В сегодняшней статье я собираюсь поговорить об одной чрезвычайно тонкой проблеме, о которой, к большому сожалению, задумываются далеко не все начинающие авторы. Речь сегодня пойдет о роли второстепенных персонажей в литературном произведении. Дело в том, что начинающие авторы порой либо вовсе забывают о так называемых ролях второго плана, либо уделяют особенно удачному второстепенному образу слишком много внимания в ущерб общему замыслу истории. Поэтому для того, чтобы такие проблемы возникали как можно реже, мы и обсудим место второстепенных персонажей в общей структуре художественного текста.
Для вас, думаю, не секрет, что в рамках блога «Литературная мастерская » я уделяю самое серьезное внимание вопросам работы над персонажами, так как полностью уверен в том, что именно в качественной прорисовке характеров заключается немалая доля успеха всего произведения. Конечно, дело каждого – разделять эти суждения или отказываться от них, но если вас интересуют вопросы грамотной проработки персонажей вашего произведения, данная статья наверняка окажется вам полезной.
Итак, в самом начале с целью лучшего понимания и структурирования материала мне придется озвучить парочку прописных истин. Понятно, что это всем известные аксиомы, но без них просто невозможно последующее разбирательство в вопросе. Первая банальность звучит примерно так: не все персонажи в литературном произведении созданы равнозначными . Действительно, условно их можно разделить на главных и второстепенных. И если главным героям авторы почти всегда уделяют повышенное внимание (пытаются раскрыть характер, показать глубину внутренних переживаний), то на второстепенных его зачастую попросту не хватает. А зря. Иногда роли второго плана оказываются не менее важны, чем главные... Но обо всем по порядку.
В общем-то, главные герои – это те персонажи, о которых и повествует история. Второстепенные – это все остальные.
Вторая банальность на сегодня: сам автор и читатели по ходу произведения должны четко понимать, какие персонажи являются главными, а какие несущественными . Если же у публики возникает путаница или сомнения, вина в этом целиком и полностью ложится на автора. Он должен четко отделить одних от других, а также всецело осознавать, какую роль в его опусе играют главные герои, а для чего он использует второстепенных. И если с первыми все в общем и целом понятно (главные герои являются проводниками основной идеи произведения, объектом зрительского интереса и сопереживания), то вот место и задачи вторых не всегда предельно ясны и прозрачны. Именно об этих сложностях мы и поговорим в дальнейшем.
Итак, если действие нашей истории не происходит на необитаемом острове, главные герои обычно окружены множеством людей, которые не имеют особенного влияния на ход истории. Фактически они являются лишь частью фона нашего произведения. Они могут выполнять какие-то незначительные функции (сообщить герою новость, подвести его до места действия, наступить на ногу в трамвае, стащить в давке кошелек и т.д.), но после этого неизменно исчезают из поля зрения. Главный герой не может находиться в абсолютном вакууме, вокруг него всегда присутствуют люди, создающие подвижный фон, динамичную обстановку произведения, иначе происходящее просто не будет реалистичным. Очень важно, что эти второстепенные персонажи не привлекают к себе излишнего внимания, не мешают восприятию событий и самого героя.
Однако не всегда удается выдержать правильный баланс между главными и второстепенными персонажами. Иногда образ какого-то незначительного лица получается настолько ярким, что он начинает «стягивать одеяло на себя», отвлекать читателя от основного направления истории. В таком случае писателю следует хорошенько подумать, почему так получается? Быть может, влияние этого персонажа следует сократить, вплоть до того, чтобы вообще исключить его из текста, а может, разумнее было бы несколько изменить сюжет, выделив удачному яркому образу больше свободного пространства, сделать его одним из главных действующих лиц? Этот вопрос автор должен решить самостоятельно, исходя из общего замысла, идеи произведения.
Но в целом, конечно, основная роль второстепенных персонажей – создавать живой фон произведения.
