Родился 28 марта (16 марта по старому стилю) 1868 в Кунавино Нижегородской губернии Российской Империи (с 1919 город Канавино, с 1928 вошел в состав Нижнего Новгорода). Максим Горький – псевдоним писателя, настоящее имя Алексей Максимович Пешков.
Отец – Максим Савватьевич Пешков (1840-1871) столяр, последние годы жизни - управляющий пароходной компании.
Мать – Варвара Васильевна Каширина (1842-1879) из мещанской семьи.
Алексей Максимович рано осиротел. В 1871 году заболел холерой, отец смог выходить сына, но сам заразился и умер. После смерти отца Алексей переезжает с матерью из Астрахани в Нижний Новгород. Мать мало занималась сыном и бабушка, Акулина Ивановна, заменила Алексею родителей. В это время Алексей недолго посещал школу, и перешел в третий класс с похвальной грамотой. В 1879 году, после смерти Варвары Васильевны, дед отправляет Алексея “в люди” – зарабатывать себе на жизнь. Работал «мальчиком» при магазине, буфетным посудником на пароходе, пекарем, учился в иконописной мастерской и др. Подробнее о детстве и юности писателя можно прочитать в его автобиографических повестях «Детство» и «В людях».
В 1884 году Алексей отправляется в Казань, в надежде поступить в Казанский университет. Но денег на учебу у него не было и пришлось идти работать. Казанский период самый тяжелый в жизни Горького. Тут он испытал острую нужду и голод. В Казани знакомится с марксисткой литературой и пробует себя в роли просветителя-пропагандиста. В 1888 за связь с революционерами был арестован и вскоре отпущен, но продолжал находиться под постоянным полицейским надзором. В 1891 году отправляется странствовать и даже дошел до Кавказа. В этот период заводит много знакомств в среде интеллигенции.
В 1892 году впервые публикуется его произведение «Макар Чудра».
В 1896 году женится на Екатерине Павловне Волжиной (1876-1965). От брака были сын Максим (1897-1934) и дочь Екатерина (1898-1903).
1897-1898 жил в поселке Каменка (сейчас село Кувшиново в Тверской области Российской Федерации) у знакомого Васильева. Этот период жизни послужил материалом для его романа «Жизнь Клима Самгина».
В 1902 г. Горький был избран почетным академиком Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Но из-за того, что находился под надзором полиции, его избрание было аннулировано. В связи с этим Чехов и Короленко отказались от членства в Академии.
К 1902 Горький получает мировую известность. В 1902 году о Горьком было опубликовано 260 газетных и 50 журнальных статей, издано более 100 монографий.
В 1903 после смерти дочери Алексей Максимович и Екатерина Павловна решают разойтись, но не оформлять официально развод. В то время развестись можно было только через церковь, а Горький был отлучен от церкви. В 1903 сходится с Марией Фёдоровной Андреевой (1868-1953), с которой был знаком с 1900 года.
После “Кровавого воскресенья” (расстрел шествия рабочих 9 января 1905 года) выпустил революционное прокламацию, за которую был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. В защиту Горького выступило много известных европейских представителей творческого и научного мира. Под их давлением Горький был освобожден 14 февраля 1905 под залог.
С 1906 года по 1913 год вместе с Марией Андреевой живет за границей в Италии, сначала в Неаполе, а потом на острове Капри. По официальной версии из-за туберкулеза. Так же существует версия, что из-за политических преследований.
В 1907 году принимает участие в V съезде РСДРП (Российская социал-демократическая рабочая партия), который проходил в Лондоне, как делегат с правом совещательного голоса.
В конце 1913 году, к трехсотлетию дома Романовых, была объявлена всеобщая амнистия. После этого Горький возвращается в Россию в Петербург.
С 1917 года по 1919 год ведет активную общественно-политическую деятельность. В 1919 году расходится с Марией Андреевой и в 1920 начинает жить с Марией Игнатьевной Будберг(1892-1974). В 1921 по настоянию Ленина уезжает за границу. Одна из версий из-за возобновления болезни. По другой версии из-за обострения идеологических разногласий с большевиками. С 1924 года проживал в Сорренто в Италии.
В 1928 по приглашение Советского правительства и лично Сталина первый раз приезжает в СССР. Но не остается и уезжает в Италию. В 1929 году, во второй свой приезд в Союз, посещает Соловецкий лагерь особого назначения и пишет положительный отзыв о его режиме. В октябре 1929 возвращается в Италию. И в 1932 году окончательно возвращается в Советский Союз.
В 1934 году при помощи Горького организуется Союз писателей СССР. Устав Союза писателей был принят на I Всесоюзном съезде советских писателей, на котором с основным докладом выступал Горький.
В 1934 году умирает сын Горького – Максим.
В конце мая 1936 года Горький простудился и после трех недель болезни 18 июня 1936 года умер. После кремирования его прах помещен в Кремлевскую стену на Красной площади в Москве.
Со смертью Горького и его сына связано много слухов. Ходили слухи об отравление. Согласно допросам Ягоды, Горький был убит по приказу Троцкого. Некоторые в смерти обвиняют Сталина. В 1938 году по «делу врачей» проходили три врача, которых обвиняли в убийстве Горького.
Сейчас обстоятельства и причины смерти Горького и его сына Максима остаются предметом дискуссии.
1868 – родился Алексей Пешков в Нижнем Новгороде в семье столяра – Максима Савватьевича Пешкова.
1884 – попытался поступить в Казанский университет. Знакомится с марксистской литературой и пропагандистской работой.
1888 – арестован за связь с кружком Н.Е.Федосеева. Находится под постоянным надзором полиции. В октябре поступает сторожем на станцию Добринка Грязе-Царицынской железной дороги. Впечатления от пребывания в Добринке послужат основой для автобиографического рассказа "Сторож" и рассказа "Скуки ради".
1889 , январь – по личному прошению (жалобе в стихах), переведён на станцию Борисоглебск, затем весовщиком на станцию Крутая.
1891 , весна – отправился странствовать по стране и дошёл до Кавказа.
1892 – впервые выступил в печати с рассказом "Макар Чудра". Вернувшись в Нижний Новгород, печатает обозрения и фельетоны в "Волжском вестнике", "Самарской газете", "Нижегородском листке" и др.
1897 – "Бывшие люди", "Супруги Орловы", "Мальва", "Коновалов".
1897, октябрь – середина января 1898 – живет в посёлке Каменка (ныне город Кувшиново Тверской области) на квартире у своего друга Н.З.Васильева, работавшего на Каменской бумагоделательной фабрике и руководившего нелегальным рабочим марксистским кружком. Жизненные впечатления этого периода послужили материалом для романа "Жизнь Клима Самгина".
1898 – издательство Дороватского и А.П.Чарушникова выпускает первый том сочинений Горького "Очерки и рассказы" тиражом 3 000 экз.
1899 – роман "Фома Гордеев".
1900–1901 – роман "Трое", личное знакомство с Чеховым , Толстым .
1900–1913 – участвует в работе издательства "Знание".
1901
, март – "Песня о Буревестнике" создана в Нижнем Новгороде. Участие в марксистских рабочих кружках Нижнего Новгорода, Сормова, Петербурга, написал прокламацию, призывающую к борьбе с самодержавием. Арестован и выслан из Нижнего Новгорода.
Обращается к драматургии. Создаёт пьесу "Мещане".
1902 – пьеса "На дне". Избран почётным членом Императорской Академии наук. Но прежде чем Горький смог воспользоваться своими новыми правами, его избрание было аннулировано правительством, так как писатель "находился под надзором полиции".
1904–1905
– пьесы "Дачники", "Дети солнца", "Варвары". Знакомство с Лениным. За революционную прокламацию в связи с расстрелом 9 января арестован, но затем под давлением общественности освобожден. Участник революции 1905-1907
Осенью 1905 года вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию.
1906
– едет за границу, создает сатирические памфлеты о "буржуазной" культуре Франции и США ("Мои интервью", "В Америке").
Пьеса "Враги", роман "Мать". Из-за туберкулёза Горький поселился в Италии на острове Капри, где прожил 7 лет.
1907
– делегат V съезда РСДРП.
1908 – пьеса "Последние", повесть "Жизнь ненужного человека".
1909 – повести "Городок Окуров", "Жизнь Матвея Кожемякина".
1913 – редактирует большевистские газеты "Звезда" и "Правда", художественный отдел большевистского журнала "Просвещение", издает первый сборник пролетарских писателей. Пишет "Сказки об Италии" .
1912–1916 – создает серию рассказов и очерков, составивших сборник "По Руси", автобиографические повести "Детство", "В людях". Последняя часть трилогии "Мои университеты" написана в 1923 г.
1917–1919 – ведёт большую общественную и политическую работу.
1921 – отъезд M. Горького за границу.
1921–1923 – живет в Гельсингфорсе, Берлине, Праге.
1924 – живет в Италии, в Сорренто. Опубликовал воспоминания о Ленине.
1925 – роман "Дело Артамоновых", начинает писать роман "Жизнь Клима Самгина", который так и не был окончен.
1928 – по приглашению Советского правительства совершает поездку по стране, во время которой Горькому показывают достижения СССР, изображенные писателем в цикле очерков "По Советскому Союзу".
1931 – посещает Соловецкий Лагерь Особого Назначения.
1932
– возвращается в Советский Союз. Под руководством Горького создается множество газет и журналов: книжные серии "История фабрик и заводов", "История гражданской войны", "Библиотека поэта", "История молодого человека XIX столетия", журнал "Литературная учёба".
Пьеса "Егор Булычёв и другие".
1933 – пьеса "Достигаев и другие".
1934 – Горький проводит I Всесоюзный съезд советских писателей, выступает на нём с основным докладом.
псевдонимы: , Иегудиил Хламида ; настоящее имя - Алексе́й Макси́мович Пешко́в ; устоявшимся является также употребление настоящего имени писателя в сочетании с псевдонимом - Алексе́й Макси́мович Го́рький
русский писатель, прозаик, драматург; один из самых значительных и известных в мире русских писателей и мыслителей; 5 раз номинирован на Нобелевскую премию по литературе: в 1918, 1923, два раза в 1928, 1933 гг.
Настоящее имя Максима Горького - Алексей Максимович Пешков. Будущий знаменитый прозаик, драматург, один из выдающихся представителей русской литературы, получивших широкую известность и завоевавших авторитет за рубежом, родился в Нижнем Новгороде 28 марта (16 марта по ст. ст.) 1868 г. в небогатой семье столяра. Семилетнего Алешу отправили в школу, однако учеба закончилась, причем навсегда, уже через несколько месяцев, после того, как мальчик заболел оспой. Солидный багаж знаний он накопил исключительно благодаря самообразованию.
Детские годы Горького были очень непростыми. Рано став сиротой, он провел их в доме своего деда, отличавшегося крутым нравом. Одиннадцатилетним мальчиком Алеша ушел «в люди», зарабатывая себе кусок хлеба на протяжении многих лет в самых разных местах: в магазине, пекарне, иконописной мастерской, в буфете на пароходе и т.п.
Летом 1884 г. Горький приезжает в Казань, чтобы получить образование, однако затея поступить в университет провалилась, поэтому он вынужден был и дальше тяжело работать. Постоянная нужда и огромная усталость даже привели 19-летнего юношу к попытке суицида, которую он предпринял в декабре 1887 г. В Казани состоялось знакомство и сближение Горького с представителями революционного народничества, марксизма. Он посещает кружки, предпринимает первые попытки агитации. В 1888 г. он впервые подвергся аресту (который в его биографии станет далеко не единственным), и работал потом на железной дороге под неусыпным полицейским надзором.
В 1889 г. состоялось его возвращение в Нижний Новгород, где он поступает на работу к адвокату А.И. Ланину письмоводителем, одновременно поддерживая отношения с радикалами и революционерами. В этот период М. Горький пишет поэму «Песнь старого дуба» и просит оценить ее В. Г. Короленко, знакомство с которым состоялось зимой 1889-1890 гг.
Весной 1891 г. Горький покидает Нижний Новгород и отправляется по стране. В ноябре 1891 г. он был уже в Тифлисе, и именно местная газета в сентябре 1892 г. напечатала дебютный рассказ 24-летнего Максима Горького – «Макар Чудра».
В октябре 1892 г. Горький возвращается в Нижний Новгород. Снова работая у Ланина, публикуется в газетах не только Нижнего, но и Самары, Казани. Переехав в феврале 1895 г. в Самару, работает в городской газете, иногда выступает в роли редактора, активно печатается. Изданный большим для начинающего автора тиражом в 1898 г. двухтомник под названием «Очерки и рассказы» становится предметом активного обсуждения. В 1899 г. Горький пишет свой первый роман – «Фома Гордеев», в 1900-1901 гг. лично знакомится с Чеховым и Толстым.
В 1901 г. прозаик впервые обратился к жанру драматургии, написав пьесы «Мещане» (1901) и «На дне» (1902). Перенесенные на сцену, они пользовались огромной популярностью. «Мещан» поставили в Берлине и Вене, что принесло Горькому известность европейского масштаба. С этого времени его творчество стали переводить на иностранные языки, и зарубежные критики уделяли ему достаточно много внимания.
Горький не остался в стороне от революции 1905 г., осенью стал членом Российской социал-демократической рабочей партии. В 1906 г. начался первый в его биографии период эмиграции. До 1913 г. он жил на итальянском острове Капри. Именно в этот период (1906) он пишет роман «Мать», который положил начало новому направлению в литературе - социалистического реализму.
После объявления политической амнистии в феврале 1913 г. Горький вернулся в Россию. В этом же году он приступает к написанию художественной автобиографии, 3 года работает над «Детством» и «В людях» (заключительную часть трилогии – «Мои университеты» - он напишет в 1923 г.). В этот период он выступает редактором газет большевиков «Правда» и «Звезда»; объединив вокруг себя пролетарских писателей, издает сборник их произведений.
Если Февральскую революцию Максим Горький встретил с энтузиазмом, то на события октября 1917 г. его реакция была более противоречивой. О колебаниях, опасениях писателя красноречиво свидетельствовали курс издаваемой им газеты «Новая жизнь» (май 1917 - март 1918), многочисленные статьи, а также «Книга несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре». Тем не менее уже во 2-ой половине 1918 г. Горький является союзником власти большевиков, хотя демонстрирует несогласие с рядом их принципов и методов, в частности, по отношению к интеллигенции. В период 1917-1919 гг. общественно-политическая работа была весьма интенсивной; благодаря усилиям писателя многие представители интеллигенции в те тяжелые годы избежали голодной смерти и репрессий. В период Гражданской войны Горький приложил много усилий для того, чтобы отечественная культура сохранялась и развивалась.
В 1921 г. Горький уезжает за границу. Согласно широко распространенной версии, он сделал это по настоянию Ленина, который беспокоился за здоровье великого писателя в связи с обострением его болезни (туберкулеза). Между тем более глубинной причиной могло стать нарастание идейных противоречий в позициях Горького, вождя мирового пролетариата и других лидеров советского государства. На протяжении 1921-1923 гг. местом его жительства были Гельсингфорс, Берлин, Прага, с 1924 г. - итальянский Сорренто.
В честь 60-летия литератора в 1928 г. советское правительство и лично товарищ Сталин пригласили Горького приехать в Советский Союз, организовав ему торжественный прием. Писатель совершает многочисленные поездки по стране, где ему демонстрируют достижения социализма, предоставляют возможность выступить на собраниях, митингах. СНК СССР отмечает литературные заслуги Горького особым актом, его избирают в Коммунистическую академию, оказывают другие почести.
В 1932 г. Максим Горький возвращается на родину окончательно и становится лидером новой советской литературы. Великий пролетарский писатель, как его стали называть, ведет активную общественно-организаторскую работу, основывает большое количество печатных изданий, книжных серий, среди которых «Жизнь замечательных людей», «Библиотека поэта», «История гражданской войны», «История фабрик и заводов», не забывая при этом и о литературном творчестве (пьесы «Егор Булычев и другие» (1932), «Достигаев и другие» (1933)). В 1934 г. под председательством Горького проходит Первый всесоюзный съезд советских писателей; в подготовку этого мероприятия он внес большой вклад.
В 1936 г., 18 июня, страну облетело известие о том, что Максим Горький скончался на своей даче в Горках. Местом погребения его праха становится Кремлевская стена на Красной площади. Смерть Горького и его сына Максима Пешкова многие связывают с отравлением как орудием политического заговора, однако официального подтверждения этому нет.
Алексей Максимович Пешков родился в 1868 году в Нижнем Новгороде, в большом деревянном доме на каменном фундаменте на Ковалихинской улице, принадлежавшем его деду, владельцу красильной мастерской Василию Васильевичу Каширину. Мальчик появился в семье столяра Максима Савватьевича Пешкова (1840-1871), который был сыном разжалованного офицера. По другой версии, которую ряд литературоведов игнорируют, биологическим отцом писателя был управляющий астраханской конторой пароходства И. С. Колчин. Был крещён в православии. В три года Алёша Пешков заболел холерой, отец сумел выходить его. Заразившись от сына холерой, М. С. Пешков умер 29 июля 1871 года в Астрахани, где в последние годы жизни работал управляющим пароходной конторой. Алёша почти не помнил родителя, но рассказы близких о нём оставили глубокий след - даже псевдоним «Максим Горький», по утверждению старых нижегородцев, был взят им в 1892 году в память о Максиме Савватьевиче. Мать Алексея звали Варвара Васильевна, урождённая Каширина (1842-1879) - из мещанской семьи; рано овдовев, вторично вышла замуж, умерла 5 августа 1879 года от чахотки. Бабушка Максима - Акулина Ивановна заменила мальчику родителей. Дед Горького Савватий Пешков дослужился до офицера, но был разжалован и сослан в Сибирь «за жестокое обращение с нижними чинами», после чего записался в мещане. Его сын Максим пять раз убегал от отца и в 17 лет ушёл из дома навсегда.
Рано осиротев, Алексей провёл детские годы в семье деда по матери Василия Каширина в Нижнем Новгороде, в частности в доме на Почтовом съезде, где в XXI веке располагается музей. С 11 лет вынужден был зарабатывать - идти «в люди»: работал «мальчиком» при магазине, буфетным посудником на пароходе, пекарем, учился в иконописной мастерской.
Читать Алексея научила мать, дед Каширин обучил азам церковной грамоты. Недолго учился в приходской школе, потом, заболев оспой, вынужден был прекратить обучение в школе. Затем два класса отучился в слободском начальном училище в Канавине, где жил с матерью и отчимом. Отношения с учителем и со школьным священником складывались у Алексея тяжело. Светлые воспоминания Горького о школе связаны с посещением её епископом Астраханским и Нижегородским Хрисанфом. Владыка выделил Пешкова из всего класса, долго и назидательно беседовал с мальчиком, похвалил его за знания житий святых и Псалтири, попросил вести себя благонравно, «не озорничать». Однако после отъезда епископа Алексей назло деду Каширину искромсал его любимые святцы и отстриг в книгах ножницами лики святых. В автобиографии Пешков отмечал, что в детстве не любил ходить в церковь, но дед заставлял его идти в храм силой, при этом ни про исповедь, ни про причащение не упоминается вовсе. В школе Пешков считался трудным подростком.
После домашней ссоры с отчимом, которого Алексей едва не зарезал за жестокое обращение с матерью, Пешков вернулся обратно к деду Каширину, который к тому времени совсем разорился. На некоторое время «школой» мальчика стала улица, где проводил время в компании подростков, лишённых родительского присмотра; получил там кличку Башлык. Недолго учился в начальном приходском училище для детей из неимущих слоёв. После уроков для пропитания собирал тряпьё, вместе с компанией сверстников подворовывал дрова со складов; на уроках Пешкова высмеивали как «ветошника» и «нищеброда». После очередной жалобы одноклассников учителю, что от Пешкова будто бы пахнет помойной ямой и неприятно сидеть рядом с ним, несправедливо обиженный Алексей вскоре бросил училище. Среднего образования не получил, документов для поступления в университет не имел. При этом Пешков обладал сильной волей к обучению и, по свидетельству деда Каширина, «лошадиной» памятью. Пешков много и жадно читал, через несколько лет уверенно изучал и цитировал философов-идеалистов - Ницше , Гартмана, Шопенгауэра , Каро, Селли; вчерашний бродяга поражал дипломированных приятелей своим знакомством с произведениями классиков. Однако и к 30 годам Пешков писал полуграмотно, с массой орфографических и пунктуационных ошибок, которые ещё долго выправляла его жена Екатерина, профессиональный корректор.
Начиная с юности и в течение всей жизни Горький постоянно повторял, что не «пишет », а только «учится писать ». Себя писатель с молодых лет называл человеком, который «в мир пришёл, чтобы не соглашаться ».
С детства Алексей был пироманом, чрезвычайно любил смотреть, как завораживающе горит огонь.
По общему мнению литературоведов, автобиографическую трилогию Горького, включающую повести «Детство», «В людях» и «Мои университеты», нельзя воспринимать как документальное, а тем более научное описание его ранней биографии. События, изложенные в этих художественных произведениях, творчески преображены фантазией и воображением автора, контекстом революционной эпохи, когда были написаны эти книги Горького. Семейные линии Кашириных и Пешковых выстроены мифологично, далеко не всегда писатель отождествлял личность своего героя Алексея Пешкова с собой, в трилогии фигурируют как подлинные, так и вымышленные события и персонажи, характерные для времени, на которое пришлись молодые годы Горького.
Сам Горький вплоть до преклонного возраста считал, что он родился в 1869 году; в 1919 году в Петрограде широко отмечался его 50-летний «юбилей». Документы, подтверждающие факт рождения писателя в 1868 году, происхождение и обстоятельства детства (метрические записи, ревизские сказки и бумаги казённых палат), были обнаружены в 1920-х годах биографом Горького, критиком и историком литературы Ильёй Груздевым и энтузиастами-краеведами; впервые опубликованы в книге «Горький и его время».
