Макияж. Уход за волосами. Уход за кожей

Спектакль в двух первых действиях

Действующие лица:
Девушка (Хатшепсут) – продавщица в магазине женского белья.
Давид (Сенмут) – безработный архитектор, только что разведенный, привлекательной внешности, с ранней сединой, волосы у него на голове расчесаны на пять проборов от уха до уха; время от времени проявляет признаки клептомании.
Женщина – бывшая супруга Давида.
Мужчина в черном (Тутмос III).
Писатель.
Артисты – участники вертепа (пещного действа).
Участвуют также еще одна продавщица, бармен, посетители кафе, прохожие.

В «Действии первом в первый раз» все световые и музыкальные средства направлены на то, чтобы следить за поступками Давида и выделять их. В «Действии первом во второй раз» они направлены на Девушку, фиксируя каждое ее движение. «Действие первое в первый раз» – это его история, а «Действие первое во второй раз» – ее история. Одни и те же сцены имеют разное освещение, разный ритм действия (мужской и женский ритм), кроме того, его история происходит в одном, а ее совсем в другом городе. Вообще, в главных ролях вовсе не обязательно должны быть одни и те же актеры.
В спектакле трижды происходит полная остановка действия приблизительно на двадцать секунд. Все должно замереть, словно это стоп-кадр в фильме, должно создаться впечатление, что спектакль остановлен. После такой паузы, словно пробудившись ото сна, артисты продолжают играть.
Рождественские колядки в конце этой драмы подлинные, режиссер должен выбрать те, которые ему больше подходят. Как должно выглядеть пещное действо, можно прочитать в моей книге «История сербской литературы периода барокко» (Белград, 1970. С.274–278).

Действие первое в первый раз

Сцена I
Торговый центр под стеклянной крышей, в нем множество бутиков.
Все бутики в торговом центре нарядно украшены к сочельнику и Рождеству. Девушка подходит к киоску одновременно с Мужчиной в черном лаковом пальто. Пока Мужчина в черном покупает трубочный табак, Девушка правой рукой протягивает продавцу деньги за журнал мод. Чем занята ее левая рука – не видно.

Девушка, купив журнал, уходит, а Мужчина в черном садится на ближайшую скамейку белого цвета, рядом с собой кладет шляпу и перчатки.

С помощью спичек раскуривает трубку, на которую надет роскошный женский перстень.

По направлению к скамейке, на которой сидит мужчина, идет пожилой господин в сопровождении женщины лет тридцати. Она несет сетку с рождественскими подарками, упакованными в разноцветную бумагу. Женщина, которую сопровождает пожилой господин, внимательно смотрит на Мужчину в черном лаковом пальто. Женщина и пожилой господин проходят мимо скамейки, но тут же возвращаются. Женщина нерешительно обращается к Мужчине в черном лаковом пальто.

Женщина. Позвольте представиться. Господин, стоящий рядом со мной, иностранный писатель. Он не владеет нашим языком. Я его переводчица. Он хотел бы обратиться к вам с одной просьбой.
Мужчина в черном. Да?
Женщина. Нет-нет, вы не поняли. Мы с господином вовсе не любовники.
Мужчина в черном. Нет?
Женщина. Нет. Между нами существует нечто вроде приливов и отливов взаимной притягательности. Любой прилив тут же сводится на нет отливом. В этом и заключается все дело. Кто вы по знаку?
Мужчина в черном. Лев.
Женщина. Вы не из нашей истории. Но вы могли бы нам помочь.
Мужчина в черном. Где?

Женщина и Писатель садятся на скамейку рядом с Мужчиной.

Женщина. Где – это не проблема. Проблема – как.
Мужчина в черном. Вот так? Может быть, вы покупаете оружие?
Женщина. Боже упаси!
Мужчина в черном. А у вас какой зодиак?
Женщина. Рак.
Мужчина в черном. Канцер. Ректосценция альфа ноль девять часов. Граничное значение семь на пятьдесят пять метров. Деклинация дельта…
Женщина и Писатель. Браво!

Писатель наклоняется к Женщине и долго что-то шепчет ей на ухо. Женщина тоже шепотом на ухо переводит его слова Мужчине в черном.

Мужчина в черном. Я вас, а вы его, при этом одновременно? Нет.

Женщина снова переводит.

Мужчина в черном. Он вас, а вы меня? Нет.

Женщина опять начинает было переводить то, что сказал ей Писатель, но Мужчина в черном ее перебивает.

Мужчина в черном. Да знаю, знаю. Я вас, а он меня, или я и вас, и его… Не может быть и речи!

Снова перевод.

Женщина. Господин теперь предлагает, чтобы я его, а он вас.
Мужчина в черном. А что, если бы он и вас и меня, причем одновременно?
Женщина. А нет ли у вас еще какой-нибудь комбинации?
Мужчина в черном. Есть.
Женщина. Какая же?
Мужчина в черном. Вы принимаете от меня в качестве компенсации за ваши труды с этим господином небольшой подарок. Я хотел бы подарить вам перстень с моей трубки.
Женщина. Перстень? Мне? Я как раз только что развелась… Догадываюсь, что придется делать…

Мужчина в черном надевает на палец женщине перстень и при этом что-то шепчет ей на ухо. Женщина со смущенным видом поднимается со скамейки и уходит. На скамейке остаются Писатель и Мужчина в черном. Мгновение неопределенности. Мужчина в черном встает, приподнимает шляпу в знак прощания и отходит от скамейки. Мужчина в черном догоняет женщину и берет ее под руку. Они идут быстро, без слов.

Сцена II
Квартира женщины. Как только Мужчина в черном и Женщина входят в квартиру, происходит чрезвычайно бурная и как можно более короткая любовная сцена, заканчивающаяся громким криком Женщины. Мужчина в черном, погладив женщине нос, собирается тут же удалиться, но уже на ходу, похлопав себя по карманам, громко восклицает:

Мужчина в черном. Моя зажигалка! Где моя зажигалка? Ты не видела мою зажигалку в желтом футляре? Это не ты ее свистнула?

Грубо обыскивает ее, потом вытряхивает из сетки все рождественские подарки, роется в них, не найдя зажигалки, стремительно выскакивает из комнаты. Женщина, перекрестившись, валится в кресло.

Женщина. Столько шума из ничего. Подумаешь, чудо какое – зажигалка!

Закуривает сигарету, отдыхает в кресле. Берет один из подарков в красной коробке, завязанной лентой с бантом. Осторожно распаковывает ее, достает стеклянную улитку из хрусталя. Улитка заполнена ароматическим порошком розового цвета, и отверстие заткнуто восковой пробкой с фитилем, так что ее можно использовать в качестве ароматической свечи.

Женщина (понюхав стеклянную улитку) . Как чудесно теперь делают эти нарядные свечи! Надо же – стеклянная улитка, которая испускает аромат, когда поджигаешь фитиль. Прелесть!

Женщина нажимает кнопку на автоответчике и записывает сообщение.

Сообщение для моего бывшего мужа. Ты опять был здесь? Хочу напомнить тебе условия нашего договора. Ты по-прежнему можешь приходить в мою квартиру, но только тогда, когда меня нет дома. А ты прекрасно знаешь, когда я отсутствую. Ты можешь смотреть телевизор, можешь что-нибудь выпить, но я запрещаю тебе брать еду. Кроме того, ты не должен отсюда ничего уносить, как это тебе свойственно. В противном случае я немедленно поменяю замок и сообщу в полицию о том, что исчезло из моей квартиры.

Женщина выключает автоответчик и вытаскивает из стеклянной улитки пробку в виде свечи. Высыпает в пепельницу ароматический розовый порошок. Затем берет другой пакетик, распаковывает его и достает из него пузырек, на котором этикетка с черепом и скрещенными костями. Подносит пузырек к глазам и читает.

Взрывчатое вещество большой разрушительной силы! Огнеопасно!

Высыпает серебристый взрывчатый порошок из пузырька в улитку и аккуратно вставляет на место пробку из воска с фитилем. Запаковывает улитку в красную коробку с бантом.

Прекрасно, так из свечки получилась бомба.

Здесь нужно подчеркнуть улитку какой-нибудь зловещей музыкой, которая на протяжении всего спектакля будет звучать всякий раз, как только появляется улитка. Коробку с улиткой Женщина кладет на стол, типичный для архитектора, – на столе лежат бумаги, повсюду по стенам развешаны планы и изображения египетских пирамид и храмов, на книжных полках огромное количество книг о Египте. Это рабочий кабинет ее бывшего мужа. Женщина выходит из квартиры. Коробку с бантом окутывают сумерки. В глубине сцены видна металлическая ручка входной двери, на которой поблескивают блики заходящего солнца. Ручка приходит в движение. В квартиру входит Давид, зажигает свет. Он нервничает, вид у него помятый, не выспавшийся. Он опасливо обходит всю квартиру. Увидев, что никого нет, достает из холодильника виски, кладет в стакан лед, наливает, пьет, кусочки льда позвякивают о стекло стакана. Вдруг из автоответчика, который настроен на автоматическое включение, раздается голос. Давид испуганно вздрагивает, стакан выскальзывает из его рук, но он подхватывает его.

Голос Женщины. Сообщение для моего бывшего мужа. Ты опять был здесь? Хочу напомнить тебе условия нашего договора. Ты по-прежнему можешь приходить в мою квартиру, но только тогда, когда меня нет дома. А ты прекрасно знаешь, когда я отсутствую. Ты можешь смотреть телевизор, можешь что-нибудь выпить, но я запрещаю тебе брать еду. Кроме того, ты не должен отсюда ничего уносить, как это тебе свойственно. В противном…

Давид с бешенством выключает автоответчик. Прыскает виски изо рта на стоящие на подоконнике цветы. Потом снимает туфли, разваливается в кресле и засыпает.

Над рекой ночь. Давид резко просыпается. Встает. Первое же, что он замечает, – это подарок в красивой коробке, завязанной бантом. Некоторое время стоит как зачарованный, уставившись на коробку. Потом направляется к входной двери. На пороге останавливается, колеблется. Возвращается, хватает со стола красную коробку с бантом. Быстро выходит из квартиры.

Сцена III
Кафе на первом этаже здания, где живет Женщина. За стойкой несколько человек. Официантки украшают кафе перед сочельником и Рождеством. Давид, сидя за стойкой, читает газету. В кафе входит человек, у которого спина и шляпа украшены цветами и маленькими рождественскими венками из листьев.

Человек с цветами. День добрый, люди добрые.
Бармен. Почем венки?
Человек с цветами. Есть дубовые, есть буковые.
Бармен. В чем разница?
Человек с цветами. Все хороши. Важно, чтобы ветка не была срезана.
Бармен. Ну ладно, срежь тогда цену.
Человек с цветами (перекрестившись) . Тот у меня покупает, кто веру не забывает. Сочельник – это ночь бдения…
Бармен. Тогда у меня каждый день сочельник. Погляди на тот стол, этот парень здесь бдит со вчерашнего вечера.

Парень, который дремал за одним из столиков, словно услышав, о чем идет речь, встает и произносит заплетающимся языком:

Парень (официантке) .
Глаза прекрасные, что взгляд наш услаждают,
И в вашем зеркале не вечна красота –
Пусть спит она и под подушкой волосы скрывает,
Ей тоже никуда не деться от креста.
Но так же как в вине всегда юна лоза,
Хоть виноград и мертв, но молодость длится,
Так радость мне несет твоя краса,
Пусть даже и она к исчезновению стремится.
Официантка. У вас было двенадцать кружек пива.
Парень. Сегодня я не плачу.

Вытаскивает из кармана паспорт.

Бармен. Твой паспорт не стоит двенадцати кружек пива.
Парень. Прочитай мою фамилию.
Бармен. Люди, да у этого парня фамилия Сочельник.
Человек с цветами. Я плачу за его фамилию.
Парень. Тогда принесите Сочельнику еще одну кружку.
Человек с цветами. Принесите ему еще одну кружку пива!

Пока человек с цветами расплачивается, Давид незаметно вытаскивает у него из кармана кривой садовый нож.

Сцена IV
Роскошный бутик женского белья. Здесь работает продавщицей Девушка из первой сцены. Она достает из сумки какой-то предмет в желтом чехле и рассматривает его, но в этот момент замечает, что кто-то (а это Давид) стоит перед витриной и смотрит на нее через стекло. Девушка быстро прячет предмет в желтом чехле к себе в карман. Давид останавливает взгляд на ночных рубашках, разложенных по прилавку, и входит в бутик женского белья.

Давид. Добрый вечер (кладет свой плащ и красную коробку с бантом на столик рядом с прилавком) . Я бы хотел купить ночную рубашку четвертого размера. Это размер моей жены.
Девушка. Те, что перед вами, на прилавке, все номер три. А четверка наверху, на полке.

