Современного человека интересует, как жили его предки много веков тому назад: о чём думали, какими были их взаимоотношения, во что одевались, чем питались, к чему стремились? А летописи сообщают только о войнах, строительстве новых храмов, смерти князей, выборах епископов, солнечных затмениях и эпидемиях. И тут на помощь приходят берестяные грамоты, которые историки считают самым загадочным явлением в русской истории.
Первая берестяная грамота была найдена 26 июля 1951 года во время археологических раскопок на Дмитровской улице в Новгороде. Грамоту нашли в щели между плахами настила на мостовой 14-го века. Перед археологами был плотный берестяной свиток, который, если бы не буквы, можно было бы принять за рыболовный поплавок. Несмотря на то, что грамота была кем-то изодрана и выброшена на Холопьей улице (именно так в средние века её называли), она сохранила достаточно большие части связанного текста. В грамоте 13 строк – всего 38 см. И хотя время их не пощадило, но содержание документа уловить несложно. В грамоте перечислялись сёла, которые платили повинность какому-то Роме. После первой находки последовали и другие.
В берестяной грамоте, посланной приказчиком господину, говорится: «Поклон от Михаили к осподину Тимофию. Земля готова, надобе семяна. Пришли, осподине, целовек спроста, а мы смием имать ржи без твоего слова ».
Среди грамот найдены любовные записки и даже приглашение на интимное свидание. Была найдена записка сестры брату, в которой она пишет о том, что ее муж привел домой любовницу, и они, напившись, бьют ее до полусмерти. В этой же записке сестра просит брата поскорее приехать и заступиться за нее.
Берестяные грамоты, как оказалось, использовались не только в качестве писем, но и в качестве объявлений. Так, например, грамота номер 876 содержит предупреждение о том, что в ближайшие дни на площади будут проходить ремонтные работы.
Ценность берестяных грамот, по мнению историков, состоит в том, что в подавляющем большинстве это бытовые письма, из которых можно очень много узнать о жизни новгородцев.
Загадкой для ученых остается тот факт, как именно новгородцы обменивались грамотами, и кто доставлял письма адресатам. К сожалению, пока на этот счет существуют лишь теории. Не исключено, что уже в XI веке в Новгороде существовала своя почта или хотя бы «служба курьерской доставки», предназначенная специально для берестяных грамот.
Не менее интересная историческая тема , по которым можно судить о традициях древнеславянского женского костюма.
Берестяные грамоты - это частные послания и документы 10-16 веков, текст которых наносили на кору березы. Первые подобные документы были найдены отечественными историками в Новгороде в 1951 г. в ходе экспедиции по археологии под управлением историка А.В. Арциховского. С тех пор в честь этой находки каждый год в Новгороде отмечается праздник - День берестяной грамоты. Та экспедиция принесла еще девять таких документов, а к 1970 году их было найдено уже 464 штуки. Новгородские берестяные грамоты археологи находили в слоях почвы, где сохранились остатки растений и древний мусор.
Большая часть грамот на бересте представляют собой личные письма. В них затрагивались различные хозяйственные и бытовые вопросы, передавались поручения и описывались конфликты. Были также обнаружены берестяные грамоты полушутливого и несерьезного содержания. Кроме того, Архиповским были найдены экземпляры, в которых содержались протесты крестьян против господ, жалобы на свою участь и списки барских провинностей.
Текст на берестяных грамотах выводили простым и примитивным методом - его выцарапывали остро заточенным металлическим или костяным писалом (штифтом). Предварительно бересту обрабатывали для того, чтобы буквы выходили четкими. При этом текст помещался на берестяной грамоте в строку, в большинстве случаев без разделения на слова. При написании практически никогда не применялись хрупкие чернила. Берестяная грамота обычно кратка и прагматична, в ней содержится только самая важная информация. То, что адресат и автор знают, в ней не упоминается.
В архивах и музеях хранится множество поздних документов и писем, написанных на бересте. Найдены даже целые книги. русский этнограф и писатель, говорил, что сам видел берестяную книгу в Мезени у старообрядцев.
Как материал для письма и получила распространение в 11 веке, но потеряла свою важность к 15 веку. Именно тогда широкое применение среди населения Руси нашла бумага, которая была дешевле. С тех пор береста использовалась как вторичный материал для записи. В основном ее использовали простолюдины для личных записей и частной переписки, а официальные письма и послания государственного значения записывались на пергаменте.