По социальному происхождению Горький ещё в 1907 году подписывался как «города Нижнего Новгорода цеховой малярного цеха Алексей Максимович Пешков». В словаре Брокгауза и Ефрона Горький указан как мещанин.
В 1884 году Алексей Пешков приехал в Казань и попытался поступить в Казанский университет, но потерпел неудачу. В тот год уставом университета было резко сокращено число мест для выходцев из беднейших слоёв, к тому же у Пешкова не было аттестата о среднем образовании. Работал на пристанях, где начал посещать сходки революционно настроенной молодёжи. Познакомился с марксистской литературой и пропагандистской работой. В 1885-1886 годах работал в крендельном заведении и булочной В. Семёнова. В 1887 году работал в булочной народника Андрея Степановича Деренкова (1858-1953), доходы которой направлялись на нелегальные кружки самообразования и прочую финансовую подпитку движения народников в Казани. В этом же году потерял бабушку и дедушку: А. И. Каширина скончалась 16 февраля, В. В. Каширин - 1 мая
12 декабря 1887 года в Казани, на высоком берегу над Волгой, за оградой монастыря, 19-летний Пешков в приступе юношеской депрессии предпринял попытку самоубийства, прострелив себе из ружья лёгкое. Пуля застряла в теле, подоспевший сторож-татарин срочно вызвал полицию, и Алексея отправили в земскую больницу, где сделали успешную операцию. Рана оказалась не смертельной, однако она послужила толчком к началу длительной болезни дыхательных органов. Попытку суицида спустя несколько дней Пешков повторил в больнице, где повздорил с профессором медицины Казанского университета Н. И. Студентским, внезапно схватил в ординаторской крупную склянку хлоральгидрата, и сделал несколько глотков, после чего был вторично спасён от смерти промыванием желудка. В повести «Мои университеты» Горький со стыдом и самоосуждением назвал случившееся самым тяжёлым эпизодом из своего прошлого, описать историю он пытался в рассказе «Случай из жизни Макара». За попытку самоубийства и отказ от покаяния Казанской духовной консисторией был отлучён от церкви на четыре года.
По мнению психиатра, профессора И. Б. Галанта, который в середине 1920-х годов изучал личность писателя и психопатологическую подоплёку его произведений и его жизни, в юности Алексей Пешков был психически неуравновешенным человеком и сильно страдал по этой причине; о выявленном им постфактум «целом букете» психических заболеваний профессор Галант сообщил в письме самому Горькому. У молодого Пешкова усматривался, в частности, суицидальный комплекс, склонность к самоубийству как к средству кардинального решения житейских проблем. К сходным выводам в 1904 году пришёл также психиатр, доктор медицины М. О. Шайкевич, написавший книгу «Психопатологические черты героев Максима Горького», изданную в Санкт-Петербурге. Сам Горький в преклонном возрасте отвергал эти диагнозы, не желая признавать себя излечившимся от психопатологии, однако воспретить медицинские исследования своей личности и творчества был не в состоянии.
В 1888 году вместе с революционером-народником М. А. Ромасем приезжает в село Красновидово под Казанью для ведения революционной пропаганды. Был впервые арестован за связь с кружком Н. Е. Федосеева. Находился под постоянным надзором полиции. После того, как зажиточные крестьяне спалили мелочную лавку Ромася, Пешков некоторое время батрачил. В октябре 1888 года поступил сторожем на станцию Добринка Грязе-Царицынской железной дороги. Впечатления от пребывания в Добринке послужили основой для автобиографического рассказа «Сторож» и рассказа «Скуки ради». Потом уехал на Каспийское море, где подрядился в артель рыболовов
В январе 1889 года, по личному прошению (жалобе в стихах), переведён на станцию Борисоглебск, затем весовщиком на станцию Крутая. Там Алексея застало первое сильное чувство к дочери начальника станции Марии Басаргиной; Пешков даже просил руки Марии у её отца, но получил отказ. Спустя 10 лет уже женатый писатель в письме к женщине с нежностью вспоминал: «Я всё помню, Мария Захаровна. Хорошее не забывается, не так уж много его в жизни, чтобы можно было забывать…». Пытался организовать среди крестьян земледельческую колонию толстовского типа. Составил коллективное письмо с этой просьбой «от лица всех» и хотел встретиться с Л. Н. Толстым в Ясной Поляне и Москве. Однако Толстой (к которому тогда шли за советом тысячи людей, многих из них его жена Софья Андреевна называла «тёмными бездельниками»), не принял ходока, и Пешков вернулся ни с чем в Нижний Новгород в вагоне с надписью «для скота».
В конце 1889 - начале 1890 года познакомился в Нижнем Новгороде с писателем В. Г. Короленко, которому принёс для отзыва своё первое произведение, поэму «Песнь старого дуба». Прочитав поэму, Короленко разнёс её в пух и прах. С октября 1889 года Пешков работал письмоводителем у адвоката А. И. Ланина. В этом же месяце впервые был арестован и заключён в нижегородскую тюрьму - это было «эхо» разгрома студенческого движения в Казани; историю первого ареста описал в очерке «Время Короленко». Завязал дружбу со студентом-химиком Н. З. Васильевым, который познакомил Алексея с философией.
29 апреля 1891 года Пешков отправился из Нижнего Новгорода странствовать «по Руси». Побывал в Поволжье, на Дону, на Украине (в Николаеве попал в больницу), в Крыму и на Кавказе, большую часть пути прошёл пешком, иногда ехал на подводах, на тормозных площадках железнодорожных грузовых вагонов. В ноябре пришёл в Тифлис. Устроился рабочим в железнодорожную мастерскую. Летом 1892 года, будучи в Тифлисе, Пешков познакомился и сдружился с участником революционного движения Александром Калюжным. Слушая рассказы юноши о странствиях по стране, Калюжный настойчиво предлагал Пешкову записывать случившиеся с ним истории. Когда рукопись «Макара Чудры» (драма из цыганской жизни) была готова, Калюжный с помощью знакомого журналиста Цветницкого сумел напечатать рассказ в газете «Кавказ». Публикация вышла 12 сентября 1892 года, подписан рассказ был - М. Горький . Псевдоним «Горький» Алексей придумал сам. Впоследствии он говорил Калюжному: «Не писать же мне в литературе - Пешков…». В октябре этого же года Пешков вернулся в Нижний Новгород.
В 1893 году начинающий писатель опубликовал несколько рассказов в нижегородских газетах «Волгарь» и «Волжский вестник». Его литературным наставником становится Короленко. В этом же году 25-летний Алексей Пешков вступил в первый, невенчанный брак с акушеркой Ольгой Юльевной Каменской, героиней его позднего рассказа «О первой любви» (1922). С Ольгой он был знаком с 1889 года, она была старше на 9 лет, к тому времени уже ушла от первого мужа и имела дочь. Писателю показался забавным также факт, что мать Каменской, тоже акушерка, когда-то принимала новорожденного Пешкова. Каменской обращена первая из известных автобиографий Горького, написанная в виде письма под влиянием поэта Гейне и имевшая вычурное название «Изложение фактов и дум, от взаимодействия которых отсохли лучшие куски моего сердца» (1893). Расстался Алексей с Каменской уже в 1894 году: перелом в отношениях наступил после того, как Ольга, которой «всю мудрость жизни заменил учебник акушерства», заснула при авторском чтении только что написанной новеллы «Старуха Изергиль».
В августе 1894 года по рекомендации Короленко Пешков написал рассказ «Челкаш» о приключениях босяка-контрабандиста. Рассказ отнёс в журнал «Русское богатство», вещь некоторое время пролежала в редакционном портфеле. В 1895 году Короленко посоветовал Пешкову переехать в Самару, где тот стал профессиональным журналистом, и начал зарабатывать себе на хлеб статьями и очерками - под псевдонимом Иегудиил Хламида. В июньском номере журнала «Русское богатство», наконец, был опубликован «Челкаш», который приносит первую литературную известность своему автору - Максиму Горькому.
30 августа 1896 года в самарском Вознесенском соборе Горький обвенчался с дочерью разорившегося помещика (ставшего управляющим), вчерашней гимназисткой, корректором «Самарской газеты» Екатериной Волжиной, младше себя на 8 лет. Немало повидавший и уже достаточно известный писатель показался работнице корректуры «полубогом», сам же Горький воспринимал невесту снисходительно, долгими ухаживаниями не удостоил. В октябре 1896 года болезнь стала проявлять себя всё более тревожно: Горький месяц лежал с бронхитом, перешедшим в воспаление лёгких, а в январе ему был впервые поставлен диагноз - туберкулёз. Лечился в Крыму, долечивался в сопровождении жены на Украине, в деревне Мануйловке под Полтавой, где осваивал украинский язык. 21 июля 1897 года там же родился его первенец - сын Максим.
В 1896 году Горький пишет отклик на первый киносеанс аппарата «Синематограф» в кафешантане Шарля Омона на Нижегородской ярмарке.
В 1897 году Горький - автор произведений в журналах «Русская мысль», «Новое слово» и «Северный вестник». Опубликованы его рассказы «Коновалов», «Зазубрина», «Ярмарка в Голтве», «Супруги Орловы», «Мальва», «Бывшие люди» и другие. В октябре начал работу над первым крупным произведением, повестью «Фома Гордеев».
С октября 1897 года до середины января 1898 года Горький жил в посёлке Каменка (ныне город Кувшиново Тверской области) на квартире у своего друга Николая Захаровича Васильева, работавшего на Каменской бумагоделательной фабрике и руководившего нелегальным рабочим марксистским кружком. Впоследствии жизненные впечатления этого периода послужили писателю материалом для романа «Жизнь Клима Самгина».
В 1898 году издательством С. Дороватовского и А. Чарушникова выпущены первые два тома сочинений Горького. В те годы тираж первой книги молодого автора редко превышал 1000 экз. А. Богданович советовал выпустить первые два тома «Очерков и рассказов» М. Горького по 1200 экз. Издатели «рискнули» и выпустили больше. Первый том 1-го издания «Очерков и рассказов» вышел тиражом 3000 экз., второй том - 3500. Оба тома были быстро распроданы. Через два месяца после выхода книги писатель, чьё имя было уже на слуху, был снова арестован в Нижнем, этапирован и заключён в Метехский замок Тифлиса за прежние революционные дела. В рецензии на «Очерки и рассказы» критика и публициста, главного редактора журнала «Русское богатство» Н. К. Михайловского отмечалось проникновение в творчество Горького «особой морали» и мессианских идей Ницше.
В 1899 году Горький впервые появляется в Санкт-Петербурге. В этом же году издательством С. Дороватовского и А. Чарушникова первым изданием выпущен третий том «Очерков и рассказов» тиражом 4100 экз. и вторым изданием 1-й и 2-й тома тиражом по 4100 экз. В этом же году публикуются роман «Фома Гордеев», поэма в прозе «Песня о Соколе». Появляются первые переводы Горького на иностранных языках.
В 1900-1901 году Горький написал роман «Трое», оставшийся малоизвестным. Происходит личное знакомство Горького с Чеховым, Толстым.
Михаил Нестеров. Портрет А. М. Горького. (1901 г.) Музей А. М. Горького, Москва.
В марте 1901 года в Нижнем Новгороде создал произведение небольшого формата, но редкого, оригинального жанра, песню в прозе, - широко известную как «Песня о Буревестнике». Участвует в марксистских рабочих кружках Нижнего Новгорода, Сормова, Санкт-Петербурга; написал прокламацию, призывающую к борьбе с самодержавием. За это арестован и выслан из Нижнего Новгорода.
В 1901 году Горький впервые обратился к драматургии. Создаёт пьесы «Мещане» (1901), «На дне» (1902). В 1902 году он стал крёстным и приёмным отцом еврея Зиновия Свердлова, который взял фамилию Пешков и принял православие. Это было необходимо для того, чтобы Зиновий получил право жить в Москве.
21 февраля 1902 года после всего шести лет регулярной литературной деятельности происходит избрание Горького в почётные академики Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Возмущённый Николай II наложил язвительную резолюцию: «Более чем оригинально ». И прежде чем Горький смог воспользоваться своими новыми правами, его избрание было аннулировано правительством, поскольку новоизбранный академик «находился под надзором полиции». В связи с этим Чехов и Короленко отказались от членства в Академии. Дружить с Горьким и проявлять солидарность с ним в литературной среде стало престижно. Горький становится основоположником течения «социальный реализм» и законодателем литературных мод: появляется целая плеяда молодых писателей (Елеонов, Юшкевич, Скиталец, Гусев-Оренбургский, Куприн и десятки других), коих обобщённо называли «подмаксимками» и кои старались подражать Горькому во всём, начиная от манеры носить усы и широкие шляпы, акцентированной резкости и грубоватости манер, свойственных, как считалось, простолюдинам, умения вставить по месту в литературную речь солёное словцо, и заканчивая волжским оканьем, которое и у Горького звучало несколько наигранно, искусственно. 20 марта 1917 года после свержения монархии Горький был избран почётным членом Академии наук повторно.
А вы на земле проживёте,
Как черви слепые живут:
Ни сказок о вас не расскажут,
Ни песен про вас не споют.Максим Горький. «Легенда о Марко», последняя строфа
Первоначально «Легенда о Марко» входила в рассказ «О маленькой фее и молодом чабане (Валашская сказка)». Позже Горький существенно переработал вещь, заново написал заключительную строфу, сделал стихотворение отдельным произведением и дал согласие композитору Александру Спендиарову положить его на музыку. В 1903 году вышло первое издание нового текста, сопровождавшегося нотами. В дальнейшем стихотворение много раз переиздавалось под названиями: «Валашская сказка», «Фея», «Рыбак и фея». В 1906 году стихотворение включено в книгу «М. Горький. Песня о Соколе. Песня о Буревестнике. Легенда о Марко». Это первая книга из объёмной «Дешёвой библиотеки товарищества „Знание“», изданной в Санкт-Петербурге в 1906 году, где насчитывалось более 30 произведений Горького.
В сентябре 1902 года уже получивший мировую известность и солидные гонорары Горький, с женой Екатериной Павловной и детьми Максимом (род. 21 июля 1897) и Катей (род. 26 мая 1901), поселился в арендованных 11 комнатах нижегородского дома барона Н. Ф. Киршбаума (ныне Музей-квартира А. М. Горького в Нижнем Новгороде). К этому времени Горький был автором шести томов литературных сочинений, около 50 его произведений были изданы на 16 языках. В 1902 году о Горьком было опубликовано 260 газетных и 50 журнальных статей, издано более 100 монографий. В 1903 и 1904 году Общество русских драматических писателей и композиторов дважды присуждало Горькому Грибоедовскую премию за пьесы «Мещане» и «На дне». Писатель приобрёл престиж в столичном обществе: в Санкт-Петербурге Горький был известен по деятельности книжного издательства «Знание», а в Москве являлся ведущим драматургом в Художественном театре (МХТ).
В Нижнем Новгороде, при щедрой финансовой и организационной поддержке Горького, завершалось строительство Народного дома, создавался народный театр, открылась школа им. Ф. И. Шаляпина.
Квартиру писателя в Нижнем Новгороде современники называли «Горьковской академией», в ней, по оценке В. Десницкого, царила «атмосфера высокого духовного настроя». Почти ежедневно писателя посещали в этой квартире представители творческой интеллигенции, в просторной гостиной зачастую собирались по 30-40 деятелей культуры. Среди гостей были Лев Толстой, Леонид Андреев, Иван Бунин, Антон Чехов, Евгений Чириков, Илья Репин, Константин Станиславский . Самый близкий друг - Фёдор Шаляпин, который также снимал квартиру в доме барона Киршбаума, активно участвовал в жизни семьи Горького и города.
В нижегородской квартире Горький закончил пьесу «На дне», ощутил вдохновляющий успех после её постановок в России и Европе, сделал наброски к повести «Мать», написал поэму «Человек», осмыслил канву пьесы «Дачники».
На рубеже 1900-х годов в жизни Горького появилась статусная, красивая и успешная женщина. 18 апреля 1900 года в Севастополе, куда Московский Художественный театр (МХТ) выезжал показать А. П. Чехову его «Чайку», Горький познакомился с известной московской актрисой Марией Андреевой. «Меня захватила красота и мощь его дарования», - вспоминала Андреева. Обоим в год их первой встречи исполнилось по 32 года. Начиная с крымских гастролей писатель и актриса стали видеться часто, Горький в числе других званых гостей стал посещать вечера-приёмы в богато обставленной 9-комнатной квартире Андреевой и её мужа, важного железнодорожного чиновника Желябужского, в Театральном проезде. Особенное впечатление Андреева произвела на Горького в образе Наташи в его первой пьесе «На дне»: «Пришёл весь в слезах, жал руки, благодарил. В первый раз тогда я крепко обняла и поцеловала его, тут же на сцене, при всех». В кругу своих друзей Горький называл Марию Фёдоровну «Чудесной Человечинкой».Чувство к Андреевой стало существенным фактором эволюции Горького, отмечали Павел Басинский и Дмитрий Быков, в 1904-1905 году писатель под влиянием Андреевой сблизился с ленинской партией РСДРП и вступил в неё. 27 ноября 1905 года происходит первая встреча Горького с Лениным, месяцем ранее вернувшимся из политэмиграции.
В 1903 году Андреева окончательно уходит из своей семьи (где она долгое время жила лишь как хозяйка и мать двоих детей), снимает себе квартиру, становится гражданской женой и литературным секретарём Горького, о чём свидетельствует Большая Советская Энциклопедия. Писатель, захваченный новой страстной любовью, навсегда покинул Нижний Новгород, стал жить в Москве и Санкт-Петербурге, где состоявшееся литературное признание и начавшаяся общественная деятельность открыли перед ним новые перспективы. Когда Горький с Андреевой летом 1906 года находились в США, в Нижнем Новгороде от внезапного менингита 16 августа умирает 5-летняя дочь Горького Катя. Горький написал из Америки покинутой жене утешительное письмо, где требовал беречь оставшегося сына. Супруги по взаимному согласию приняли решение расстаться, незарегистрированные отношения Горького с Андреевой продолжались до 1919 года, при этом развод с первой женой писателем не оформлялся. Официально Е. П. Пешкова оставалась его женой до конца жизни, и это не было просто формальностью. 28 мая 1928 года, после семилетней эмиграции приехав в СССР из Италии на празднование своего 60-летия, Горький остановился в Москве на Тверской улице в квартире Екатерины Пешковой, возглавлявшей тогда Комитет помощи политзаключённым - единственную легальную правозащитную организацию в СССР. В июне 1936 года, на похоронах Горького Екатерина Павловна присутствовала в качестве его законной, всеми признаваемой вдовы, которой лично выразил соболезнование Сталин.
В 1958 году была впервые выпущена в серии «Жизнь замечательных людей» массовым 75-тысячным тиражом биография «Горький», автором которой выступил исследователь его жизни и творчества, советский писатель и сценарист Илья Груздев, который был знаком и состоял в переписке с самим Горьким. В этой книге ни словом не сказано о том, что Андреева была фактической женой Горького, а сама она упомянута единственный раз как актриса МХТ, заболевшая в Риге в 1905 году перитонитом, о чём Горький в письме Е. П. Пешковой выразил беспокойство. Впервые об истинной роли Андреевой в жизни Горького массовому читателю стало известно только в 1961 году, когда были изданы воспоминания Марии Андреевой, сопровождавшего их в поездке по США Николая Буренина и других коллег по сцене, революционной борьбе. В 2005 году в серии ЖЗЛ вышла новая биография «Горький», авторства Павла Басинского, где, хотя и скупо, но освещена роль Марии Андреевой в жизни писателя, упоминается также и о том, что отношения между двумя жёнами не были конфликтными: так, Е. П. Пешкова с сыном Максимом приезжала на Капри в гости к Горькому и непринуждённо общалась с М. Ф. Андреевой. В день похорон Горького, 20 июля 1936 года, согласно исторической фотографии у Колонного зала Дома Союзов, Е. П. Пешкова и М. Ф. Андреева шли за катафалком в одном ряду, плечом к плечу. Тема «Горький и Андреева» исследуется также в монографии Дмитрия Быкова «Был ли Горький?» (2012).
В 1904-1905 годах Максим Горький пишет пьесы «Дачники», «Дети солнца», «Ва́рвары». За революционную прокламацию, и в связи с расстрелом 9 января, арестован и заключён в одиночную камеру Петропавловской крепости. В защиту Горького выступили известные деятели искусства Герхарт Гауптман, Анатоль Франс, Огюст Роден, Томас Харди, Джордж Мередит, итальянские писатели Грация Деледда, Марио Раписарди, Эдмондо де Амичис, сербский писатель Радое Доманович, композитор Джакомо Пуччини, философ Бенедетто Кроче и другие представители творческого и научного мира из Германии, Франции, Англии. В Риме прошли студенческие демонстрации. Под давлением общественности 14 февраля 1905 года освобождён под залог. В ноябре 1905 года Горький вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию.
В 1904 году у Горького произошёл разрыв с Московским Художественным театром. У Алексея Максимовича возникли планы создания в Санкт-Петербурге нового масштабного театрального проекта. Главными организаторами товарищества должны были стать, помимо Горького, Савва Морозов, Вера Комиссаржевская, Константин Незлобин. Театр предполагалось открыть в арендованном на средства Саввы Морозова здании на Литейном проспекте, а в составе труппы планировалось объединить актёров театров Незлобина и Комиссаржевской, из Москвы приглашён был и Василий Качалов. Однако по ряду причин, как творческих, так и организационных, новый театр в Санкт-Петербурге так и не удалось создать. Осенью 1905 года в МХТ состоялась премьера новой пьесы Горького «Дети солнца», где Андреева исполнила роль Лизы.