Девушка подтаскивает лесенку, поднимается к верхним полкам. Давид пытается украсть с прилавка одну из рубашек третьего размера. Это ему не удается. Девушка спускается с пакетами в руках, в тесноте бутика задевает Давида лесенкой. Та цепляется и за красный пакет с бантом, который падает со стола на стоящее возле него кресло. Ни он, ни она этого не замечают. Отстраняя от себя одной рукой лесенку, Давид другой рукой незаметно сует в карман плаща предмет в желтом чехле.

Давид (стыдливо) . Понимаете, я не очень-то умею покупать такие вещи. Не можете ли вы примерить эту ночную рубашку вместо моей жены? У вас, по-моему, одинаковые фигуры. Вы бы мне очень помогли, мадемуазель…

Девушка, смерив Давида оценивающим взглядом, все же решается откликнуться на его просьбу. Девушка заходит в примерочную кабинку, чтобы переодеться. Давид запихивает в карман одну из ночных рубашек третьего размера, из тех, что лежат на прилавке. На прилавке остается только пустая, но аккуратно закрытая упаковка. Девушка выходит из кабинки. Давид как зачарованный смотрит на Девушку, долго не может произнести ни слова. Девушка в ночной рубашке четвертого размера действительно производит ослепительное впечатление.

Двадцать секунд они, замерев, смотрят друг на друга, словно спектакль на этом месте прервался.

Давид.
Мысль о тебе украла многие мои пути,
Мысль рвется за тобой, а путь зовет куда-то,
И я гонюсь за ней, и в путь мне не идти,
Но обрету его на дне у твоего пути –
Я верю, все пути сливаются когда-то.
Девушка (в смятении) . Так вы берете эту рубашку? Завернуть?
Давид (смущенный, вздрагивает, почти выкрикивает) . Знаете, я не смогу ее купить. Она для меня слишком дорогая.

Давид торопливо хватает плащ, выходит из бутика. Девушка остается. Она улыбается. Тут она замечает на кресле красную коробку с бантом, подходит, берет в руки, рассматривает, развязывает бант и вынимает стеклянную улитку. Улитка сверкает во всей своей ослепительной красоте. Звучит зловещая музыкальная тема улитки. Девушка очарована этой вещицей. Кладет улитку обратно в коробку и завязывает ленту бантом.

Сцена V
Кафе на первом этаже здания, где живет Женщина. Давид играет в покер с автоматом. Выигрывает. Смотрит на часы. Подходит к стойке.

Давид. Сделай мне двойной эспрессо в большой чашке!
Бармен (выставляет на стойку не только кофе, но и телефонный аппарат с автоответчиком) . Это тебе оставила твоя бывшая жена. И попросила, чтобы сегодня вечером ты ее не беспокоил.
Давид (обращаясь к Бармену) . Где у тебя розетка, чтобы подключить это чудо?

Бармен берет конец провода и втыкает его в розетку, которая находится на стене возле стойки, совсем рядом с чашкой Давида. Давид нажимает кнопку, и слышится голос его бывшей жены.

Голос Женщины. Опять ты за воровство! Стянул маленькую красную коробку с бантом. Не бойся, в полицию я не заявляла. По крайней мере пока. На этот раз ты правильно сделал. Это подарок. Тебе. На Рождество.

Давид начинает возбужденно искать коробку в карманах и вокруг себя.

Давид. Красная коробка? Я ведь ее где-то забыл… Только где?

Давид вытаскивает из одного кармана кривой садовый нож, из другого ночную рубашку третьего размера, которую он украл в бутике, а из плаща достает желтый футляр с зажигалкой.

(Изумленно глядя на зажигалку.) У кого же это я свистнул зажигалку? Даже не помню, когда ворую, когда не ворую. Ужас!

Давид рассматривает желтый футляр, на котором что-то написано.

(Читает вслух.)

Давид лихорадочно распихивает вещи по карманам.

Сцена VI
Улица. Утро. Сочельник. По улице проходит группа странно одетых людей, это артисты, – участники пещного действа. Они распевают колядки. Прохожие останавливаются их послушать. Среди прохожих Давид. Он тоже останавливается. С другой стороны стоит Мужчина в черном лаковом пальто. Он замечает Давида и тут же делает артистам знак, подзывая их к себе.

Мужчина в черном. Вы умеете носить звезду?
Актриса. Смотря чью…
Мужчина в черном. Да я спрашиваю вас, можете ли вы разыграть сценку, которая называется «вертеп»? Еще ее иногда называют Вифлеемом, а иногда пещным действом!
Артист. Конечно можем. Но вертеп показывают на Рождество, а сегодня еще только сочельник. Сегодня мы репетируем для завтрашнего дня.
Мужчина в черном. Ну вот и репетируйте. Я заплачу вам вперед.

Раздает им деньги и что-то шепчет артисту, кивая головой в сторону Давида.

Получишь еще больше, если узнаешь, где он живет.
Артист (обращаясь к Давиду) . Уважаемый, не хотите ли, чтобы мы завтра пришли к вам с рождественским представлением, песней поздравить вас с Рождеством? Где вы живете, уважаемый? Где живете?
Давид (уходя) . Нигде я не живу.

Мужчина в черном уходит. Артисты расходятся. Давид покупает на уличном лотке темно-синий пакет и кладет в него ночную рубашку. Улица нарядно украшена к сочельнику и Рождеству.

Сцена VII
Бутик женского белья. Входит Давид и быстро выпаливает несколько фраз.

Давид.

Давид протягивает Девушке ночную рубашку в темно-синем пакете. Она улыбается, доставая ее.

Девушка.

Давид (в отчаянии) . Заодно хочу вас кое о чем спросить. Не оставил ли я здесь вчера небольшую коробку, упакованную в красную бумагу?
Девушка. Небольшую коробку, упакованную в красную бумагу? С бантом?
Давид. Да! Да!
Девушка. Ну кто теперь может сказать? Чего только люди не оставляют в магазинах! Вы себе не представляете! Но мы все это собираем и отдаем хозяйке. Зайдите после праздников и спросите у нее… А теперь я вас кое о чем спрошу. Что вы делаете, когда вечером в сочельник чувствуете себя одиноким? Есть ли способ, ничего не почувствовав, исчезнуть с этого света?

Давид (смущенно) . Скажите, у вас когда-то была дочь? Давно… Много много лет назад.
Девушка (спокойно) . Вы имеете в виду четыре тысячи лет тому назад? Может, и была, но теперь ее нет. Поэтому в праздники я одна.
Давид. Одна?
Девушка (тихо продолжает) . Не хотите ли зайти ко мне сегодня вечером, в сочельник, посидеть с ней?
Давид (вздрагивает) . С кем?
Девушка. Да с той дочкой, которой у меня нет. Вот вам мой адрес. Сегодня вечером.
Давид. Буду очень рад.

Давид встает, направляется к входной двери и тут, словно что-то вспомнив, говорит.

Давид. Я знаю ее имя.
Девушка. Чье?
Давид.

Давид уходит. Девушка смотрит ему вслед. Берет возвращенную ночную рубашку третьего размера, нюхает ее, усмехается и кладет в пустую коробку, из которой она украдена.

Девушка (напевает) . Ниферуре, Ниферуре…

Сцена VIII
Квартира Девушки. Пол комнаты застелен соломой. Слышен звонок во входную дверь. Давид входит с бутылкой красного игристого вина из синего винограда и зеленым пакетом, красиво перевязанным золотой ленточкой. Девушка предлагает ему сесть. Стол накрыт для ужина. Оба немного смущены.

Давид
Девушка. Что ты имеешь в виду?
Давид. Ничего я не имею в виду. Просто так называется одна женская книга. Там написано, что есть в наше время так же опасно, как заниматься любовью.
Девушка. Неужели? А почему?
Давид. Из-за СПИДа.
Девушка. Если по-честному, то я гораздо больше боюсь заработать не СПИД, а ребенка. Это длится гораздо дольше. Поэтому на Рождество мне хотелось бы получить подарок, а не беби.

Девушка передает Давиду подарок. Это красная коробка с бантом.

Давид. Не может быть!
Девушка. Мой рождественский подарок тебе.

Давид испытующе смотрит на Девушку, пытаясь понять, откуда у нее эта коробка. Смущенный Давид торопливо разворачивает подарок, шелковую ленту с бантом-цветком из фольги он бросает через плечо прямо в зал, вынимает из коробки свечу в форме стеклянной улитки… Давид понимает, что именно это тот подарок на Рождество, который оставила ему бывшая жена. В замешательстве Давид ставит стеклянную улитку на празднично накрытый стол.

Девушка. Быть не может, чтобы ты не знал, что в коробке!
Давид. Не знал.
Девушка. Ты разочарован?
Давид. Да.
Девушка. Да?
Давид. Нет, напротив. Она просто дивная. Спасибо тебе. (Давид обнимает девушку.) У меня тоже есть для тебя подарок.

Давид протягивает ей нарядный зеленый пакет, перевязанный золотой ленточкой. Девушка достает из пакета зажигалку в желтом футляре.

Девушка. Чудесно! Мне как раз не хватало зажигалки.

Девушка целует Давида.

Девушка. А теперь зажжем твой подарок моей зажигалкой.
Давид. Какой подарок?
Девушка. Ну улитку же!

Давид достает зажигалку из желтого футляра, а футляр швыряет в зрительный зал.

Девушка. Что там написано?
Давид. Где?
Девушка. На футляре.
Давид. Не знаю, я его выбросил. (Показывает рукой в сторону зрительного зала.) Кому нужна инструкция к зажигалке? Не помню я, что там было написано. Хотя постой, что-то насчет исполнения желаний…
Девушка (она запомнила, что было написано) . А я знаю, что написано на футляре. На нем написано: «ЧИРКНИ ТРИ РАЗА ПОДРЯД, И ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ ИСПОЛНИТСЯ».

Давид потрясен.

Давид. Скажи мне, ради бога, когда я успел украсть у тебя и зажигалку? Ночная рубашка – ладно, о"кей! Но неужели я украл у тебя и зажигалку… Даже вспомнить не могу…

Девушка смеется.

Девушка. А ты и не крал. Я сама сунула зажигалку тебе в карман. Еще в бутике.
Давид. Почему?
Девушка. Из принципа. Всякий раз, как что-нибудь украдешь, нужно что-нибудь и подарить.
Давид. Где это написано?
Девушка. У Павича.
Давид. А кто он тебе, этот Павич?
Девушка (смеется) . Плохо у тебя дело с именами!
Давид. Как тебя зовут, я знаю.
Девушка. Правда? А откуда ты знаешь?
Давид. Не знаю откуда, но знаю, что зовут тебя Хатшепсут.
Девушка. Первый раз слышу это имя.

Девушка приносит и ставит на стол основное блюдо ужина. В центре стола, как нарядная свеча, стоит стеклянная улитка.

Зажигай!

Давид берет зажигалку, чиркает один раз, огонек загорается. Девушка в восторге хлопает в ладоши. Давид подносит огонек к свече, но Девушка его останавливает.

Девушка. Подожди, пока не зажигай.
Давид. Почему, так здорово – сразу зажглось!
Девушка. Разве у тебя нет какого-нибудь желания? (Заглядывает ему в глаза.)
Давид. Есть. Конечно есть.
Девушка. Ага, а для того чтобы желание исполнилось, нужно чиркнуть три раза.
Давид. Где это написано?
Девушка. Я же тебе говорила, на футляре от зажигалки.

Давид поднимает руку высоко над столом, далеко от улитки, чиркает второй раз, загорается зеленый язычок пламени.

Девушка. Браво, браво! Теперь третий раз – и твое желание исполнится!

Давид, как в стоп-кадре, замирает на двадцать секунд с высоко поднятой зажигалкой в руке.

Давид. Значит, написано, что надо чиркнуть и третий раз? (Обращается к публике.) Если кто-нибудь из уважаемых зрительниц и зрителей случайно нашел желтый футляр от этой зажигалки (показывает зажигалку) , умоляю, пусть посмотрит, действительно ли на нем написано, что надо чиркнуть три раза?
Голос из зала. Да, именно так и написано!
Давид. Значит, говорите, нужно чиркнуть в третий раз, чтобы мое желание исполнилось?
Голос из зала. Да!

Давид чиркает в третий раз. Сильнейший взрыв в щепки разносит всю квартиру, вместе с Давидом и Девушкой.