Чем, по большому счету, главный герой литературного произведения отличается от обычного человека? В подавляющем большинстве случаев тем, что герой способен на те поступки, на которые никогда не отважился бы обыватель. Именно поэтому он и герой. Но с другой стороны герой может быть героем только на фоне простых людей, только в сравнении с их стереотипностью он может продемонстрировать свой героизм (способность отойти от привычных правил и норм, нарушить запреты, проявить отвагу и т.д.). Соответственно, роль второстепенных персонажей в истории – это еще и демонстрация стереотипов общества . То есть второстепенные персонажи в любом произведении – это типичные представители социума, носители его стереотипов. И как только какой-то из героев нарушает эти самые стереотипы, он невольно привлекает к себе внимание читателя. Этим тонким моментом автор должен пользоваться как при работе над главными действующими лицами.
Однако данные суждения ни в коем случае не означают, что второстепенные персонажи должны быть безликими и похожими друг на друга. Вовсе нет. Им тоже вполне позволительно нарушать стереотипы, только делать это они должны поодиночке, а не все сразу.
В персонажах, не претендующих на главные роли, тоже должна присутствовать индивидуальность – мелкие, но яркие детали сделают повествование более интересным и полным, зададут настроение, а иногда и добавят юмора. Думаю, не секрет, что зачастую главными приколистами в художественных произведениях выступают не главные герои, а именно второстепенные персонажи. От главных действующих лиц традиционно ожидают серьезных героических поступков, спасения мира и прекрасных дев, а вот от второстепенных ничего особенного не требуется, поэтому и юморить им можно вволю. Поэтому эксцентричное поведение эпизодических ролей – это именно тот ресурс, при помощи которого писатель может сделать собственный текст более ярким и интересным. Об этом не следует забывать.
Здесь же можно упомянуть и об «одержимости» – крайнем варианте эксцентричности, при котором второстепенный персонаж ведет себя слишком навязчиво или слишком эмоционально реагирует на какие-либо события.
Отсюда вытекает и третья функция второстепенных персонажей – это работа по кратковременному развлечению аудитории . Автор имеет возможность сделать второстепенный персонаж сколь угодно эксцентричным, ведь тот, по сути, не влияет на развитие сюжета, но вместе с тем, подобные яркие образы делают текст более интересным и запоминающимся.
Момент преувеличения при работе над эпизодическими ролями имеет своей целью все то же развлечение читателя по ходу повествования, создание у него ярких эмоций, не связанных напрямую с основной идеей произведения. В общем, всего того спектра ощущений, что уже обсуждался чуть выше, в предыдущем пункте о юморе и эксцентричности.
Основной метод здесь – это намеренное преувеличение отдельных черт характера второстепенного персонажа: жестокости или доброты, непосредственности или расчетливости.
Но почему, спрашивается, для этих целей используется именно преувеличение? Почему бы просто не нарисовать обычного персонажа, наделенного этой самой расчетливостью? Все дело в том, что гипертрофированность дает возможность заострить внимание именно на нужной черте, легко выделить ее на общем фоне посредственности.
Как это может работать? Например, в виде простого трюка, когда второстепенный персонаж сначала излучает гипертрофированную невинность и мягкость, а затем в нужный для себя момент выделяется уже преувеличенной расчетливостью. Как вы понимаете, игра на контрастах понятна всегда и везде. И чем больше величина контраста, тем обычно сильнее производимый им эффект.
На этом все на сегодня. Мы разобрали три основные функции второстепенных персонажей: создание фона, обрисовка стереотипов, развлечение читателя через эксцентричность и юмор . Надеюсь, это поможет вам более вдумчиво подходить к вопросу прорисовки своих персонажей. Жду ваших комментариев и мнений! До скорой встречи!
В пьесе Чехова нет случайных и «бесполезных» героев. Каждый из них, как маленький пазл одного большого изображения. Возможно, и кого-то можно откинуть и посчитать лишним, но тогда сама картина происходящего станет неполной.