Личная жизнь Горького в этот политически бурный период, напротив, характеризуется умиротворением, стабильностью и благополучием. Вторую половину 1904 года Горький и Андреева вместе провели в дачном посёлке Куоккала под Петербургом. Там, на мызе Линтуля, Андреевой арендовалась большая дача, построенная в псевдорусском стиле, окружённая садом в духе старинных имений русских помещиков, где Горький обрёл с Марией Фёдоровной счастье и покой, вдохновляюще отразившиеся на его творчестве. Они наведывались в соседнюю усадьбу «Пенаты», к художнику Илье Репину, в его необычном доме авторской архитектуры сделано несколько известных фотографий пары. Потом Горький и Андреева отправились в Ригу, где гастролировал МХТ. Отдыхали на целебных источниках курорта Старая Русса. Часть времени Горький и Андреева проводили в квартире актрисы в Москве во Вспольном переулке, 16. С 29 марта по 7 мая 1905 года Горький с Андреевой отдыхали в Ялте, потом снова на даче актрисы в местечке Куоккала, где 13 мая пару и застала весть о загадочном самоубийстве в Ницце их общего друга и мецената Саввы Морозова.
М. Горький, Д. Н. Мамин-Сибиряк, Н. Д. Телешов и И. А. Бунин. Ялта, 1902
Максим Горький талантливо проявил себя и как издатель. С 1902 по 1921 год он возглавлял три крупных издательства - «Знание», «Парус» и «Всемирная литература». Равноправным участником-партнёром издательства «Знание», организованного в 1898 году в Санкт-Петербурге и специализировавшегося первоначально на научно-популярной литературе, Горький стал 4 сентября 1900 года. Первой его идеей было расширение профиля издательства книгами по философии, экономике и социологии, а также выпуск «Дешёвой серии» для народа по образу и подобию «книг-копеек» Ивана Сытина. Всё это вызвало возражение других партнёров и не было принято. Ещё более конфликт Горького с остальными членами товарищества обострился, когда он предложил издавать книги новых писателей-реалистов, что встретило опасения коммерческого провала. В январе 1901 года Горький вознамерился покинуть издательство, однако в результате развязки конфликтной ситуации, напротив, из товарищества ушли прочие его члены, а остались только Горький и К. П. Пятницкий. После разлома Горький возглавил издательство и стал его идеологом, а Пятницкий ведал технической стороной дела. Под началом Горького издательство «Знание» полностью сменило своё направление, сделало главный упор на беллетристику и развило большую активность, выдвинувшись на лидирующие позиции в России. Ежемесячно выпускалось около 20 книг совокупным тиражом более 200 тысяч экземпляров. Позади остались крупнейшие петербургские издатели А. С. Суворин, А. Ф. Маркс, М. О. Вольф. К 1903 году «Знание» выпустило отдельными изданиями с необычно крупными по тем временам тиражами сочинения самого Горького, а также Леонида Андреева, Ивана Бунина, Александра Куприна, Серафимовича, Скитальца, Телешова, Чирикова, Гусева-Оренбургского и других писателей. Благодаря стараниям Горького и книге, вышедшей в издательстве «Знание», стал знаменит журналист московской газеты «Курьер» Леонид Андреев. В издательстве Горького получили всероссийскую известность и другие писатели-реалисты. В 1904 году вышел в свет первый коллективный сборник писателей-реалистов, что укладывалось в тенденцию начала XX века, когда повышенным спросом у читателей пользовались альманахи и коллективные сборники. В 1905 году выпущена серия «Дешёвая библиотека», в беллетристический цикл которой вошло 156 произведений 13 писателей, включая Горького. Цена книжек колебалась от 2 до 12 копеек. В «Библиотеке» Горький впервые обозначил близкие ему идеологические ориентиры, в ней был организован отдел марксистской литературы и образована специальная редакционная комиссия по отбору книг для народа. В состав комиссии вошли марксисты-большевики В. И. Ленин, Л. Б. Красин, В. В. Воровский, А. В. Луначарский и другие.
Горький произвёл переворот в гонорарной политике - «Знание» выплачивало за авторский лист в 40 тысяч знаков гонорар 300 рублей (в начале XX века стопка водки стоила 3 копейки, буханка хлеба - 2 копейки). За первую книгу Леонид Андреев получил от горьковского «Знания» 5642 рубля (вместо 300 рублей, которые обещал заплатить конкурирующий издатель Сытин), что сразу сделало нуждающегося Андреева состоятельным человеком. Кроме высоких гонораров Горький внедрил новую практику ежемесячных авансов, благодаря которой писатели словно оказались «в штате» и начали получать в издательстве «заработную плату», что было тогда в России беспрецедентно. «Знание» ежемесячно авансировало Бунина, Серафимовича, Скитальца, всего около 10 писателей. Новацией для российского книгоиздания стали гонорары от иностранных издательств и театров, которых добилось «Знание» в отсутствие официальной конвенции об авторских правах - достигалось это путём пересылки зарубежным переводчикам и издателям литературных произведений ещё до первой публикации их в России. С декабря 1905 года по инициативе Горького за рубежом было образовано специальное книгоиздательство для русских авторов, где Горький стал одним из учредителей. Материальное обеспечение писателей в горьковском издательстве «Знание» явилось прообразом будущего Союза писателей СССР, включая как финансовую сторону, так и определённую идеологическую ориентацию, - что годы спустя стало основой советской литературной политики.
В начале 1906 года Горький покинул Россию, где его начали преследовать за политическую деятельность, и стал политическим эмигрантом. По мере углубления в собственное творчество Горький утратил в эмиграции интерес к деятельности издательства «Знание». В 1912 году Горький покинул товарищество, а в 1913 году, когда он вернулся в Россию, издательство уже перестало существовать. За всё время работы «Знание» выпустило около 40 коллективных сборников.
В феврале 1906 года по поручению Ленина и Красина Горький с фактической женой, актрисой Марией Андреевой отправились через Финляндию, Швецию, Германию, Швейцарию и Францию пароходом в Америку. Началось путешествие 19 января 1906 года с благотворительного литературно-музыкального вечера в Финском национальном театре в Гельсингфорсе, где Горький выступал вместе со Скитальцем (Петровым) и Андреевой, которая, согласно отчётам царской охранки, прочитала воззвание «противоправительственного содержания». 4 апреля в Шербуре Горький, Андреева и их связной и телохранитель, агент «боевой технической группы» большевиков Николай Буренин поднялись на борт океанского лайнера «Фридрих Вильгельм Великий». Андреева выхлопотала у капитана парохода для Горького самую комфортабельную каюту на борту, которая наилучшим образом подходила для писательского труда в течение 6 дней перехода через Атлантику. В каюте Горького был кабинет с большим письменным столом, гостиная, спальня с ванной и душем.
В Америке Горький с Андреевой пробыли до сентября. Цель - сбор средств в кассу большевиков для подготовки революции в России. По прибытию в США Горького ждала восторженная встреча журналистов и сочувствующих большевикам, он участвовал в нескольких митингах в Нью-Йорке (собрано в партийную кассу 1200 долларов), Бостоне, Филадельфии. К гостю из России ежедневно толпились репортёры, желавшие взять интервью. Вскоре Горький познакомился и произвёл приятное впечатление на Марка Твена . Однако затем в Америку просочилась информация (по мнению писателя и Буренина - с подачи посольства и эсеров) о том, что Горький с первой женой не развёлся, а с Андреевой не венчался, из-за чего пуритански настроенные владельцы отелей, посчитавшие, что пара оскорбляет моральные устои американцев, стали выселять гостей из номеров. Приютили Горького и Андрееву состоятельные супруги Мартин - в своём имении на острове Статен-Айленд в устье Гудзона.
«Где бы ни был Алексей Максимович, он обычно становился центром внимания. Он горячо говорил, широко размахивал руками… Двигался он необычайно легко и ловко. Кисти рук, очень красивые, с длинными выразительными пальцами, чертили в воздухе какие-то фигуры и линии, и это придавало его речи особые красочность и убедительность… Не будучи занятой в спектакле «Дядя Ваня», я наблюдала, как воспринимал Горький происходящее на сцене. Глаза его то вспыхивали, то гасли, иногда он крепко встряхивал длинными волосами, видно было, как он старается сдержаться, пересилить себя. Но слёзы неудержимо заливали глаза, лились по щекам, он досадливо смахивал их, громко сморкался, смущённо оглядывался и снова неотрывно смотрел на сцену.Мария Андреева
В Америке Горький создал сатирические памфлеты о «буржуазной» культуре Франции и США («Мои интервью», «В Америке»). В поместье супругов Мартин в горах Адирондак Горький начал пролетарский роман «Мать»; по оценке Дм. Быкова - «самая навязываемая при советской власти и самая забытая сегодня книга Горького ». Вернувшись в сентябре на краткое время в Россию, пишет пьесу «Враги», завершает роман «Мать».
В октябре 1906 года из-за туберкулёза Горький с гражданской женой поселился в Италии. Сначала остановились в Неаполе, куда приехали 13 (26) октября 1906 года. В Неаполе спустя два дня был устроен митинг перед гостиницей «Везувий», где перед воодушевлённой толпой сочувствующих русской революции зачитано воззвание Горького к «товарищам итальянцам». Вскоре по просьбе обеспокоенных властей Горький обосновался на острове Капри, где вместе с Андреевой прожил 7 лет (с 1906 по 1913). Пара поселилась в престижной гостинице Quisisana. С марта 1909 года по февраль 1911 года Горький с Андреевой проживали на вилле «Спинола» (ныне «Беринг»), останавливались на виллах (имеют памятные доски о пребывании писателя) «Блезиус» (с 1906 по 1909) и «Серфина» (ныне «Пьерина»). На острове Капри, с которого раз в сутки до Неаполя ходил маленький пароход, была немалая русская колония. Здесь жили поэт и журналист Леонид Старк и его жена, впоследствии - библиотекарь Ленина Шушаник Манучарьянц, писатель Иван Вольнов (Вольный), наездами бывали писатели Новиков-Прибой, Михаил Коцюбинский, Ян Струян, Феликс Дзержинский, другие литераторы и революционеры. Раз в неделю на вилле, где жили Андреева и Горький, устраивался литературный семинар для молодых писателей.
Вилла на Капри (бордовая), которую арендовал Горький в 1909-1911 гг.
Мария Андреева подробно описала виллу «Спинола» на виа Лонгано, где они с Горьким жили длительное время, и распорядок писателя на Капри. Дом находился на полугоре, высоко над берегом. Вилла состояла из трёх комнат: на нижнем этаже супружеская спальня и комната Андреевой, весь второй этаж занимал большой зал с панорамными окнами из цельного стекла длиной три метра и высотой полтора метра, одно из окон с видом на море. Там находился кабинет Горького. Мария Фёдоровна, занимавшаяся (помимо домашнего хозяйства) переводами сицилийских народных сказок, находилась в нижней комнате, откуда вела наверх лестница, чтобы не мешать Горькому, но при первом же зове помочь ему в чём-либо. Для Алексея Максимовича был специально построен камин, хотя обычно дома на Капри отапливались жаровнями. Возле окна, выходящего на море, стоял покрытый зелёным сукном большой письменный стол на весьма длинных ножках - чтобы Горькому с его высоким ростом было удобно и не приходилось слишком нагибаться. С правой стороны от стола находилась конторка - на случай, когда Горький уставал сидеть, он писал стоя. Повсеместно в кабинете, на столах и всех полках располагались книги. Писатель выписывал газеты из России - как большие столичные, так и губернские, а также иностранные издания. Ему приходила на Капри обширная корреспонденция - как из России, так и из других стран. Просыпался Горький не позднее 8 часов утра, спустя час подавался утренний кофе, к которому поспевали выполненные Андреевой переводы статей, которые интересовали Горького. Ежедневно в 10 часов писатель садился за письменный стол и за редкими исключениями работал до половины второго. В те годы Горький работал над трилогией из провинциальной жизни «Городок Окуров». В два часа - обед, в ходе приёма пищи Горький знакомился с прессой, несмотря на возражения врачей. За обедом из иностранных газет, преимущественно итальянских, французских и английских, Горький получал представление, что происходит в мире, и как рабочий класс отстаивает свои права. После обеда до 4 часов пополудни Горький отдыхал, сидя в кресле, глядя на море и покуривая - с вредной привычкой, несмотря на больные лёгкие, постоянный сильный кашель и кровохарканье, он не расставался. В 4 часа Горький и Андреева выходили на часовую прогулку к морю. В 5 часов подавался чай, с половины шестого Горький снова поднимался к себе в кабинет, где работал над рукописями или читал. В семь часов - ужин, за которым Горький принимал товарищей, прибывших из России или живших на Капри в эмиграции - тогда случались оживлённые беседы и затевались весёлые интеллектуальные игры. В 11 часов вечера Горький опять поднимался в кабинет, чтобы что-то ещё написать или почитать. Ложился в постель Алексей Максимович около часа ночи, однако засыпал не сразу, а ещё полчаса-час читал, лёжа в кровати. Летом на виллу повидаться с Горьким приезжало много россиян и иностранцев, наслышанных о его славе. Среди них были как родные (например, Е. П. Пешкова и сын Максим, приёмный сын Зиновий, дети Андреевой Юрий и Екатерина), друзья - Леонид Андреев со старшим сыном Вадимом, Иван Бунин, Фёдор Шаляпин, Александр Тихонов (Серебров), Генрих Лопатин (переводчик «Капитала» Маркса), знакомые. Приезжали и совершенно незнакомые люди, пытающиеся найти правду, узнать, как жить, много было и просто любопытствующих. Из каждой встречи оторванный от России Горький пытался извлечь хотя бы крупицу новых житейских знаний или опыта с родины для своих произведений. Регулярную переписку Горький поддерживал с Лениным, находившимся в эмиграции во Франции. Осенью все обычно разъезжались, и Горький снова погружался в работу на целые дни. Изредка, в солнечную погоду, писатель совершал более дальние прогулки или посещал миниатюрный кинематограф, играл с местной детворой. Иностранными языками, в частности, итальянским, Горький нисколько не овладел, единственная фраза, которую он за 15 лет в Италии запомнил и повторял: «Buona sera!» («Добрый вечер»).
На Капри Горький написал также «Исповедь» (1908), где обозначились его философские расхождения с Лениным (вождь Октябрьской революции посещал Капри для встреч с Горьким в апреле 1908 и июне 1910 годов) и сближение с богостроителями Луначарским и Богдановым. Между 1908 и 1910 годом Горький переживал душевный кризис, отразившийся и на его творчестве: в примиренческой, антибунтарской повести «Исповедь», вызвавшей своим конформизмом раздражение и досаду Ленина, сам Горький после переосмысления уловил избыточную дидактичность. Горький искренне не понимал, почему Ленин более склонен к альянсу с меньшевиками-плехановцами, чем с большевиками-богдановцами. Вскоре и у Горького обозначился разрыв с группой Богданова (его школа «богостроителей» была отселена на виллу «Паскуале»), под влиянием Ленина у писателя начался отход от махистской и богоискательской философии в пользу марксизма. Идеализация приближающейся революции у Горького продолжалась вплоть до того, как он воочию убедился в беспощадной жестокости послеоктябрьских реалий в России. Другие важные события жизни Горького периода пребывания на Капри:
В 1906-1913 годах на Капри Горький сочинил 27 небольших рассказов, составивших цикл «Сказки об Италии». Эпиграфом ко всему циклу писатель поставил слова Андерсена: «Нет сказок лучше тех, которые создаёт сама жизнь». Первые семь сказок были опубликованы в большевистской газете «Звезда», часть - в «Правде», оставшиеся напечатаны в других большевистских газетах и журналах. По оценке Степана Шаумяна, сказки ещё более сблизили Горького с рабочими. «И рабочие с гордостью могут заявить: да - Горький наш! Он наш художник, наш друг и соратник в великой борьбе зa освобождение труда!». «Великолепными и духоподъёмными» назвал «Сказки об Италии» и Ленин, который тепло вспоминал 13 дней на Капри, проведённых в 1910 году вместе с Горьким в совместной рыбной ловле, прогулках и спорах, которые после ряда идейных расхождений снова укрепили их дружеские отношения и избавили Горького, как полагал Ленин, от его «философских и богоискательских заблуждений». В обратный путь в Париж Горький в целях безопасности сопровождал Ленина в поезде до французской границы.
31 декабря 1913 года, закончив в Италии повесть «Детство», после объявления всеобщей амнистии по случаю 300-летия дома Романовых (коснувшейся прежде всего политических литераторов), Горький поездом через станцию Вержболово вернулся в Россию. На границе охранка его проглядела, был взят под наблюдение филёрами уже в Санкт-Петербурге. В донесении департамента полиции указан как «эмигрант, нижегородский цеховой Алексей Максимов Пешков». Поселился с Марией Андреевой в Мустамяках, Финляндия, в деревне Неувола, на даче Александры Карловны Горбик-Ланге, а затем в Санкт-Петербурге на Кронверкском проспекте, дом 23, квартира 5/16 (ныне 10). Здесь они прожили с 1914 по 1919 (по другим данным - по 1921 год).
В 11-комнатной квартире с разрешения гостеприимных хозяев поселилось более 30 их родственников, знакомых и даже профессиональных приживал. Большинство из них ни в чём не помогали по хозяйству и не получали никаких пайков. В соседней с Горьким комнате обосновалась Мария Будберг, которая однажды принесла на подпись Горькому какие-то бумаги, тут же при хозяевах «упала в обморок от голода», была накормлена и приглашена пожить, а вскоре стала предметом страсти писателя. По воспоминаниям дочери Андреевой Екатерины Андреевны Желябужской об атмосфере дома в эти пять лет, перенаселённая частная квартира фактически превратилась в приёмную учреждения, жаловаться на жизнь и невзгоды Горькому «сюда приходили все: академики, профессора, всякие обиженные интеллигенты и псевдоинтеллигенты, всякие князья, дамы из „общества“, ущемлённые российские капиталисты, ещё не успевшие сбежать к Деникину или за границу, вообще те, чью хорошую жизнь дерзко нарушила Революция». Среди гостей были и широко известные люди - Фёдор Шаляпин, Борис Пильняк, Корней Чуковский, Евгений Замятин, Лариса Рейснер, издатель З. Гржебин, академик С. Ольденбург, режиссёр С. Радлов, комиссар Балтфлота М. Добужинский, литераторы А. Пинкевич, В. Десницкий, революционеры Л. Красин, А. Луначарский, А. Коллонтай, председатель Петросовета Г. Зиновьев и уполномоченный Совета рабоче-крестьянской обороны Л. Каменев, приезжал из Москвы и Ленин. Основное времяпрепровождение бесчисленных обитателей и гостей квартиры Горького состояло в том, что они беспрерывно ели, пили, танцевали, азартно играли в лото и в карты, непременно на деньги, пели «какие-то странные песни», происходило соборное чтение распространённых в то время изданий «для старичков» и порнографических романов XVIII века, популярен у собравшихся был Маркиз де Сад. Беседы велись такие, что у дочери Андреевой, молодой женщины, по её признанию, «горели уши».
В 1914 году Горький редактировал большевистские газеты «Звезда» и «Правда», художественный отдел большевистского журнала «Просвещение», издавал первый сборник пролетарских писателей. Издавал с 1915 по 1917 год журнал «Летопись», основал издательство «Парус».В 1912-1916 годах Горький создает серию рассказов и очерков, составивших сборник «По Руси», автобиографические повести «Детство», «В людях». В 1916 году в издательстве «Парус» была опубликована автобиографическая повесть «В людях» и цикл очерков «По Руси». Последняя часть трилогии «Мои университеты» была написана в 1923 году.
В 1917-1919 годах Горький, прохладно воспринявший Февральскую и Октябрьскую революцию, вёл большую общественную и правозащитную работу, критиковал методы большевиков, осуждал их отношение к старой интеллигенции, спасал ряд её представителей от репрессий большевиков и голода. Вступался за низложенных Романовых, над которыми повсеместно глумились стихийно собирающиеся толпы. Не найдя подходящей трибуны для выражения самостоятельной позиции, Горький 1 мая 1917 года начал издавать газету «Новая жизнь» на гонорары, полученные за издание книг в издательстве «Нива», и на займы банкира, владельца банка «Груббе и Небо» Э. К. Груббе. Реагируя на обвинения в продажности и на то, что играет на руку врагам рабочего класса, Горький пояснил, что такие методы финансирования пролетарской печати в России не новы: «За время с 1901 по 1917 год через мои руки прошли сотни тысяч рублей на дело российской социал-демократической партии, из них мой личный заработок исчисляется десятками тысяч, а всё остальное черпалось из карманов „буржуазии“. „Искра“ издавалась на деньги Саввы Морозова, который, конечно, не в долг давал, а - жертвовал. Я мог бы назвать добрый десяток почтенных людей - „буржуев“, - которые материально помогали росту с.-д. партии. Это прекрасно знает В. И. Ленин и другие старые работники партии».
В газете «Новая жизнь» Горький выступил в качестве колумниста; из своих публицистических колонок, которые Дм. Быков оценил как «уникальную хронику перерождения революции», позже Горький сформировал две книги - «Несвоевременные мысли» и «Революция и культура». Красной нитью публицистики Горького этого периода были размышления о свободе русского народа («Готовы ли мы к ней?»), призыв к овладению знаниями и преодолению невежества, к занятиям творчеством и наукой, к сбережению культуры (ценности которой нещадно разграблялись). Горький активно осуждал разгром «звероватыми» сельскими мужиками имений Худекова и Оболенского, сожжение барских библиотек, уничтожение картин и музыкальных инструментов как классово чуждых крестьянству предметов. Неприятно удивило Горького, что из всех ремёсел в стране процветала спекуляция. Не понравилась Горькому начавшаяся в России люстрация и публикация списков тайных сотрудников охранного отделения, которых, к удивлению писателя и общества, в России необъяснимо оказались многие тысячи. «Это позорный обвинительный акт против нас, это один из признаков распада и гниения страны, признак грозный», - счёл Горький. Эти и подобные заявления вызвали напряжённость во взаимоотношениях писателя и новой рабоче-крестьянской власти.