Действие первое во второй раз

Сцена I
Застекленный торговый центр. Девушка подходит к киоску с газетами и табаком. Это такой же киоск, как в начале спектакля. Девушка останавливается за спиной высокого Мужчины средних лет в зимнем лаковом пальто черного цвета. Девушка правой рукой протягивает продавцу деньги за журнал мод и в это время левой рукой крадет из правого кармана Мужчины в зимнем лаковом пальто черного цвета первое, что ей там удалось нащупать, – зажигалку в желтом бумажном футляре.

Сцена II
Улица. Вечер. Девушка спешит. Девушка ждет, когда загорится зеленый свет. Нервно достает из сумки крошечное зеркальце. Целует его, и на зеркальце остается след ее губ, накрашенных помадой. Рядом с ней стоит мать с ребенком. Девушка гладит девочку по голове и незаметно опускает свое крошечное зеркальце девочке в карман. Девушка весело шагает дальше, останавливается перед книжным лотком. Продавец раскладывает книги, видит девушку, она ему улыбается и берет одну книгу.

Девушка. Вы читали эту книгу?
Продавец. Какую?

Девушка читает вслух продавцу название книги: «Стеклянная улитка. Рассказы из Интернета».

Продавец. Еще не читал…

Девушка ищет в книге нужную страницу, читает продавцу вслух.

Девушка. Всегда одинаково. Одну вещь украсть, другую подарить. Причем делать это с разными людьми. Не выбирая, кому что. Иногда, по ситуации, следует поступить наоборот: сначала что-нибудь подарить и только после этого украсть что-нибудь другое…

Девушка захлопывает книгу и отходит от лотка.

Продавец. Малышка, а книга?

Девушка, отошедшая уже довольно далеко, возвращается и отдает книгу продавцу. Идет дальше. По дороге покупает бублик. Ест на ходу.

Сцена III
Бутик женского белья. Девушка входит в бутик. Старшая продавщица показывает Девушке на часы в том смысле, что она опоздала. Девушка мимоходом целует ее и предлагает кусочек бублика, та отказывается и, недовольная, уходит. Девушка снимает пальто, а потом, словно что-то вспомнив, начинает рыться в карманах. Девушка находит украденную зажигалку, достает ее из желтого футляра. На футляре что-то написано, и она вслух читает: «ЧИРКНИ ТРИ РАЗА ПОДРЯД, И ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ ИСПОЛНИТСЯ».

Девушка вздрагивает, потому что в бутик входит покупатель. Это Давид. Он в джинсах, голубой рубашке, темном пиджаке, туфли его отделаны мехом с длинной шерстью. В руках у него дождевой плащ и красная коробка с бантом. Он кладет плащ и коробку на стол, стоящий в бутике. Рядом со столом стоит кресло.

Давид. Я хотел бы купить ночную рубашку. В подарок на Рождество своей жене. У нее четвертый размер.
Девушка. Этот размер наверху, на полке…

Девушка подтаскивает лесенку, поднимается наверх, чувствуя на себе его взгляд, берет рубашку, спускается, убирает лесенку, как бы невзначай, но умышленно задевает его красную коробку, которая падает со стола прямо на кресло. Таким образом, коробка с бантом находится теперь на некотором расстоянии от плаща Давида. Взгляды Давида и Девушки встречаются.

Давид. Возможно, моя просьба покажется вам странной, но я не умею покупать женские ночные рубашки. Не можете ли вы примерить ее? Тогда я увижу, подходит ли она моей жене, потому что у нее такая же фигура, как у вас.

Девушка краем глаза проверяет, где коробка, и убеждается, ччто она надежно лежит на кресле.

Девушка. Вы не первый, кто о таком просит. Сейчас переоденусь в кабинке, тогда посмотрите. Только извините, сначала мне надо убрать лестницу…

Девушка с лесенкой протискивается мимо Давида, используя это для того, чтобы незаметно засунуть к нему в карман зажигалку в желтом футляре. Потом заходит в примерочную кабину и надевает ночную рубашку. Давид за это время успевает украсть с прилавка одну ночную рубашку. Девушка появляется в рубашке четвертого размера. Девушка видит, что Давид смотрит на нее как зачарованный. Она действительно выглядит великолепно, она и сама чувствует это и старается максимально продемонстрировать свою красоту.

Давид (расстроенным тоном) . Знаете, как бы мне этого ни хотелось, теперь я не смогу купить эту рубашку. Вы так красивы в ней, что всякий раз, когда ее наденет моя жена, я буду думать только о вас. А это нехорошо. Ведь вы со мной согласны, правда? Но тем не менее огромное вам спасибо и спокойной ночи…

Сцена IV
Церковь. Церковная служба. Девушка входит в церковь, осматривается, зажигает свечу, видит пожилого господина, Писателя, того самого, который был в первой сцене мужской версии, и бывшую жену Давида Сенмута. Девушка вытаскивает у писателя бумажник. Перекрестившись, опускает его в карман бывшей жены Давида Сенмута.

Сцена V
Квартира Девушки. Девушка разворачивает коробку с улиткой, рассматривает ее. Звучит музыкальная тема улитки. Девушка рассматривает на свету серебристый порошок, разумеется не подозревая о том, что он смертельно опасен. Несколько раз встряхивает улитку. Потом запаковывает ее в коробку и завязывает бант. Девушка раздевается, она очень довольна, включает музыку. Девушка подходит к окну. Над рекой ночь. Девушка ложится в постель, гасит свет. И тут же, как при контрастном монтаже, комнату заливает солнце, звонит телефон. Девушка вскакивает с постели, отдергивает занавеску на окне – солнце стоит высоко. Девушка снимает с телефона трубку.

Девушка быстро одевается и выходит.

Сцена VI
Небольшая уютная площадь в городе. Девушка спешит на работу и видит, что на площади группа артистов репетирует рождественское представление, которое они покажут завтра. Девушка с интересом наблюдает за артистами. Приближается Мужчина в черном и, заметив девушку, направляется прямо к артистам.

Мужчина в черном. Итак, вы прибыли, господа артисты? Что же вы нам сегодня сыграете? Завтра, знаем-знаем, завтра вы будете ходить по домам с рождественским представлением, ну а сегодня? Чем вы сегодня развеселите эту хорошенькую барышню, а заодно и нас всех?
Артист. Заплати – узнаешь.

Мужчина в черном платит. Тут же начинается представление. Артисты прикрепляют на дверь соседнего здания табличку с надписью: «ВХОД В АД». Ниже еще одну табличку: «ВХОД ПЛАТНЫЙ. ОДИН ГРОШ С ЧЕЛОВЕКА». У входа встают три демона – христианский (это демон-женщина) , исламский и еврейский. Один молодой артист изображает бека в чалме, он расхаживает по площади, рассматривая двери.

Бек.
Вспомнить мне бы надо всех отцовских женщин,
Что когда-то с ним соединялись,
Паломниц, что меня кормили
Жеваным хлебом и вином,
И нищенок, что на распутьях дорог
Грудью меня питали!
И вспомнить бы мне надо
Все другие страсти в жизни его,
Все косы на кладбищенских крестах
И любови, что они скрывали,
Всех матерей, что моими быть хотели,
Женщин всех, что были матерьми мне…
Женщина-демон. Ты что-то ищешь, бек?
Бек. Ищу свою дорогу. Дорогу в ад.
Исламский демон. А знаешь ли ты, почему стоишь здесь?
Бек. Где?
Женщина-демон. Как «где»? Знаешь ли ты, почему стоишь у входа в ад?
Бек. Потому что я согрешил.
Еврейский демон. Ты согрешил тем, что умер и попался нам в лапы.
Бек. Значит, это вход в исламский ад?
Женщина-демон. Нет. Вход в исламский джехенем там. (Показывает на противоположную сторону площади.)
Бек. А не ты ли шайтан, который отведет меня в джехенем?
Женщина-демон. Нет, я христианский дьявол.
Бек. Значит, я попал не по адресу.
Еврейский демон. Попал ты куда надо. Мусульмане горят на огне здесь, в христианском аду, здесь предстоит гореть и тебе. А вот еврейские грешники попадают в твой ледяной исламский джехенем. Что до грешников-христиан, то их путь лежит в еврейский шеол, к нам, еврейским демонам. Такова судьба всех, чья кровь не прошла через все сорок небесных порогов и не стала чистой кровью праведников.
Женщина-демон (протягивает ладонь) . Прошу, вход – один грош!
Бек (вынимает изо рта монету и отдает ее Женщине-демону) . Вот!
Женщина-демон. Проходи!

Грешник в чалме входит в дверь ада.

Еврейский демон. Он тебе дал копейку, а не грош! Обманул!
Женщина-демон. Да нет. Он дал мне жетон для телефона. (Поднимает вверх жетон с отверстием в центре.)

Артисты кланяются, стоящие прохожие аплодируют, некоторые бросают им монеты. Мужчина в черном кивает головой артистам в сторону Девушки.

Артистка. Барышня, вы где живете? Мы завтра придем к вашему дому показать представление и поздравить вас с Рождеством. Скажите только, где живете… Это вам ничего не будет стоить. Господин в черном за все заплатил вперед.

Артистка хватает девушку за руку. Девушка испуганно вырывает руку и убегает.

Сцена VII
Бутик женского белья. Девушка входит в бутик, там старшая продавщица, которая смотрит на часы и грозит Девушке пальцем. Девушка целует ее на ходу.

Старшая продавщица. Хорошего тебе сочельника и счастливого Рождества.

Старшая продавщица выходит из бутика, в бутик заходит Давид. Прямо с порога говорит.

Давид. Мадемуазель, я пришел перед вами извиниться. Вчера я вас обманул, и это очень некрасиво. У меня нет жены. Я не хотел покупать ночную рубашку. Я хотел увидеть вас в ночной рубашке. Вы выглядели в ней такой прекрасной, что ночью я не мог заснуть. Я еле дождался открытия магазинов и купил вам в подарок такую же точно рубашку, какую вы вчера мерили.

Девушка открывает темно-синий пакет и тут же понимает, что в нем та самая ночная рубашка, которую Давид вчера украл из бутика.

Девушка. Не совсем такая. Эта третьего размера.

Давид, разоблаченный, валится в кресло.

Давид (в отчаянии) . Заодно хочу вас кое о чем спросить. Не оставил ли я здесь вчера небольшой пакет, упакованный в красную бумагу?
Девушка. Небольшой пакет, упакованный в красную бумагу? С бантом?
Давид. Да! Да!
Девушка. Вы его забыли где-то в другом месте. Я бы его нашла, я бы его заметила, мы все всегда находим и возвращаем покупателям, все, что они оставили, за исключением тех случаев, когда они забывают у нас свою душу. А теперь я вас кое о чем спрошу. Что вы делаете, когда вечером в сочельник чувствуете себя одиноким? Есть ли способ, ничего не почувствовав, исчезнуть с этого света?

Давид испуганно смотрит на девушку.

Давид. Скажите, у вас когда-то была дочь? Давно… Много-много лет назад.
Девушка. Вы имеете в виду четыре тысячи лет тому назад? Может, и была, но теперь ее нет. Поэтому в праздники я одна. Не хотите ли зайти ко мне сегодня вечером, в сочельник, посидеть с ней?
Давид. С кем?
Девушка. Да с той дочкой, которой у меня нет. Вот вам мой адрес. Сегодня вечером, если вы вдруг уже забыли.
Давид. Буду очень рад.
Девушка. Но имейте в виду, разница между двумя «да» может быть большей, чем разница между «да» и «нет».

Давид направляется к двери, возвращается, неловко целует Девушку в ухо.

Давид (от входной двери) . Я знаю ее имя.
Девушка. Чье?
Давид. Да той дочки, которой у вас нет. Ее звали Ниферуре.

Давид уходит.

Девушка (повторяет очень тихо) . Ниферуре. Странное имя. Интересно, слышала ли я его раньше?

Сцена VIII
Квартира Девушки. Девушка готовит ужин. В зрительном зале пахнет жареной рыбой. Затем Девушка обвязывает голову платком и вслепую месит тесто для рождественского пирога, в тесто она сует серебряную монетку. Меся тесто, Девушка приговаривает.

Девушка. Благослови тебя Бог и в нынешний год, в поле широком взрос, серпом острым сжат, на мельнице жерновами смолот, в кадке глубокой замешан, в печи огненной испечен, на столе сам в рот просится…

Девушка приняла душ, теперь она красится, примеряет платья, выбирая, что надеть, смотрится в зеркало. Повязывает ленту через лоб. На веки кладет голубые тени.

Девушка (смотрится в зеркало) . Синий тон – «атлантида»! Какая глупость! Откуда известно, что это именно синий тон «атлантида»?