Лакей Яша, привезенный из Парижа Любовью Раневской, дополняет образ своей хозяйки. Мужчина вконец избалован. Он высокомерен, самоуверен и очень хорошо устроился в жизни. Не смотря, на не самые лучшие времена, продолжает ему прилично платить, разъезжать с ним по загранице, и даже привозит лакея в поместье.
Яша безответственен, у него скудная речь и отвратительный характер. Он избалован роскошной жизнью хозяйки и когда случается беда и поместье уходит на торгах, мужчина жалобно просит забрать его с собой в Париж. Доброта Раневской принимается Яшей за слабость.
Яша является полной противоположностью Фирса. Даже возраст у героев разный. Яша, молодой, полный сил и равнодушия к хозяевам. Его интересует только финансовая сторона и собственный комфорт. Фирс же наоборот, старик, которому больше восьмидесяти лет.
Старый лакей постоянно жил в поместье. Он остался при своих хозяевах, даже после отмены крепостного права. Мужчина, стал практически членом семьи. Он ухаживал за Любовью и Гаевым, когда те были маленькими, и он продолжал о них заботиться, когда они стали взрослыми. Для старца никогда не были важны «чужие» финансы. Его больше заботил комфорт и порядок, царивший в поместье.
Очень ответственен, педантичен, но между тем, открыт душой. Он буквально страдает от новых законов, а главное, не понимает, что его ждет в будущем. Когда старика в спешке и суете попросту забывают в имении, он преданно ложится на лавочку и ждет, когда за ним вернутся.
Дуняша так же прислуживает в поместье. Она, является отражением самой Раневской. Девушка очень эмоциональна, ранима и чувствительна. В Дуняшу без памяти влюблен Епиходов. Но она легкомысленно отдает предпочтение Яше. Девушка тянется к интеллигентному, как ей показалось образу заграничного лакея. Она вскоре сильно разочаруется в своем неправильном поспешном выборе, так как для Яши, Дуняша – пустое место. Епиходов же останется присматривать за поместьем, когда выиграет торги.
Образ Епиходова и комичен и трагичен одновременно. Мужчину называют «двадцать два несчастья» из-за его умения попадать в разные неприятности, нечаянно ломать вещи, разбивать посуду. Он как магнит притягивает невезение. Вот и с женитьбой на Дуняше мужчине явно не повезло, ведь его избранница предпочла другого. Епиходов очень тяжело переносит «размолвку» и даже не пытается скрыть своих эмоций.
Образ Бориса Семеона-Пищика так же не случайный в пьесе. Мужчина очень оживлен, так как его жизнь полна разных событий. Он находится в постоянном поиске денег. Мужчина, пытаясь занять их даже у разоренных Гаева и Раневской.
Пищик оптимист по жизни. Он считает, что даже из самой сложной ситуации, можно найти выход. Его вера в хорошее моделирует ситуации, после которых он хоть и частично, но погашает все свои долги.
Чехов в своей пьесе наделил даже второстепенных персонажей особенными «чертами». Каждый из них, так или иначе, завершает образы главных героев, оставаясь при этом уникальным.
Помимо главных героев, включает и второстепенных, играющих в пьесе не менее важную роль.
Репликами второстепенных героев Островский рисует фон, который говорит о состоянии главных героев, рисует окружающую их действительность. Из их слов можно многое узнать о нравах Калинова , его прошлом и агрессивном неприятии всего нового, о требованиях, которые предъявляются к жителям Калинова, их быте, драмах и характерах.
В репликах, подводящих нас к образу Катерины и её монологу-характеристике, рисуется скромная молодая красивая женщина, о которой никто не может сказать ничего плохого. Лишь внимательная Варвара разглядела её реакцию на Бориса и подталкивает к измене, не видя в том ничего дурного и нисколько не мучась чувством вины по отношению к брату. Скорее всего, Катерина б никогда не решилась бы изменить, но невестка просто вручает ей ключ, зная, что та не сможет устоять. В лице Варвары мы имеем доказательство того, что любви в доме Кабанихи между близкими нет, и каждого интересует только его личная жизнь, его выгоды.