После победы Октября революционным властям свободная пресса была уже не нужна, и 29 июля 1918 года газета «Новая жизнь» была закрыта. «Несвоевременные мысли» с их честными, критическими оценками событий первых послереволюционных лет в следующий раз изданы в СССР только 70 лет спустя, в 1988 году. 19 ноября 1919 года в доме Елисеева на Мойке, 29 по инициативе Горького был открыт «Дом искусств» (ДИСК), прообраз писательского профсоюза, где проводились лекции, чтения, доклады и диспуты, писатели общались и получали материальное вспомоществование по профессиональному признаку. В Доме искусств спорили между собой реалисты, символисты и акмеисты, работала поэтическая студия Гумилёва «Звучащая раковина», выступал Блок, дни и ночи проводили в доме Чуковский, Ходасевич, Грин , Мандельштам, Шкловский. В 1920 году благодаря Горькому возникла Центральная комиссия по улучшению быта учёных (ЦЕКУБУ), она занималась распределением продовольственных пайков, что помогли петроградским научным работникам пережить эпоху «военного коммунизма». Поддерживал Горький и группу молодых литераторов «Серапионовы братья».
Рисуя психологический портрет убеждённого революционера, Горький излагает своё кредо так: «Вечный революционер - это дрожжа, непрерывно раздражающая мозги и нервы человечества, это - или гений, который, разрушая истины, созданные до него, творит новые, или - скромный человек, спокойно уверенный в своей силе, сгорающей тихим, иногда почти невидимым огнём, освещая пути к будущему».
Охлаждение супружеских отношений между Горьким и Андреевой произошло в 1919 году не только по причине всё более резко проявлявшихся политических разногласий. Горький, одухотворённо мечтавший о «новых идеальных людях» и пытавшийся создать их романтический образ в своих произведениях, не принял революцию, был поражён её жестокостью и беспощадностью, - когда, несмотря на его личное заступничество перед Лениным, были расстреляны великий князь Павел Александрович и поэт Николай Гумилёв. К личному разрыву с Андреевой, по утверждению её дочери Екатерины, привёл не легкомысленный флирт с Будберг, а длительное увлечение Горького Варварой Васильевной Шайкевич - женой их общего друга, издателя и писателя Александра Тихонова (Сереброва).
В феврале 1919 года Горький и Андреева были назначены руководителями Оценочно-антикварной комиссии Народного комиссариата торговли и промышленности. К работе были привлечены 80 лучших питерских специалистов в области антиквариата. Цель состояла в том, чтобы отобрать из имущества, конфискованного в церквях, во дворцах и особняках имущего класса, в банках, антикварных лавках, ломбардах, предметы, представляющие художественную или историческую ценность. Затем эти предметы предполагалось передать в музеи, а часть конфискованного реализовать на аукционах за границей. Через некоторое время, по словам Зинаиды Гиппиус, квартира Горького на Кронверкском приобрела вид «музея или лавки старьёвщика». Однако при расследовании, проведённым следователем ВЧК Назарьевым, доказать личной корысти возглавляющих Оценочно-антикварную комиссию не удалось, а в начале 1920 года комиссии для пополнения экспортного фонда разрешили и скупать частные коллекции.
В эти годы Горький стал известен и как собиратель предметов искусства, коллекционировал гигантские китайские вазы, стал в Петрограде знатоком в этой области. Писатель ценил (не только за тексты) и редкие дорогие книги, оформленные как изысканные, утончённые и затейливые произведения полиграфического искусства. Будучи в послереволюционные годы на фоне обнищания масс довольно состоятельным человеком, Горький финансировал собственные издательские проекты, много занимался благотворительностью, содержал в своей квартире около 30 домочадцев, высылал материальную помощь бедствующим литераторам, провинциальным учителям, ссыльным, часто совсем незнакомым людям,обращавшимся к нему с письмами и просьбами.
В 1919 году по инициативе и при решающем участии Горького организовано издательство «Всемирная литература», целью которого на пять лет, вместившие более 200 томов, стал выпуск в стране мировой классики в эталонном переводе, с высококвалифицированными комментариями и интерпретациями крупнейших литературоведов.
После покушения на Ленина в августе 1918 года отношения Горького и Ленина, омрачённые до того рядом ссор, снова укрепились. Горький отправил Ленину сочувственную телеграмму и возобновил переписку с ним, перестал заниматься фрондёрской деятельностью. Искал у Ленина защиты от питерских чекистов, пытавшихся установить у писателя правонарушения и наведывавшихся на квартиру Горького с обысками. Горький несколько раз выезжал в Москву для встреч с Лениным, Дзержинским, Троцким, много обращался к старому другу, которого теперь именовали вождём Октябрьской революции, с разными просьбами, в том числе с ходатайствами об осуждённых. Хлопотал Горький и о разрешении на выезд за границу для Александра Блока , однако оно было получено лишь за день до смерти поэта. После расстрела Николая Гумилёва у Горького появилось ощущение безысходности собственных усилий, писатель стал задумываться об отъезде за границу. Ленин, ценивший Горького за прежние заслуги и социальный реализм в творчестве, подал идею отправиться в Европу для лечения и сбора средств для борьбы с голодом, поразившем Россию после засухи 1921 года. В июле 1920 года Горький увиделся с Лениным, когда тот приезжал в Петроград на Второй конгресс Коминтерна. Писатель получил в подарок от Ленина, навестившего Горького в его квартире перед возвращением в Москву, только что изданную ленинскую книгу «Детская болезнь левизны в коммунизме», они вместе сфотографировались у колонн Таврического дворца. Это была последняя встреча Горького и Ленина.
16 октября 1921 года - отъезд M. Горького за границу, слово «эмиграция» в контексте его поездки тогда не употреблялось. Официальной причиной отъезда было возобновление его болезни и необходимость, по настоянию Ленина, лечиться за границей. По другой версии, Горький был вынужден уехать из-за обострения идеологических разногласий с советской властью. В 1921-1923 годах жил в Гельсингфорсе (Хельсинки), Берлине, Праге. Сразу в Италию Горького не отпустили как «политически неблагонадёжного».
По воспоминаниям Владислава Ходасевича, в 1921 году Горький, как колеблющийся и неблагонадёжный мыслитель, по инициативе Зиновьева и советских спецслужб, с согласия Ленина, отправлен в Германию, а Андреева вскоре последовала за бывшим гражданским мужем «в целях надзора за его политическим поведением и тратою денег». С собой Андреева взяла нового любовника, сотрудника НКВД Петра Крючкова (будущего бессменного секретаря писателя), с которым вместе поселилась в Берлине, в то время как сам Горький с сыном и невесткой обосновался за городом. В Германии Андреева, воспользовавшись своими связями в советском правительстве, устроила Крючкова главным редактором советского книготоргового и издательского предприятия «Международная книга». Таким образом Крючков при содействии Андреевой стал фактическим издателем произведений Горького за рубежом и посредником во взаимоотношениях писателя с российскими журналами и издательствами. Вследствие этого Андреева и Крючков смогли полностью контролировать расходование Горьким его немалых денежных средств.
Весной 1922 года Горький написал открытые письма А. И. Рыкову и Анатолю Франсу, где выступил против суда в Москве над эсерами, который был чреват для них смертными приговорами. Получившее резонанс письмо напечатала немецкая газета «Vorwärts», а также ряд русских эмигрантских изданий. Ленин охарактеризовал письмо Горького как «поганое» и назвал его «предательством» друга. С критикой письма Горького выступили Карл Радек в «Правде» и Демьян Бедный в «Известиях». К русской эмиграции Горький, однако, относился настороженно, но до 1928 года открыто не критиковал её. В Берлине Горький не почтил присутствием чествование себя по случаю 30-летия литературной деятельности, устроенное дружелюбно расположенными к нему А. Белым, А. Толстым, В. Ходасевичем, В. Шкловским и другими русскими литераторами.
Летом 1922 года Горький жил в Херингсдорфе, на берегу Балтийского моря, общался с Алексеем Толстым, Владиславом Ходасевичем, Ниной Берберовой. В 1922 году написал язвительную брошюру «О русском крестьянстве», в которой возложил ответственность за трагические события в России и «жестокость форм революции» на крестьянство с его «зоологическим инстинктом собственника». Эта брошюра, хотя и не публиковалась в СССР, явилась, по мнению П. В. Басинского, одним из первых литературно-идеологических обоснований будущей сталинской политики сплошной коллективизации. В связи с книгой Горького в русской эмигрантской прессе появился неологизм «народозлобие».
С 1922 по 1928 год Горький написал «Заметки из дневника», «Мои университеты», а также «Рассказы 1922-24 гг.». Ядром сборника, пронизанного единым сюжетом, являются «Рассказ о необыкновенном» и «Отшельник», где Горький единственный раз в своём творчестве обратился к теме Гражданской войны в России. Октябрьская революция и последующая Гражданская война предстают в книге событиями всеобщего упрощения, плоской рационализации и деградации, метафорами низведения явлений необыкновенного и гуманного - к обыденному, примитивному, скучному и жестокому. В 1925 году вышел в свет роман «Дело Артамоновых».
С 1924 года Горький жил в Италии, в Сорренто - на вилле «Il Sorito» и в санаториях. Опубликовал воспоминания о Ленине. В Сорренто художником Павлом Кориным написан один из лучших портретов Горького; особенностью картины является изображение писателя на фоне вулкана Везувий, при этом Горький как бы возвышается над горным исполином. Вместе с тем в сюжете картины явственно звучит тема одиночества, в которое постепенно погружался Горький.
В Европе Горький играл роль своеобразного «моста» между русской эмиграцией и СССР, пытался предпринимать усилия по сближению русских эмигрантов первой волны с исторической родиной.
Вместе с Шкловским и Ходасевичем Горький начал свой единственный издательский проект в Европе - журнал «Беседа». В новом концептуальном издании Горький хотел соединить культурный потенциал литераторов Европы, русской эмиграции и Советского Союза. Планировалось издавать журнал в Германии, а распространять преимущественно в СССР. Идея заключалась в том, чтобы молодые советские писатели получили возможность издаваться в Европе, а у писателей из русской эмиграции появились бы читатели на родине. И таким образом журнал сыграл бы связующую роль - моста между Европой и Советской Россией. Предполагались высокие авторские гонорары, что вызвало писательский энтузиазм по обе стороны границ. В 1923 году в берлинском издательстве «Эпоха» вышел в свет первый номер журнала «Беседа». Сотрудниками редакции под началом Горького были Ходасевич, Белый, Шкловский, Адлер, приглашены европейские авторы Р. Роллан, Дж. Голсуорси, С. Цвейг; эмигрантские А. Ремизов, М. Осоргин, П. Муратов, Н. Берберова; советские Л. Леонов, К. Федин, В. Каверин, Б. Пастернак . Хотя тогда власти в Москве проект на словах поддержали, позднее в секретных архивах Главлита обнаружились документы, характеризовавшие издание как идеологически вредное. Всего вышло 7 номеров, но Политбюро ЦК РКП(б) запретило допускать тираж журнала в СССР, после чего проект был закрыт ввиду бесперспективности. Горький был морально унижен. Как перед писателями эмиграции, так и перед советскими литераторами Горький, не сумев сдержать обещания, оказался со своим неосуществимым социальным идеализмом в неловком положении, что нанесло урон его репутации.
В марте 1928 года в Италии Горький отметил свой 60-летний юбилей. Телеграммы и письма с поздравлениями ему прислали Стефан Цвейг , Лион Фейхтвангер, Томас Манн и Генрих Манн , Джон Голсуорси , Герберт Уэллс, Сельма Лагерлёф, Шервуд Андерсон, Эптон Синклер и другие известные писатели Европы. Празднование юбилея Горького на высоком уровне было организовано и в Советском Союзе. Во множестве городов и сёл СССР состоялись выставки о жизни и творчестве Горького, в театрах широко шли спектакли по его произведениям, в образовательных учреждениях, клубах, на предприятиях прочитаны лекции и доклады о Горьком и значении его трудов для строительства социализма.
Содержание Горького и сопровождавших его лиц в Италии составляло примерно 1000 долларов в месяц. В соответствии с договором, подписанным Горьким в 1922 году с Торгпредством СССР в Германии и рассчитанным на срок до 1927 года, писатель терял право как самостоятельно, так и через других лиц издавать свои сочинения на русском языке - как в России, так и за границей. Единственные оговоренные каналы издания - Госиздат и Торгпредство. Горькому выплачивался ежемесячный гонорар за издание его собрания сочинений и иных книг 100 тысяч германских марок, 320 долларов. Финансирование Горького осуществлялось через П. П. Крючкова, выбить деньги писателя из СССР, по словам Андреевой, было делом тяжёлым.
В мае 1928 года по приглашению Советского правительства и лично Сталина первый раз за 7 лет после отъезда в эмиграцию Горький приехал в СССР. 27 мая 1928 года, в 22 часа, поезд из Берлина остановился на первой советской станции Негорелое, Горького на перроне приветствовал митинг. С воодушевлением писателя встречали и на других станциях по пути к Москве, а на площади перед Белорусским вокзалом Горького ждала многотысячная толпа, часть пути до дома (остановился он в квартире жены Е. П. Пешковой) писателя несли на руках.
Горькому предстояло оценить успехи строительства социализма. Писатель совершил пятинедельную поездку по стране. С середины июля 1928 года Горький посетил Курск, Харьков, Крым, Ростов-на-Дону, Баку, Тбилиси, Ереван, Владикавказ, Царицын, Самару, Казань, Нижний Новгород (на родине провёл три дня), 10 августа вернулся в Москву. Во время поездки Горькому показывали достижения СССР, больше всего его восхитила организация труда и чистота (водили писателя на заранее подготовленные объекты). Константина Федина, писателей и литературоведов поразила отличная физическая форма, полное отсутствие дряхлости и богатырское рукопожатие Горького, перенёсшего после трёх десятилетий тяжёлой болезни такие путевые нагрузки. Впечатления от поездки нашли своё отражение в цикле очерков «По Союзу Советов». Но в СССР Горький не остался, осенью уехал обратно в Италию.
В 1929 году Горький второй раз приезжает в СССР и 20-23 июня посетил Соловецкий лагерь особого назначения, прибыв туда на мрачно известном теплоходе «Глеб Бокий», привозившем на Соловки заключённых, в сопровождении самого Глеба Бокия. В очерке «Соловки» положительно отозвался о режиме в тюрьме и перевоспитании её узников. 12 октября 1929 года Горький уехал обратно в Италию.
В 1931 году Горькому был предоставлен советским правительством для постоянного проживания в Москве особняк С. П. Рябушинского на Малой Никитской улице, с 1965 года - Музей-квартира А. М. Горького в Москве.
С 1928 по 1933 годы, как утверждает П. В. Басинский, Горький «жил на два дома, зиму и осень проводя в Сорренто» на вилле Il Sorito, а окончательно вернулся в СССР 9 мая 1933 года. Большинство распространённых источников указывает, что Горький приезжал в СССР в тёплый сезон 1928, 1929 и 1931 годов, в 1930 году не приезжал в СССР из-за проблем со здоровьем, а окончательно вернулся на родину в октябре 1932 года. При этом Сталин обещал Горькому, что он и дальше сможет проводить зиму в Италии, на чём настаивал Алексей Максимович, однако писателю вместо этого с 1933 года предоставили большую дачу в Тессели (Крым), где он находился в холодный сезон с 1933 по 1936 год. В Италию Горького больше не выпускали.
В начале 1930-х годов Горький ждал и рассчитывал на Нобелевскую премию по литературе, на которую он номинировался 5 раз, а по многим признакам было известно, что с года на год её впервые присудят русскому писателю. Конкурентами Горького считались Иван Шмелёв, Дмитрий Мережковский и Иван Бунин. В 1933 году премию получил Бунин, надежды Горького на статусное мировое признание рухнули. Возвращение Алексея Максимовича в СССР литературоведы отчасти связывают и с интригой вокруг премии, которую, по распространённой версии, Нобелевский комитет желал присудить писателю из русской эмиграции, а Горький эмигрантом в полном смысле слова не был.
В марте 1932 две центральные советские газеты, «Правда» и «Известия», одновременно напечатали статью-памфлет Горького под названием, которое стало крылатой фразой - «С кем вы, мастера культуры?».
И. В. Сталин и М. Горький.
Обложка журнала «Огонёк» приуроченная к
первому съезду советских писателей, 1934 г..
«Вы, писатели, - инженеры,
строящие человеческие души»
.
И. В. Сталин.
В октябре 1932 год Горький, согласно распространённой версии, окончательно возвращается в Советский Союз. Репатриироваться писателя настойчиво уговаривал сын Максим, не без влияния ОГПУ, плотно опекавшего его в качестве кремлёвского курьера. Эмоциональное воздействие на Горького оказали приезжавшие к нему в Италию молодые, жизнерадостные, полные гигантских планов и восторгов от успехов первой пятилетки в СССР писатели Леонид Леонов и Всеволод Иванов.
В Москве правительство устроило Горькому торжественную встречу, за ним и его семьёй был закреплены бывший особняк Рябушинского в центре Москвы, дачи в Горках и в Тессели (Крым), его именем был назван родной город писателя Нижний Новгород. Горький сразу получает заказ Сталина - подготовить почву для 1-го съезда советских писателей, а для этого провести среди них разъяснительную работу. Горьким создаётся множество газет и журналов: возобновляется серия «Жизнь замечательных людей», открываются книжные серии «История фабрик и заводов», «История гражданской войны», «Библиотека поэта», «История молодого человека XIX столетия», журнал «Литературная учёба», он пишет пьесы «Егор Булычёв и другие» (1932), «Достигаев и другие» (1933).В 1934 году Горький проводит I Всесоюзный съезд советских писателей, выступает на нём с основным докладом.
В этом же году Горький - соредактор книги «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина». Это произведение Александр Солженицын охарактеризовал как «первую книгу в русской литературе, воспевающую рабский труд».
23 мая 1934 года по заказу Сталина одновременно в газетах «Правда» и «Известия» напечатана статья Горького «Пролетарский гуманизм», где в контексте идеологического противостояния «коммунизм-фашизм» давалась категоричная оценка гомосексуальности как зловредному свойству немецкой буржуазии (в Германии к власти уже пришёл Гитлер): «Не десятки, а сотни фактов говорят о разрушительном, разлагающем влиянии фашизма на молодёжь Европы, - возглашал Горький. - Перечислять факты - противно, да и память отказывается загружаться грязью, которую всё более усердно и обильно фабрикует буржуазия. Укажу однако, что в стране, где мужественно и успешно хозяйствует пролетариат, гомосексуализм, развращающий молодёжь, признан социально преступным и наказуемым, а в „культурной“ стране великих философов, учёных, музыкантов он действует свободно и безнаказанно. Уже сложилась саркастическая поговорка: „Уничтожьте гомосексуалистов - фашизм исчезнет“».
В 1935 году Горький имел в Москве интересные встречи и беседы с Роменом Ролланом, в августе совершил ностальгическое путешествие на пароходе по Волге. 10 октября 1935 года во МХАТе состоялась премьера пьесы Горького «Враги».
В течение последних 11 лет жизни (1925 - 1936 годы) Горький пишет своё самое крупное, итоговое произведение, роман-эпопею в четырёх частях «Жизнь Клима Самгина» - о судьбах русской интеллигенции в переломную эпоху, её трудном и скользком пути в революцию, разоблачении её иллюзий и заблуждений. Роман остался не дописан до финала, тем не менее воспринимается литературоведами как цельное произведение, необходимое, по мнению Дм. Быкова, для прочтения любым человеком, кто хочет постигнуть и понять русский XX век. Отмечая, что Горького и его героя, Клима Самгина, роднит прицельный взгляд подмечать за людьми «самое отвратительное, сосредоточенность на отталкивающих деталях и жутковатых историях», Дм. Быков называет «Жизнь Клима Самгина» отличным примером «использования собственных пороков для создания настоящей литературы». Роман неоднократно экранизирован как культовое произведение социалистического реализма, стал литературной основой для спектаклей во многих театрах СССР.
11 мая 1934 года, простудившись после ночёвки на холодной земле под открытым небом на даче в Горках под Москвой, неожиданно умирает от крупозного воспаления лёгких сын Горького - Максим Пешков. В ночь, когда умирал его сын, Горький на первом этаже дачи в Горках обсуждал с профессором А. Д. Сперанским достижения и перспективы Института экспериментальной медицины и проблему бессмертия, которую он считал актуальной и достижимой для науки. Когда в три часа ночи собеседникам сообщили о смерти Максима, Горький возразил: «Это уже не тема» и продолжал увлечённо теоретизировать о бессмертии.
27 мая 1936 года Горький поездом в неважном состоянии вернулся в Москву с отдыха из Тессели (Крым). С вокзала отправился в свою «резиденцию» в особняке Рябушинского на Малой Никитской улице повидать внучек Марфу и Дарью, которые в это время болели гриппом; вирус передался и дедушке. На следующий день, после посещения могилы сына на Новодевичьем кладбище, Горький простудился на холодной ветреной погоде и заболел; пролежал в Горках три недели. К 8 июня стало ясно, что пациент уже не выздоровеет. Трижды к постели умирающего Горького приезжал Сталин - 8, 10 и 12 июня, Горький нашёл в себе силы поддержать беседу о женщинах-писательницах и их замечательных книгах, о французской литературе и жизни французского крестьянства. В спальне безнадёжно больного, находившегося в сознании, в последние дни жизни с ним попрощались самые близкие люди, среди которых были официальная супруга Е. П. Пешкова, невестка Н. А. Пешкова по прозвищу Тимоша, личный секретарь в Сорренто М. И. Будберг, медсестра и друг семьи О. Д. Черткова (Липа), литературный секретарь, а затем директор Архива Горького П. П. Крючков, художник И. Н. Ракицкий, несколько лет живший в семье Горького.