Девушка берет со стола и разворачивает сверток с красной коробкой, достает из нее стеклянную улитку. Стеклянная ракушка улитки наполнена смертельно опасным серебристым порошком. Девушка этого, разумеется, не знает. Музыкальная тема улитки свидетельствует об опасности. Девушка кладет стеклянную улитку обратно в коробку, закрывает ее и перевязывает лентой.

Звонок в дверь.

Девушка открывает дверь. Входит Давид. Он несет какую-то книгу и вино, которое передает Девушке. Девушка показывает Давиду, куда он может сесть. Стол накрыт. На нем уже стоит и рождественский пирог. Девушка берет четыре грецких ореха и бросает их в четыре стороны, крестя комнату.

Девушка. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Девушка выносит две пары перчаток. Девушка и Давид натягивают перчатки. Руками в перчатках отламывают ломти рождественского пирога.

Девушка (отделяет друг от друга ломти пирога) . Это для дома, а это для случайного гостя.

Девушка и Давид усаживаются за стол, в комнате напряженное молчание.

Девушка (рассматривает деликатесы на столе) . Еда – это что-то вроде еще одной разновидности секса.
Давид. Что ты имеешь в виду?
Девушка. Ничего я не имею в виду. Это название книги Неды Тодорович. Там написано, что в наше время есть так же опасно, как заниматься любовью.
Давид. Неужели? А почему?
Девушка. Из-за коровьего бешенства… Не бойся, у нас на ужин рыба. И имеются рождественские подарки…

Из выдвижного ящика Девушка достает коробку со стеклянной улиткой.

Девушка. Это тебе рождественский подарок. От меня.

Девушка целует Давида. Давид, волнуясь, открывает красную коробку, шелковую ленту с бантом-цветком из фольги он бросает через плечо прямо в зал, вынимает из коробки свечу в форме стеклянной улитки, он изумлен.

Девушка. Не может быть, чтобы ты не знал, что в коробке!
Давид. Не знал.
Девушка. Ты разочарован?
Давид. Да.
Девушка. Да?
Давид. Нет, она просто дивная, спасибо тебе. Это, значит, стеклянная улитка в виде свечи.
Девушка. Нет, это свеча в виде стеклянной улитки.

Они ставят стеклянную улитку на стол. Давид обнимает Девушку.

Давид. И у меня есть подарок для тебя.

Давид кладет на стол зеленый пакет. Девушка лихорадочно открывает его. Внутри зажигалка в желтом футляре, с надписью про исполнение желания…

Давид. Ты разочарована?
Девушка (смущенно) . Да.
Давид. Да?
Девушка. Нет, она просто дивная, спасибо тебе. Мне как раз не хватало зажигалки.

Давид обнимает Девушку, быстро чмокает ее. Потом следует еще один поцелуй.

Девушка. Я знаю, как тебя зовут.
Давид. Откуда ты это знаешь?
Девушка. Точно не знаю откуда, но знаю, что знаю, причем давно. Может быть, я знаю это по запаху. Тебя зовут Сенмут…
Давид. Сенмут? Первый раз слышу! Откуда такая мысль?

Девушка загадочно улыбается. Давид берет зажигалку.

Девушка. «ЧИРКНИ ТРИ РАЗА ПОДРЯД, И ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ ИСПОЛНИТСЯ».

Давид чиркает первый раз. По столу разливается свет, он озаряет всю комнату.

Девушка. Чиркни еще. Нужно три раза.

Давид чиркает второй раз.

Девушка. Еще раз!

Давид кладет зажигалку на стол.

Давид. Какой смысл, я и так знаю, что не исполнится.
Девушка. Исполнится, и еще как!

Девушка начинает целовать Давида. Любовная сцена. После окончания любовного акта Девушка и Давид лежат.

Девушка. Ты действительно так желал меня?
Давид. Да, в течение четырех тысяч лет.
Девушка. Не ври!
Давид. Не вру, я вспомнил.
Девушка. Вспомнил?
Давид. Да. Знаешь, я архитектор. Через камень тех зданий, которые я люблю, которые я хорошо знаю или которые я строю, в меня проникло одно воспоминание. Да, кроме того, и ты тоже помнишь.
Девушка. Помню? Что?
Давид. Например, мое имя. Меня действительно когда-то, четыре тысячи лет назад, звали Сенмут. Я строил храмы в твою честь.
Девушка. В мою честь?
Давид. Да. Несколько тысяч лет назад ты правила Египтом. Ты была царицей двух Нилов. Тебя звали Хатшепсут. Ты была единственной из жен фараонов, которая вела войны за земли, где приготовляли благовонные масла, и ты любила тот оттенок синего цвета, который называется «атлантида». Я был твоим придворным архитектором и любил тебя еще тогда. Но мы не были любовниками. Ими мы стали только сегодня вечером… Мы ждали этого почти четыре тысячи лет.
Девушка. Выдумываешь?
Давид. Если не веришь, посмотри картинки в этой книге, которую мне пришлось украсть из своей собственной бывшей библиотеки. Я ее принес специально для тебя. Вот это – ты. В музее в Каире есть три твоих каменных бюста, а в Гелиополисе у одного из сфинксов твое лицо.
Девушка. Невероятно. Эта Хатшепсут действительно похожа на меня.
Давид. Нельзя сказать, что она похожа на тебя.
Девушка. То есть?
Давид. Ты и есть Хатшепсут. А это я, Сенмут, в такой позе, которую люблю иногда занимать и сейчас. Эта поза называется «кубик».
Девушка. А кто это у тебя на руках?
Давид. Твоя дочь, которую действительно звали Ниферуре. Я не был ее отцом. Она была твоим ребенком от твоего брата, который одновременно был тебе мужем, а позже стал твоим убийцей. Он унаследовал твой трон под именем фараона Тутмоса Третьего. Я был вынужден служить ему и быть его любовником. Меня он тоже убил.
Девушка. В этой книге есть его изображение?
Давид. Разумеется. Он, так же как и ты, принадлежал к восемнадцатой династии правителей Египта.

Девушка вскрикивает.

Давид. Ты узнала его, правда? Да, это Мужчина в черном пальто, у которого ты, по-твоему, стянула зажигалку.
Девушка. Что ты такое говоришь? Разве я ее не украла?
Давид. Нет. Но он рассчитывал на то, что ты ее украдешь, чтобы снова убить тебя.
Девушка. Ты все выдумываешь!
Давид. Только не сегодня вечером. Сегодня вечером я вижу все. Это вовсе не зажигалка, а адская машина. Если бы я чиркнул третий раз, мы бы взлетели на воздух вместе с улиткой и со всем твоим домом. Поэтому лучше от этой зажигалки избавиться! (Швыряет зажигалку в зрительный зал.)
Девушка. И никуда бы мы не взлетели.
Давид (удивленно) . Откуда ты знаешь?
Девушка. Дело в том, что теперь и я кое-что вспомнила. Неужели ты не понимаешь? Если твоя египетская история соответствует действительности, то Мужчина в черном для нас не опасен. Ведь все уже произошло. Он нас уже убил. И не может убить снова. Нет на свете никого, кто мог бы убить одного и того же человека дважды. Такого не бывает… (Смотрит на часы.) Кроме того, он опоздал. Уже перевалило за полночь. Сегодня Рождество. А в Рождество рождаются, а не убивают. С Рождеством Христовым, Сенмут!
Давид. А если Мужчина в черном сейчас позвонит в твою дверь?

Девушка вскрикивает. Слышен звонок в дверь. Девушка вскрикивает в третий раз.

Давид. Не открывай.
Девушка. Это не он. Это просто какой-то случайный гость. Я открою. Рождество же, нельзя не открыть случайному гостю или прохожему.

Давид и Девушка подходят к входной двери. Девушка осторожно, со страхом открывает дверь. Входит Мужчина в черном. Давид и Девушка замирают от ужаса.

Мужчина в черном. Слава богу, что я вас нашел. Где зажигалка? Я чуть не умер от страха, представляя, что вы чиркнете три раза… Все ноги оттоптал, пока за вами бегал… Эта штуковина стоит несколько сот тысяч.
Давид. А мы эту зажигалку выкинули. (Показывает себе за спину, в сторону зрительного зала.)
Мужчина в черном. Не может быть! (Взволнованно обращается к зрительному залу.) Важное сообщение! Внимание! Опасно для жизни! Предмет, который был сюда брошен, не зажигалка. Это специальное оружие. Содержит динамит, который взрывается после трех щелчков зажигалки. Призываем того, кто обнаружил смертельно опасный предмет, немедленно сдать его!

Мужчина в черном спускается в зрительный зал и подходит к тому, кто нашел зажигалку (это может быть или подсадка, или настоящий зритель) , берет у него зажигалку и возвращается, держа ее высоко в вытянутой руке. На сцене он снимает пальто, передает его Давиду и валится в кресло, продолжая держать зажигалку в руке.

Давид вешает пальто Мужчины в черном на вешалку и попутно крадет из его кармана курительную трубку. Мужчина в черном хватает со стола кусок рождественского пирога.

Мужчина в черном. Умираю от голода! Рождественский пирог для случайного гостя? Выходит, я у вас оказался случайным гостем!

Мужчина в черном смеется и откусывает кусок пирога. За входной дверью, на лестнице, слышно пение. Группа артистов, изображающих «пещное действо», как вихрь врывается в квартиру. С собой они несут «вертеп» – сделанный из картона макет пещеры, сверху на ней рождественская звезда, а внутри ясли, в которых лежит новорожденный Христос. Рядом с яслями святой Иосиф, коровы, ослы и овцы. Все фигуры людей и животных сделаны из раскрашенного дерева. Артисты изображают пришедших на поклонение пастухов, волхвов и прочий люд. Артисты песней поздравляют хозяев с Рождеством:

Песня
Все знадемо, что Христос родился днесь,
Да узможе пролияти кровцу свою за нас.
Ему слава, а нам радость да буде во веки,
Ему пойте и ликуйте, все человеки.

Давид и Девушка вознаграждают артистов, которые вместе с Мужчиной в черном покидают квартиру. Прощаясь, Давид в качестве подарка незаметно опускает в карман Мужчины в черном кривой садовый нож, который он украл в кафе. Артисты удаляются с пением.

Песня
Даруй мирной жизни,
От беды оборони,
Твоей рукой и милостью
Всесильной сохрани
Дома сего хозяина
И ближних всех его,
Родню его,
Друзей его
И всех кумов его,
Даруй здравие, веселие,
Да мир им, да любовь…

Влюбленные снова остаются одни в квартире Девушки.

Давид. Я стащил у него трубку и сунул ему в карман садовый нож. Пусть расширит свой ассортимент холодным оружием. Знаешь, что сказано: как только что-нибудь украдешь, что-нибудь другое нужно подарить.
Девушка. Где это так сказано?
Давид. У Павича.
Девушка. А он тебе кто, этот Павич?
Давид. Сейчас узнаешь! (Смеются.) Ну теперь наконец можно зажечь свечу из нашей стеклянной улитки. Погаси свет, чтобы было торжественнее… Правда, теперь у нас нет зажигалки!
Девушка. Вот спички.

Давид достает из коробка спичку. Девушка гасит свет. Музыкальная тема стеклянной улитки вселяет такой же ужас, как и раньше. Давид чиркает спичкой. В этом свете стеклянная улитка вспыхивает и переливается сиянием. На сцене видна только одна она, стеклянная улитка. Прежде чем поднести к стеклянной улитке-свече горящую спичку, Девушка и Давид сливаются в продолжительном поцелуе. Пока в руке Давида горит спичка, падает занавес. В течение двадцати секунд зрительный зал погружен в полную темноту и ждет взрыва. Из-за занавеса слышен звон разбитого стекла.

Девушка. Пропала наша стеклянная улитка!
Давид. Не беда! В темноте быстро думаешь, а живешь медленно.

В зрительном зале зажигается свет.

Стеклянная улитка

Пьесы Милорада Павича -- это коллаж из различных исторических и мифологических времен, сквозь которые проникает автор. В них обнаруживаются не реалии истории, как может показаться на первый взгляд, а искусно созданные мистификации, композиции из диссонансных элементов.

Литература постмодернизма отказалась от традиционных классических причинно-следственных связей в повествовании. При создании произведений авторы используют нелинейные принципы, новые технические приемы, оригинальные формы. Это хорошо иллюстрирует творчество сербского писателя М. Павича.

Павич - писатель-постмодернист - использует в своих произведениях символы, образы, мифологемы, стереотипы культуры, что превращает его прозу в особый способ культурологического мышления.