Её любовник, Иван Кудряш, тоже не испытывает любви. Он может изменить Варваре просто из желания напакостить Дикому, и сделал бы это, если б его дочери были постарше. Для Варвары и Кудряша их встречи – это возможность удовлетворить телесные нужды, к обоюдному удовольствию. Животная похоть – очевидная норма ночного Калинова. На примере их пары показана основная часть молодёжи Калинова, то самое поколение, которое не интересует ничего, кроме их личных нужд.
К молодому поколению относится также женатый Тихон и неженатый Борис, но они другие. Это, скорее, исключение из общего правила.
Тихон представляет собой ту часть молодёжи, что подавлена старшими и находится в полной зависимости от них. Вряд ли когда-либо вёл себя так, как его сестра, он более порядочен – и оттого несчастен. Он не может делать вид, что покорен, как его сестра – он действительно покорен, мать его сломила. Для него одно удовольствие – напиться вусмерть, когда нет постоянного контроля в лице матери.
Борис другой, потому что вырос не в Калинове, и его покойная мать – дворянка. Его отец покинул Калинов и был счастлив, пока не скончался, оставив детей сиротами. Борис видел другую жизнь. Однако, из-за младшей сестры, он готов на самопожертвование – находится в услужении у дяди, мечтая, что когда-нибудь Дикой отделит им часть наследства, оставленного бабушкой. В Калинове нет никаких развлечений, отдушин – и он влюбился. Это действительно влюблённость, не животная похоть. На его примере показаны бедные родственники Калинова, вынужденные жить у богатых купцов.
На примере Кулигина , механика-самоучки, пытающегося создать перпетуум мобиле, показаны изобретатели маленьких городков, вынужденные постоянно просить денег на разработку изобретений, и получать оскорбления и унизительные отказы, а то и ругань. Он пытается привнести прогресс в город, но он единственный, кто это делает. Остальных все устраивает, либо они смирились с судьбой. Это единственный положительный второстепенный герой пьесы, но и он смирился с судьбой. Бороться с Диким ему не по силам. Желание созидать и творить для народа – даже не оплачивается. Но именно с помощью его Островский осуждает «тёмное царство». Он видит красоту Волги, Калинова, природы, подступающей грозы – чего не видит, кроме него, никто. И именно он, отдавая труп Катерины, произносит слова порицания «тёмному царству».
В противовес ему, «профессиональная» странница Феклуша хорошо устроилась. Нового она не несёт, но она очень хорошо знает, что хотят слышать те, у которых она рассчитывает вкусно поесть. Перемены – от дьявола, который промышляет в больших городах, смущая людей. Все новые творения – тоже от дьявола – именно то, что полностью соответствует личному мнению Кабанихи. В Калинове, поддакивая Кабанихе, Феклуша всегда будет сыта, — а еда и комфорт – это единственное, к чему она не безразлична.
Не последнюю роль играет и полусумасшедшая барыня, о которой было известно, что она по молодости много грешила, и к старости зациклилась на этой теме. «Грех» и «красота» — это два нераздельных для нее понятия. Пропала красота – и пропал смысл жизни, это, само собой, становится божьим наказанием за грехи. На этой почве барыня и сходит с ума, и принимается тут же обличать, видя красивое личико. Но на впечатлительную Катерину она производит впечатление ангела возмездия, хотя большую часть страшной божьей кары за свой поступок придумала он сама.
Без второстепенных персонажей «Гроза » не смогла бы быть столько эмоционально и содержательно насыщенной. Продуманными репликами, как мазками, автор создаёт полную картину беспросветной жизни тёмного, патриархального Калинова, которая может привести к смерти любую душу, мечтающую о полете. Оттого люди и «не летают» там. Или летают, но считанные секунды, в свободном падении.