18 июня около 11 утра Максим Горький скончался в Горках, на 69-м году жизни, пережив сына чуть более чем на два года. Последние слова Горького, оставшиеся в истории, были сказаны медсестре Липе (О. Д. Чертковой) - «А знаешь, я сейчас с Богом спорил. Ух, как спорил!».
При немедленно проведённом тут же, на столе в спальне, вскрытии выяснилось, что лёгкие умершего находились в ужасающем состоянии, плевра приросла к рёбрам, заизвестковалась, оба лёгких закостенели, - так что врачи поражались, каким образом Горький вообще дышал. Из этих фактов следовало, что с докторов снималась ответственность за возможные ошибки в лечении столь далеко зашедшего заболевания, несовместимого с жизнью. В ходе вскрытия мозг Горького был извлечён и доставлен в московский Институт мозга для дальнейшего изучения. По решению Сталина, тело было кремировано, прах помещён в урне в Кремлёвскую стену на Красной площади в Москве. При этом вдове Е. П. Пешковой было отказано в захоронении части праха в могиле сына Максима на Новодевичьем кладбище.
На похоронах, в числе прочих, урну с прахом Горького несли Сталин и Молотов.
Обстоятельства смерти Максима Горького и его сына некоторыми считаются «подозрительными», ходили слухи об отравлении, которые не нашли подтверждения.
Среди других обвинений Генриха Ягоды и Петра Крючкова на Третьем Московском процессе 1938 года было обвинение в отравлении сына Горького. Согласно допросам Ягоды, Максим Горький был убит по приказу Троцкого, а убийство сына Горького, Максима Пешкова, было его личной инициативой. Сходные показания дал Крючков. И Ягода, и Крючков в числе других осуждённых были расстреляны по приговору суда. Объективных подтверждений их «признаниям» не существует, Крючков впоследствии был реабилитирован.
Некоторые публикации в смерти Горького обвиняют Сталина. Важным эпизодом в «Московских процессах» был Третий московский процесс (1938), где среди подсудимых были три врача (Казаков, Левин и Плетнёв), обвинявшиеся в убийствах Горького и других.
«Вообще же смерть, в сравнении с длительностью жизни по времени и с её насыщенностью великолепнейшим трагизмом - момент ничтожный, к тому же лишённый всех признаков смысла. И если это страшно - то страшно глупо. Речи на тему «вечного обновления» и т. д. не могут скрыть идиотизма так называемой природы. Было бы разумнее и экономичней создать людей вечными, как, надо полагать, вечна вселенная, тоже не нуждающаяся в частичном «разрушении и возрождении». О бессмертии или долголетнем бытии необходимо позаботиться воле и разуму людей. Совершенно уверен, что они этого достигнут».
Максим Горький, из письма Илье Груздеву, 1934
Метафизическая концепция бессмертия - не в религиозном смысле, а именно как физического бессмертия человека, - занимавшая ум Горького на протяжении десятилетий, базировалась на его тезисах о «полном переходе всей материи в психическую», «исчезновении физического труда», «царстве мысли».
Эта тема обсуждалась и была подробно законспектирована писателем в ходе беседы с Александром Блоком, состоявшейся 16 марта 1919 года в Санкт-Петербурге, в издательстве «Всемирная литература», на праздновании мнимого 50-летнего юбилея Горького («юбиляр» убавил себе год). Блок был настроен скептически и заявил, что в бессмертие не верит. Горький в ответ возразил, что число атомов во Вселенной, каким бы невообразимо огромным оно ни было, - всё равно конечно, а следовательно вполне возможно «вечное возвращение». И через многие столетия опять может получиться так, что Горький и Блок снова будут вести диалог в Летнем саду «таким же хмурым вечером петербургской весны». Спустя 15 лет тему бессмертия Горький с прежней убеждённостью обсуждал с врачом, профессором А. Д. Сперанским.
По возвращению в СССР в 1932 году, Горький обратился к Сталину с предложением создать Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ), который занимался бы, в частности, и проблемой бессмертия. Сталин поддержал просьбу Горького, институт был в том же году создан в Ленинграде на базе прежде существовавшего Императорского института экспериментальной медицины, основанного принцем Ольденбургским, являвшимся попечителем института до февраля 1917 года. В 1934 году институт ВИЭМ был переведён из Ленинграда в Москву. Одной из приоритетных задач института было максимальное продление человеческой жизни, эта идея вызвала сильнейший энтузиазм Сталина и других членов Политбюро. Сам Горький, будучи тяжело больным человеком, относясь к собственной неотвратимо приближающейся смерти равнодушно, иронически и даже презирая её, верил в принципиальную возможность достижения научными средствами человеческого бессмертия. Друг и врач Горького, заведующий отделом патофизиологии ВИЭМ, профессор А. Д. Сперанский, с которым Горький постоянно вёл доверительные беседы о бессмертии, считал в разговоре с писателем максимальным научно обоснованным пределом продолжительности жизни человека, и то в отдалённой перспективе, - 200 лет. Однако профессор Сперанский прямо сказал Горькому, что сделать человека бессмертным медицина не сможет никогда. «Плохая ваша медицина», - вздохнул Горький с большой обидой за возможности идеального человека будущего .
В жизни и творчестве Максима Горького еврейский вопрос занимал значительное место. Для современного мирового еврейства Горький традиционно - самый почитаемый из советских писателей нееврейского происхождения.
Одним из девизов жизни Горький признавал слова еврейского мудреца и законоучителя Гиллеля: «Если я не за себя, то кто же за меня? А если я только за себя, то что же я?». Именно эти слова, по убеждению Горького, выражают самую суть коллективного идеала социализма.
В 1880-х годах писатель в очерке «Погром» (впервые опубликован в сборнике «Помощь евреям, пострадавшим от неурожая», 1901) с гневом и осуждением описал еврейский погром в Нижнем Новгороде, свидетелем которого он стал. А тех, кто громил еврейские жилища, изобразил выразителями «тёмной и озлобленной силы».
В 1914 году, в ходе Первой мировой войны, когда евреев массово выселяли из прифронтовой зоны русско-германского фронта, по инициативе Горького было создано Русское общество для изучения еврейской жизни и в 1915 году начат выпуск публицистического сборника «Щит» в интересах защиты евреев.
Горький написал несколько статей о евреях, где не только возвысил еврейский народ, но и объявил его основоположником идеи социализма, «движителем истории», «дрожжами, без которых невозможен исторический прогресс». В глазах революционно настроенных масс такая характеристика выглядела тогда весьма престижно, в охранительных консервативных кругах - вызвала насмешку.
Применительно к лейтмотиву своего творчества Горький нашёл в евреях тех самых «идеалистов», которые не признавали утилитарного материализма и во многом соответствовали его романтическим представлениям о «новых людях».
В 1921-1922 годах Горький, пользуясь своим авторитетом у Ленина и Сталина, лично помог 12 еврейским писателям во главе с крупным сионистом, поэтом Хаимом Бяликом, эмигрировать из Советской России в Палестину. Вследствие этого события Горького причисляют к деятелям, стоявшим у истоков выезда советских евреев на исторические территории Земли обетованной.
В 1906 году, выступая на еврейском митинге в Нью-Йорке, Горький произнёс речь, которая затем была опубликована статьёй под названием «О евреях» и вместе со статьёй «О „Бунде“» и очерком «Погром» составила вышедшую в том же году отдельным изданием книгу Горького, посвящённую еврейскому вопросу. В нью-йоркской речи Горький, в частности, заявил: «В продолжение всего тяжёлого пути человечества к прогрессу, к свету, на всех этапах утомительного пути еврей стоял живым протестом, исследователем. Он всегда был тем маяком, на котором гордо и высоко разгорался над всем миром неослабный протест против всего грязного, всего низкого в человеческой жизни, против грубых актов насилия человека над человеком, против отвратительной пошлости духовного невежества». Далее в своей речи с трибуны Горький распространялся о том, что «одна из причин ужасной ненависти к евреям - это то, что они дали миру христианство, подавившее в человеке зверя и разбудившее в нём совесть - чувство любви к людям, потребность думать о благе всех людей».
Впоследствии учёные и историки много спорили о странном понимании Горьким христианства как иудейской религии - некоторые списывали это на отсутствие у писателя базового образования по Закону Божьему и знаний в религиоведении, другие считали необходимым делать поправку на исторический контекст. Вместе с тем интерес учёных и литературоведов вызывали также интерес Горького к Ветхому Завету и, в особенности, к Книге Иова.
В дореволюционной России отдельные литературные критики подозревали Горького и в антисемитизме. Поводом к таким предположениям послужили слова некоторых персонажей писателя - например, Григория Орлова в первой редакции рассказа «Супруги Орловы». Под «антисемитским» углом частью критиков воспринимался и рассказ «Каин и Артём». Литературоведы более позднего периода отмечали, что рассказ амбивалентен, то есть даёт возможность множественных интерпретаций, извлечения разных смыслов - даже противоположных и взаимоисключающих, при том что подлинный авторский замысел был известен только Горькому.
В предисловии к сборнику «Горький и еврейский вопрос», изданном в 1986 году на русском языке в Израиле, его авторы-составители Михаил (Мелех) Агурский и Маргарита Шкловская признавали: «Вряд ли найдётся русский культурный или общественный деятель XX века, который бы в такой мере, как Максим Горький, был знаком с еврейскими проблемами, с еврейскими культурными ценностями, еврейской историей, политическими и духовными исканиями еврейского народа».
Повышенную сексуальность Горького, отразившуюся в его творчестве, отмеченную многими его современниками и находившуюся в загадочном противоречии с многолетней тяжёлой хронической болезнью, выделяют писатели и литературоведы Дмитрий Быков и Павел Басинский. Подчёркивались уникальные особенности мужской природы организма Горького: он не испытывал физической боли, обладал сверхчеловеческой интеллектуальной работоспособностью и весьма часто манипулировал своей внешностью, что подтверждает множество его фотографий. В этой связи ставится под сомнение корректность диагноза чахотки, которая, согласно общепризнанному эпикризу, развивалась у Горького в течение 40 лет, в отсутствие антибиотиков, - и тем не менее писатель сохранял трудоспособность, выносливость, темперамент и незаурядную мужскую силу на протяжении всей жизни, почти вплоть до кончины. Свидетельством этого являются многочисленные браки, увлечения и связи Горького (порой мимолётные, протекающие параллельно), сопровождавшие весь его писательский путь и засвидетельствованные множеством независимых друг от друга источников. Ещё в письме 1906 года Леониду Андрееву из Нью-Йорка только что прибывший в Америку Горький отмечает: «Интересна здесь проституция и религия». Распространённым среди современников Горького было утверждение о том, что на Капри «Горький в отелях не пропускал ни одной горничной». Это качество личности писателя проявило себя и в его прозе. Ранние произведения Горького осторожны и целомудренны, однако в поздних, отмечает Дм. Быков, «он перестаёт стесняться чего бы то ни было - даже Бунину далеко до горьковского эротизма, хотя у Горького он никак не эстетизирован, секс описывается цинично, грубо, часто с отвращением». Помимо известных возлюбленных Горького мемуаристки Нина Берберова и Екатерина Желябужская указывали также на связь Горького с женой писателя Александра Тихонова (Сереброва) Варварой Шайкевич, чья дочь Нина (род. 23 февраля 1910) ошеломляла современников своим сходством с Горьким. Крайне нелестная для пролетарского классика прижизненная версия, циркулировавшая среди его знакомых, указывает на страсть Горького к собственной невестке Надежде, которой он дал прозвище Тимоша. По воспоминаниям Корнея Чуковского, последняя пассия Горького Мария Будберг привлекла писателя не столько красотой, сколько «невероятной сексуальной притягательностью». О прощальных крепких, здоровых объятиях и страстном, далеко не братском поцелуе уже умирающего Горького вспоминала его домашняя медсестра Липа - О. Д. Черткова.
Гиперсексуальность Горького связывают с событиями его юности. Согласной распространённой среди литературоведов трактовке, история потери невинности 17-летним Алёшей Пешковым описана в рассказе «Однажды осенью», где герой проводит ночь с проституткой на берегу под лодкой. Из текстов позднего Горького следует, что в юные годы он с неприязнью воспринимал телесные отношения, не основанные на духовной близости. В рассказе «О первой любви» Горький пишет: «Я верил, что отношения к женщине не ограничиваются тем актом физического слияния, который я знал в его нищенски грубой, животно простой форме, - этот акт внушал мне почти отвращение, несмотря на то, что я был сильный, довольно чувственный юноша и обладал легко возбудимым воображением».
«Вы были словно высокая арка, переброшенная между двумя мирами - прошлым и будущим, а также между Россией и Западом», писал Горькому Ромен Роллан в 1918 году.
Иван Бунин, выигравший у Горького конкуренцию за Нобелевскую премию по литературе, признавал «мастеровитость» Горького, но не видел в нём крупного таланта, много раз в эмиграции публично критиковал Горького за богемный образ жизни, долгое проживание в комфортных условиях на европейских курортах, наличие неумеренно большой для пролетарского писателя собственности в России, театральное поведение в обществе. В компаниях литераторов и других творческих деятелей Горький, по наблюдениям Бунина, держался нарочито угловато и неестественно, «ни на кого из публики не глядел, сидел в кружке двух-трёх избранных друзей из знаменитостей, свирепо хмурился, по-солдатски (нарочито по-солдатски) кашлял, курил папиросу за папиросой, тянул красное вино, - выпивал всегда полный стакан, не отрываясь, до дна, - громко изрекал иногда для общего пользования какую-нибудь сентенцию или политическое пророчество и опять, делая вид, что не замечает никого кругом, то хмурясь, то барабаня большими пальцами по столу, то с притворным безразличием поднимая вверх брови и складки лба, говорил только с друзьями, но и с ними как-то вскользь, - хотя и без умолку…» Упоминалось также о грандиозном банкете, который в декабре 1902 года в московском ресторане закатил Горький после премьеры в МХТ своей пьесы «На дне», посвящённой нищим, голодным и оборванным обитателям ночлежек.
По мнению Вячеслава Пьецуха, значимость Горького как писателя в советскую эпоху была гипертрофирована с идеологических позиций. «В сущности, Горький не был ни хитрецом, ни злодеем, ни ментором, впавшим в детство, а был он нормальный русский идеалист, склонный додумывать жизнь в радостном направлении, начиная с того момента, где она принимает нежелательные черты», отмечал Пьецух в эссе «Горький Горький». «Горького породил неведомый прочему миру сугубо российский комплекс вины интеллигенции перед мужиком», - полагало в редакционной статье к проекту «Персоны века» «Книжное обозрение Ex libris НГ». Дореволюционного Горького литературоведы называли «одним из лучших экспонатов в витрине музея молодого российского либерализма и демократии», вместе с тем в пророческом пафосе «Старухи Изергиль» усматривалось далеко не безобидное ницшеанство.
Литературовед и биограф пролетарского классика Дмитрий Быков в монографии, посвящённой Горькому, находит его человеком, «обделённым вкусом, неразборчивым в дружбах, тщеславным, склонным к самолюбованию при всём своём облике Буревестника и правдолюбца», но вместе с тем называет сильным, хотя и неровным, писателем, которого хочется читать и перечитывать на новом переломе русского исторического пути. В начале XXI века, отмечает Быков, когда общепринято как можно больше потреблять и как можно меньше при этом думать, вновь стали привлекательны и спасительны романтические идеалы Горького, мечтавшего о «новом типе человека, сочетающего силу и культуру, гуманность и решимость, волю и сострадание».
Литературовед Павел Басинский, выделяя мощный интеллект Горького и чрезвычайно быстро приобретённые им после босяцкого, необразованного детства фантастически широкие, энциклопедические познания, многолетнее служение Горького догматике социализма и «коллективного разума», называет самым ценным и трудно объяснимым в его мировоззрении гуманистическую идею Человека, а самого Горького - создателем новой, постмодернистской «религии Человека» (только в этом революционном смысле надо понимать парадокс «богостроительства » писателя). Искусство изучать в своих произведениях Человека и противоречивую людскую природу изнутри сделали писателя, по оценке Басинского, «духовным вождём своего времени», образ которого сам Горький создал в «Легенде о Данко».
Горький являлся умелым игроком в шахматы, известны также шахматные партии среди его гостей. Ему принадлежат несколько ценных замечаний по шахматной теме, в том числе в некрологе Ленина, написанном в 1924 году. Если в первоначальной редакции этого некролога шахматы бегло упоминаются только один раз, то в окончательную редакцию Горький вставил рассказ о партиях Ленина против Богданова на итальянском острове Капри. Сохранилась серия любительских фотографий, сделанных на Капри в 1908 году (между 10 (23) и 17 (30) апреля), когда Ленин находился в гостях у Горького. Фотографии сняты с различных ракурсов и запечатлели Ленина играющим с Горьким и Богдановым - известным революционером-марксистом, врачом и философом. Автором всех этих фотографий (или по крайней мере двух из них) был Юрий Желябужский, сын Марии Андреевой и пасынок Горького, а в будущем - крупный советский кинооператор, режиссёр и сценарист. В то время он был двадцатилетним юношей.
Инициировал создание серии книг «История фабрик и заводов» (ИФЗ), выступил с инициативой возрождения дореволюционной серии «Жизнь замечательных людей».
А. М. Горький был также редактором следующих книг о передовом педагогическом опыте, возникшем в те годы:
Выпуск и успех последней во многом определил возможность дальнейшего обнародования иных произведений А. С. Макаренко, его широкой известности и признания первоначально в Советском Союзе, а затем и во всём мире.
К педагогическим начинаниям А. М. Горького вполне можно отнести и то дружеское внимание, и разнообразную (прежде всего, моральную и творческую) поддержку, которую он находил возможным оказывать многим обращавшимся к нему по самым разным поводам современникам, в том числе молодым писателям. Среди последних можно назвать не только А. С. Макаренко, но, к примеру, и В. Т. Юрезанского.
«Бог выдуман - и плохо выдуман! - для того, чтобы укрепить власть человека над людьми, и нужен он только человеку-хозяину, а рабочему народу он - явный враг».
Памятники Максиму Горькому установлены во многих городах. Среди них:
Институт мировой литературы и музей Горького. Перед зданием стоит памятник Горькому скульптора Веры Мухиной и архитектора Александра Заварзина. Москва, ул. Поварская, 25а
Горький Максим
Автобиография
А.М.Горький
Алексей Максимович Пешков, псевдоним Максим Горький
Родился 14 марта 1869 года в Нижнем-Новгороде. Отец - сын солдата, мать - мещанка. Дед со стороны отца был офицером, разжалован Николаем Первым за жестокое обращение с нижними чинами. Это был человек настолько крутой, что мой отец с десятилетнего возраста до семнадцати лет пять раз бегал от него. Последний раз отцу удалось убежать из семьи своей навсегда, - он пешком пришёл из Тобольска в Нижний и здесь поступил в ученики к драпировщику. Очевидно, у него были способности и он был грамотен, ибо уже двадцати двух лет пароходство Колчина (ныне Карповой) назначило его управляющим своей конторой в Астрахань, где в 1873 году он и умер от холеры, которой заразился от меня. По рассказам бабушки, отец был умный, добрый и очень весёлый человек.
Дед со стороны матери начал свою карьеру бурлаком на Волге, через три путины был уже приказчиком на караване балахнинского купца Заева, потом занялся окраской пряжи, разжился и открыл в Нижнем красильное заведение на широких началах. Вскоре он имел в городе несколько домов и три мастерских для набойки и окраски материи, был выбран в цеховые старшины, служил в этой должности три трехлетия, после чего отказался, оскорблённый тем, что его не выбрали в ремесленные головы. Он был очень религиозен, до жестокости деспотичен и болезненно скуп. Жил девяносто два года и за год перед смертью сошёл с ума, в 1888 году.
Отец и мать обвенчались "самокруткой", ибо дед не мог, конечно, выдать свою любимую дочь за безродного человека с сомнительным будущим. Мать моя на мою жизнь никакого влияния не имела, ибо, считая меня причиной смерти отца, не любила меня и, вскоре выйдя замуж второй раз, уже совершенно сдала меня на руки деда, который и начал моё воспитание с псалтири и часослова. Потом, семи лет, меня отдали в школу, где я учился пять месяцев. Учился плохо, школьные порядки ненавидел, товарищей тоже, ибо всегда я любил уединение. Заразившись в школе оспой, я кончил учение и более уже не возобновлял его. В это время мать моя умерла от скоротечной чахотки, дед же разорился. В семье его, очень большой, так как с ним жили два сына, женатые и имевшие детей, меня никто не любил, кроме бабушки, изумительно доброй и самоотверженной старухи, о которой я всю жизнь буду вспоминать с чувством любви и уважения к ней. Дядья мои любили жить широко, то есть много и хорошо пить и есть. Напившись, обыкновенно дрались между собой или с гостями, которых у нас всегда бывало много, или же били своих жён. Один дядя вколотил в гроб двух жён, другой - одну. Иногда и меня били. Среди такой обстановки о каких-либо умственных влияниях не может быть и речи, тем более, что все мои родственники - народ полуграмотный.