Несомненная заслуга Павича в том, что он придал концептуальность и стройность почти религиозного учения тому, что прежде, до формулирования канонов постмодернизма, уже неоднократно осмысливалось и в литературе, и в живописи, и в кино. Вспомнить хотя бы польского режиссера Кшиштофа Кесьлевского, его картину "Поезд": молодой человек успевает сесть в поезд, и жизнь его складывается так; молодой человек не успевает сесть в поезд, и жизнь его складывается эдак. Многовариантность развития, кроссворд случайностей - тот же вариант предлагает и Павич, но для него этот прием, в отличие от Кесьлевского, - не эпизод, а идеология творчества. Такой замысел реализован в "метаромане" "Стеклянная улитка": чудодейственная зажигалка в одном из вариантов повествования исполняет заветное желание, в другом - нет. Если предпочесть финал-трагедию,то герой высечет огонь три раза подряд, как предлагает надпись на футляре. Тогда зажигалка взорвется и унесет жизни тех, кто слишком уж настойчиво добивается исполнения заветных желаний.

Впервые пьеса Милорада Павича «Стеклянная улитка» была напечатана в журнале "Иностранная литература" в 1998 году. В дальнейшем эта пьеса вошла в сборник с одноименным названием «Стеклянная улитка». Пьеса "Стеклянная улитка" - произведение из нескольких отдельных частей, два варианта развития одной истории, показанной с чуть разных сторон.

«Мадемуазель Хатшепсут, продавщице в магазине дамского белья, приснился кувшин с двумя носиками: вино завязалось узлом и двумя отдельными струйками вылилось одновременно в два бокала». Так начинается пьеса Милорада Павича "Стеклянная улитка" .

Очень необычно в пьесе то, что Милорад Павич представляет своего читателя. Он пытается апеллировать и к мужскому, и к женскому началу в человеке. Читателю предоставляется выбор, выбор того окончания, которое ему ближе. Пьеса построена так, что каждый читающий сам может выбрать, с которой из двух вводных глав ему начать чтение повести, а которой из двух заключительных глав завершить. От того, чью тропинку он выберет, зависит, какая у него получится повесть и к какому конечному пункту он придет. Главные герои “Стеклянной улитки” оставались живы и счастливы, если действие рассказывает женщина, а по рассказу мужчины, герои погибают. Таким образом, автор хотел подчеркнуть большую разницу между двумя восприятиями -- мужским и женским. В тексте нелинейное действие, постоянно повторяются одни и те же ситуации и нужно разглядеть, какая же ключевая деталь изменилась.

В «Действии первом в первый раз» все световые и музыкальные средства направлены на то, чтобы следить за поступками Давида и выделять их. В «Действии первом во второй раз» они направлены на Девушку, фиксируя каждое ее движение. «Действие первое в первый раз» - это его история, а «Действие первое во второй раз» - ее история. Одни и те же сцены имеют разное освещение, разный ритм действия (мужской и женский ритм), кроме того, его история происходит в одном, а ее совсем в другом городе. Вообще, в главных ролях вовсе не обязательно должны быть одни и те же актеры .

Милорад Павич дает режиссерам и постановщикам совет, как сделать так, чтобы передать более полно и эмоционально все им задуманное: «В спектакле трижды происходит полная остановка действия приблизительно на двадцать секунд. Все должно замереть, словно это стоп-кадр в фильме, должно создаться впечатление, что спектакль остановлен. После такой паузы, словно пробудившись ото сна, артисты продолжают играть. Рождественские колядки в конце драмы подлинные, режиссер должен выбрать те, которые ему больше подходят. Как должно выглядеть пещное действо, можно прочитать в моей книге «История сербской литературы периода барокко» (Белград, 1970. С.274-278)», «здесь нужно подчеркнуть улитку какой-нибудь зловещей музыкой, которая на протяжении всего спектакля будет звучать всякий раз, как только появляется улитка» .

Не все сцены в пьесе из «Первого действия в первый раз» переходят в «Первое действие во второй раз». Встреча в торговом центре Писателя, Женщины и Мужчины в черном есть только в истории мужчины, в истории же Девушки Женщина и Писатель встречаются один раз в церкви, не смотря на это, Девушка вытаскивает у Писателя бумажник и подсовывает его Женщине (сцена IV). Вообще, если говорить о писателе, то возможно - это и есть сам Милорад Павич, имя которого встречается в обеих версиях, но в разных ситуациях. Именно из его книги девушка зачитывает цитату: «Всегда одинаково. Одну вещь украсть, другую подарить. Причем делать это с разными людьми. Не выбирая, кому что. Иногда, по ситуации, следует поступить наоборот: сначала что-нибудь подарить и только после этого украсть что-нибудь другое». В истории Давида есть сцена III в кафе, где он встречает парня с фамилией Сочельник и вытаскивает у него из кармана кривой садовый нож, который потом появляется в сцене VIII в истории Девушки, до этого же мы и не вспоминаем про него. Зато в женской версии есть сцена VI - представление артистов, которые потом появляются и в квартире Девушки. Также стоит отметить, что история девушки передается более эмоциональным языком, нежели история Давида. Так обе встречи в бутике Давида и Девушки, их ужин передаются разными словами и с разными эмоциями. Возможно, что это потому главная героиня - Девушка, продавщица в магазине дамского белья, живет с ощущением крайнего одиночества. Вечерами она работает и потом возвращается домой поздно. После того как в торговом центре Девушка «обменяла вещи», кажется, что она почувствовала себя обновленной, ощущение одиночества исчезло.

Достойным внимания является религиозный аспект, так как религия есть принцип, упорядочивающий композицию и влияющий на стилистический пласт текста. Действие пьесы разворачивается в Сочельник под Рождество. Именно поэтому нужно обратить внимание на сцену VI из «Действия первого во второй раз», где разыгрывается рождественское представление группой уличных артистов. Выделяется идея -- наказание за деяния. «Мусульмане горят на огне здесь, в христианском аду, здесь предстоит гореть и тебе. А вот еврейские грешники попадают в твой ледяной исламский джехенем. Что до грешников-христиан, то их путь лежит в еврейский шеол, к нам, еврейским демонам. Такова судьба всех, чья кровь не прошла через все сорок небесных порогов и не стала чистой кровью праведников» . Главному герою присваивается библейское древнееврейское имя Давид, остальные же герои остаются безымянными.

В пьесе присутствует не просто мифология, но и мистика, фантастика. Но при этом чувствуется и исторический материал. Сам автор говорил: «Я не вижу разницы между прошлым и будущим. Если вы стоите на определенной позиции, вы будете чувствовать и прошлое и будущее. Наша литература не должна заниматься ни прошлым, ни будущим, она должна заниматься человеком, то есть его мыслями, разумом, эмоциями, интуицией, фантазией, внутренней и внешней энергией. Задача литературы, думаю, заключается в том, чтобы апеллировать к самым разным уровням восприятия. И тогда читателю не будет скучно, каждый раз, читая новое произведение, он будет ощущать себя так, словно попал в другую комнату» .

Писатели-постмодернисты часто обращаются к архетипам исторической памяти. Но в отличие от реалистов не воспроизводят исторические события, а вольно интерпретируют исторические факты для создания искусственных культурных моделей и литературных мистификаций, свободно синтезируя их с мифами и легендами, а также с элементами фантастики . Таким образом, и Милорад Павич создает на страницах произведений некую "символическую реальность" -- игровое пространство в трех плоскостях между мифом, историческими реалиями и художественным вымыслом, а также свою собственную историю.

Автор мастерски играет с читателем, вовлекая его в игровое пространство. Реальность -- не реальность, история -- не история. Читатель же находится вне времени и пространства и сам становится частью этой "символической реальности". В культурном поле постмодернистских произведений реалии истории тесно переплетаются с мифами, легендами и элементами фантастики. Отличить фантастику от истории практически невозможно .

Настоящее и прошлое переплетено в пьесе. Автор крепко связывает две истории. История Давида и Девушки и история Хатшепсут и Сенмута, которым не суждено было быть счастливыми в прошлом, и они пытаются это исправить в новой и современной жизни.

В течение четырех тысяч лет главные герои идут параллельными дорогами, проживают свои жизни и, вопреки утверждению, что параллельные не пересекаются, все же встречаются. Оба героя очень одиноки, и поэтому, встретившись, они притягиваются друг к другу. «Что вы делаете, когда вечером в Сочельник чувствуете себя одиноким? Есть ли способ, ничего не почувствовав, исчезнуть с этого света?»- спрашивает у Давида Девушка . И именно в этот момент Давиду кажется, что они встречались уже, он говорит о дочери, но все переводится в подобие шутки.

Очень интересно то, как они вспоминают о своей прошлой жизни, ужиная в квартире девушки: «Через камень тех зданий, которые я люблю, которые я хорошо знаю или которые я строю, в меня проникло одно воспоминание. Да, кроме того, и ты тоже помнишь», «Несколько тысяч лет назад ты правила Египтом. Ты была царицей двух Нилов. Тебя звали Хатшепсут. Ты была единственной из жен фараонов, которая вела войны за земли, где приготовляли благовонные масла, и ты любила тот оттенок синего цвета, который называется «атлантида» . Я был твоим придворным архитектором и любил тебя еще тогда. Но мы не были любовниками. Ими мы стали только сегодня вечером… Мы ждали этого почти четыре тысячи лет».

В пьесе автор создал интересный образ Мужчины в черном. Вообще образ «черного человека» - один из самых загадочных образов русской и мировой литературы. Почти во всех случаях черный человек приходит, чтобы напомнить о долгах. Творческие люди оделены даром, большим талантом. И они должны использовать его. В противном случае приходит черный человек и давит до тех пор, пока не заберет творца или не добьется своевременных выплат по кредиту. Он ближе к Времени и Судьбе, чем к смерти или дьяволу. Этот образ - сравнительно растиражированный сюжет сумасшествия многих художников и поэтов. .

В «Стеклянной улитке» образ Мужчины в черном - тоже образ из Древнего Египта, когда-то он, будучи фараоном Тутмосом III, убил царицу Хатшепсут - Девушку. И возможно собирался убить ее и в этой жизни, но Девушка дала следующую трактовку этого события: «… Мужчина в черном для нас не опасен. Ведь все уже произошло. Он нас уже убил. И не может убить снова. Нет на свете никого, кто мог бы убить одного и того же человека дважды. Такого не бывает… Кроме того, он опоздал. Уже перевалило за полночь. Сегодня Рождество. А в Рождество рождаются, а не убивают…» Возможно, что эта фраза подсказывает читателю, что в эту ночь произойдет чудо и появится та самая дочь - Ниферуре. А Мужчина в черном оказался случайным гостем, он больше не опасен и рассказывает о страшной тайне зажигалки.

Таким образом, вторая версия, женская версия заканчивается хорошо, и главные герои остаются в живых, у них появляется шанс на счастливое будущее, которое не получилось создать четыре тысячи лет назад. Сам же символ улитки в пьесе - символ смерти, ведь именно она становится страшным орудием для убийства Давида, которое выбирает Женщина, хотя с виду она «чудная». Сам автор подсказывает нам опасность, исходящую от улитки, подчеркивая ее в пьесе зловещей, тревожной музыкой. Вся пьеса "Стеклянная улитка" - произведение из нескольких отдельных частей, два варианта развития одной истории, показанной с чуть разных сторон.

В пьесе девушка должна пройти свой путь, чтобы поверить и полюбить. Поверить в ту историю о второй, или даже первой, жизни. А Давид должен сделать для этого все.

Как мастер нелинейной прозы, Павич дает читателю право выбора прочтения, и вместе с тем право выбрать не только развитие действия, но и характеров, принципов, решений героев. То какими они должны быть, их делает не автор, а сам читатель.

Милорад Павич -- знаковая фигура литературного постмодернизма. Он создает конструкции: каждое его произведение имеет свою экстралитературную форму. Бесчисленное множество образов участвует в повествовании. Писатель строит повествование с использованием приемов мифотворчества и вне времени, говорит о человеке в связи с историческим контекстом, объединяя в литературном игровом пространстве день сегодняшний с прошлым и будущим. С одной стороны, его тексты не имеют фиксированного начала и конца, он разбирает игровое пространство на составляющие, с другой -- появляется надежда на сосуществование разных миров, восстановление своего рода индивидуально справедливости.

Но, в это же время, мир художественной культуры, создаваемый писателем, способ его бытования в культуре -- это система знаков и символов, а о том, что скрывается за ними, какие реалии, мы можем лишь строить предположения. Милораду Павичу удалось создать собственную архетипическую модель культуры, в его творчестве литературное пространство постмодернизма определяется символами, коми, образами, архетипами, мифологемами .