Постепенно береста уходила и из быта. В одной из найденных грамот, в которой были записаны жалобы чиновнику, исследователи нашли указание переписать содержимое берестяной грамоты на пергамент и только потом отослать его по адресу.
Датирование грамот происходит главным образом стратиграфическим способом - на основании слоя, в котором была обнаружена вещь. Некоторое количество грамот на бересте датировано благодаря упоминанию в них исторических событий или важных лиц.
Берестяные грамоты представляют собой важный источник по истории нашего языка. Именно по ним можно установить хронологию или степень известности какого-либо языкового явления, а также время появления и этимологию того или иного слова Есть много слов, которые встречаются в грамотах, неизвестных по другим древнерусским источникам. В основном это слова бытового значения, у которых практически не было шансов попасть в сочинения литераторов того времени.
Берестяны́е гра́моты - письма и записи на коре берёзы , памятники письменности Древней Руси XI-XV вв. Берестяные грамоты представляют первостепенный интерес как источники по истории общества и повседневной жизни средневековых людей, а также по истории восточнославянских языков . Берестяная письменность известна также ряду других культур народов мира.
1 / 5
✪ А.А. Зализняк. О берестяных грамотах из раскопок сезона 2017 года.
✪ Язык берестяных грамот (рассказывает лингвист Андрей Зализняк)
✪ А.А.Зализняк. Берестяные грамоты 1
✪ А. А. Зализняк: О берестяных грамотах из раскопок сезона 2016 года. Лекция 1
✪ А.А. Зализняк. Новгородские берестяные грамоты
Существование берестяной письменности на Руси было известно и до обнаружения грамот археологами. В обители св. Сергия Радонежского «самые книги не на хартиях писаху, но на берестех» (Иосиф Волоцкий). В музеях и архивах сохранилось немало поздних, в основном старообрядческих документов, даже целых книг, написанных на специально обработанной (расслоенной) бересте (XVII-XIX века). На берегу Волги близ Саратова крестьяне, роя силосную яму, в 1930 году нашли берестяную золотоордынскую грамоту XIV века . Все эти рукописи выполнены чернилами .
Местом, где впервые были обнаружены берестяные грамоты средневековой Руси, стал Великий Новгород . Новгородская археологическая экспедиция, работавшая с 1930-х годов под руководством А. В. Арциховского , неоднократно находила обрезанные листы берёзовой коры, а также писа́ла - заострённые металлические или костяные стержни, известные как инструмент для писания на воске (впрочем, до открытия берестяных грамот версия о том, что это именно писала, не была преобладающей, и их часто описывали как гвозди, шпильки для волос или «неизвестные предметы»). Древнейшие стили-писала в Новгороде происходят из слоёв 953-989 годов . Уже тогда у Арциховского возникла гипотеза о возможности находки грамот , процарапанных на бересте. Однако Великая Отечественная война (во время которой Новгород был оккупирован немцами) прервала работы археологов, и они возобновились только в конце 1940-х годов .
Открытие показало, что, вопреки опасениям, при написании грамот почти никогда не использовались хрупкие чернила (при раскопках найдено всего три таких грамоты из тысячи с лишним, в том числе большая московская грамота в 2007 г.); текст был просто процарапан на коре и без труда читался.
В Смоленске первая берестяная грамота была открыта в 1952 г. экспедицией Московского университета под руководством Д. А. Авдусина , в Пскове - экспедицией Г. П. Гроздилова в 1958 г., в Витебске - во время строительных работ в 1959 году . В Старой Руссе первую находку берестяной грамоты сделала в 1966 г. экспедиция Института археологии под руководством А. Ф. Медведева . В Мстиславле (Белоруссия) первую берестяную грамоту обнаружил археолог Л. В. Алексеев в 1980 г., в Твери первую грамоту обнаружили в 1983 г. География находок расширилась в 1988 г., когда впервые берестяную грамоту нашли при раскопках С. Р. Чернова на Красной площади в Москве, а в Звенигороде Галицком (Украина) при раскопках И. К. Свешникова обнаружили две грамоты (в следующем году еще одну) .