Восьми лет меня отдали "в мальчики" в магазин обуви, но месяца через два я сварил себе руки кипящими щами и был отослан хозяином вновь к деду. По выздорвлении меня отдали в ученики к чертёжнику, дальнему родственнику, но через год, вследствие очень тяжёлых условий жизни, я убежал от него и поступил на пароход в ученики к повару. Это был гвардии отставной унтер-офицер, Михаил Антонов Смурый, человек сказочной физической силы, грубый, очень начитанный; он возбудил во мне интерес к чтению книг. Книги и всякую печатную бумагу я ненавидел до этой поры, но побоями и ласками мой учитель заставил меня убедиться в великом значении книги, полюбить её. Первая понравившаяся мне до безумия книга - "Предание о том, как солдат спас Петра Великого". У Смурого был целый сундук, наполненный преимущественно маленькими томиками в кожаных переплётах, и это была самая странная библиотека в мире. Эккартгаузен лежал рядом с Некрасовым, Анна Радклиф - с томом "Современника", тут же была "Искра" за 1864 год, "Камень веры" и книжки на малорусском языке.
С этого момента моей жизни я начал читать всё, что попадало под руку; десяти лет начал вести дневник, куда заносил впечатления, выносимые из жизни и книг. Дальнейшая жизнь очень пестра и сложна: из поварят я снова возвратился к чертёжнику, потом торговал иконами, служил на Грязе-Царицынской железной дороге сторожем, был крендельщиком, булочником, случалось жить в трущобах, несколько раз отправлялся пешком путешествовать по России. В 1888 году, живя в Казани, впервые познакомился со студентами, участвовал в кружках самообразования; в 1890 году я почувствовал себя не на своём месте среди интеллигенции и ушёл путешествовать. Шёл из Нижнего до Царицына, Донской областью, Украиной, зашёл в Бессарабию, оттуда вдоль южного берега Крыма на Кубань, в Черноморье. В октябре 1892 года жил в Тифлисе, где в газете "Кавказ" напечатал свой первый очерк "Макар Чудра". Меня много хвалили за него, и, переехав в Нижний, я попробовал писать маленькие рассказы для казанской газеты "Волжский вестник". Их охотно принимали и печатали. Послал очерк "Емельян Пиляй" в "Русские ведомости" тоже приняли и напечатали. Мне, пожалуй, следует заметить здесь, что легкость, с которой провинциальные газеты печатают произведения "начинающих", воистину изумительна, и я полагаю, что она должна свидетельствовать или о крайней доброте господ редакторов или же о полном отсутствии у них литературного чутья.
В 1895 году в "Русском богатстве" (книга 6) напечатан мой рассказ "Челкаш" - о нём отозвалась "Русская мысль" - не помню в какой книге. В том же году в "Русской мысли" помещён мой очерк "Ошибка" - отзывов не было, кажется. В 1896 году в "Новом слове" очерк "Тоска" - отзыв в сентябрьской книге "Образования". В марте текущего года в "Новом словаре" очерк "Коновалов".
До сей поры ещё не написал ни одной вещи, которая бы меня удовлетворяла, а потому произведений моих не сохраняю - ergo*: прислать не могу. Замечательных событий в жизни моей, кажется, не было, а впрочем, я неясно представляю себе, что именно следует подразумевать под этими словами.
---------* Следовательно (лат.)
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые автобиография напечатана в книге "Русская литература ХХ века", т.1, изд."Мир", М. 1914.
Написана автобиография в 1897 году, о чём свмдетельствует авторская пометка в рукописи: "Крым, Алупка, д.Хаджи-Мустафа". В Алупке М.Горький жил в январе - мае 1897 года.
Автобиография написана М.Горьким по просьбе литературоведа и библиографа С.А.Венгерова.
По-видимому, в это же время или несколько позднее М.Горький написал автобиографию, напечатанную в извлечениях в 1899 году в статье Д.Городецкого "Два портрета" (журнал "Семья", 1899, номер 36, 5 сентября):
"Родился 14 марта 1868 или 9-го года в Нижнем, в семье красильщика Василия Васильевича Каширина, от дочери его Варвары и пермского мещанина Максима Савватиева Пешкова, по ремеслу драпировщика или обойщика. С тех пор с честью и незапятнанно ношу звание цехового малярного цеха... Отец умер в Астрахани, когда мне было 5 лет, мать - в Канавине-слободе. По смерти матери, дедушка отдал меня в магазин обуви; в ту пору имел я 9 лет от роду и был дедом обучен грамоте по псалтири и часослову. Из "мальчиков" сбежал и поступил в ученики к чертёжнику, - сбежал и поступил в иконописную мастерскую, потом на пароход, в поварята, потом в помощники садовника. В сих занятиях прожил до 15 лет, всё время занимаясь усердно чтением классических произведений неизвестных авторов, как-то: "Гуак, или непреоборимая верность", "Андрей Бесстрашный", "Япанча", "Яшка Смертенский" и т.п.
Максим ГОРЬКИЙ (1868-1936)
М. Горький предстает в нашем сознании как олицетворение могучих творческих сил нации, как реальное воплощение яркой талантливости, ума и трудолюбия русского народа. Сын мастерового, писатель-самоучка, не закончивший даже начальной школы, он огромным усилием воли и интеллекта вырвался из самых низов жизни и за короткий срок совершил стремительное восхождение к высотам писательского мастерства.
О Горьком сейчас пишут немало. Одни безоговорочно его защищают, другие низвергают с пьедестала, вменяя в вину оправдание сталинских методов построения нового общества и даже прямое подстрекательство к террору, насилию, репрессиям. Писателя пытаются вытеснить на обочину истории русской литературы и общественной мысли, ослабить или вовсе исключить его воздействие на литературный процесс XX столетия. Но все-таки наше литературоведение трудно, но последовательно пробивается к живому, нехрестоматийному Горькому, освобождаясь и от былых легенд и мифов, и от излишней категоричности в оценке его творчества.
Попробуем и мы разобраться в сложной судьбе великого человека, помня слова его друга Федора Шаляпина: «Знаю твердо, что это был голос любви к России. В Горьком говорило глубокое сознание, что все мы принадлежим своей стране, своему народу и что мы должны быть с ним не только морально,- как иногда я себя утешаю,- но и физически, всеми шрамами, всеми затвердениями, всеми горбами».
1. Детство и юность Горького
Алексей Максимович Пешков (Горький) родился 16 (28) марта 1868 года в Нижнем Новгороде, в семье краснодеревщика. После внезапной смерти 8 июня 1871 года отца мальчик вместе с матерью поселился в доме деда. Воспитанием Алеши занималась бабушка, которая ввела его в пестрый, красочный мир народных сказок, былин, песен, развила воображение, понимание красоты и силы русского слова.
В начале 1876 года мальчик поступает в приходскую школу, но, проучившись месяц, из-за болезни оспой оставил занятия. Через год он был принят во второй класс начального училища. Однако, окончив два класса, вынужден был в 1878 году навсегда оставить школу. К этому времени разорился дед, летом 1879 года умерла от скоротечной чахотки мать.
По предложению деда 14-летний подросток уходит «в люди» - начинает трудовую жизнь, полную лишений, изнурительной работы, бездомного скитальничества. Кем он только ни был: мальчиком в обувном магазине, учеником в иконописной лавке, нянькой, посудомойкой на пароходе, строителем-десятником, грузчиком на пристани, пекарем и т. п. Он побывал в Поволжье и на Украине, в Бессарабии и Крыму, на Кубани и Кавказе.
«Хождение мое по Руси было вызвано не стремлением к бродяжничеству,- объяснял позднее Горький,- а желанием видеть - где я живу, что за народ вокруг меня?» Скитания обогатили будущего писателя широким знанием народной жизни и людей. Этому же способствовала рано пробудившаяся в нем «страсть к чтению», непрерывные занятия самообразованием. «Всему лучшему во мне я обязан книгам»,- заметит он позднее.
2. Начало творчества Горького
К двадцати годам А. Пешков великолепно знал отечественную и мировую художественную классику, а также философские труды Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля, Шопенгауэра, Ницше, Фрейда, В. Соловьева.
Жизненные наблюдения и впечатления, запас знаний требовали выхода. Молодой человек стал пробовать себя в литературе. Его творческая биография начинается со стихов. Считается, что первым печатным выступлением А. Пешкова были «Стихи на могиле Д. А. Латышевой», опубликованные в начале 1885 года в казанской газете «Волжский вестник». В 1888-1889 годах им были созданы стихотворения «Только я было избавился от бед», «Не везет тебе, Алеша», «Постыдно ныть в мои года», «Я плыву…», «Не браните вы музу мою…» и др. При всей подражательности и риторичности, они отчетливо передают пафос ожидания будущего:
В этой жизни, больной и несчастной,
Я грядущему гимны пою,-
так завершается стихотворение «Не браните вы музу мою».
От стихов начинающий писатель постепенно перешел к прозе: в 1892 году в тифлисской газете «Кавказ» был опубликован его первый рассказ «Макар Чудра», подписанный псевдонимом «Максим Горький».
Большую роль в судьбе Горького сыграл В. Короленко, который помог ему понять многие тайны литературного мастерства. По совету Короленко Горький переезжает в Самару и работает журналистом. Его рассказы, очерки, фельетоны печатаются в «Самарской газете», «Нижегородском листке», «Одесских новостях», а затем и в толстых центральных журналах «Новое слово», «Русская мысль» и др. В 1898 году Горький издает двухтомник «Очерков и рассказов», которые сделали его знаменитым.
Позднее, подводя итог своей 25-летней творческой деятельности, М. Горький писал: «Смысл 25-летней работы моей, как я понимаю ее, сводится к страстному моему желанию возбудить в людях действенное отношение к жизни»2. Эти слова можно поставить эпиграфом ко всему творчеству писателя. Возбудить в людях действенное, активное отношение к жизни, преодолеть их пассивность, активизировать лучшие, волевые, нравственные качества личности - такую задачу решал Горький с первых шагов своего творчества.
Очень ярко эта черта проявилась в его ранних рассказах, в которых он выступил, по верному определению В. Короленко, одновременно и как реалист, и как романтик. В одном и том же 1892 году писатель создает рассказы «Макар Чудра» и «Емельян Пиляй». Первый из них по своему методу и стилю является романтическим, во втором преобладают черты реалистического письма.
Осенью 1893 года он публикует романтическую аллегорию «О Чиже, который лгал…» и реалистический рассказ «Нищенка», через год появляются реалистическая повесть «Горемыка Павел» и романтические произведения «Старуха Изергиль», «Песня о Соколе» и «Однажды ночью». Эти параллели, которые без труда можно продолжить, свидетельствуют о том, что у Горького не было двух особых периодов творчества - романтического и реалистического.
Утвердившееся в нашем литературоведении еще с 40-х годов разделение произведений раннего Горького на романтические и реалистические несколько условно: романтические произведения писателя имеют прочную реальную основу, а реалистические несут в себе заряд романтизма, являя собою зародыш обновленного реалистического типа творчества - неореализма.
3. Произведения Горького «Макар Чудра», «Старуха Изергиль», «Девушка и смерть», «Песня о Соколе»
Произведения Горького «Макар Чудра», «Старуха Изергиль», «Девушка и смерть», «Песня о Соколе» и др., в которых преобладает романтическое начало, связаны единой проблематикой. В них звучит гимн свободному и сильному человеку. Отличительная черта всех героев - гордая непокорность судьбе и дерзкое свободолюбие, цельность натуры и героичность характера. Такова цыганка Радда- героиня рассказа «Макар Чудра».
Два сильнейших чувства владеют ею: любовь и Жажда свободы. Радда любит красавца Лойко Зобара, но не желает ему покориться, ибо превыше всего дорожит своей свободой. Героиня отвергает вековой обычай, по которому женщина, став женою, делается рабой мужчины. Удел рабыни для нее хуже смерти. Ей легче умереть с гордым сознанием того, что сохранена ее личная свобода, чем подчинить себя власти другого, даже если этот другой страстно любим ею.
В свою очередь, и Зобар тоже дорожит своей независимостью и готов на все ради ее сохранения. Он не может подчинить себе Радду, но ни за что не хочет покориться ей, а отказаться от нее он не в силах. На глазах всего табора он убивает возлюбленную, но погибает и сам. Знаменательны слова автора, завершающие легенду: «Море распевало мрачный и торжественный гимн гордой паре красавцев цыган».
Аллегорическая поэма «Девушка и смерть» (1892) не только по своему сказочному характеру, но и по основной проблематике весьма показательна для всего раннего творчества Горького. В этом произведении ярко звучит мысль о всепобеждающей силе человеческой любви, которая сильнее смерти. Девушка, наказанная царем за то, что рассмеялась, когда он после поражения на войне в глубокой скорби возвращается с поля брани, смело смотрит в лицо смерти. И та отступает, ибо не знает, что противопоставить великой силе любви, огромному чувству жизнелюбия.
Тема любви к человеку, возвышающейся до жертвенности во имя сохранения жизни людей, достигает широкого социально-нравственного звучания в рассказе Горького «Старуха Изергиль». Оригинальна уже сама композиция этого произведения, представляющего собою своеобразный триптих: легенду о Ларре, историю жизни рассказчицы - старой цыганки Изергиль и легенду о Данко. В основе сюжета и проблематики рассказа лежит четкое противопоставление героизма и альтруизма индивидуализму и эгоизму.
Ларра, персонаж первой легенды,- сын орла и женщины - изображен автором носителем индивидуалистических, антигуманных идей и принципов. Для него не существует нравственных законов доброты и уважения к людям. С отвергнувшей его девушкой он расправляется жестоко и бесчеловечно. Писатель наносит удар по философии крайнего индивидуализма, утверждающей, будто сильной личности все позволено, вплоть до любого преступления.
Нравственные законы человечности, утверждает автор, незыблемы, их нельзя нарушать, в угоду отдельной личности, противопоставившей себя людскому сообществу. Да и сама личность не может существовать вне людей. Свобода, как понимает ее писатель, есть осознанная необходимость уважения нравственных норм, традиций и правил. В противном случае она превращается в губительную, разрушительную силу, направленную не только против ближнего, но и против самого адепта такой «свободы».
Ларра, которого за убийство девушки старейшины изгоняют из племени и даруют при этом бессмертие, должен, казалось бы, торжествовать, «Что, впрочем, он вначале и делает. Но проходит время, и жизнь для Ларры, оказавшегося в одиночестве, превращается в безысходную муку: «Ему нет жизни, и смерть «е улыбается ему. И нет ему места среди людей… Вот как был наказан человек за свою гордость», т. е. за эгоцентризм. Так завершает свой рассказ о Ларре старуха Изергиль.
Герой второй легенды - юноша Данко - полный антипод надменному себялюбцу Ларре. Это гуманист, готовый на самопожертвование во имя спасения людей. Из тьмы « непроходимых болотистых лесов ведет он свой народ к Свету. Но труден, далек и опасен этот путь, и Данко, чтобы спасти людей, не задумываясь, вырвал из своей груди сердце. Освещая дорогу этим «факелом любви к людям», юноша вывел свой народ к солнцу, к жизни и умер, не прося у людей ничего в награду себе». В образе Данко писатель воплотил свой гуманистический идеал - идеал беззаветной любви к людям, героического самопожертвования во имя их жизни и счастья. реалистический рассказ Изергиль о себе самой является как бы связующим звеном между этими двумя легендами.
Убийца-индивидуалист Ларра полагал, что счастье в гордом одиночестве и во вседозволенности, за что и был наказан страшной карой. Изергиль прожила жизнь среди людей, жизнь по-своему яркую и насыщенную. Она восхищается мужественными, свободолюбивыми людьми с сильной волей. Богатый жизненный опыт привел ее к знаменательному выводу: «Когда человек любит подвиги, он всегда умеет их сделать и найдет, где это можно. В жизни… всегда есть место подвигам». Изергиль и сама познала и страстную любовь, и подвиги. Но жила она, в основном, для себя. Лишь Данко воплотил в себе высшее понимание духовной красоты и величия человека, отдав свою жизнь ради жизни людей. Так в самой композиции рассказа раскрывается его идея. Альтруистический подвиг Данко приобретает сакральный смысл. В Евангелии от Иоанна сказано, что Христос на Тайной Вечере обратился к апостолам со следующими словами: «Нет больше той любви, если кто положит душу свою за друзей своих». Именно такую любовь поэтизирует писатель подвигом Данко.
На примере судеб двух своих персонажей-антиподов Горький ставит проблему смерти и бессмертия. Гордец-индивидуалист Ларра оказался бессмертным, но от него по степи бежит лишь темная тень, которую трудно даже разглядеть. А память о подвиге Данко сохранилась в сердцах людей и передается из поколения в поколение. И в этом его бессмертие.
Действие этих и многих других рассказов Горького развертывается на юге, там, где соседствуют море и степь - символы беспредельной и вечной космической жизни. Писателя влекут к себе необъятные просторы, где человек особенно сильно ощущает мощь природы и свою близость к ней, где никто и ничто не стесняет свободное проявление человеческих чувств.
Яркие, эмоционально окрашенные и лирически проникновенные картины природы нигде не превращаются у писателя в самоцель. Они играют в повествовании активную роль, являясь одним из основных элементов содержания. В «Старухе Изергиль» он следующим образом описывает молдаван: «Они шли, пели, смеялись, мужчины - бронзовые, с пышными, черными усами и густыми кудрями до плеч. Женщины и девушки - веселые, гибкие, с темно-синими глазами, тоже бронзовые… Они уходили все дальше от нас, а ночь и фантазия одевали их во все прекрасное». Эти молдавские крестьяне по своему облику не многим отличаются от Лойко Зобара, Радды и Данко.
В рассказе «Макар Чудра» и сам рассказчик, и реально-бытовой уклад цыганской жизни даны в романтическом освещении. Таким образом, в самой реальной действительности подчеркиваются те же романтические черты. Они выявлены и в биографии Изергиль. Сделано это автором для того, чтобы оттенить важную мысль: сказочное, романтическое не противостоит жизни, а лишь в более яркой, эмоционально-возвышенной форме выражает то, что в той или иной мере присутствует в реальности.
Композиция многих ранних горьковских рассказов содержит два элемента: романтический сюжет и его реалистическое обрамление. Они представляют собою рассказ в рассказе. Фигура героя-рассказчика (Чудра, Изергиль) также придает повествованию характер реальности, правдоподобия. Эти же черты реальности сообщает произведениям и образ повествователя - молодого человека по имени Максим, который слушает рассказываемые истории.
Еще более многопланова тематика ранних реалистических рассказов Горького. Особенно выделяется в этом плане цикл рассказов писателя о босяках. Босяки Горького - отображение стихийного протеста. Это не пассивные, выброшенные из жизни страдальцы. Их уход в босячество - одна из форм нежелания примириться с долей раба. Писатель подчеркивает в своих персонажах то, что возвышает их над косной мещанской средой. Таков бродяга и вор Челкаш из одноименного рассказа 1895 года, противопоставленный батраку Гавриле.
Писатель нисколько не идеализирует своего персонажа. Не случайно для характеристики Челкаша он часто употребляет эпитет «хищный»: у Челкаша «хищный взгляд», «хищный нос» и т. п. Но презрение к всесильной власти денег делает этого люмпена и отщепенца более человечным, чем Гаврила. И напротив, рабская зависимость от рубля превращает деревенского парня Гаврилу, по своей сути, неплохого человека, в преступника. В психологической драме, разыгравшейся между ними на пустынном берегу моря. Челкаш оказывается человечнее Гаврилы.
В среде босяков Горький особо выделяет людей, в которых не угасла любовь к труду, к напряженным раздумьям о смысле жизни и назначении человека. Таким изображен Коновалов из одноименного рассказа (1897). Хороший человек, мечтатель с мягкой душой, Александр Коновалов постоянно ощущает недовольство жизнью и собой. Это толкает его на путь бродяжничества и пьянства. Одним из ценных качеств его натуры была любовь к работе. Попав после долгих скитаний в пекарню, он испытывает радость труда, проявляя артистизм в работе.
Писатель подчеркивает эстетические эмоции своего героя, его тонкое чувство природы, уважение к женщине. Коновалов заражается страстью к чтению, он искренне восхищен дерзостью и мужеством Степана Разина, любит героев гоголевского «Тараса Бульбы» за их бесстрашие и силу духа, близко к сердцу принимает тяжкие невзгоды мужиков из «Подлиповцев» Ф. Решетникова. Очевидна высокая человечность этого босяка, наличие в нем хороших моральных задатков.
Однако все в нем непостоянно, все изменчиво и ненадолго. Заразительная увлеченность любимой работой пропадала, сменяясь тоской, он как-то вдруг охладевал к ней и все бросал, либо предаваясь запою, либо отправляясь в «бега», в очередное бродяжничество. В нем нет прочного внутреннего стержня, твердой нравственной опоры, крепкой привязанности, постоянства. Незаурядная, талантливая натура Коновалова гибнет, ибо не находит в себе воли к активному деянию. К нему полностью приложимо крылатое определение «рыцарь на час».
Впрочем, таковы едва ли не все горьковские босяки: Мальва из одноименного рассказа, Семага («Как поймали Семагу»), столяр («В степи»), Зазубрина и Ванька Мазин из одноименных произведений и другие. У Коновалова есть то преимущество перед его собратьями по скитаниям, что он не склонен винить в своей неудавшейся жизни других. На вопрос: «Кто перед нами виноват?» - он убежденно отвечает: «Сами мы перед собой виноваты… Потому у нас охоты к жизни нет и к себе самим мы чувств не имеем».