Текст пьесы «Стеклянная улитка» можно читать в одной последовательности, можно -- в другой, а можно вообще выбрать свой собственный способ чтения. Можно даже дописать книгу, благо, автор не только не запрещает это в кратком послесловии, а даже рекомендует. «Моя книга представляет собой не что иное, как упражнение, музыкальный этюд, предлагаемый читателю для того, чтобы отработать новый способ чтения. Так что в эту книгу любой читатель может загрузить собственную любовную историю».

Стеклянная улитка

Предрождественская повесть

Читатель сам может выбрать, с которой из двух вводных глав ему начать чтение повести, а которой из двух заключительных глав завершить. От того, какую тропинку он выберет, зависит, какая у него получится повесть и к какому конечному пункту он придет. Вообще, если захотите, можете прочитать повесть разными способами сколь угодно много раз. Остальное - дело писателя.

МАДЕМУАЗЕЛЬ ХАТШЕПСУТ

Мадемуазель Хатшепсут, продавщица в магазине дамского белья, проснулась опять очень поздно и с ощущением крайнего одиночества. Ей приснился кувшин с двумя носиками. Во сне вино завязалось узлом и двумя отдельными струйками вылилось одновременно в два бокала.

Она сразу поняла, что нужно делать то, что она обычно делала, когда ей было одиноко. Прежде всего взглянула на дельту реки. В тот день облакам никак не удавалось навести мосты над водой. Они ползли, извиваясь, против течения вдоль правого берега Дуная и загораживали дорогу ветрам у самого устья Савы.

Под вечер мадемуазель Хатшепсут отправилась на работу. Она работала во вторую смену и возвращалась домой поздно ночью. В тот день она заметила на углу, у газетного киоска изысканно одетого господина в зимнем пальто цвета черного лака. Девушка подошла к нему очень близко, правой рукой протянула продавцу деньги за газету, а левой извлекла из правого кармана господина первую попавшуюся вещь. Продавец тут же подал ей газету, и она беспрепятственно покинула место преступления. Господин сел в машину цвета своего пальто и укатил.

То, что еще оставалось проделать мадемуазель Хатшепсут, было совсем несложно. На площади Теразие она достала из сумочки маленькое зеркальце и углубилась в созерцание. Своим отражением она осталась довольна:

[(лицо Нефертити. Оригинал, с. 130.)]

Как жаль, что ее отражение не может остаться в зеркале. “А как знать, вдруг останется? На всякий случай поставлю хоть свою подпись”, - подумала она. И она поцеловала зеркальце, оставив на нем чуть–чуть губной помады. Вступив на эскалатор в подземном переходе под площадью, она незаметно сунула зеркальце в сумку проходившей мимо женщины.

Итак, дело было сделано. Мадемуазель Хатшепсут облегченно вздохнула. В магазин женского белья, где она работала, она вошла обновленной, словно после нескольких часов сауны и массажа или после занятий на тренажерах в спортивном зале. Ощущение одиночества исчезло, как обычно, когда она поступала подобным образом. Так было всегда. Стоило только одну вещь у кого–то стянуть, а другую кому–то подарить, причем обязательно разным людям. Не мучая себя выбором, что и у кого воровать, что и кому дарить. Иногда обстоятельства вынуждали ее действовать в обратном порядке: сначала дарить, а потом воровать. Но на этот раз все прошло удачно.

Некоторое время спустя, когда девушка на минутку осталась в магазине одна, ей удалось рассмотреть, что же она украла из кармана господина в лаковом пальто. Это была зажигалка. Дорогая и совершенно новая. Из блестящего кожаного чехольчика торчала бумажка с гарантией. На рыжей верблюжьей коже было выдавлено: “Моисей III”. Наверное, имя владельца. А на крышечке зажигалки была выгравирована надпись: “Чиркни три раза подряд, и исполнится твое заветное желание”.

Но подробнее мадемуазель Хатшепсут свою добычу рассмотреть не смогла, потому что в магазин вошел покупатель. Незаметно обхватив у себя за спиной правый локоть левой рукой, она принялась рассматривать вошедшего.

Это был молодой человек в джинсах, в голубой рубашке и коричневом пиджаке, в ботинках, обшитых пушистым мехом. Через руку у него был перекинут плащ, а на ладони он держал небольшой сверток в позолоченной бумаге, перевязанный ленточкой. Прежде всего мадемуазель Хатшепсут обратила внимание на его карманы. Они как раз подходили: немножко разевали рты. Волосы у него, несмотря на молодость, были с проседью, но зато расчесаны на пять проборов, причем каждый из них шел поперек головы, от уха до уха. Очень стройный молодой господин со странным выражением глаз.

“Он, наверное, и во сне близорукий”, - подумала продавщица и спросила посетителя, чем может ему помочь.

Он опустил плащ и сверток на столик рядом с ее креслом и сказал теплым, застенчивым голосом:

Я хотел бы купить ночную рубашку. Это будет рождественский подарок моей жене. Она носит четвертый размер.

Эти размеры наверху, на полке, - и подкатила складную лесенку. Поднимаясь наверх, она чувствовала на себе его взгляд. Она зафиксировала этот взгляд на уровне своих бедер, а сойдя вниз, постаралась незаметно задеть лестницей золотистый сверток, который упал со столика в кресло. Теперь сверток лежал отдельно от плаща покупателя. Продавщица надеялась, что молодой человек не заметит отсутствия своего свертка и забудет его в магазине.

Но тут она услышала нечто настолько неожиданное, что отставила лестницу и посмотрела молодому человеку прямо в глаза. Он тоже смотрел на нее сквозь несколько тысяч лет. Его глаза были голубыми от толщи времени, через которую смотрели.

Возможно, моя просьба покажется вам дерзкой, - сказал он, - но я еще никогда не покупал женских ночных рубашек. Вы не могли бы ее примерить? Тогда я пойму, то ли это, что мне нужно. У моей жены примерно такая же фигура, как у вас…

Если бы сверток уже не лежал на кресле, мадемуазель Хатшепсут немедленно отвергла бы это предложение. А так она ответила:

Не вы один обращаетесь с подобной просьбой. Хорошо. Я ее надену в кабине, и вы сможете посмотреть. Только сначала уберу лестницу.

Уверенная в том, что женское зрение всегда быстрее мужского, мадемуазель Хатшепсут слегка задела юношу лесенкой и при этом не упустила возможности незаметно бросить ему в карман зажигалку.

Когда она предстала перед ним в ночной рубашке четвертого размера, у него перехватило дыхание. В его близоруком взгляде читались примерно такие слова: “Эта ночь разрешится новым днем, и он будет прекрасен!”

Однако вслух он грустно сказал следующее:

Простите, но при всем желании я не смогу купить эту рубашку. Она вам очень идет! Как только моя жена наденет ее перед сном, я начну думать о вас… Так не годится. Спасибо вам. Спокойной ночи…

С этим словами он вышел из магазина, на ходу надевая плащ. Мадемуазель Хатшепсут, вне себя от волнения, проводила его взглядом. Потом, не снимая рубашки, она дрожащими пальцами лихорадочно развернула сверток в золотистой бумажке, на всякий случай стараясь сохранить и обертку, и ленточку.

Там оказалась коробочка, а в ней нечто волшебное, вещь, назначение которой она не сразу смогла угадать. Очаровательная стеклянная улитка, заполненная серебристой пыльцой и запечатанная розовым воском, из которого торчал фитилек. Что–то вроде декоративной свечи. Мадемуазель Хатшепсут хотела было ее зажечь, но вспомнила, что она в ночной рубашке, что она одна в магазине и что у нее больше нет зажигалки.

ГОСПОДИН АРХИТЕКТОР ДАВИД СЕНМУТ

Именно в тот самый день разведенная жена молодого архитектора Давида Сенмута почувствовала себя особенно одинокой. Она сразу поняла, что нужно делать. Прежде всего она взглянула на дельту реки. В тот день облакам никак не удавалось навести мосты над водой. Они ползли, извиваясь, вдоль правого берега Дуная против его течения и загораживали дорогу ветрам у самого устья Савы. Бывшая мадам Сенмут дрожащими пальцами лихорадочно раскрыла малюсенькую коробочку в позолоченной обертке. В коробочке лежало нечто волшебное, вещь, назначение которой она не сразу смогла угадать, заметив в магазине хрусталя, где она ее купила. Это была очаровательная стеклянная улитка, заполненная розовой пыльцой и запечатанная розовым воском, из которого торчал фитилек. Что–то вроде декоративной свечи. Прекрасный подарок бывшему мужу. Сначала она хотела сразу нацарапать на стекле что–то вроде дарственной надписи, но потом передумала. Она не доверяла языку.

Она знала, что язык - всего лишь карта человеческих мыслей, чувств и памяти. И как все карты, подумала она, язык - это в сто тысяч раз уменьшенное изображение того, что он пытается передать. Суженная в сотни тысяч раз картинка человеческих чувств, мыслей и воспоминаний. На этой карте моря не соленые, реки не движутся. Горы - плоские, а снег на них вовсе не холодный. Вместо смерчей и ураганов - нарисованная, крошечная роза ветров…

Итак, вместо того чтобы сделать надпись, недавняя госпожа Сенмут осторожно вытащила восковую пробочку, вытрясла в унитаз розовую пыльцу из стеклянного тельца улитки, а на место розовой всыпала серебристую смертоносную пыльцу из склянки, на которой было написано: “Сильное взрывчатое вещество. Легко воспламеняется!” Затем она снова аккуратно запечатала стеклянную улитку восковой пробочкой с фитильком посредине. Водворив улитку обратно в коробочку, бывшая госпожа Сенмут завернула свой подарок в ту же золоченую бумагу и завязала ленточкой.

Уж перед этим Давид точно не устоит, - пробормотала она, ставя коробочку с бантиком на чертежный стол, до недавнего времени принадлежавший ее мужу. И вышла из квартиры.

Досточтимый господин Давид Сенмут уже не жил в этой квартире. После развода ему пришлось поискать себе другое пристанище, но пара ключей от прежней квартиры, где теперь жила его бывшая жена, у него еще сохранилась. Ему разрешалось приходить в любое время, но в отсутствие бывшей мадам Сенмут. Он мог смотреть телевизор, ему позволялось выпить рюмочку, но он не имел права ничего брать. Таков был уговор. В противном случае - а бывшая жена архитектора хорошо знала, почему поступает именно так, - она обещала тут же сменить замок и известить полицию о пропаже.

В тот день господин Сенмут зашел в квартиру, зная, что в это время его бывшей жены дома не бывает. Он почистил зубы своей старой щеткой, выпил виски с содовой и уселся поудобнее. Но сидел он недолго. Несмотря на сумерки, он разглядел на своем чертежном столе коробочку в золотой обертке с бантиком. Он не устоял. Схватил ее, как хватает воришка, да и вправду украл. И вышел на улицу.

Он немного погулял по городу, размышляя, куда бы еще можно зайти и еще что–нибудь стянуть, да и уловить момент рассмотреть то, что он слямзил у своей бывшей жены. Сквозь стекло витрины магазина дамского белья он увидел сложенные на прилавке ночные рубашки и вошел не раздумывая. В магазине была молодая продавщица, которая показалась ему вполне подходящей для того, что он задумал. Он знал по опыту - если украл, тут же надуй первого, кто попадется, не успев даже поздороваться. А то потом будет поздно. Войдя в магазин, он взглянул на рубашки, аккуратно лежавшие на прилавке в своих коробках. Среди них не было ни одной четвертого размера. Он поздоровался, положил свои вещи на столик и попросил показать ночную рубашку.

Четвертого размера. Это размер моей жены, - сказал он.

Здесь, на прилавке только третий размер. Четвертый - на полке, - ответила девушка. Она взяла лесенку и поднялась на нее, чтобы взять нужную коробку, а господин Сенмут попытался стибрить одну из рубашек третьего размера. Но девушка уже спустилась вниз с коробкой в руках. Она слегка задела его, складывая лесенку в тесноте магазинчика, и обдала опьяняющим запахом заграничных духов. Это помешало ему украсть рубашку. Тогда он обратился к ней, изображая смущение:

Знаете, я в этом не очень разбираюсь. Не могли бы вы померить рубашку вместо моей жены? У моей жены почти такая же фигура, как у вас. Вы окажете мне большую услугу…

Она смерила его тяжелым взглядом, килограмма на полтора. Но, к его удивлению, согласилась и скрылась в кабине. Тут досточтимый архитектор Сенмут не удержался от второй попытки, и она ему удалась. Он схватил и спрятал в карман одну из ночных рубашек третьего размера, оставив на прилавке аккуратно закрытую коробку. Придраться было не к чему.

Когда девушка вышла из кабины в ночной рубашке, он остолбенел и подумал про себя: “Ведь я вижу ее впервые. Но в таких случаях кажется, будто ты эту женщину уже встречал в прежней жизни. Для такой красавицы стоило бы возводить города, быть ее поклонником. Другом, опекуном, да кем угодно, хоть воспитателем ее детей...”