В августе 2007 года найдены вторая и третья грамоты в Москве. Причём найденная в Тайницком саду московского Кремля чернильная грамота № 3 с описью имущества стала фактически первым полноценным московским берестяным документом (ранее известная грамота № 1 и найденная в том же сезоне грамота № 2 представляют собой небольшие фрагменты) и самой большой из ранее известных берестяных грамот. В Мстиславле (Белоруссия) в 2014 г. найдена вторая грамота, содержащая две буквы и княжеский знак (трезубец) . В Смоленске в 2009 г. нашли 16-ю грамоту (последние грамоты до этого были найдены в 1980-х гг.). Она представляет собой нижнюю строчку письма, в которой сохранилась фраза «ладья ушла» .
21 июля 2015 года экспедицией И. П. Кукушкина была найдена первая берестяная грамота в Вологде . В октябре 2015 года экспедиция Института археологии РАН во главе с Л. А. Беляевым обнаружила во время раскопок в Зарядье московскую берестяную грамоту № 4 .
В ходе раскопок находят также пустые листы бересты - заготовки для письма, показывающие возможность находки в будущем берестяных грамот с текстом. Иногда в СМИ они также называются «берестяными грамотами». Такой берестяной лист рубежа XI и XII в. найден в 2010 году в Киеве на Подоле (улица Хорива); текст на нём пока не выявлен . В 2007 году сообщалось также о «берестяной грамоте и писале», найденных в Нижнем Новгороде , каких-либо подробностей об этой находке впоследствии не появлялось. В 2008 году сообщалось о находке берестяной грамоты и костяного писала в Буске на Львовщине .
С 1951 года берестяные грамоты обнаруживаются археологическими экспедициями в Новгороде, а затем и в ряде других древнерусских городов. Крупнейшая экспедиция - новгородская - работает ежегодно, но количество грамот в разные сезоны сильно варьирует (от сотни с лишним до нуля) в зависимости от того, какие слои раскапываются. Немало грамот обнаружено при археологическом контроле за земляными работами (строительство, прокладка коммуникаций), а также найдено просто случайно. Среди случайных находок , в частности, - грамота № 463 , найденная студентом Новгородского пединститута в посёлке Панковка в куче вывезенного с раскопок отработанного грунта, который предполагалось использовать для благоустройства местного сквера и маленький фрагмент № 612 , найденный жителем Новгорода Челноковым у себя дома в цветочном горшке при пересадке цветов .
Берестяные грамоты в настоящее время обнаружены при раскопках следующих древнерусских городов (указано количество по состоянию на 10 октября 2016 года ):
| Великий Новгород | 1089 грамот и 1 берестяная грамота-иконка |
| Старая Русса | 46 |
| Торжок | 19 |
| Смоленск | 16 |
| Псков | 8 |
| Тверь | 5 |
| Москва | 4 |
| Звенигород Галицкий (Украина) | 3 |
| Мстиславль (Белоруссия) | 2 |
| Витебск (Белоруссия) | 1 |
| Старая Рязань | 1 |
| Вологда | 1 |
Берёзовая кора как материал для письма получает на Руси распространение не позднее первой четверти XI века и выходит из широкого употребления в середине XV века в связи с распространением бумаги , которая именно около этого времени становится дешёвой; чернильные берестяные рукописи известны и в более позднюю эпоху (см. выше). Береста рассматривалась как эфемерный, непрестижный материал для письма, непригодный для долгого хранения; её использовали в основном как материал для частной переписки и личных записей, а более ответственные письма и официальные документы писались, как правило, на пергаменте (бересте доверялись лишь их черновики). В грамоте № 831, представляющей собой черновик жалобы должностному лицу, есть прямое указание переписать её на пергамент и лишь потом послать адресату. Лишь немногие грамоты, по-видимому, хранились долго: это два берестяных листа огромного размера с записью литературных произведений (сохранившаяся целиком грамота из Торжка № 17 и дошедшая до нас во фрагментах новгородская грамота № 893), найденные в земле в развёрнутом виде, а также две берестяные книжечки: с записью молитв (новгородская грамота № 419) и с текстом заговора от лихорадки (№ 930, лист из такой книги).
