно, вам нет никакого дела до моих истерзанных нервов.
Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я давно привык с ними считаться. Ведь они - мои старые друзья. Недаром вы мне толкуете о них уже не меньше двадцати лет.
Ах, вы даже себе не представляете, как я страдаю.
Надеюсь, что вы все же доживете до того времени, когда в окрестностях появится множество молодых людей с доходом не менее четырех тысяч в год.
Даже если их будет двадцать, какой в них прок, коли вы все равно отказываетесь к ним ездить?
Ну, если их будет двадцать, моя дорогая, то тогда я, конечно, соберусь да сразу и объеду их всех подряд.
В характере мистера Беннета так затейливо сочетались живость ума и склонность к иронии, замкнутость и взбалмошность, что за двадцать три года совместной жизни жена все еще не сумела к нему приноровиться. Разобраться в ее натуре было намного проще. Она была невежественной женщиной с недостаточной сообразительностью и неустойчивым настроением. Когда она была чем-нибудь недовольна, она считала, что у нее не в порядке нервы. Целью ее жизни было выдать дочерей замуж. Единственными ее развлечениями были визиты и новости.
Мистер Беннет все же одним из первых навестил мистера Бингли. По правде говоря, он с самого начала имел в виду нанести ему визит, хотя все время уверял свою жену, что ни за что к нему не поедет. И она оставалась в полном неведении относительно его намерений до конца того дня, когда визит состоялся. Истинное положение вещей раскрылось следующим образом. Наблюдая за тем, как его вторая дочь украшает лентами шляпку, мистер Беннет неожиданно заметил:
Надеюсь, Лиззи, мистеру Бингли это понравится.
Мы никогда не узнаем, что нравится и что не нравится мистеру Бингли, - с раздражением проговорила ее мать, - раз нам не придется бывать в Незерфилде.
Но вы забываете, мама, - сказала Элизабет, - что мы встретим его на балу, и миссис Лонг обещала нас познакомить.
О нет, миссис Лонг ни за что этого не сделает. У нее у самой две племянницы. Терпеть не могу эту ханжу и эгоистку!
И я тоже, - сказал мистер Беннет. - Как приятно, что в этом важном деле вы от нее не зависите.
Миссис Беннет не снизошла до ответа; но, не будучи в силах сдержать свое раздражение, она напустилась на одну из дочерей.
Перевод: Иммануэль Маршак
Джейн Остен
Гордость и предубеждение
Том первый
Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит иметь нужду в обзаведеньи женой – все на свете признают сие за истину.
Сколь бы мало ни были известны чувства или же сужденья подобного холостяка при первом его появленьи в окрестностях, истина сия столь прочно пускает корни в умах соседствующих семейств, что семейства оные чают помянутого холостяка законною собственностью своих дочерей.
– Дорогуша господин Беннет, – в один прекрасный день молвила его супруга, – слыхали ль вы, что Незерфилд-парк наконец-то сдан?
Г-н Беннет отвечал, что о сем не слышал.
– Однако же он сдан, – сообщила она. – Только что у нас побывала госпожа Лонг – она-то мне обо всем и рассказала.
Г-н Беннет не почтил сие откликом.
– Ужель не хотите вы узнать, кто его снял? – в нетерпеньи вскричала его жена.
– Это вы хотите мне о том поведать, и я не возражаю выслушать вас.
Сего побужденья ей вполне достало.
– Так вот, дорогуша, да будет вам известно, что госпожа Лонг сказала, будто Незерфилд снят весьма состоятельным молодым человеком с севера Англии; будто он прибыл в понедельник в запряженной четверкою карете и был столь очарован, что договорился с господином Моррисом тотчас же; будто он вступит в права пред Михайловым днем , а иные слуги прибудут в дом к концу будущей недели.
– Как зовут его?
– Бингли.
– Женат, холост?
– Ах! холост, дорогуша, еще как холост! Холостяк, да к тому ж богач – четыре или же пять тысяч в год. Какой дивный подарок нашим девочкам!
– Это как же так? при чем тут они?
– Дорогуша мой господин Беннет, – отвечала его жена, – отчего же вы так занудливы? Я помышляю о том, чтобы он женился на ком-нибудь из них, чего вы не можете не понимать.
– Замыслом! какая ерунда, что вы такое говорите! Но крайне вероятно, что он может в одну из них влюбиться, а потому, едва прибудет, вам надлежит его навестить.
– Не вижу повода. Вы с девочками можете отправляться или же пошлите их одних. Сие, пожалуй, будет и к лучшему – вы, любезная моя, соперничаете с ними красотою и из всей делегации можете приглянуться господину Бингли более всех.
– Дорогуша, вы мне льстите. Я, разумеется, красотою обделена не была , однако теперь вовсе не притязаю на незаурядность. Даме с пятью взрослыми дочерьми надлежит оставить помыслы о собственной красоте.
– В подобных случаях дама зачастую красоты лишена, а стало быть, и помышлять не о чем.
– Однако, дорогуша, когда господин Бингли приедет, вам следует его повидать.
– Уверяю вас, сие выходит за пределы моего долженствованья.
– Но подумайте о дочерях. Только подумайте, сколь замечательна станет для одной из них такая партия. Сэр Уильям и леди Лукас намереваются посетить господина Бингли исключительно из подобных соображений – они, знаете ли, не имеют обыкновенья навещать приезжих. Вам безусловно следует отправиться, ибо, коли вы откажетесь, его не сможем навестить мы .
– Вы чрезмерно щепетильны. Полагаю, господин Бингли будет вам рад; я пошлю ему пару строк, заверю в искреннем своем согласьи на брак, какое бы чадо мое он ни выбрал; впрочем, надо бы замолвить словечко за мою крошку Лиззи.
– Нет уж, извольте ничего подобного не делать. Лиззи ни капли не лучше прочих; и уж точно и вполовину не так красива, как Джейн, и вполовину не так жизнерадостна, как Лидия. И однако же вы всегда оказываете предпочтение ей .