Романом «Обломов» И. А. Гончаров показал, как условия помещичьего быта порождают в главном ге-рое безволие, апатию, бездейственность. Идейную на-правленность своего произведения сам автор опреде-лил так: «Я старался показать в «Обломове», как и от-чего у нас люди превращаются прежде времени в... кисель — климат, среда захолустья, дремотная жизнь и еще частные, индивидуальные у каждого об-стоятельства».
В первой части произведения практически нет дви-жения сюжета: читатель видит главного героя лежа-щим на диване в продолжение всего дня. Некоторое разнообразие в сонную атмосферу квартиры Обломо-ва привносят гости Ильи Ильича, в строгом порядке сменяющие друг друга. Автор не случайно ввел в ро-ман таких персонажей, как Волков, Судьбинский и Пенкин. Их деятельность знакома Обломову, и его рассуждения по поводу судьбы каждого из них еще полнее характеризуют главного героя. Мы знаем, что Илья Ильич начинал служить коллежским секрета-рем, выезжал в свет, увлекался поэзией, но государст-венная его деятельность закончилась отставкой, «еще холоднее простился с толпой друзей», чтение книг тоже постепенно надоело. В результате «лениво мах-нул он рукой на все юношеские обманувшие или обма-нутые им надежды...» и погрузился в мысленное со-ставление плана устройства имения, которое он не мог закончить вот уже несколько лет. Появление гос-тей раздвигает пространственно-временные рамки романа и позволяет автору представить различные сферы Петербурга.
Петербург светский представлен Волковым. Это «молодой человек лет двадцати пяти, блещущий здо-ровьем, с смеющимися щеками, губами и глазами... Он был причесан и одет безукоризненно, ослеплял свежестию лица, белья, перчаток и фрака. По жилету лежала изящная цепочка, с множеством мельчайших брелоков». Он востребован в светском обществе, поль-зуется успехом у женщин — и в этом находит радость жизни. Обломов же не видит в таком образе жизни ни-чего привлекательного для себя. «"В десять мест в один день — несчастный!.. И это жизнь!.. Где же тут человек? На что он раздробляется и рассыпается? Ко-нечно, недурно заглянуть и в театр, и влюбиться в ка-кую-нибудь Лидию... она миленькая! В деревне с ней цветы рвать, кататься — хорошо; да в десять мест в один день — несчастный!" — заключил он, перевер-тываясь на спину и радуясь, что нет у него таких пус-тых желаний и мыслей, что он не мыкается, а лежит вот тут, сохраняя свое человеческое достоинство и свой покой».
Следующий герой, Судьбинский — бывший сослу-живец Ильи Ильича. Он символизирует собой бюро-кратический Петербург — канцелярский и департа-ментский. «Это был господин в темно-зеленом фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с темны-ми, ровно окаймлявшими его лицо бакенбардами, с утружденным, но спокойно сознательным выражени-ем в глазах, с сильно потертым лицом, с задумчивой улыбкой». Судьбинский уже добился должности на-чальника отделения, собирается выгодно жениться. И все это на фоне Обломова, который малодушно уво-лился из страха, что начальник объявит ему замеча-ние за неправильно отосланные документы. Обломов даже прислал медицинское свидетельство, которое гласило, что «коллежский секретарь Илья Обломов одержим отолщением сердца с расширением левого желудочка оного,... а равно хронической болью в пе-чени..., угрожающею опасным развитием здоровью и жизни больному, каковые припадки происходят, как надо полагать, от ежедневного хождения в долж-ность...» По поводу Судьбинского у Обломова также есть свое мнение. «Увяз, любезный друг, по уши увяз... И слеп, и глух, и нем для всего остального в мире. А выйдет в люди, будет со временем ворочать делами и чинов нахватает... У нас это называется карьерой! А как мало тут человека нужно: ума его, воли, чувства — зачем это? Роскошь! И проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое... А между тем работает с двенадцати до пяти в канцелярии, с восьми до двенадцати дома — несчастный!», — думал он и испытывал «чувство мирной радости, что он с де-вяти до трех, с восьми до девяти может пробыть у себя на диване, и гордился, что не надо идти с докладом, писать бумаг, что есть простор его чувствам, вообра-жению».