Так он подумал. А сказал вот что:

Простите, но я не смогу купить эту рубашку. Она для меня слишком дорога. - И вылетел из магазинчика, унося свою добычу. Чуть было не забыл плащ.

Обойдя несколько дешевых кафе, чтобы убить время, и уведя при этом две–три пачки сигарет, около полуночи он пришел домой, вернее, к дверям снятой им квартиры, где увидел свой телефонный аппарат, выставленный на площадку. Его выгнали из квартиры за неуплату по счетам. В полном отчаянии он забежал в соседнее кафе, где смог включить автоответчик и прослушать сообщения. Сообщение было только одно. Звонила его бывшая жена. Голос ее звучал ласково:

Я знаю, ты заходил. И знаю, что ты сделал. Опять прихватил одну вещь. Маленькую коробочку в золотой обертке с бантиком. Не бойся, я не сообщила в полицию. Пока не сообщила. На этот раз ты всего–навсего унес подарок, который я тебе приготовила к Рождеству…

На этом месте он отключил автоответчик и начал рыться в карманах. Но золотистой коробочки с бантиком не было. Он долго ломал голову, припоминая, где мог ее забыть, но так и не смог вспомнить. Тогда он еще раз обшарил карманы и наткнулся на вещицу, форму которой никак не удавалось определить на ощупь. В кармане пиджака оказалась дорогая мужская зажигалка в кожаном футлярчике, но Давид Сенмут не мог припомнить, как она туда попала, у кого и когда он ее своровал… На зажигалке была надпись: “Чиркни три раза подряд, и исполнится твое заветное желание”.

ДОЧКА, КОТОРУЮ МОГЛИ ЗВАТЬ НЕФЕРТИТИ

Он переночевал в ближайшем отеле, наутро снял в кредит новую квартиру, а под вечер отправился в обход всех кафе, куда мог заходить накануне. Нигде он не нашел и следа подарка в золотой обертке. Тут он вспомнил девушку из магазина женского белья. Зайдя в писчебумажный магазин, он купил темно–синий пакет в звездочках и положил в него украденную вчера ночную рубашку. Потом отправился в магазин женского белья и, протягивая продавщице пакет, сказал:

Мадемуазель, я должен перед вами извиниться. Вчера я вел себя недостойно. Я вас обманул. У меня нет жены, и я не собирался покупать рубашку. Мне просто хотелось ее увидеть на вас. Вы были в ней так хороши, что я всю ночь не сомкнул глаз. Едва дождался, пока открылись магазины, и купил вам в подарок точную такую рубашку.

Она не такая же, - возразила девушка с улыбкой, - это третий размер.

Не говоря ни слова, молодой человек плюхнулся в кресло. Его разоблачили. Наконец он решился обратиться к ней. В голосе его звучало отчаяние:

Да, я еще хотел спросить… Я не мог вчера забыть у вас пакетик в золотистой обертке?

Пакетик в золотистой обертке? С бантиком?

Нет, вы его забыли не здесь, - отвечала решительно девушка, - иначе бы я его нашла и, уж конечно, вернула бы вам, как мы всегда возвращаем все, что забыли наши покупатели… А я тоже хочу вас кое о чем спросить. Что вы делаете, если чувствуете себя одиноким в сочельник? И есть ли способы незаметно исчезнуть с этого света?

Он смотрел на нее и не мог отвести глаз. Ресницы у нее доставали до бровей и мешали им лежать ровно. Ее глаза говорили о том, что вечность асимметрична. Он спросил:

У вас была когда–нибудь дочка? Давно. Много–много лет назад?

Вы хотите сказать, четыре тысячи лет тому назад? Возможно. Но теперь у меня ее нет. Поэтому я по праздникам одна. Не хотите ли ко мне прийти в сочельник, посидеть с ней?

С моей дочкой, которой у меня нет. Вот вам мой адрес.

С удовольствием, - отвечал молодой человек. Он поцеловал продавщицу в ухо и пошел к дверям. По дороге он остановился и прибавил: - А я знаю, как ее звали.

Да вашу дочку, которой у вас нет. Ее звали Нефертити.

ДЕКОРАТИВНАЯ СВЕЧА

Мадемуазель Хатшепсут обожала животных, особенно кошек, заграничные духи и привозные цветы. Но на все эти увлечения ее доходов было явно недостаточно. У нее не хватало денег даже на то, чтобы завести самую крошечную, “карманную” собачку. В канун Рождества она едва наскребла денег на рыбу и на лапшу, которую собиралась приготовить с черносливом. О подарках нечего было и думать. Закончив приготовления к ужину, она переоделась, черной обводкой опустила пониже внутренние уголки глаз, чтобы они казались широко расставленными, а внешние уголки продлила жирным карандашом чуть не до ушей. Лоб обвязала лентой. Верхнюю губу обвела поровнее, а нижнюю так, чтобы она казалась чуть поджатой. Она осталась довольна своим внешним видом и пришла в хорошее настроение. Как завоеватель перед походом. Она подошла к окну и взглянула на дельту реки.

Облакам удалось навести мосты, - заключила она.

Затем она осторожно развернула золотистую бумагу и достала стеклянную улитку. Ей не понравилась серебристая пыль, заполнявшая стеклянное тельце улитки. Она аккуратно вытащила восковую пробочку и вытряхнула содержимое улитки в унитаз. Стеклышко она вымыла, высушила и заполнила своей душистой голубой солью для ванны. А затем вернула на место восковую пробочку с фитилем. Улитка снова превратилась в декоративную свечу. Ее голубая утроба волшебно переливалась. Цвет улитки напоминал цвет глаз молодого человека, которого ждала мадемуазель Хатшепсут.

Голубой цвет Атлантиды, - произнесла она и сама удивилась своим словам. - Глупости, - сказала она себе. - Откуда ты знаешь, что это именно голубой цвет Атлантиды?

Через несколько минут стеклянная улитка снова оказалась в своей коробочке, завернутая в золотистую бумагу и перевязанная ленточкой с бантиком. Готовая быть врученной в качестве подарка.

В это время раздался звонок в дверь. Вошел ее гость с бутылкой вина. И со своим теплым голосом. Хатшепсут усадила его за стол и села рядом с ним. Она взяла четыре грецких ореха и бросила их на все четыре стороны, чтобы осенить комнату крестом. А потом достала из ящика коробочку со стеклянной улиткой и отдала ему.

Вот тебе мой рождественский подарок, - сказала она и поцеловала его. У него засверкали глаза. Весь дрожа от нетерпения, как ребенок, он развернул золотистую обертку и достал стеклянную улитку. По его лицу было видно, что он обескуражен.

Неужели ты не знал, что в коробочке? - спросила мадемуазель Хатшепсут.

Не знал, - отвечал он.

Ты разочарован?

Нет. Она очаровательная. Спасибо тебе! - и он обнял ее. - У меня тоже есть для тебя подарок, - продолжал он, пытаясь загладить неловкость. Он положил на стол белый с красным пакетик, весь усыпанный крошечными зеркальцами. Мадемуазель Хатшепсут раскрыла пакетик и нашла в нем уже известную ей зажигалку с выгравированной на ней надписью об исполнении желания. Мадемуазель Хатшепсут была несколько смущена развитием событий. Теперь она почувствовала себя разочарованной. И, чтобы в свою очередь загладить неловкость, заявила:

А я знаю твою фамилию.

Откуда ты знаешь?

Не помню откуда, но знаю. Причем давно. Возможно, по запаху. Твоя фамилия Сенмут.

Впервые слышу. С чего бы это? - спросил он, ставя улитку на серебряную тарелочку. Он решил зажечь улитку и поужинать при свече.

Прекрасно! - воскликнула мадемуазель Хатшепсут и протянула ему зажигалку. - Да–да, зажги эту стеклянную улитку, а я тем временем принесу ужин.

Архитектор Сенмут взял зажигалку и вслух прочитал надпись, выгравированную на ней: “Чиркни три раза подряд, и исполнится твое заветное желание”.

Исполнится, исполнится, так и знай! Причем сегодня же вечером, - добавила она улыбаясь.

Он чиркнул один раз, и зажигалка вспыхнула. Хатшепсут захлопала в ладоши. Сенмут поднес пламя к фитильку улитки и зажег его. Стеклянная улитка засверкала, преобразившись в прекрасную декоративную свечу. Комната, словно отделившись от пола, поплыла в мягком шаре света.

Что же ты делаешь, - воскликнула она, - ведь надо чиркнуть три раза!

Зачем чиркать три раза, если свеча зажглась с первого раза?

Но ведь на зажигалке так написано! Разве ты не знаешь? Любое слово надо повторить трижды, если хочешь, чтобы тебя услышали хоть один раз.

Он чиркнул второй раз. Зажигалка выбросила зеленый язычок пламени.

Браво! - громко воскликнула она.

Как только зажигалка вспыхнула третий раз, раздался сильный взрыв, который разнес всю квартиру и унес с собой Хатшепсут и Сенмута. Остались только имена. Их можно найти в любой истории Древнего Египта (XVIII династия фараонов).

ЗАЖИГАЛКА

В сочельник архитектор Давид Сенмут снова завернул в квартиру своей бывшей жены, которая была в отъезде. Там он принял ванну, почистил зубы, зачесал назад мокрые волосы и уселся, обхватив колени и приняв форму кубика. Несколько минут он отдыхал в таком положении. На мгновение ему захотелось, чтобы на руках у него оказалось какое–нибудь маленькое существо, ребенок, может быть девочка, которую он мог бы охранять, защищать… Затем он достал из кармана ту самую зажигалку и положил ее в красно–белый пакетик, весь усыпанный крошечными зеркальцами. Он глотнул виски и взял в баре у своей жены бутылку итальянского пенистого вина. Он решил, что больше подойдет дамское шампанское “Блю”, сладкое, с маркой Мускат, чем другое, мужское, с маркой Брют. Заворачивая вино в белую бумагу, он думал о том, что винам, как женщинам, вечно нездоровится, а умирают они как мужчины, и что только немногие вина живут дольше человеческого века…

На записочке продавщицы дамского белья он прочел ее адрес и отправился по нему с шампанским в руках. Она встретила его, ступая по рассыпанной по полу соломе. Обняла, а затем вручила коробочку в золотистой обертке с бантиком.

Не может быть! - воскликнул он.

Это мой рождественский подарок.

Пораженный, он взглянул на нее и подумал, что сама ночная тьма спустилась с небес в ее глаза, чтобы отдохнуть до утра. Один только звон ее дешевых браслетов с колокольчиками стоил больше самой дорогой собаки.

Он развернул золотистую обертку и, к своему изумлению, обнаружил всего лишь одноразовую подарочную свечу в виде какой–то ракушки с голубым порошком внутри.

“Да, моя бывшая жена действительно умеет задеть самолюбие мужчины. Какой же это подарок!” - подумал он.

Ты разочарован? - спросила продавщица дамского белья.

Нет–нет, наоборот, - отвечал он, вынимая из кармана пакетик в красно–белую полоску, усыпанный крошечными зеркальцами, и протягивая его девушке. - Я тоже принес тебе подарок.

Она извлекла из мешочка уже знакомую ей зажигалку, которую несколько дней назад украла у господина в лаковом пальто.

Прекрасно! Мне как раз не хватало зажигалки! - И она обняла и поцеловала архитектора Давида Сенмута, а потом прибавила: - Зажги эту стеклянную улитку, а я пока принесу ужин. Что там на ней написано? - спросила она, хлопоча у стола.

На зажигалке.

Ты хочешь сказать, в инструкции? Не знаю. Я ее выбросил. Зачем нужна инструкция к зажигалке?

Да нет, я спрашиваю, что написано на самой зажигалке!

Не помню. Подожди, сейчас посмотрю.

Она опередила его и процитировала по памяти:

- “Чиркни три раза подряд, и исполнится твое заветное желание!” Разве не так написано?

Архитектор Давид Сенмут изумился второй раз за этот вечер. Он совершенно не мог припомнить, когда же он своровал у продавщицы дамского белья еще и зажигалку. Ведь если бы зажигалка не принадлежала ей, то как она могла узнать, что там выгравировано. Про рубашку третьего размера он помнил, но то, что он стащил еще и зажигалку, просто не укладывалось у него в голове. Определенно вся эта затея с подарками принимала явно не тот оборот. Надо было что–то предпринять, чтобы не испортить вечер. И он выпалил первое, что пришло в голову:

А я знаю, как тебя зовут!

Правда? - удивилась продавщица дамского белья, - а откуда ты знаешь?