– Хвалить их особых резонов нет, – отвечал г-н Беннет. – Они глупы и невежественны, как всякие девицы; Лиззи же сообразительна поболе сестер.
– Господин Беннет, как можете вы подобным манером оскорблять своих детей? Вы дразните меня и тем наслаждаетесь. Вы вовсе не питаете сочувствия к расшатанным моим нервам.
– Вы ошибаетесь, любезная моя. К вашим нервам я питаю глубочайшее уваженье. Мы с ними давно приятельствуем. По меньшей мере двадцать лет я слышу, сколь любовно вы о них отзываетесь.
– Ах! Вам не понять моих страданий.
– Надеюсь, однако, вы оправитесь и доживете до того дня, когда в окрестностях станут кишеть толпы молодых людей с четырьмя тысячами в год.
– Нам это без толку, даже если прибудет двадцать молодых людей, ибо вы не желаете их навещать.
– Можете не сомневаться, любезная моя, когда их станет двадцать, я навещу каждого.
Г-н Беннет являл собою столь диковинную мешанину вспыльчивости, остроумья саркастического сорта, холодности и чудачества, что на постиженье нрава его г-же Беннет не хватило и двадцати трех лет. Разгадыванье ее характера не представляло такого труда. Г-жа Беннет обладала недалеким умом, немногими познаньями и неустойчивым темпераментом. Будучи недовольною, она полагала себя нервной. Делом жизни ее было устройство дочерних браков; отрадою – визиты и сплетни.
Г-н Беннет навестил г-на Бингли одним из первых. Г-н Беннет таким образом поступить и намеревался, хотя до последнего уверял супругу, что не поедет, и до вечера того дня г-жа Беннет не имела о визите понятия. Раскрылось же сие следующим манером. Наблюдая, как вторая дочь отделывает шляпку, г-н Беннет внезапно обратился к своему чаду со словами:
– Надеюсь, господину Бингли сие понравится, Лиззи.
– Откуда нам знать, что нравится господину Бингли, – вознегодовала ее мать, – раз мы не станем его навещать.
– Но вы забываете, мама́, – отметила Элизабет, – что мы встретимся с ним на балу, а госпожа Лонг обещала его представить.
– Я так думаю, госпожа Лонг ничего подобного не сделает. У нее и у самой две племянницы. Она дама себялюбивая и лицемерная, и я слова доброго о ней сказать не могу.
– Равно и я, – прибавил г-н Беннет, – и мне приятственно слышать, что вы не полагаетесь на ее услуги.
Г-жа Беннет не снизошла до ответа; впрочем, не в силах сдерживать себя, накинулась на одну из дочерей:
– Прекрати кашлять, Китти, во имя всего святого! Пожалей хоть чуточку мои нервы. Ты раздираешь их в клочья.
– Кашляя, Китти выказывает неблагоразумье, – отметил ее отец. – Дурно выбирает минуту для кашля.
– Я же не забавы ради кашляю, – возмутилась Китти.
– Когда предполагается твой следующий бал, Лиззи?
– Через пятнадцать дней.
– Вот именно! – вскричала ее мать. – А госпожа Лонг вернется лишь накануне, а стало быть, не сможет представить господина Бингли, поскольку и сама не будет с ним знакома.
– Таким образом, любезная моя, вы можете заполучить преимущество пред своею подругой и представить господина Бингли ей .
– Сие невозможно, господин Беннет, просто невозможно, ибо и я с ним не знакома; отчего вы так жестоко дразните меня?
– Воздаю должное вашей осмотрительности. Разумеется, двухнедельное знакомство почти ничего не значит. Как возможно познать человека за две недели? Но если не рискнем мы , сие свершит кто-либо другой, а госпожа Лонг со своими племянницами все-таки должны попытать счастья; таким образом, поскольку она сочтет сие добрым поступком, я возьму эту обязанность на себя, если вы откажетесь.
Девочки воззрились на отца. Г-жа Беннет отвечала лишь:
– Ерунда, полная ерунда!
– Что разумеете вы под сим эмфатическим восклицаньем? – вскричал он. – Почитаете ли вы ерундою официальное знакомство и важность такового? В этом не вполне могу с вами согласиться. А ты что скажешь, Мэри? Я же знаю, что ты юная дама глубоких познаний, читаешь толстые книги и делаешь выписки.
Мэри и хотела бы сказать нечто разумное, однако в голову ей ничего не пришло.
– Пока Мэри приводит мысли в порядок, – продолжал г-н Беннет, – вернемся к господину Бингли.
– Меня тошнит от господина Бингли! – закричала его жена.
– Сие мне огорчительно слышать; отчего же вы прежде не сказали? Знай я об этом нынче утром, я, разумеется, не стал бы его навещать. Какая незадача; но теперь, поскольку я навестил его, нам не избежать знакомства.
Последующего изумленья дам – вот чего желал г-н Беннет; изумленье г-жи Беннет, пожалуй, превзошло изумленье прочих, однако, едва первый всплеск радости миновал, супруга заявила, что сего и ожидала с самого начала.
– Как вы добры, дорогуша мой господин Беннет! Но я так и знала, что в конце концов вас уговорю. Я ни секундочки не сомневалась – вы слишком любите своих девочек, вы не могли пренебречь таким знакомством. О, как я счастлива! и надо же, как удачно вы пошутили – отправились поутру, но до сей минуты и слова не молвили.
– Отныне, Китти, можешь кашлять, сколько тебе угодно, – изрек г-н Беннет и с этими словами покинул комнату, изнуренный восторгами жены.
– Какой у вас замечательный отец, девочки, – отметила та, едва закрылась дверь. – И не знаю прямо, как вам отблагодарить его за доброту; не знаю, как мне его отблагодарить. В нашем возрасте, уверяю вас, не столь уж приятно всякий день заводить новые знакомства; но ради вас мы на все готовы. Лидия, милая, ты, разумеется , младшая, однако на ближайшем балу господин Бингли наверняка станет танцовать с тобою.
– О! – решительно ответствовала Лидия. – А мне и не страшно. Я, конечно , младшая, зато самая высокая.