Пристальное внимание Горького к людям «дна жизни» дало основание ряду критиков объявить его певцом босячества, адептом индивидуалистически настроенной личности ницшеанского толка. Это не так. Конечно, в сопоставлении с миром косных, духовно ограниченных мещан в горьковских босяках есть та «изюминка», которую писатель стремится обрисовать как можно рельефнее. Тот же Челкаш в своем презрении к деньгам и’ в любви к могучей и вольной стихии моря, широтой своей натуры выглядит благороднее Гаврилы. Но это благородство весьма относительно. Ибо и он, и Емельян Пиляй и другие босяки, освободившись от мещанского корыстолюбия, утратили и трудовые навыки. Горьковские бродяги, подобные Челкашу, красивы, когда они противостоят трусам и корыстолюбцам. Но их сила вызывает отвращение, когда она направлена во вред людям. Писатель великолепно показал это в рассказах «Артем и Каин», «Мой спутник», «Бывшие люди», «Проходимец» и других. Эгоистичные, хищные, исполненные высокомерия, презрения ко всем, кроме себя, персонажи этих произведений нарисованы в резко отрицательных тонах. Антигуманистическую, жестокую, аморальную философию такого типа «бывших людей» Горький позднее назвал жульнической, подчеркнув, что она есть проявление «опасной национальной болезни, которую можно назвать пассивным анархизмом» или «анархизмом побежденных».
4. Роман «Фома Гордеев». Краткое содержание.
Конец 90-х - начало 900-х годов ознаменованы в творчестве Горького появлением произведений большой эпической формы - романа «Фома Гордеев» (1899) и повести «Трое» (1900).
Роман «Фома Гордеев» открывает собою серию горьковских произведений о «хозяевах жизни». В нем воссоздана художественная история становления и развития русской буржуазии, показаны пути и способы первоначального накопления капитала, а также процесс «выламывания» человека из своего сословия в силу несогласия с его моралью и нормами жизни.
История первонакопительства изображена писателем как цепь преступлений, хищничества и обмана. Едва ли не все купцы приволжского города, где происходит действие «Фомы Гордеева», нажили свои миллионы «путем грабежей, убийств… и сбытом фальшивых денег». Так, коммерции советник Резников, начавший свою карьеру с открытия публичного дома, быстро разбогател после того как «удушил одного из своих гостей, богатого сибиряка».
Крупный пароходовладелец Кононов в прошлом привлекался к суду за поджоги, а богатство свое увеличил за счет любовницы, которую упрятал в тюрьму по ложному обвинению в воровстве. Преуспевает купец Гущин, когда-то ловко обворовавший родных племянников. Во всевозможных преступлениях повинны богачи Робистов и Бобров. Групповой портрет волжского купечества служит бытовым и социальным фоном, на котором выступают подробно обрисованные типы первонакопителей: Ананий Шуров, Игнат Гордеев и Яков Маякин. Будучи четко индивидуализированы, они воплощают в себе типические черты русской буржуазии периода первоначального накопления капитала.
Старое, дореформенное купечество представлено образом Анания Шурова. Это купец дикий, темный, прямолинейно-грубый. Он во многом родствен хорошо знакомым нам фигурам А. Островского, М. Салтыкова-Щедрина, Г. Успенского. В основе его богатства - уголовное преступление. В прошлом крепостной крестьянин, Шуров разбогател после того, — как приютил у себя в бане бежавшего с каторги фальшивомонетчика, затем убил его, а для сокрытия преступления поджег баню.
Шуров стал крупным торговцем лесом, гонял по Волге плоты, построил огромную лесопилку и несколько барж. Он уже стар, но и теперь, как и в молодые годы, смотрит на людей «жестко, безжалостно». По признанию Шурова, он всю жизнь «окромя Бога, никого не боялся». Однако и отношения с Богом он строит на соображениях выгоды, ханжески прикрывая Его именем свои бесчестные поступки. Называя Шурова «фабрикантом грехов», Яков Маякин не без ядовитости замечает: «Давно о нем и на каторге, и в аду плачут - тоскуют, ждут - не дождутся».
Другой вариант «рыцаря первоначального накопления» - Игнат Гордеев. Он тоже в прошлом крестьянин, затем бурлак, ставший крупным волжским пароходо-владельцем. Но богатство он добыл не уголовными преступлениями, а собственным трудом, энергией, необыкновенным упорством и предприимчивостью. «Во всей его мощной фигуре,- отмечает автор,- было много русской здоровой и грубой красоты».
Он не мелочно скуп и не так угодливо жаден, как другие купцы, в нем есть русская удаль и широта души. Погоня за рублем порою надоедала Игнату, и тогда он давал полную волю страстям, безудержно предаваясь пьянству и разврату. Но проходила полоса буйств и разгула, и он опять делался тихим и смирным. В столь резких переходах от одного настроения к другому - своеобразие характера Игната, которого недаром называли «шалым». Эти черты личности. Игната сказались затем в индивидуальном облике его сына Фомы.
Центральной фигурой купечества является в романе Яков Маякин, владелец канатного завода и торговых лавок, крестный отец Фомы Гордеева. Маякин по духу близок к патриархальной части купечества. Но в то же время его тянет и к новой, промышленной буржуазии, уверенно идущей на смену дворянству. Маякин не просто представитель экономически крепнущей буржуазии. Он стремится найти историческое и социально-философское обоснование деятельности купечества как одного из важнейших сословий русского общества. Он убежденно утверждает, что именно торговые люди «веками Россию на своих плечах несли», своим усердием и трудом «фундамент жизни закладывали - сами в землю вместо кирпичей ложились».
О великой исторической миссии и заслугах своего сословия Маякин говорит убежденно, восторженно и красиво, с пафосным красноречием. Талантливый адвокат купечества, умный и энергичный, Маякин настойчиво возвращается к мысли о том, что вес и значение русского купечества явно недооцениваются, что это сословие отстранено от политической жизни России. Настало время, по его убеждению, потеснить дворян и допустить к кормилу государственной власти купечество, буржуазию: «Позвольте нам простору для работы! Включите нас в строительство оной самой жизни!»
Устами Маякина говорит русская буржуазия, осознавшая себя к концу века большой экономической силой в государстве и недовольная устранением ее от руководящей роли в политической жизни страны.
Но правильные мысли и взгляды сочетаются у Маякина с цинизмом и безнравственностью по отношению к людям. Добиваться богатства и власти, по его убеждению, следует любыми способами, не гнушаясь ничем. Обучая крестьянина Фому «политике жизни», Маякин возводит лицемерие и жестокость в непреложный закон. «Жизнь, брат, Фома,- поучает он юношу,- очень просто поставлена: или всех грызи, или лежи в грязи… Подходя к человеку, держи в левой руке мед, а в правой - нож…»
Надежным преемником Маякина является его сын Тарас. В студенческие годы он был арестован и выслал в Сибирь. Отец был готов отречься от него. Однако Тарас оказался весь в отца. Отбыв ссылку, он поступил в контору управляющего золотыми приисками, женился на его дочери и ловко обтяпал богатого тестя. Вскоре Тарас стал управлять заводом по производству соды. Вернувшись домой, он энергично вступает «в дело» и ведет его с большим размахом, чем отец. У него нет отцовской склонности философствовать, он разговаривает лишь о делах, предельно кратко и сухо. Он прагматик, убежденный в том, что каждый человек «должен избрать себе дело по силам и делать его как можно лучше». Глядя на сына, даже Яков Маякин, сам человек очень деловой, восхищаясь деловитостью сына, несколько озадачен черствой холодностью и прагматизмом «детей»: «Все хорошо, все приятно, только вы, наследники наши,- всякого живого чувства лишены!»
На младшего Маякина во многом похож Африкан Смолин. Он более органично, чем Тарас, впитал в себя образ действий европейского буржуа, проведя четыре года за границей. Это европеизированный буржуазный делец и промышленник, мыслящий широко и действующий хитро и изворотливо. «Адриаша - либерал,- говорит о нем журналист Ежов,- либеральный купец - это помесь волка и свиньи…» В исторической перспективе этот горьковский персонаж, хорошо понимающий пользу технических знаний и значение культурного прогресса, воспринимается как всесильный буржуазный магнат и политикан, изворотливый и сноровистый.
Но Горького интересовала не только проблема становления и роста русской буржуазии, но и процесс ее внутреннего распада, конфликт нравственно здоровой личности с окружающей средой. Такова судьба главного героя романа - Фомы Гордеева. Композиционно и сюжетно роман строится как хроникальное описание жизни молодого человека, взбунтовавшегося против морали и законов буржуазного общества и в итоге потерпевшего крушение своих идеалов.
В романе подробно прослежена история формирования личности и характера Фомы, становление его нравственного мира. Исходным моментом в этом процессе стали многие природные задатки и свойства, унаследованные Фомой от родителей: душевная доброта, склонность к замкнутости и уединению - от матери, и недовольство однообразием жизни, стремление разорвать связывающие человека путы стяжательства — от отца.
Сказки, к которым в детстве приобщила Фому тетка Анфиса, заменившая ему рано умершую мать, рисовали его детскому воображению яркие картины жизни, совсем не похожей на монотонное, серое существование в отцовском доме.
Отец и крестный стремились внушить Фоме свое понимание цели и смысла жизни, заинтересованность практической стороной купеческой деятельности. Но эти поучения не шли Фоме впрок; они только усиливали в его душе чувство апатии и скуки. Достигнув совершеннолетия, Фома сохранил в своем характере и поведении «что-то детское, наивное, отличавшее его от сверстников». По-прежнему он не проявлял серьезного интереса к делу, в которое отец вложил всю свою жизнь.
Внезапная смерть Игната ошеломила Фому. Единственный наследник огромного состояния, он должен был стать хозяином. Но, лишенный отцовской хватки, он оказался во всем непрактичным, безынициативным. Ни счастья, ни радости от обладания миллионами Фома не испытывает. «…Тошно мне! - жалуется он своей содержанке Саше Савельевой.- Подумаешь - кутнуть разве, чтоб все жилы зазвенели?» Он так и делает: периодически предается кутежам, порою устраивая скандальные дебоши.
Пьяный угар сменялся у Фомы гнетущей тоской. И все больше и больше склоняется Фома к мысли, что жизнь устроена несправедливо, что люди его сословия пользуются незаслуженными благами. Все чаще и чаще вступает он в ссоры с крестным, являющимся для Фомы олицетворением этой несправедливой жизни. Богатство, положение «хозяина» становится для него тяжкой ношей. Все это выливается в публичный бунт и обличение купечества.
Во время торжеств у Кононова Фома бросает купечеству обвинения в преступлениях перед людьми, обвиняет их в том, что они не жизнь построили, а тюрьму, превратили простого человека в подневольного раба. Но его одиночный, стихийный бунт бесплоден и обречен на поражение. Фоме не раз вспоминается эпизод из его детства, когда он вспугнул в овраге сову. Ослепленная солнцем, она беспомощно металась по оврагу. Этот эпизод проецируется автором на поведение героя. Фома тоже, слеп, как сова. Слеп умственно, «духовно. Он страстно протестует против законов и морали общества, которое держится на несправедливости и эгоизме, но в основе его протеста нет ясно осознанных устремлений. Купцы без труда расправляются со своим отщепенцем, заключив его в сумасшедший дом и отобрав наследство.
Роман «Фома Гордеев» вызвал многочисленные отзывы читателей и критики. Мнение многих читателей выразил Джек Лондон, который писал в 1901 году: «Закрываешь книгу с чувством щемящей тоски, с отвращением к жизни, полной «лжи и разврата». Но это целительная книга. Общественные язвы показаны в ней с таким бесстрашием… что цель ее не вызывает сомнений - она утверждает добро». С начала XX века Горький, не оставляя работы над / прозаическими произведениями, активно и успешно пробует себя в драматургии. С 1900 по 1906 год им было создано шесть пьес, вошедших в золотой фонд русского театра: «Мещане», «На дне», «Дачники», «Дети солнца», \ «Враги», «Варвары». Разные по тематике и художественному уровню, они, в сущности, тоже решают основную авторскую сверхзадачу - «возбудить в людях действенное отношение к жизни».
5. Пьеса «На дне». Анализ.
Одной из самых значительных пьес этого своеобразного драматического цикла, несомненно, является драма «На дне» (1902). Пьеса имела ошеломляющий успех. Вслёд за постановкой МХАТом в 1902 году она обошла многие театры России и зарубежных стран. «На дне» - это потрясающая картина своеобразного кладбища, где заживо Похоронены незаурядные люди. Мы видим ум Сатина, душевную чистоту Наташи, трудолюбие Клеща, стремление к честной жизни у Пепла, честность татарина Асана, неутоленную жажду чистой, возвышенной любви у проститутки Насти и т. п.
Люди, обитающие в убогой подвальной ночлежке Костылевых, поставлены в предельно бесчеловечные условия: у них отняты честь, человеческое достоинство, возможность любви, материнства, честного, добросовестного труда. Такой суровой правды о жизни социальных низов мировая драматургия еще не знала.
Но социально-бытовая проблематика пьесы органично соединена здесь с философской. Горьковское произведение представляет собою философский диспут о смысле и назначении человеческой жизни, о способностях человека «порвать цепь» губительных обстоятельств, об отношении к человеку. В диалогах и репликах героев пьесы наиболее часто звучит слово «правда». Из персонажей, охотно использующих это слово, выделяются Бубнов, Лука и Сатин.
На одном полюсе диспута о правде и человеке стоит бывший скорняк Бубнов,» который, как он уверяет, всегда и всем говорит только правду: «А я вот не умею врать. Зачем? По-моему вали всю правду, как она есть. Чего стесняться?» Но его «правда» - это цинизм и равнодушие по отношению к окружающим его людям.
Вспомним, как жестоко и равнодушно-цинично комментирует он основные события пьесы. Когда Анна просит не шуметь и дать ей спокойно умереть, Бубнов заявляет: «Шум - смерти не помеха». Настя хочет вырваться из подвала, заявляет: «Лишняя я здесь». Бубнов тут же безжалостно резюмирует: «Ты везде лишняя». И делает вывод: «И все люди на земле лишние».
В третьем действии слесарь Клещ произносит монолог о собственном безвыходном существовании, о том как обрекают на голод и лишения человека, у которого «золотые руки» и который жаждет работать. Монолог глубоко искренний. Это крик отчаяния человека, которого общество выбрасывает из жизни как ненужный шлак. А Бубнов заявляет: «Здорово пущено! Как в театре разыграл». Изверившийся скептик и циник по отношению к людям, Бубнов мертв душою и потому несет людям неверие в жизнь и в возможности человека «порвать цепь» неблагоприятных обстоятельств. Недалеко ушел от него и Барон, еще один «живой труп», человек без веры, без надежды.
Антиподом Бубнова во взгляде на человека является странник Лука. Долгие годы вокруг этого горьковского «персонажа скрещиваются критические копья, чему в немалой мере способствовала противоречивость оценок образа Луки со стороны самого автора. Одни критики и литературоведы Луку буквально уничтожали, называя.. его лжецом, проповедником вредного утешительства и «даже невольным пособником хозяевам жизни. Другие, у признавая отчасти доброту Луки, тем не менее считали ее вредной и даже самое имя персонажа производили от слова «лукавый». А между тем горьковский Лука носит имя христианского евангелиста. И это говорит о многом, если иметь в виду наличие «значимых» имен и фамилий персонажей в произведениях писателя.
Лука в переводе с латинского - «свет». С этим смысловым значением образа персонажа перекликается и замысел Горького времен создания им пьесы: «Мне очень хочется написать хорошо, хочется написать с радостью… солнышка пустить на сцену, веселого солнышка русского, эдакого не очень яркого, но любящего все, все обнимающего». Таким «солнышком» и предстает в пьесе странник Лука. Он призван рассеять мрак безнадежности у обитателей ночлежки, наполнить ее добротой, душевным теплом и светом.
«Середь ночи путь-дорогу не видать»,- многозначительно напевает Лука, явно намекая на утрату ночлежниками смысла и цели жизни. И добавляет: «Эхе-хе… господа люди! И что с вами будет? Ну-ка, хоть я помету здесь».
Существенную роль в мировидении и характере Луки играет религия. Образ Луки - кенотический тип бродячего народного мудреца и философа. В его странническом образе жизни, в том, что он взыскует града Божия, «праведной земли», глубоко выразился эсхатологизм народной души, алкание грядущего преображения. Русский религиозный мыслитель серебряного века Г. Федотов, много размышлявший над типологией русской душевности, писал о том, что в типе странника «живет по преимуществу кенотический и христоцентрический тип русской религиозности, вечно противостоящий в ней бытовому литургическому ритуализму». Именно таков горьковский персонаж.
Глубокая и цельная натура, Лука наполняет христианские догматы живым смыслом. Религия для него есть воплощение высокой нравственности, доброты и помощи человеку. Его практические советы - это своеобразная программа-минимум для обитателей ночлежки. Анну он успокаивает разговорами о блаженном существовании души после смерти (как христианин он свято верит в это). Пепла и Наташу - картинами вольной и счастливой семейной жизни в Сибири. Актеру стремится внушить надежду на излечение от алкоголя. Луку часто при этом обвиняют во лжи. Но он ни разу не солгал.
Действительно, в то время в России существовало несколько лечебниц для алкоголиков (в Москве, Петербурге и Екатеринбурге), и в некоторых из них бедняков лечили бесплатно. Сибирь - это место, где Пеплу легче всего было начать новую жизнь. Пепел сам признается, что начал воровать потому, что никто его с детства иначе не называл, как «вор» и «воров сын». Сибирь, где его никто не знает и куда в соответствии со столыпинскими реформами отправлялись сотни людей - идеальное место для Пепла.
Не к примирению с обстоятельствами, а к действию зовет Лука людей «дна». Он апеллирует к внутренним, потенциальным возможностям человека, призывая людей к преодолению пассивности, отчаяния. Сострадание и внимание Луки к людям - действенное. Он движим не чем иным, как осознанным стремлением «возбудить в людях действенное отношение к жизни». «Кто крепко хочет - найдет»,- убежденно говорит Лука. И не его вина, что у Актера и Пепла все сложилось не так, как он советовал им.
Неоднозначен и образ Сатина, который тоже стал предметом разноречивых мнений. Первая, традиционная точка зрения: Сатин, в отличие от Луки, призывает к активной борьбе за человека. Вторая, диаметрально противоположная первой, утверждает, что Сатин - это сатана, который «растлевает ночлежников, препятствует их попыткам уйти со дна жизни»5. Нетрудно заметить, что оба эти взгляда на личность и роль Сатина в пьесе страдают излишней категоричностью.
Сатин и Лука не оппоненты, а единомышленники во взглядах на человека. Не случайно, после ухода Луки Сатин защищает его от нападок Барона. Роль Луки на него самого Сатин определяет следующим образом: «Он… подействовал на меня как кислота на старую и грязную монету». Лука всколыхнул душу Сатина, заставил его определить свою позицию по отношению к человеку.
Лука и Сатин сходятся в главном: оба они уверены, что человек в силах разорвать цепь неблагоприятных обстоятельств, если напряжет свою волю, преодолеет пассивность. «Человек все может, лишь бы захотел»,- уверяет Лука. «Существует только человек, все же остальное - дело его рук и его мозга»,- поддерживает его Сатин. Между ними во взглядах на человека есть и различия. _ Сатин максималистски подходит к проблеме жалости. «Жалость унижает человека»,- считает он.
Христианин Лука призывает прежде всего понять человека, а сумев понять, надо его пожалеть. «Я те скажу,- «говорит Лука,- вовремя человека пожалеть - хорошо бывает». Вовремя пожалеть - значит спасти иногда от гибели, от непоправимого шага. Лука в этом вопросе гибче, милосерднее Сатина. Говоря о том, что «жалеть людей надо», Лука апеллирует к высшему нравственному авторитету: «Христос всех жалел и нам велел».
Под воздействием Луки некоторые ночлежники смягчились, подобрели. В первую очередь это относится к Сатину. В четвертом действии он много шутит, предостерегает обитателей подвала от грубых выходок. Попытку Барона проучить Настю за дерзость он пресекает советом: «Брось! Не тронь… не обижай человека». Не разделяет Сатин и предложения Барона позабавиться над татарином, совершающим молитву: «Оставь! Он хороший парень, не мешай!» Вспоминая Луку и его взгляды на человека, Сатин убежденно заявляет: «Старик был прав!» И доброта, и жалость Луки не пассивны, а действенны - вот что понял Сатин. «Кто кому хорошего не сделал, тот и худо поступил»,- считает Лука. Устами этого персонажа автор утверждает идею деятельного добра, позицию активного внимания и помощи людям. В этом - важнейший нравственно-философский итог горьковской пьесы-диспута.
В период революции 1905 года Горький активно помогает большевикам. Он знакомится с Лениным, содействует изданию газеты «Новая жизнь».
6. Роман «Мать». Анализ.
После подавления декабрьского вооруженного восстания Горький, опасаясь ареста, переезжает в Финляндию, а затем, с целью сбора денег для большевистской партии - в Америку. Здесь он пишет ряд публицистических статей, пьесу «Враги» и роман «Мать» (1906), который требует иного осмысления, не по канонам «первого произведения социалистического реализма», как мы десятилетиями привыкли это делать. Широко известна ленинская оценка этого романа: «…Книга - нужная, много рабочих участвовало в революционном движении несознательно, стихийно, и теперь они прочитают «Мать» с большой пользой для себя. Очень своевременная книга».
Эта оценка существенно повлияла на трактовку романа, который стал рассматриваться как своего рода пособие по организации революционного движения. Сам писатель был недоволен такой оценкой его произведения. «За такой комплимент я, конечно, Ленина поблагодарил,- рассказывал он,- только, сознаюсь, несколько досадно стало… Сводить мою работу (…) к чему-то вроде комитетской прокламации все-таки не годится. Я ведь пытался в моей вещи подойти к нескольким большим, очень большим проблемам».
Действительно, роман «Мать» содержит в себе большую и важную идею - идею материнства как животворящую, созидающую силу, хотя сюжет произведения непосредственно прикреплен к событиям первой русской революции, а прототипами центральных персонажей являются сормовский рабочий - революционер П. Заломов и его мать.