Петербург литературный представлен образом Пенкина. Это «очень худощавый, черненький госпо-дин, заросший весь бакенбардами, усами и эспаньол-кой», пишущий «о торговле, об эмансипации жен-щин, о прекрасных апрельских днях,... о вновь изо-бретенном составе против пожаров», сумел при своем посещении затронуть какие-то струны в душе Обло-мова. Илья Ильич так воспламеняется в споре с гос-тем о предмете изображения в литературе, что даже встает с дивана. И читатель видит, что еще жива душа в нем. «Изобрази вора, падшую женщину, надутого глупца, да и человека тут же забудь. Где же человеч-ность-то? Вы одной головой хотите писать!.. Вы ду-маете, что для мысли не надо сердца? Нет, она оплодо-творяется любовью. Протяните руку падшему челове-ку, чтобы поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, — тогда я стану вас читать и склоню пред вами голову... Изображают они вора, падшую женщину,... а челове-ка-то забывают или не умеют изобразить. Какое же тут искусство, какие поэтические краски нашли вы? Обличайте разврат, грязь, только, пожалуйста, без претензии на поэзию... Человека давайте мне!.. люби-те его...» Но порыв этот быстро проходит, Обломов «вдруг смолк, постоял с минуту, зевнул и медленно лег на диван». Илья Ильич искренне сочувствует ли-тератору. «Ночью писать, — думал Обломов, — когда же спать-то? А поди, пять тысяч в год зарабатывает! Это хлеб! Да писать-то все, тратить мысль, душу свою на мелочи, менять убеждения, торговать умом и вооб-ражением, насиловать свою натуру, волноваться, ки-петь, гореть, не знать покоя и все куда-то двигаться... И все писать, все писать, как колесо, как машина: пиши завтра, послезавтра, праздник придет, лето на-станет — а он все пиши? Когда же остановиться и от-дохнуть? Несчастный!»
Конечно, можно согласиться с Обломовым в том, что работа по ночам, ежедневная суета, продвижение по карьерной лестнице — занятия утомительные. Но все же каждый из героев: и Судьбинский, и Волков, и Пенкин — нашли дело по душе, имеют цель в жизни. Пусть эти цели подчас и сугубо личные и герои не стремятся «пострадать» во благо Отечеству, но они действуют, огорчаются, радуются — словом, живут. А Обломов, «как встанет утром с постели, после чая ляжет тотчас на диван, подопрет голову рукой и обду-мывает, не щадя своих сил, до тех пор, пока, наконец, голова утомится от тяжелой работы и когда совесть скажет: довольно сделано сегодня для общего блага». И самое страшное, что Обломов считает нормальной такую жизнь и несчастными тех, кто не может позво-лить себе жить так, как он. Но иногда все же наступают «ясные сознательные минуты», когда ему стано-вится «грустно и больно... за свою неразвитость, оста-новку в росте нравственных сил, за тяжесть, мешающую всему». Ему становилось страшно, когда в душе возникало «живое и ясное представление о че-ловеческой судьбе и назначении,... когда в голове про-сыпались... разные жизненные вопросы». Но несмот-ря на мучащие иногда вопросы, Обломов не может и не хочет ничего менять.
Трудно переоценить роль второстепенных персона-жей в романе, ведь они являются одним из средств ха-рактеристики главного героя. Волков, Судьбинский, Пенкин — своеобразные «двойники» Обломова: каждый из них представляет тот или иной вариант воз-можной судьбы Ильи Ильича.
В конце первой части романа автор ставит вопрос: что же победит в главном герое — жизненные начала или сонная «обломовщина»? Прочитав роман, мы ви-дим, что «обломовщина» в итоге побеждает и Обломов тихо умирает на диване, так и не совершив ничего по-лезного и нужного.
Для выполнения задания выберите только ОДНУ из четырёх предложенных тем сочинений (17.1-17.4). Напишите сочинение на эту тему в объёме не менее 200 слов (при объёме менее 150 слов сочинение оценивается 0 баллов).