Остаток вечера прошел за гаданьями, как скоро г-н Бингли нанесет ответный визит, и рассужденьями, когда пригласить его к обеду.
Впрочем, как ни вопрошала г-жа Беннет, поспешествуемая пятью дочерьми, из супруга ее так и не удалось выжать удовлетворительного описанья г-на Бингли. Дамы атаковали г-на Беннета разнообразно: прямыми вопросами, остроумными предположеньями, смутными догадками; тот, однако, увертывался от их совокупного хитроумья, и в итоге дамам пришлось удовольствоваться мненьем, полученным от леди Лукас. Отзыв ее был весьма благоприятен. Сэр Уильям в восторге от г-на Бингли. Тот очень молод, замечательно красив, невероятно мил и, в довершение ко всему, собирается быть на ближайшем балу вместе с большим обществом. Что может быть восхитительнее? Склонность к танцам – отчасти шаг к влюбленности, а посему касательно сердца г-на Бингли зародились весьма лучезарные ожиданья.
– Кабы только я увидела, как одна из дочерей моих счастливо поселилась в Незерфилде, – говорила г-жа Беннет супругу, – да все остальные тоже удачно вышли замуж, мне бы нечего было и желать.
Через несколько дней г-н Бингли явился к г-ну Беннету с ответным визитом и минут десять просидел с хозяином дома в библиотеке. Г-н Бингли питал надежду узреть молодых дам, о чьей красоте был немало наслышан, однако созерцал только их отца. Пожалуй, дамам повезло больше: из верхнего окна они увидели, что г-н Бингли одет в синий редингот и ездит на вороном коне.
Вскоре последовало приглашенье к обеду; г-жа Беннет уже сочиняла блюда, кои выгодно явят ее талант к домоводству, но тут пришел ответ, сии планы отсрочивший. Г-н Бингли назавтра должен быть в городе, а стало быть, не сможет принять столь почетное для него приглашенье, и т. д. Г-жу Беннет охватило крайнее недовольство. Она не постигала, что за дела могут призывать его в город так скоро после прибытия в Хартфордшир, и заподозрила, что г-н Бингли, вероятно, беспрестанно порхает туда-сюда и никогда не осядет в Незерфилде, как ему надлежит. Леди Лукас отчасти утишила ее страхи, предположив, что г-н Бингли отправился в Лондон лишь затем, чтобы доставить большое общество на бал, и вскоре поступили сведенья, что г-н Бингли привезет с собою двенадцать дам и семь джентльменов. Девушки печалились о подобном множестве дам, однако накануне бала утешились, прослышав, что г-н Бингли привезет из Лондона не двенадцать дам, а только шесть – пять сестер и кузину. Группа же, коя вступила в бальную залу, состояла всего из пятерых: г-на Бингли, двух его сестер, мужа старшей сестры и еще одного молодого человека.
Г-н Бингли был пригож и благороден; он располагал приятственной наружностью и непринужденностью, лишенной аффектации. Сестры его оказались утонченными дамами сугубо светского облика. Его зять г-н Хёрст попросту смотрелся джентльменом; однако друг его г-н Дарси вскоре привлек вниманье всего собрания элегантностью и высоким ростом, красивыми чертами, благородной миною, а равно за пять минут распространившимся слухом о том, что он располагает десятью тысячами в год. Джентльмены объявили его образцом мужественности, дамы заявили, что он красивее г-на Бингли, и на г-на Дарси взирали с немалым восхищеньем полвечера, покуда манеры его не породили досады, коя уняла всплеск его популярности, ибо г-н Дарси оказался гордецом, не снисходившим до общества и не принимавшим подношений дружбы, а стало быть, никакое громадное поместье в Дербишире уж не мешало ему обладать весьма непривлекательной хмурой внешностью и быть недостойным сравнения с другом.
Г-н Бингли вскоре перезнакомился со всеми наиважнейшими людьми; он был оживлен и открыт, танцовал всякий танец, рассердился, когда вечер закончился чересчур рано, и упомянул, что не прочь дать бал в Незерфилде. Столь привлекательные черты говорят сами за себя. Сколь противоположен он своему другу! Г-н Дарси танцовал лишь единожды с г-жою Хёрст и единожды – с юной г-жою Бингли, не пожелал быть представлен любой другой даме и остаток вечера бродил по зале, изредка заговаривая с одним из своих знакомцев. Г-ну Дарси был вынесен приговор. Один из самых гордых, наинеприятнейших людей на свете, и все надеялись, что он здесь более не появится. Среди наиболее рьяных его недругов оказалась г-жа Беннет, чья неприязнь к его поведенью обострилась в особенности, поскольку г-н Дарси явил пренебреженье одной из дочерей сей дамы.
Ввиду немногочисленности джентльменов Элизабет Беннет вынуждена была два танца просидеть в кресле; некоторое время г-н Дарси обретался поблизости, и Элизабет подслушала его разговор с г-ном Бингли, на несколько минут прервавшим танцы, дабы привлечь друга к забавам.
– Пойдемте, Дарси, – сказал г-н Бингли, – я считаю, вам следует потанцовать. Невыносимо глядеть, как вы столь глупым манером стоите тут один. Танцовать гораздо приятнее.
– Я, разумеется, воздержусь. Вы знаете, как я этого не люблю, если незнаком с партнершей. В подобном собраньи сие будет нестерпимо. Ваши сестры заняты, а в зале нет ни единой женщины, с коей танец не окажется карой господней.
– Я бы на вашем месте не привередничал! – вскричал Бингли. – Слово чести, никогда прежде я не встречал столько славных девушек, и некоторые чрезвычайно миловидны.
– С единственной красивой девушкой танцуете вы, – ответствовал г-н Дарси, устремив взор на старшую сестру Беннет.
– О, в жизни я не зрел существа прекраснее! Но позади вас сидит одна из ее сестер – она очень миловидна и, смею заметить, очень приятна. Дозвольте мне попросить мою партнершу – она вас представит.