Не знаю откуда, но знаю. Тебя зовут Хатшепсут.

Так меня еще никто не называл, - сказала она, ставя стеклянную улитку на серебряную тарелочку в середину стола.

И тогда архитектор Давид Сенмут чиркнул зажигалкой. В первый раз она выбросила красивое голубоватое пламя, и господин Сенмут зажег стеклянную улитку. Свет разлился по столу и озарил комнату. На всем был золотистый отсвет, даже на их губах. Это было заметно, когда они начинали говорить.

Чиркни еще раз, - сказала она, - ведь там сказано - трижды!

Зажигалка не подвела и во второй раз. Но на третий раз она отказала.

Значит, не судьба, - сказал архитектор Сенмут мадемуазель Хатшепсут, - не исполнится мое заветное желание.

Исполнится, еще как исполнится, - сказала мадемуазель Хатшепсут и поцеловала своего архитектора Давида Сенмута так, как его еще никто никогда не целовал.

Это был очень долгий поцелуй. Тем временем на полу, в тени стола, валялась инструкция по использованию зажигалки: “Внимание! Опасно для жизни! Держать вдали от огня. Это не зажигалка, а оружие специального назначения. Наполнитель с динамитом активизируется после третьего вспышки!”.

Павич Милорад

Стеклянная улитка

Милорад Павич

Стеклянная улитка

Предрождественская повесть

Читатель сам может выбрать, с которой из двух вводных глав ему начать чтение повести, а которой из двух заключительных глав завершить. От того, какую тропинку он выберет, зависит, какая у него получится повесть и к какому конечному пункту он придет. Вообще, если захотите, можете прочитать повесть разными способами сколь угодно много раз. Остальное? дело писателя.

МАДЕМУАЗЕЛЬ ХАТШЕПСУТ

Мадемуазель Хатшепсут, продавщица в магазине дамского белья, проснулась опять очень поздно и с ощущением крайнего одиночества. Ей приснился кувшин с двумя носиками. Во сне вино завязалось узлом и двумя отдельными струйками вылилось одновременно в два бокала.

Она сразу поняла, что нужно делать то, что она обычно делала, когда ей было одиноко. Прежде всего взглянула на дельту реки. В тот день облакам никак не удавалось навести мосты над водой. Они ползли, извиваясь, против течения вдоль правого берега Дуная и загораживали дорогу ветрам у самого устья Савы.

Под вечер мадемуазель Хатшепсут отправилась на работу. Она работала во вторую смену и возвращалась домой поздно ночью. В тот день она заметила на углу, у газетного киоска изысканно одетого господина в зимнем пальто цвета черного лака. Девушка подошла к нему очень близко, правой рукой протянула продавцу деньги за газету, а левой извлекла из правого кармана господина первую попавшуюся вещь. Продавец тут же подал ей газету, и она беспрепятственно покинула место преступления. Господин сел в машину цвета своего пальто и укатил.

То, что еще оставалось проделать мадемуазель Хатшепсут, было совсем несложно. На площади Теразие она достала из сумочки маленькое зеркальце и углубилась в созерцание. Своим отражением она осталась довольна:

[(лицо Нефертити. Оригинал, с. 130.)]

Как жаль, что ее отражение не может остаться в зеркале. УА как знать, вдруг останется? На всякий случай поставлю хоть свою подписьФ, ? подумала она. И она поцеловала зеркальце, оставив на нем чутьЦчуть губной помады. Вступив на эскалатор в подземном переходе под площадью, она незаметно сунула зеркальце в сумку проходившей мимо женщины.

Итак, дело было сделано. Мадемуазель Хатшепсут облегченно вздохнула. В магазин женского белья, где она работала, она вошла обновленной, словно после нескольких часов сауны и массажа или после занятий на тренажерах в спортивном зале. Ощущение одиночества исчезло, как обычно, когда она поступала подобным образом. Так было всегда. Стоило только одну вещь у когоЦто стянуть, а другую комуЦто подарить, причем обязательно разным людям. Не мучая себя выбором, что и у кого воровать, что и кому дарить. Иногда обстоятельства вынуждали ее действовать в обратном порядке: сначала дарить, а потом воровать. Но на этот раз все прошло удачно.

Некоторое время спустя, когда девушка на минутку осталась в магазине одна, ей удалось рассмотреть, что же она украла из кармана господина в лаковом пальто. Это была зажигалка. Дорогая и совершенно новая. Из блестящего кожаного чехольчика торчала бумажка с гарантией. На рыжей верблюжьей коже было выдавлено: УМоисей IIIФ. Наверное, имя владельца. А на крышечке зажигалки была выгравирована надпись: УЧиркни три раза подряд, и исполнится твое заветное желаниеФ.

Но подробнее мадемуазель Хатшепсут свою добычу рассмотреть не смогла, потому что в магазин вошел покупатель. Незаметно обхватив у себя за спиной правый локоть левой рукой, она принялась рассматривать вошедшего.

Это был молодой человек в джинсах, в голубой рубашке и коричневом пиджаке, в ботинках, обшитых пушистым мехом. Через руку у него был перекинут плащ, а на ладони он держал небольшой сверток в позолоченной бумаге, перевязанный ленточкой. Прежде всего мадемуазель Хатшепсут обратила внимание на его карманы. Они как раз подходили: немножко разевали рты. Волосы у него, несмотря на молодость, были с проседью, но зато расчесаны на пять проборов, причем каждый из них шел поперек головы, от уха до уха. Очень стройный молодой господин со странным выражением глаз.

УОн, наверное, и во сне близорукийФ, ? подумала продавщица и спросила посетителя, чем может ему помочь.

Он опустил плащ и сверток на столик рядом с ее креслом и сказал теплым, застенчивым голосом:

Я хотел бы купить ночную рубашку. Это будет рождественский подарок моей жене. Она носит четвертый размер.

Эти размеры наверху, на полке, ? и подкатила складную лесенку. Поднимаясь наверх, она чувствовала на себе его взгляд. Она зафиксировала этот взгляд на уровне своих бедер, а сойдя вниз, постаралась незаметно задеть лестницей золотистый сверток, который упал со столика в кресло. Теперь сверток лежал отдельно от плаща покупателя. Продавщица надеялась, что молодой человек не заметит отсутствия своего свертка и забудет его в магазине.

Но тут она услышала нечто настолько неожиданное, что отставила лестницу и посмотрела молодому человеку прямо в глаза. Он тоже смотрел на нее сквозь несколько тысяч лет. Его глаза были голубыми от толщи времени, через которую смотрели.

Возможно, моя просьба покажется вам дерзкой, ? сказал он, ? но я еще никогда не покупал женских ночных рубашек. Вы не могли бы ее примерить? Тогда я пойму, то ли это, что мне нужно. У моей жены примерно такая же фигура, как у васЕ

Если бы сверток уже не лежал на кресле, мадемуазель Хатшепсут немедленно отвергла бы это предложение. А так она ответила:

Не вы один обращаетесь с подобной просьбой. Хорошо. Я ее надену в кабине, и вы сможете посмотреть. Только сначала уберу лестницу.

Уверенная в том, что женское зрение всегда быстрее мужского, мадемуазель Хатшепсут слегка задела юношу лесенкой и при этом не упустила возможности незаметно бросить ему в карман зажигалку.

Когда она предстала перед ним в ночной рубашке четвертого размера, у него перехватило дыхание. В его близоруком взгляде читались примерно такие слова: УЭта ночь разрешится новым днем, и он будет прекрасен!Ф

Однако вслух он грустно сказал следующее:

Простите, но при всем желании я не смогу купить эту рубашку. Она вам очень идет! Как только моя жена наденет ее перед сном, я начну думать о васЕ Так не годится. Спасибо вам. Спокойной ночиЕ

С этим словами он вышел из магазина, на ходу надевая плащ. Мадемуазель Хатшепсут, вне себя от волнения, проводила его взглядом. Потом, не снимая рубашки, она дрожащими пальцами лихорадочно развернула сверток в золотистой бумажке, на всякий случай стараясь сохранить и обертку, и ленточку.

Там оказалась коробочка, а в ней нечто волшебное, вещь, назначение которой она не сразу смогла угадать. Очаровательная стеклянная улитка, заполненная серебристой пыльцой и запечатанная розовым воском, из которого торчал фитилек. ЧтоЦто вроде декоративной свечи. Мадемуазель Хатшепсут хотела было ее зажечь, но вспомнила, что она в ночной рубашке, что она одна в магазине и что у нее больше нет зажигалки.

Павич Милорад

Стеклянная улитка

Милорад Павич

Стеклянная улитка

Предрождественская повесть

Читатель сам может выбрать, с которой из двух вводных глав ему начать чтение повести, а которой из двух заключительных глав завершить. От того, какую тропинку он выберет, зависит, какая у него получится повесть и к какому конечному пункту он придет. Вообще, если захотите, можете прочитать повесть разными способами сколь угодно много раз. Остальное? дело писателя.

МАДЕМУАЗЕЛЬ ХАТШЕПСУТ

Мадемуазель Хатшепсут, продавщица в магазине дамского белья, проснулась опять очень поздно и с ощущением крайнего одиночества. Ей приснился кувшин с двумя носиками. Во сне вино завязалось узлом и двумя отдельными струйками вылилось одновременно в два бокала.

Она сразу поняла, что нужно делать то, что она обычно делала, когда ей было одиноко. Прежде всего взглянула на дельту реки. В тот день облакам никак не удавалось навести мосты над водой. Они ползли, извиваясь, против течения вдоль правого берега Дуная и загораживали дорогу ветрам у самого устья Савы.

Под вечер мадемуазель Хатшепсут отправилась на работу. Она работала во вторую смену и возвращалась домой поздно ночью. В тот день она заметила на углу, у газетного киоска изысканно одетого господина в зимнем пальто цвета черного лака. Девушка подошла к нему очень близко, правой рукой протянула продавцу деньги за газету, а левой извлекла из правого кармана господина первую попавшуюся вещь. Продавец тут же подал ей газету, и она беспрепятственно покинула место преступления. Господин сел в машину цвета своего пальто и укатил.

То, что еще оставалось проделать мадемуазель Хатшепсут, было совсем несложно. На площади Теразие она достала из сумочки маленькое зеркальце и углубилась в созерцание. Своим отражением она осталась довольна:

[(лицо Нефертити. Оригинал, с. 130.)]

Как жаль, что ее отражение не может остаться в зеркале. УА как знать, вдруг останется? На всякий случай поставлю хоть свою подписьФ, ? подумала она. И она поцеловала зеркальце, оставив на нем чутьЦчуть губной помады. Вступив на эскалатор в подземном переходе под площадью, она незаметно сунула зеркальце в сумку проходившей мимо женщины.

Итак, дело было сделано. Мадемуазель Хатшепсут облегченно вздохнула. В магазин женского белья, где она работала, она вошла обновленной, словно после нескольких часов сауны и массажа или после занятий на тренажерах в спортивном зале. Ощущение одиночества исчезло, как обычно, когда она поступала подобным образом. Так было всегда. Стоило только одну вещь у когоЦто стянуть, а другую комуЦто подарить, причем обязательно разным людям. Не мучая себя выбором, что и у кого воровать, что и кому дарить. Иногда обстоятельства вынуждали ее действовать в обратном порядке: сначала дарить, а потом воровать. Но на этот раз все прошло удачно.

Некоторое время спустя, когда девушка на минутку осталась в магазине одна, ей удалось рассмотреть, что же она украла из кармана господина в лаковом пальто. Это была зажигалка. Дорогая и совершенно новая. Из блестящего кожаного чехольчика торчала бумажка с гарантией. На рыжей верблюжьей коже было выдавлено: УМоисей IIIФ. Наверное, имя владельца. А на крышечке зажигалки была выгравирована надпись: УЧиркни три раза подряд, и исполнится твое заветное желаниеФ.

Но подробнее мадемуазель Хатшепсут свою добычу рассмотреть не смогла, потому что в магазин вошел покупатель. Незаметно обхватив у себя за спиной правый локоть левой рукой, она принялась рассматривать вошедшего.

Это был молодой человек в джинсах, в голубой рубашке и коричневом пиджаке, в ботинках, обшитых пушистым мехом. Через руку у него был перекинут плащ, а на ладони он держал небольшой сверток в позолоченной бумаге, перевязанный ленточкой. Прежде всего мадемуазель Хатшепсут обратила внимание на его карманы. Они как раз подходили: немножко разевали рты. Волосы у него, несмотря на молодость, были с проседью, но зато расчесаны на пять проборов, причем каждый из них шел поперек головы, от уха до уха. Очень стройный молодой господин со странным выражением глаз.