Характер и результаты революции поразили Горького своей жестокостью как с той, так и с другой стороны. Как писатель-гуманист он не мог не видеть известной жесткости марксистской доктрины, в которой человек рассматривался лишь как объект общественных, классовых отношений. Горький по-своему пытался соединить социализм с христианством. Эта идея будет положена.писателем в основу повести «Исповедь» (1908), где ярко проявились его богоискательские настроения. Истоки же этих настроений содержатся уже в романе «Мать», в котором писатель стремится преодолеть противостояние атеизма и. христианства, дать их синтез, свой вариант христианского социализма.
Символична сцена в начале романа: Павел Власов приносит домой и вешает на стену картину с изображением Христа, идущего в Эммаус. Параллели здесь очевидны: евангельский сюжет о Христе, Который присоединяется к двум путникам, идущим в Иерусалим, понадобился автору, чтобы подчеркнуть воскрешение Павла к новой жизни, его крестный путь ради счастья людей.
Роман «Мать», как и пьеса «На дне», произведение двухуровневое. Первый eе — уровень - социально-бытовой, раскрывающий процесс роста революционного сознания молодого рабочего Павла Власова и его друзей. Второй - притчевый, представляющий собою модификацию евангельской истории о Богоматери, благословляющей Сына на крестную муку ради спасения людей. Это наглядно демонстрирует уже финал первой части романа, когда Ниловна, обращаясь во время первомайской демонстрации к народу, говорит о крестном пути детей во имя святой правды: «Идут в мире дети, кровь наша, идут за правдой… для всех! И для всех вас, для младенцев ваших обрекли себя на крестный путь… Господа нашего Иисуса Христа не было бы, если бы люди не погибали во славу его…» И толпа «взволнованно и глухо» отзывается ей: «Божье говорит! Божье, люди добрые! Слушай!» Христос, обрекающий себя на страдания во имя людей, ассоциируется в сознании Ниловны с путем сына.
Мать, узревшая в деле сын Христову правду, стала для Горького мерилом нравственной высоты, ее образ он и поставил в центр повествования, связав через чувство и поступки матери политическую дефиницию «социализм» с понятиями нравственно-этическими: «душа», «вера», «любовь».
Эволюция образа Пелагеи Ниловны, возвышающегося до символа Богоматери, раскрывает мысль автора о духовном прозрении и жертвенности народа, отдающего для достижения великой цели самое дорогое - своих детей.
В открывающей 2-ю часть главе романа автор описывает сон Ниловны, в котором впечатления минувшего дня - первомайской демонстрации и ареста сына - переплетаются с религиозной символикой. На фоне голубого неба она видит сына, поющего революционный гимн «Вставай, поднимайся, рабочий народ». И, сливаясь с этим гимном, торжественно звучит песнопение «Христос воскресе из мертвых». А себя во сне Ниловна видит в облике Матери с младенцами на руках и во чреве - символом материнства. После пробуждения и разговора с Николаем Ивановичем Ниловне «захотелось пойти куда-то по дорогам, мимо лесов и деревень, с котомкой за плечами, с палкой в руке». В этом порыве соединились реальное желание выполнить поручение друзей Павла, связанное с революционной пропагандой в деревне, и. одновременно желание повторить трудный путь хождений Богородицы по стопам Сына.
Так реальный социально-бытовой план повествования переводится автором в религиозно-символический, евангельский. Примечателен в этом отношении и финал произведения, когда схваченная жандармами мать трансформирует революционную уверенность сына («Победим мы, рабочие») в евангельское пророчество о неизбежном торжестве правды Христа: «Душу воскресшую - не убьют».
Гуманистическая природа горьковского таланта сказалась и в обрисовке им трех типов революционеров, игравших активную роль в политической жизни России. Первый из них - Павел Власов. В романе подробно показана его эволюция, превращение простого рабочего парня в сознательного революционера, вожака масс. Глубокая преданность общему делу, мужество и несгибаемая воля становятся отличительными чертами характера и поведения Павла. Вместе с тем Павел Власов суров и аскетичен. Он убежден в том, что «только разум освободит человека».
В его поведении нет необходимого для подлинного вожака масс гармонии мысли и чувства, разума и эмоций. Умудренный большим жизненным опытом Рыбин следующим образом объясняет Павлу его неудачу в деле с «болотной копейкой»: «Ты хорошо говоришь, да - не сердцу - вот! Надо в сердце, в самую глубину искру бросить».
Друг Павла Андрей Находка не случайно называет его «железным человеком». Во многих случаях аскетизм Павла Власова мешает раскрыться его душевной красоте и даже мысли, не случайно мать ощущает сына «закрытым». Вспомним, как жестко он обрывает накануне демонстрации Ниловну, чье материнское сердце чувствует нависшую над сыном беду: «Когда будут матери, которые и на смерть пошлют своих детей с радостью?» Эгоизм и самонадеянность Павла с еще большей отчетливостью видны в его резком выпаде против материнской любви. «Есть любовь, которая мешает человеку жить…» Весьма двусмысленны и его отношения с Сашенькой. Павел любит девушку и любим ею. НЪ в его планы не входит женитьба на ней, так как семейное счастье, по его убеждению, помешает его участию в революционной борьбе.
В образе Павла Власова Горький воплотил особенности характера и поведения довольно большой категории революционеров. Это люди волевые, целеустремленные, до конца преданные своей идее. Но им не хватает широты взгляда на жизнь, сочетания несгибаемой принципиальности с вниманием к людям, гармонии мысли и чувства.
Гибче и богаче в этом отношении Андрей Находка. Наташа, добрый и милый Егор Иванович. Именно сл ними, а не с Павлом Ниловна чувствует себя уверенней, безопасно распахивает душу, зная, что ее сердечные порывы эти чуткие люди не оскорбят грубым, неостороженным словом или поступком. Третий тип революционера - Николай Весовщиков. Это революционер-максималист. «Едва пройдя азы революционной борьбы, он требует оружие, чтобы немедленно рассчитаться с «классовыми врагами». Характерен ответ, данный Весовщикову Андреем Находкой: «Прежде, видишь ты, надо голову вооружить, а потом руки…» Находка прав: эмоции, не опирающиеся на прочный фундамент знаний, не менее опасны, чем сухо рационалистические решения, не учитывающие добытых долгам опытом и веками проверенных нравственных заповедей.
В образе Николая Весовщикова заключено большое авторское обобщение и предостережение. Тот же Находка говорит Павлу о Весовщикове: «Когда такие люди, как Николай, почувствуют свою обиду и вырвутся из терпения - что это будет? Небо кровью забрызгают. И земля в ней, как мыло, вспенится…» Жизнь подтвердила этот прогноз. Когда такие люди дорвались в октябре 1917 года до власти, они залили русской кровью землю и небо. Пророческие предостережения «Евангелия от Максима», как назвал роман «Мать» критик Г. Митин, не были, увы, услышаны.
С начала 1910-х годов творчество Горького развивается, как и ранее, по двум основным направлениям: разоблачения мещанской философии и психологии, как косной, духовно убогой силы и утверждения неисчерпаемости духовных и творческих сил народа.
Широкое, обобщающее полотно жизни уездной России нарисовано Горьким в повестях «Городок Окуров» (1909) и «Жизнь Матвея Кожемякина» (1911), где есть свои «униженные и оскорбленные», жертвы мещанской дикости (Сима Девушкин), где вольготно чувствуют себя разного рода воинствующие хулиганы, анархисты (Ва-вила Бурмистров), а также есть свои философы и правдолюбцы, умные наблюдатели жизни (Тиунов, Кожемякин), убежденные в том, что «тело у нас - битое, а душа - крепка. Духовно все мы еще подростки, и жизнь у нас впереди - непочатый край. Встанет Русь, ты только верь в это».
7. Цикл рассказов «По Руси».
Эту свою веру в Россию, в русский народ писатель выразил в цикле рассказов «По Руси» (1912-1917). Автор, по его словам, обратился здесь к изображению прошлого в целях освещения путей к будущему. Цикл строится в жанре путешествия. Вместе с рассказчиком - «проходящим» мы как бы совершаем странствие по стране. Мы видим центральную Россию, приволье южных степей, казачьи станицы, присутствуем при весеннем пробуждении природы, плывем по неторопливым речкам, восхищаемся природой северного Кавказа, вдыхаем соленый ветер Каспия. И везде встречаемся с массой разноликого народа. На обширном жизненном материале
Горький показывает, как сквозь вековые напластования бескультурья, косности и скудности существования пробивает себе дорогу одаренная натура русского человека.
Цикл открывается рассказом «Рождение человека», повествующем о рождении в пути ребенка у случайной спутницы автора-рассказчика. Действие его происходит на фоне прекрасной кавказской природы. Благодаря этому описываемое событие приобретает под пером писателя возвышенно-символический смысл: родился новый человек, которому, быть может, суждено жить в более счастливое время. Отсюда полные оптимизма слова «проходящего», освещающие появление на земле нового человека: «Шуми, орловский, утверждайся, брат, крепче…» Сам образ матери ребенка, молодой орловской крестьянки, поднимается до высоты символа материнства. Рассказ задает мажорный тон всему циклу. «Превосходная должность- быть на земле человеком»,- в этих словах рассказчика звучит оптимистическая вера Горького в торжество светлых начал жизни.
Многие черты русского национального характера воплощены писателем в образе старосты плотницкой артели Осипе из рассказа «Ледоход». Степенный, несколько меланхоличный, даже ленивый Осип в минуты опасности наливается энергией, горит молодым задором, становится подлинным вожаком рабочих, рискнувших во время начавшегося паводка перейти по льдинам на другой берег Волги. Образом Осипа Горький утверждает активное, волевое начало русского национального характера, выражает уверенность в созидательных силах народа, еще по-настоящему не пришедших в движение.
Картина народной жизни и особенно народных типов, изображенных Горьким, предстает сложной, подчас противоречивой, пестрой. В сложности и пестроте национального характера писатель видел своеобразие русского народа, обусловленное его историей. В 1912 году в письме к писательнице О. Руновой он отмечал: «Естественное состояние человека - пестрота. Россияне же особенно пестры, чем и отличаются существенно от других наций» . Показывая противоречивость народного сознания, решительно выступая против пассивности, Горький создал внушительную галерею типов и характеров.
Вот рассказ «Женщина». Для его героини Татьяны поиски личного счастья соединены с поисками счастья для всех людей, с желанием видеть их добрее и благо роднее. «Гляди,- ты с добром идешь к человеку, свободу свою, силу готова ему отдать, а он этого не понимает, и - как его обвинить? Кто показывал ему доброе?» - размышляет она.
Люди надругались над юной проституткой Таней из рассказа «Светло-серое с голубым» и «утешили», как милостыней, нехитрой мудростью «разве всех накажешь, которые виноваты?» Но они не убили в ней доброты, светлого взгляда на мир.
У склонного к пессимизму телеграфиста Юдина (рассказ «Книга») где-то в глубине души теплилась тоска о лучшей жизни и «нежное сострадание к людям». Даже в заблудшем человеке, каковым является пьяная паклюжница Машка, инстинкт материнской любви пробуждает чувство доброты и самопожертвования («Страсти-мордасти»).
Очень важное, если не сказать принципиальное, значение имеет для всей книги рассказ, «Легкий чело-век» - о 19-летнем наборщике Сашке, страстно влюбленном в жизнь. «Эх, брат Максимыч, признается он рассказчику,- сердце у меня растет и растет без конца, будто весь я - только одно сердце». Этот молодой человек тянется к книгам, к знаниям, пробует писать стихи.
Все рассказы цикла объединены образом автора-повествователя, который является не просто наблюдателем событий, но их участником. Он глубоко верит в обновление жизни, в духовный потенциал и созидательные силы русского человека.
Положительное, жизнеутверждающее начало в творчестве Горького этого периода нашло воплощение и в «Сказках об Италии» - двадцати семи романтизированных художественных очерков об итальянской жизни, которым предпослан эпиграф из Андерсена: «Нет сказок лучше тех, которые создает сама жизнь», свидетельствующий о реальности, а отнюдь не о сказочности описываемого. В них поэтизируется «маленький человек» - человек широкой души и активного созидательного деяния, трудом которого преображается действительность. Авторский взгляд на подобного «маленького великого человека» выражен устами одного из строителей Симплонского туннеля: «О, синьор, маленький человек, когда он захочет работать,- непобедимая сила. И поверьте: в конце концов этот маленький человек сделает все, чего захочет».
В последние предреволюционные годы Горький усиленно работал над автобиографическими повестями «Детство» (1913-1914) и «В людях» (1916). В 1923 году он завершил эти воспоминания книгой «Мои университеты».
Отталкиваясь от богатейших традиций русской автобиографической прозы, Горький дополнил этот жанр изображением простоте человека из народа, показав процесс его духовного формирования. В произведениях немало мрачных сцен и картин. Но писатель не ограничивается изображением лишь «свинцовых мерзостей жизни». Он показывает, как сквозь «пласт всякой скотской дряни… победно прорастает яркое, здоровое и творческое…, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой».
Это убеждение, встречи с многочисленными людьми укрепляют силы и формируют характер Алеши Пешкова, его активное отношение к окружающей действительности. В конце повести «В людях» возникает многозначительный образ «полусонной земли», которую Алеше страстно хочется разбудить, дать «пинок ей и самому себе», чтобы все «завертелось радостным вихрем, праздничной пляской людей, влюбленных друг в друга, в эту жизнь, начатую ради другой жизни - красивой, бодрой, честной…»
8. Отношение Горького к революции.
Отношение Горького к событиям Февральской и особенно Октябрьской революциям было сложным. Безоговорочно осуждая старый строй, Горький связывал с революцией надежды на подлинное социальное и духовное раскрепощение личности, на строительство новой культуры. Однако все это оказалось иллюзией, что и заставило его выступить с циклом протестующих и предупреждающих статей, которые он назвал «Несвоевременные мысли». Они печатались Горьким с апреля 1917 по июнь 1918 года в издававшейся им газете «Новая жизнь». В них нашли отражение и любовь Горького к России, и боль за нее. И сам писатель предстает здесь как фигура трагическая.
Эти настроения особенно усилились у Горького после победы Октябрьской революции, ибо, как справедливо пишет Л. Спиридонова, автор обстоятельной и глубокой, основанной на богатейших архивных документах, монографии о Горьком, писатель был «за демократию, но против крайних форм проявления диктатуры пролетариата, за социализм как идею, но против насильственных мер его осуществления, сопряженных с нарушением прав человека и свободы совести».
Разгул красного террора, равнодушие революционных властей к судьбам людей вызывали у Горького отчаянный протест против убийств, арестов, самосудов, погромов и грабежей, против самой идеи, что для торжества справедливости можно уничтожить сотни тысяч людей. «Великое счастье свободы не должно быть омрачаемо преступлениями против личности, иначе - мы убьем свободу собственными руками»,- предупреждал писатель.
С возмущением он писал о том, что «классовая ненависть захлестнула разум, а совесть сдохла». Горький с тревогой наблюдал, как на поверхность российской жизни вылезают и обретают власть люди, далекие от подлинных идеалов свободы, счастья и справедливости, примазавшиеся к революции. Писатель защищает народ от подобного рода «бессовестных авантюристов» — интербольшевиков, которые, по его убеждению, смотрят на Россию как на опытное поле, на «материал для социальных опытов». Одного из них — Г. Зиновьева -Горький изобразил в пьесе «Работяга Словотеков».
Горький первым забил в колокола, видя начавшееся расхищение национальных культурных ценностей и продажу их за границу. Он выступил против призыва «Грабь награбленное», ибо это вело к оскудению экономических и культурных сокровищ страны. Особенно яростно Горький протестовал против пренебрежительного отношения к деятелям науки и культуры, к русской интеллигенции, «мозга нации», видя во всем этом угрозу культуре, цивилизации.
Последствия такой позиции не замедлили сказаться. По распоряжению Зиновьева на квартире писателя был произведен обыск, в газетах «Правда» и «Петроградская правда» стали появляться статьи, обвиняющие Горького в том, что издаваемая им газета «продалась империалистам, помещикам и банкирам».
В ответ на это Горький 3 июня 1918 года пишет в «Новой жизни»: «Ничего другого от власти, боящейся света и гласности, трусливой и антидемократической, попирающей элементарные гражданские права, преследующей рабочих, посылающей карательные экспедиции к крестьянам - нельзя было и ожидать». Через месяц после этой публикации газета «Новая жизнь» была закрыта.
9. Горький в эмиграции.
По настоятельному предложению Ленина Горький в октябре 1921 года покидает Родину. Первые три года вынужденной эмиграции он живет в Берлине, затем — в Сорренто.
За границей Горький, словно наверстывая упущенное время, начинает жадно и лихорадочно писать. Он создает повесть «Мои университеты», цикл автобиографических рассказов, несколько мемуарных очерков, роман «Дело Артамоновых», начинает работу над эпопеей «Жизнь Клима Самгина» - монументальным художественным исследованием духовной жизни России рубежа веков, где на грандиозном фоне исторических событий писатель изображает «историю пустой души», «интеллигента средней стоимости» Клима Самгина, который сумеречным сознанием, типом раздвоенной души перекликается с «подпольными» персонажами Достоевского.
10. Возвращение Горького в СССР
В 1928 году писатель возвратился на Родину. Возвратился с твердым убеждением принять активное участие в строительстве новой, как ему казалось, входившей в нормальное русло после революционных катаклизмов жизни. Именно этим, а не материальными соображениями, как тщатся уверить нас некоторые современные публицисты, было продиктовано его возвращение. Одно из доказательств тому - воспоминания Ф. Шаляпина: «Горький мне сочувствовал, сам сказал: «Тут брат, тебе не место». Когда же мы на этот раз в 1928 году встретились в Риме… он мне говорил сурово: «А теперь тебе, Федор, надо ехать в Россию…».
Однако несмотря на явную симпатию к Горькому Сталина и его ближайшего окружения, несмотря на интенсивную литературно-организаторскую и творческую деятельность писателя, жилось ему в 30-е годы нелегко. Особняк Рябушинского на М. Никитской, куда поселили писателя с целым штатом обслуживающего персонала, скорее смахивал на тюрьму: высокий забор, охрана. С 1933 года здесь незримо присутствовал глава НКВД Г. Ягода, внедривший к Горькому в качестве секретаря своего агента П. Крючкова.
Вся переписка писателя тщательно просматривалась, подозрительные письма изымались, Ягода следил за каждым его шагом. «Устал я очень… Сколько раз хотелось побывать в деревне, даже пожить, как в былые времена… Не удается. Словно забором окружили - не перешагнуть»»,- жалуется он своему близкому знакомому И. Шкапе.
В мае 1934 года внезапно умирает сын писателя, Максим, великолепный спортсмен и подававший надежды физик. Есть свидетельства, что его отравил Ягода. Через несколько месяцев, 1 декабря, было совершено убийство С. М. Кирова, которого Горький прекрасно знал и глубоко уважал. Начавшийся в стране «девятый вал» репрессий буквально потряс Горького.
Побывавший в 1935 году в Москве Р. Роллан после встречи с Горьким чутко подметил, что «тайники сознания» Горького «полны боли и пессимизма»12. Французский журналист Пьер Эрбар, работавший в 1935-1936 годах в Москве редактором журнала «La literature internationale» пишет в своих воспоминаниях, вышедших в Париже в 1980 году, что Горький «засыпал Сталина резкими протестами», и что «его терпение истощилось». Есть свидетельства, что Горький хотел обо всем рассказать интеллигенции Западной Европы, привлечь ее внимание к русской трагедии. Он торопит своих французских друзей и коллег Л. Арагона и А. Жида приехать в Москву. Они приехали. Но встретиться с ними писатель уже не смог: 1 июня 1936 года он заболел гриппом, перешедшим затем в воспаление легких.
11. Болезнь и смерть Горького.
С 6 июня центральная печать начинает ежедневно публиковать официальные бюллетени о состоянии его здоровья.
8 июня писателя навещают Сталин, Молотов, Ворошилов. Этот визит был равнозначен последнему прощанию. За два дня до смерти писатель почувствовал некоторое облегчение. Появилась обманчивая надежда, что и на этот раз его организм справится с недугом. Собравшимся на очередной консилиум врачам Горький сказал: «По-видимому, выскочу». Этого, увы, не произошло. 18 июня 1936 года в 11 часов 10 минут Горький умер. Последними его словами были: «Конец романа - конец героя - конец автора».
Согласно официальной версии тех лет Горький был умышленно убит его лечащими врачами Л. Левиным и Д. Плетневым, которых за это репрессировали. Позже были опубликованы материалы, опровергавшие насильственную смерть писателя. В последнее время вновь разгорелись споры о том, убит ли был Горький или умер в результате болезни. А если убит, то кем и как. Обстоятельному рассмотрению этого вопроса посвящена специальная глава уже упоминавшейся монографии Спиридоновой, а также книга В. Баранова «Горький, без грима».
Вряд ли мы до конца узнаем тайну смерти Горького: история его болезни была уничтожена. Несомненно одно: Горький мешал развертыванию массового террора против творческой интеллигенции. С его смертью это препятствие было устранено. Р. Роллан записал в своем дневнике: «Террор в СССР начался не с убийства Кирова, а со смерти Горького» и пояснил: «…Одно присутствие его голубых глаз служило уздой и защитой. Глаза сомкнулись».
Трагедия Горького последних лет его жизни - еще одно свидетельство того, что он не был ни придворным писателем, ни бездумным апологетом социалистического реализма. Творческий путь М. Горького был иным - исполненным извечной мечтой о счастье и красоте человеческой жизни и души. Путь этот - магистральный для русской классической литературы.