– Это вы о ком? – Обернувшись, г-н Дарси взглянул на Элизабет, перехватил ее взгляд, отвел глаза и холодно изрек: – Она недурственна, однако недостаточно красива, чтобы искусить меня ; я же нынче не в настроеньи удостаивать вниманья дам, коими пренебрегли остальные. Возвращайтесь лучше к партнерше и насладитесь ее улыбками – со мною вы лишь теряете время.
Г-н Бингли последовал сему совету. Г-н Дарси отошел прочь; Элизабет вовсе не питала к нему теплых чувств. Она, впрочем, с немалым воодушевленьем пересказала сию историю подругам, поскольку обладала нравом жизнерадостным и игривым и курьезами наслаждалась.
В общем и целом все семейство славно провело вечер. Г-жа Беннет созерцала, как гости из Незерфилда восхищаются ее старшей дочерью. Г-н Бингли танцовал с Джейн дважды, и к тому же ее заметили его сестры. Джейн наслаждалась не меньше матери, пускай и тише. Элизабет сопереживала сестриной радости. Мэри слышала, как ее рекомендовали юной г-же Бингли как наикультурнейшую девицу в окру́ге; Кэтрин же и Лидию удача не оставила без партнеров, а только сие девиц пока и занимало в балах. Таким образом, в добром расположеньи духа все вернулись в свое жилище в Лонгборне, единственный господский дом в этой деревне. Возвратившись, они обнаружили, что г-н Беннет еще не ложился. Погрузившись в книгу, о времени он забывал, а в сем случае питал немалое любопытство касательно вечера, кой предвкушался с таким восторгом. Г-н Беннет, пожалуй, надеялся, что все ожиданья супруги касательно приезжего будут обмануты, однако ему вскорости изложили совершенно иную историю.
– Ах, дорогуша господин Беннет, – молвила г-жа Беннет, переступая порог, – мы провели совершенно прелестный вечер, совершенно замечательный получился бал. Жаль, что вас не было. Нашей Джейн так восхищались – что может быть лучше? Все твердили, как чудесно она выглядит, а господин Бингли счел ее весьма прекрасной и дважды с нею танцовал. Вы только подумайте , дорогуша, он танцовал с нею дважды, честное слово, и лишь ее одну в целой зале пригласил во второй раз. Поначалу-то он пригласил юную госпожу Лукас. Я рассердилась, как их вместе увидала, но, тем не менее же, ею он вовсе не восторгался – вообще-то кому охота ею восторгаться, сами знаете; а Джейн его, я так думаю, восхитила, еще когда с партнером шла. Ну, он спросил, кто она такая, был представлен и пригласил ее на следующие два танца. Потом третью пару он танцовал с юной госпожою Кинг, четвертую – с Марией Лукас, пятую снова с Джейн, шестую с Лиззи, а Boulanger …
– Если б он питал хоть малейшее сочувствие ко мне , – в нетерпеньи вскричал ее супруг, – он танцовал бы вдвое меньше. О, отчего не растянул он лодыжку в первом же танце!
– Ах, дорогуша, – продолжала г-жа Беннет, – мне он очень понравился. Столь необычайно красив! и сестры его очаровательны. В жизни я не видала ничего элегантнее их туалетов. А кружева на платье госпожи Хёрст…
Ее снова прервали. Г-н Беннет воспротивился всякому описанью нарядов. Посему супруге его пришлось искать иной поворот беседы и с немалой едкостью и некоторыми преувеличеньями поведать об ужасной грубости г-на Дарси.
– Но уверяю вас, – прибавила она, – Лиззи мало теряет, не удовлетворяя вкусы этого человека, ибо он крайне отталкивающ, гадок и вовсе не стоит обходительности. Такой заносчивый, такой самоуверенный – сие попросту невыносимо. Бродил да бродил по зале, воображал, будто весь из себя величествен! Недостаточно красива, чтоб с нею танцовать! Жаль, что вас не было, дорогуша, – вы бы его приструнили, как вы умеете. Мне он не понравился до крайности.
Едва Джейн и Элизабет остались наедине, старшая сестра, прежде восхищавшаяся г-ном Бингли сдержанно, поведала, как восторгается им.
– Он таков, каким надлежит быть молодому человеку, – сказала она. – Разумный, мягкий, жизнерадостный; и я никогда не видела столь замечательных манер – такая сердечность и такое совершенство воспитанья!
– И к тому же он красив, – отвечала Элизабет, – каким молодому человеку тоже полагается быть, если он способен. Итак, характер его совершенен.
– Мне сильно польстило, что он пригласил меня во второй раз. Я не ожидала подобного комплимента.
– Правда? А я ожидала. В сем и разница меж нами. Тебя комплименты неизменно застают врасплох, меня же – никогда. Что может быть естественнее, чем пригласить тебя снова? Ты раз в пять красивее любой дамы в зале – он же не слепой. Дабы сие увидеть, ему не нужна галантность. Итак, он очень мил, и я дозволяю тебе питать к нему симпатию. Тебе нравились персоны и поглупее.
– Лиззи, милая!
– Ты, знаешь ли, чересчур уж склонна любить людей вообще. Ни в ком не видишь слабостей. Все мнится тебе добрым и приятным. Я в жизни не слыхала, чтоб ты дурно о ком-нибудь отозвалась.
– Я бы не желала порицать человека опрометчиво; однако я всегда говорю, что у меня на сердце.
– Я знаю; это и удивительно. С твоей здравостью – и столь неподдельная слепота к чужим порокам и вздору! Притворная щедрость души распространена немало – ее встречаешь повсюду. Но быть щедрой без чванства либо умысла, во всяком нраве уметь распознать хорошее, возвысить его, а о дурном умолчать, – к сему способна ты одна. И, кстати, его сестры тебе тоже понравились? Они себя ведут иначе.
– Разумеется, не понравились – вначале. Но они весьма приятные дамы, если с ними поговорить. Госпожа Бингли будет жить с братом и вести хозяйство, и я сильно ошибусь, если она не окажется милейшей соседкой.