Пояснение.
Комментарии к сочинениям.
17.1. Какова роль второстепенных персонажей в комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль»?
Второстепенными персонажами в пьесе «Недоросль» являются Скотинин, брат Простаковой, Еремееевна, нянька Митрофанушки, домашние учителя Митрофана: Цыфиркин, Кутейкин, Вральман. Несмотря на то, что эти герои играют вторые роли в комедии, от них зависит раскрытие характеров главных героев. С их помощью и Простакова, и Митрофанушка предстают пред читателем во всем их неприглядном обличии.
17.2. В чём заключаются причины авторского неприятия Наполеона? (По роману Л. Н. Толстого «Война и мир».)
Дневниковые записи Толстого в период работы над «Войной и миром» показывают, что он следовал сознательному намеренью – сорвать с Наполеона ореол ложного величия. Кумир Наполеона – слава, величие, то есть мнение о нем других людей. Для Толстого же Наполеон - не великий человек, а неполноценный, ущербный человек. Наполеон - «палач народов». По Толстому, зло несет людям человек несчастный, не знающий радостей истинной жизни. Писатель хочет внушить своим читателям мысль, что оправдывать все жестокости и преступления войны может только человек, потерявший истинное представление о себе и мире.
17.3. Какие темы и образы современной поэзии Вам наиболее близки? (По творчеству одного-двух поэтов.)
Здесь можно сказать о поэтах, которые заслужили себе имя уже в 60-ые. Это Олег Чухонцев, Евгений Рейн, Дмитрий Сухарев, Инна Лиснянская, Александр Кушнер. Из них только в большей степени Александр Кушнер и в меньшей Инна Лиснянская издавались в советское время, для остальных последнее десятилетие ознаменовалось не только новыми публикациями, но и, прежде всего, полноценным изданием всего творчества. Для них для всех характерен интерес к жизненным деталям в большей степени, чем к новым явлениям.
В стихах Инны Лиснянской часто повторяются темы свободы, предательства, страха и одиночества. В своей вере и своём поэтическом существовании Лиснянская как бы исполняется удивительной силой, помогающей ей справиться с трудной судьбой: «ушлют, не уйдём, убьют, не умрём». В её стихах размышление о жизни, короткой, на богатой впечатлениями:
Откроешь глаза и закроешь глаза
Навеки, но в сей промежуток
Поместится солнце, луна и лоза,
И волны, и рой незабудок,
Особая тема творчества И. Лиснянской - любовь. «Возьми меня, Господи, вместо него…» - настоящее признание в любви, необыкновенно сильное, проникновенное и страстное:
Молю Тебя, Господи, слезно молю!
Останови мою кровь
Хотя бы за то, что его люблю
Сильней, чем Твою любовь.
17.4. Сатирические образы в русской прозе 20-30-х годов XX века.
На долю Михаила Михайловича Зощенко выпала слава, редкая для человека литературной профессии. Ему понадобилось всего три-четыре года работы, чтобы в один прекрасный день вдруг ощутить себя знаменитым не только в писательских кругах, но и в совершенно не поддающейся учету массе читателей. Рассказ «Баня» в каждом человеке вызывает улыбку. Разве не смешно, что люди должны в бане привязывать номерок к ноге. «Номерки теперича по ногам хлопают», - жалуется герой рассказа. Не менее комичен рассказ о больнице, где перед больными висит плакат: «Выдача трупов с трех до четырех».
Любимыми образами остаются герои Ильфа и Петрова. «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» соединили в себе и юмор характеров, и комизм положений, в которые попадают герои, и остроумную манеру изложения материала.
Сатира здесь направлена на уходящий мир, представленный Ипполитом Матвеевичем, на то, что у людей не осталось никаких духовных ценностей (вспомним хотя бы Эллочку Людоедку).
Среди сатирических произведений этой эпохи можно назвать произведения Маяковского и Булгакова.