Элизабет выслушала молча, однако не поддалась: дамы на балу не желали со всеми быть приветливыми; будучи проницательнее сестры и менее податлива, а равно обладая сужденьями, не затуманенными вниманьем к собственной персоне, Элизабет крайне мало склонна была сих дам одобрять. Да, они были весьма элегантны, не лишены благодушия в минуту удовольствия, не без таланта к обходительности, если такова была их цель, однако горделивы и самодовольны. Они были довольно красивы, учились в одном из первых частных пансионов города, располагали наследством в двадцать тысяч фунтов, имели привычку тратить больше, нежели до́лжно, и вращались в высшем обществе, а стало быть, как ни посмотри, имели право высоко ценить себя и ни в грош не ставить всех прочих. Они были дочерьми уважаемого семейства с севера Англии – обстоятельство, кое запечатлелось в их памяти отчетливее, нежели тот факт, что их собственное наследство, а равно состоянье их брата приобретены торговлею.
От отца, намеревавшегося купить поместье, однако до сего не дожившего, г-н Бингли унаследовал собственность, коя оценивалась почти в сто тысяч фунтов. Г-н Бингли собирался распорядиться деньгами сходным образом и порою выбирал графство; но поскольку ныне он располагал прекрасным домом и правом охоты , многим из тех, кто хорошо г-на Бингли знал, представлялось сомнительным, что он не проведет остаток дней своих в Незерфилде, а покупку не предоставит следующему поколенью.
Сестры его в нетерпеньи дожидались, когда он приобретет собственное поместье; но хотя сейчас г-н Бингли обосновался в Незерфилде лишь съемщиком, юная г-жа Бингли отнюдь не возражала сидеть во главе его стола, а г-жа Хёрст, вышедшая за человека, обладавшего более положением, нежели состоянием, не менее склонна была полагать дом г-на Бингли своим, когда сие мнилось ей удобным. И двух лет не прошло с совершеннолетья г-на Бингли, когда случайная рекомендация соблазнила его взглянуть на Незерфилд. Г-н Бингли глядел на него и в него полчаса, остался доволен окрестностями и хозяйскими комнатами, удовлетворен похвалами дому, расточаемыми владельцем, и снял Незерфилд тотчас же.
Несмотря на великую разницу характеров, Бингли и Дарси связывала очень крепкая дружба. Г-н Бингли полюбился другу за непринужденность, открытость, податливость, хотя невозможен был нрав, более отличный от нрава Дарси, и хотя последний недовольства своим характером не выказывал. Бингли, безусловно, полагался на дружбу Дарси и высоко ценил его мненье. Здравостью Дарси его превосходил. Бингли был отнюдь не бестолков, однако Дарси обладал острым умом. В то же время он был заносчив, холоден и пренебрежителен, а манеры его, хоть и выдавали блестящее воспитанье, к близости не располагали. В этом отношеньи друг его обладал величайшим преимуществом. Бингли нравился всем, где бы ни появлялся, Дарси же неизменно почитался оскорбительным.
Их беседа на балу в Меритоне представляется весьма типической. Бингли в жизни не встречал столь славных людей и миловидных девиц, все к нему крайне добры и внимательны, ни малейшей формальности, ни малейшей чопорности, вскоре он уже познакомился словно бы со всею залою; что же до юной г-жи Беннет, он и вообразить не может ангела прекраснее. Дарси, напротив, созерцал людское сборище, почти совершенно обделенное красотою и начисто лишенное благородства, ни одна персона не представляла для него ни малейшего интереса, и ни одна не подарила его вниманьем или же радостью. Юная г-жа Беннет – красавица, признал Дарси, однако сверх меры улыбается.
Г-жа Хёрст и ее сестра сего не оспорили, однако восторгались новой знакомицей, питали к ней симпатию и провозгласили ее славной девушкой, с коей не прочь познакомиться ближе. Итак, юная г-жа Беннет утвердилась славной девушкою, а брат вышеупомянутых дам счел, что похвала сия наделяет его правом думать о ней, как пожелает.
На расстояньи краткой прогулки от Лонгборна проживало семейство, с коим Беннеты были особенно близки. Сэр Уильям Лукас в прошлом держал торговлю в Меритоне, сколотил приличное состоянье и, будучи мэром и обратившись к королю, был возвышен до рыцарства. Пожалуй, почесть сия на него повлияла чрезмерно. Она одарила его омерзеньем к ремеслу и житью в торговом городишке, и сэр Уильям, бросив и то и другое, с семьею удалился на милю от Меритона в дом, кой с тех самых пор был поименован Обителью Лукаса; там сэр Уильям мог блаженно размышлять о собственном величии и, не стесненный делом, занимать себя исключительно любезностью по отношенью ко всему миру. Ибо, хоть титул и возвысил сэра Уильяма, тот не стал надменен – напротив, всех и каждого неустанно дарил вниманьем. По природе своей был он безвреден, дружелюбен и обходителен, а представленье ко двору наделило сего господина учтивостью.
Леди Лукас была славною женщиной, не чересчур умной, а посему ценной для г-жи Беннет соседкою. У четы Лукас имелось несколько детей. Старшая, здравая, умная молодая женщина лет двадцати семи, задушевно дружила с Элизабет.
Встреча и обсужденье бала сестрам Лукас и сестрам Беннет представлялись решительно необходимыми, а потому наутро барышни Лукас явились в Лонгборн, дабы послушать и поболтать.
– Ты замечательно открыла вечер, Шарлотта, – молвила г-жа Беннет со всей любезностью самообладанья. – Тебя господин Бингли выбрал первой.
– Да, но второй выбор ему, очевидно, понравился больше.
– А-а – ты, вероятно, про Джейн, потому что он танцовал с нею дважды. Что ж, сие и впрямь наводило на мысль, будто он ею восхищен… вообще-то я полагаю, так оно и было … что-то я такое слыхала… не припомню… что-то касательно г-на Робинсона.
– Вы, должно быть, о той беседе между ним и господином Робинсоном, что я подслушала, – я вам не рассказывала? Господин Робинсон осведомился у него, как ему нравятся наши меритонские балы и согласен ли он, что в зале находится великое множество красавиц, и которая из них ему видится краше всех, – и на последний вопрос он отвечал тотчас: «О, безусловно, юная госпожа Беннет, здесь двух мнений быть не может».
– Смотрите-ка! – что ж, и в самом деле вполне бесспорно… мнится даже, будто… но тем не менее же, как вы понимаете, сие может обернуться ничем.
– Я подслушивала толковее, чем ты , Элайза, – сказала Шарлотта. – Вряд ли господина Дарси так же стоило слушать. Бедняжка Элайза! – всего лишь недурственна .
– Умоляю вас, не забивайте Лиззи голову, нечего ей беспокоиться из-за его дурного обращенья; он такой противный, понравиться ему – изрядная незадача. Госпожа Лонг сказала мне вчера, что он полчаса просидел с нею рядом и ни разу рта не раскрыл.
– Вы вполне уверены, сударыня? Мне кажется, это ошибка, – заметила Джейн. – Я совершенно точно видела, как господин Дарси с нею разговаривал.
– Да-с – потому что в конце концов она спросила, по душе ли ему Незерфилд, и тут уж ему пришлось ответить – но она говорит, ее обращенье всерьез его раздосадовало.
– Госпожа Бингли мне сказала, – продолжала Джейн, – что он почти ни с кем не беседует – только с близкими знакомцами. С ними он замечательно приятный человек.
Самый известный роман Джейн Остин - «Гордость и предубеждение». Основа сюжета произведения - английское провинциальное общество и роль женщины в нем. Художественный анализ позволяет понять глубину этой темы, но также следует изложить и краткое содержание. «Гордость и предубеждение» - одно из первых произведений, которые относятся к жанру женского романа. Но благодаря таланту автора он вошел в коллекцию мировых литературных шедевров.
Джейн Остин - английская писательница, годы творчества которой пришлись на рубеж XVIII-XIX веков. Особенность этого периода - переход от Просвещения к реализму и романтизму. Произведения писательницы и сегодня вызывают интерес как исследователей, так и читателей. которые являлись темой ее творчества, актуальны во все времена. В русской литературе одним из самых трагических женских образов является бесприданница. Джейн Остин более оптимистично рассмотрела эту тему в романе «Гордость и предубеждение».
Нелегко приходилось девушкам из небогатых семей в конце девятнадцатого века. И чрезвычайно сложно было родителям. Выдать дочь замуж за состоятельного и порядочного человека, не имея приданого, для отца провинциального семейства было задачей почти неразрешимой. А если дочерей у него пятеро, то и говорить не о чем.
Подобная ситуация сложилась в семье мистера Беннета. Жена его не располагала ни умом, ни воспитанием, ни происхождением. Однако имела высокое мнение о собственной персоне. Разумеется, найти в ней душевную поддержку было невозможно.
Дочери также не вселяли надежду. По крайней мере, трое из них. Старшие же - Джейн и Элизабет - ум и душевные качества унаследовали от отца. О перипетиях в судьбе членов семейства Беннет повествует роман «Гордость и предубеждение». Краткое содержание по главам - лучший способ изложить сюжет этого произведения и сделать подробный анализ главных образов.
Однажды в небольшом городке Меритоне пронесся слух о приезде молодого богатого и, главное, неженатого человека. Фамилия его была Бингли. Прибыл он не один, а в компании мистера Дарси - человека, обладающего такими же положительными качествами, то есть благосостоянием и отсутствием жены. Чем стала эта весть в уважаемом, но небогатом доме, где обитало пять девиц на выданье, объяснять не приходится. Однако сестры Беннет реагировали на нее по-разному. Как уже было сказано, старшие обладали умом и рассудительность, чем не могли похвастаться остальные представительницы этого большого семейства.
Проблематика романа связана со столкновением человеческих пороков, которые присутствуют в заглавии. В доме Беннетов, равно как и во всем городке, царили гордость и предубеждение. Краткое содержание этого произведения не может быть изложено без характеристики его главной героини, обладательницы одного из этих пороков. Впрочем, в этом случае он являлся, скорее, достоинством.
В характере этой девушки сочетаются такие противоречивые черты, как нежность и упрямство, непоколебимость и милосердие. Она очень привязана к отцу и дорожит каждой минутой, проведенной с ним. Особые отношения сложились между ней и старшей сестрой. Они всегда относились с глубокой нежность друг к другу, когда же Джейн заболевает, Элизабет проходит несколько километров пешком, дабы навестить любимую сестру. Такова главная героиня романа «Гордость и предубеждение». Краткое содержание последующих глав более подробно раскрывает ее характер на примере сложных взаимоотношениях с мистером Дарси.
Уже на первом званом вечере, где состоялось знакомство сестер Беннет с прибывшими молодыми людьми, завязывается интрига. Мистер Бигли и Джейн с первых минут начинают испытывать симпатию по отношению друг к другу. Отношения между Элизабет и мистером Дарси противоречивы. Каждый их диалог представляет собой словесную дуэль. Выглядит все чинно и учтиво, но все же эти люди испытывают взаимную неприязнь. Или влюбленность… Упрямством и независимостью суждений обладают эти герои романа Джейн Остин.
«Гордость и предубеждение», краткое содержание которого изложено ниже, в переводе Анастасии Грызуновой, по мнению некоторых литературоведов, наиболее адекватно передает едкий и ироничный стиль автора. Чтобы в этом убедиться, лучше перечитать несколько вариантов романа, конечно же, в полном изложении. Впрочем, мы немного отвлеклись. Анализ произведения не может обойтись без описания главного героя. К нему мы сейчас и обратимся.
Он холоден и обладает определенной проницательностью. Мистер Дарси существенно отличается от всех тех молодых людей, которых ранее встречали сестры Беннет. Но впечатление на них он производит довольно неприятное. Причина заключается в чрезвычайном высокомерии этого человека. Позже окажется, что за маской холодности и презрения к окружающим скрывается чуткая и добрая душа. Но это станет известно лишь в заключительных главах романа Джейн Остин («Гордость и предубеждение»). Краткое содержание первых встреч Дарси с Элизабет - это столкновение двух чрезвычайно похожих людей. Они почти с первых дней приезда друзей в провинциальный городок влюблены друг в друга, но не желают признаваться в этом даже себе. Им мешает гордость и предубеждение.
И анализ популярного романа английской писательницы дает представление о нравах и предрассудках, которые преобладали в начале девятнадцатого века. Мистер Дарси влюблен в Элизабет, но пытается подавить в себе это чувство, потому как брак с ней стал бы мезальянсом. Семья девушки значительно беднее всех представителей аристократического рода, к которому относится этот молодой человек.
Как и полагается в любой истории о бесприданнице, на сцене появляется нежеланный жених. Эта сюжетная линия была использована впервые именно Д. Остин.
«Гордость и предубеждение», краткое содержание которого создает впечатление о произведении с довольно неоригинальным сюжетом, является все же романом, созданном в абсолютно новом жанре. В этом заключается новаторство английской писательницы.
Мистер Коллинз - человек далеко не аристократического происхождения, зато чрезвычайно целеустремленный. К тому же карьерист. Он входит в доверие к леди де Бер, что благоприятно влияет на его судьбу. И, добившись значительных в его представлении высот, Коллинз решает облагодетельствовать Элизабет предложением руки и сердца. Стоит ли говорить, что этот самоуверенный человек небольшого ума получает отказ?
Мисс Беннет является будущей женой Дарси, хотя на момент знакомства с Коллинзом даже не подозревает об этом. Таков замысел романа Остин «Гордость и предубеждение». Краткое содержание произведения не стоит отягощать описанием сложных объяснений между несостоявшимся женихом и гордой Элизабет. Правильнее будет вернуться к образу ее избранника, который во второй части романа приобретает новые неожиданные черты.
Путешествуя со своими родственниками, Элизабет посещает прекрасный замок, хозяином которого является, по рассказам местных жителей, некий молодой господин. Человеком этим оказывается не кто иной, как Дарси. В главе, которая описывает эти события, он предстает перед Элизабет в ином свете. Нет ни высокомерия, ни презрительного холодного взгляда, что так раздражали девушку.
Следует сказать, что этой неожиданной встрече предшествовали не менее важные события. Дарси однажды признался мисс Беннет в своих чувствах, но совершил это в столь заносчивой форме, что лишь усилил неприятное о себе впечатление. Делая девушке предложение, он заметил, что шаг этот для его социального положения будет чуть ли не губительным. А позже его репутация в глазах Мисс Беннет окончательно была погублена лживым рассказом мистера Уикхема. Правду Элизабет позже узнала и долгое время корила себя за то, что несправедлива была с Дарси. И новый его образ, в котором он предстал в замке, оказался как нельзя кстати. С того момента Элизабет больше не противилась своему чувству.
Наша статья представляет собой сжатый пересказ сюжета, которым обладает роман «Гордость и предубеждение». Краткое содержание не включается в себя описания некоторых второстепенных, но все же немаловажных образов. А главное, никаким образом не может передать неповторимого английского юмора, который характерен для знаменитой писательницы девятнадцатого века.
Джейн Остин
Гордость и предубеждение
Роман
Общепризнанной истиной является то, что одинокий молодой человек – к тому же при немалых деньгах – непременно должен стремиться к женитьбе.
Как бы мало ни было известно о чувствах и взглядах такого человека, когда он впервые появляется на новом месте, эта истина настолько прочно сидит в головах членов окружающих семей, что на новоприбывшего смотрят как на законную собственность той или иной девушки.
– Мой дорогой мистер Беннет, – как-то обратилась жена к мужу, – вы слышали, что Недерфилд-Парк наконец сдается в аренду?
Мистер Беннет ответил, что не слышал.
– Он же сдается в аренду, – снова сказала она, – потому что миссис Лонг только что там была и все мне об этом рассказала.
Мистер Беннет ответил.
– Неужели вам не интересно, кто снял его?! – нетерпеливо воскликнула его жена.
– Вы как раз хотели об этом рассказать, и я не возражаю.
Его слова прозвучали как поощрение.
– Так вот знайте, дорогой мой, что – по словам миссис Лонг – Недерфилд снял какой-то богатый молодой человек из северной Англии. Он приехал в понедельник в фаэтоне, запряженном четверкой, чтобы осмотреться; и это место настолько ему понравилось, что он тут же обо всем договорился с мистером Моррисом: вселиться к Михайлову дню и прислать туда кого-то из слуг до конца следующей недели.
– А как его зовут?
– Бингли.
– Он женат или холост?
– Ой, конечно же, холост, дорогой мой! Холостяк с доходом в четыре или пять тысяч в год. Для наших девочек это просто находка!
– Не понимаю, при чем здесь они?
– Глубокоуважаемый мистер Беннет, – сказала его жена. – Вы меня просто поражаете своей непонятливостью! Неужели трудно уяснить, что я думаю о его женитьбе на одной из них?
– А он что – намерен жениться и осесть здесь?
– Намерение? Глупости! При чем тут это! Но вполне может случиться, что он полюбит кого-то из них, поэтому вам обязательно надо нанести ему визит, как только он появится.
– Я не вижу для этого подходящего повода. Почему бы не съездить вам и девушкам без меня, а может, вообще пусть едут сами – и это было бы даже лучше, потому что вы так же красивы, как и они, поэтому из всего общества мистер Бингли выберет именно вас.
– Дорогой мой, вы мне льстите. Когда-то я действительно была хороша, но теперь ни на что экстраординарное я не претендую. Когда у женщины пять взрослых дочерей, ей не следует заниматься своей красотой.
– Увы, в таких случаях женщинам уже обычно не о чем беспокоиться.
– Но, дорогой мой, почему бы вам действительно не сходить в гости к мистеру Бингли, когда он здесь появится?
– Да говорю же вам – нет повода.
– Но подумайте о наших дочерях. Только представьте себе, как удачно можно было бы пристроить одну из них! Уильям и леди Лукас пойдут непременно именно по этому поводу, иначе, вы же знаете, – они не наносят визитов новоприбывшим. Вы просто должны пойти, а то как же мы сможем побывать там, если там не побываете вы?
– Не преувеличивайте. Не сомневаюсь, что мистер Бингли и так будет рад вас видеть; а я пришлю ему с вами записку, в которой выскажу свое радостное согласие с его желанием жениться на той из наших девушек, которая понравится ему больше, хотя я просто не смогу не замолвить несколько добрых слов за свою маленькую Лиззи.
– Надеюсь, что ничего такого вы не сделаете. Чем она лучше других? Красотой ей далеко до Джейн, а веселым нравом – далеко до Лидии. И вы почему-то всегда предпочитаете именно ее.
– Мистер Беннет, как вы можете так пренебрежительно отзываться о собственных детях? Или вам просто нравится умышленно раздражать меня? Вы совсем не уважаете мои слабые нервы.
– Дорогая, вы неправильно меня поняли. Ваши слабые нервы вызывают у меня чрезвычайное уважение. Они – мои давние друзья. Последние двадцать лет я только и слышу, как вы с теплотой вспоминаете о них.
– Вы просто не знаете, как я страдаю!
– Однако я надеюсь, что вы выздоровеете и еще успеете увидеть, как сюда приедет множество молодых людей с доходом в четыре тысячи фунтов.
– Да пусть их будет хоть двадцать – все равно из этого никакого толку не будет, пока вы не посетите их.
– Даю вам слово, дорогая моя, что когда их здесь будет двадцать, то я непременно навещу их всех.
Мистер Беннет представлял собой настолько странное сочетание сообразительности, сарказма, сдержанности и вредности, что и двадцати лет супружеской жизни не хватило его жене, чтобы полностью понять его характер. Ее же собственный характер понять было не так сложно. Она представляла собой женщину недалекую, малообразованную и капризную. Когда бывала чем-то недовольна, то делала вид, что у нее нервное расстройство. Делом своей жизни она считала выдачу замуж своих дочерей; ее утешением – хождение по гостям и сплетни.
На самом деле мистер Беннет с нетерпением ожидал приезда мистера Бингли. Имел давнее намерение посетить его, хотя упорно уверял свою жену, что делать этого не собирается; поэтому она узнала об этом только тогда, когда визит уже был нанесен. Об этом факте стало известно следующим образом. Наблюдая, как его вторая дочь занимается отделкой своей шляпки, мистер Беннет вдруг обратился к ней со словами:
– Лиззи, надеюсь, что мистеру Бингли это понравится.
– Откуда нам знать, что именно понравится мистеру Бингли, – недовольно ответила его жена. – Мы к нему не собираемся.
– Но не забывайте, мама, – сказала Элизабет, – что мы увидимся с ним на балу, а миссис Лонг обещала представить его нам.
– Я не верю, что миссис Лонг пойдёт то такое. Ей самой нужно двух племянниц замуж выдать. Она – эгоистичная и неискренняя женщина, я ее не высоко ценю.
– И я тоже, – сказал мистер Беннет. – И я рад узнать, что ты не надеешься на такую услугу с ее стороны.
Миссис Беннет не удостоила его ответом, но не смогла сдержать своего раздражения и начала ругать одну из дочерей.
– И чего ты так раскашлялась, Китти?! Заткнись, ради Бога, пожалей хоть немного мои нервы. Ты же их просто рвешь на куски.
– Китти кашляет без должного к вам уважения, – сказал отец, – она делает это явно невпопад.
– Можно подумать, что я делаю это для собственного удовольствия, – раздраженно ответила Китти.
– А когда должен состояться твой следующий бал, Лиззи?
– Через две недели с завтрашнего дня.
– Ага, вот оно как! – воскликнула ее мать. – Но миссис Лонг вернется только за день до этого, поэтому получается, что она не сможет нам его представить, потому что сама не успеет познакомиться с ним.
– Значит, моя дорогая, теперь у тебя появится возможность представить мистера Бингли своей подруге.
– Нет, мистер Беннет, это невозможно; я же с ним не знакома; и почему вы дразнитесь, а?
– Отдаю должное вашей осмотрительности. Двухнедельное знакомство – это действительно очень мало. За две недели нельзя толком узнать человека. Но если этого не сделаем мы, то это сделает кто-то другой; надо же и миссис Лонг с ее племянницами дать шанс, не так ли? Она непременно воспримет это как проявление доброжелательности с нашей стороны, и если эту обязанность не выполните вы, то ее выполню я.
Девушки удивленно уставились на своего отца. А миссис Беннет только и смогла выдавить из себя:
– Это просто ерунда какая-то!
– Что вы хотите сказать вашим эмоциональным восклицанием?! – спросил мистер Беннет. – Вы считаете глупостью такую важную процедуру, как знакомство?! Вот тут я с вами никак не могу согласиться. А ты что скажешь, Мэри? Ты ведь, насколько мне известно, – глубокомысленная молодая девушка, ты читаешь умные книжки и делаешь заметки.
Мэри хотела сказать что-то очень умное, но не знала, как это сделать.
– Пока Мэри собирает в кучу свои мысли, – продолжил он, – вернемся к мистеру Бингли.
– Ваш мистер Бингли у меня уже в печенках сидит, – воскликнула миссис Беннет.
– Очень печально это слышать; но почему же вы раньше мне этого не сказали? Если бы я знал об этом сегодня утром, то не заходил бы к нему. Получилось неуместно, но я все же нанес ему визит, и теперь вам никак не удастся избежать знакомства с ним.
Дамы сначала были озадачены, а затем пришли в восторг; именно на такой эффект мистер Беннет и рассчитывал. Наиболее эмоционально отреагировала на эту новость миссис Беннет, хотя потом, когда улеглось первое радостное возмущение, она объявила, что только этого и ждала.
Это так мило с вашей стороны, мой дорогой мистер Беннет. Но я не сомневалась, что, в конце концов, мне удастся-таки вас убедить. Я знала: вы так любите наших девочек, что непременно завяжете это знакомство. Ой, как же я рада! Вы так удачно пошутили, что пошли к нему сегодня утром, а нам рассказали об этом только сейчас.