В силу указанных обстоятельств обнаруженные археологами берестяные грамоты представляют собой, как правило, выброшенные документы, попавшие в землю в том месте и в тот момент, когда в них исчезала практическая надобность. Таким образом, находки археологов не связаны с каким бы то ни было древним архивом (даже в том случае, когда высокая концентрация грамот обусловлена нахождением на данном месте некоторого учреждения или канцелярии - как, например, на одной из усадеб Троицкого раскопа , так называемой усадьбе Е , где в XII веке находился «сместный» [совместный] суд князя и посадника).
Древнерусским книжникам была известна функциональная эквивалентность между берестой и ближневосточным папирусом : так, в переводе Толкового Апостола, выполненном Максимом Греком и его русскими сотрудниками в XVI в., употреблены выражения посланїа берестены и епистолїи берестеные в соответствии с ἐπιστολὰς βυβλίνας ‘послания на папирусе‘ .
Целые берестяные грамоты в момент обнаружения обычно представляют собой свёрнутый свиток бересты с выцарапанным текстом на внутренней стороне коры (реже на обеих её сторонах). Меньшая часть целых документов находится в земле в развёрнутом виде. Текст помещается на бересте в строку, в подавляющем большинстве грамот (как и средневековых славянских рукописях вообще) без разделения на слова.
Значительную долю находок составляют фрагменты берестяных грамот, нередко повредившихся уже после попадания в землю, но ещё чаще уничтоженных (разорванных или разрезанных) перед тем, как их выбросили. Эта практика упоминается в «Вопрошании» Кирика Новгородца XII в., где спрашивается, нет ли греха в том, чтобы по разрезанным грамотам «ходили ногами». Цель уничтожения грамот понятна: адресаты писем заботились о том, чтобы ставшее ненужным письмо не прочёл посторонний. В роли такого «постороннего» и оказываются современные исследователи. Хотя в интерпретации фрагментов грамот накоплен значительный опыт, и общий характер документа удаётся уловить в большинстве случаев (лишь совсем крохотные фрагменты интерпретации не поддаются), наличие оборванных букв и лакун часто затрудняет истолкование отдельных мест.
Главным способом датирования берестяных грамот является стратиграфическое датирование (на основании археологического слоя, из которого извлечена грамота), в котором важную роль играет дендрохронология (в Новгороде с большим количеством часто ремонтировавшихся деревянных мостовых датировка точнее, чем в других городах - обычно в пределах 30-40 лет).
Некоторое количество берестяных грамот может быть датировано благодаря упоминанию в них известных по летописям исторических лиц или событий (например, в ряде грамот выступают представители шести поколений знаменитого новгородского рода бояр Мишиничей - посадники Варфоломей, Лука, Онцифор Лукинич , Юрий Онцифорович и другие). Данный способ обычно употребляется вместе со стратиграфическим датированием и независимо подкрепляет его.
В последнее время, с накоплением фонда берестяных грамот, появилась возможность комплексного параметрического датирования грамот на основе целого ряда внестратиграфических признаков - прежде всего палеографии , а также лингвистических признаков и этикетных формул, имеющих хронологическое значение. Данный метод, разработанный А. А. Зализняком , успешно применяется для грамот, не имеющих (вообще или достаточно узкой) стратиграфической даты.
Большинство берестяных грамот - частные письма, носящие деловой характер (взыскание долгов, торговля, бытовые указания). К этой категории тесно примыкают долговые списки (которые могли служить не только записями для себя, но также и поручениями «взять с такого-то столько-то») и коллективные челобитные крестьян феодалу (XIV -XV века).
Кроме того, имеются черновики официальных актов на бересте: завещания , расписки, купчие, судебные протоколы и т. п.
Сравнительно редки, но представляют особый интерес следующие типы берестяных грамот: церковные тексты (молитвы, списки поминаний, заказы на иконы, поучения), литературные и фольклорные произведения (заговоры , школьные шутки, загадки, наставления по домашнему хозяйству), записи учебного характера (азбуки, склады, школьные упражнения, детские рисунки и каракули). Огромную известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки новгородского мальчика Онфима .
Берестяные грамоты, как правило, предельно кратки, прагматичны, содержат только самую важную информацию; то, что автору и адресату и так известно, в них, естественно, не упоминается. Те трудности интерпретации, с которыми из-за отсутствия контекста постоянно сталкиваются современные исследователи - расплата за чтение «чужих писем».
Бытовой и личный характер многих берестяных грамот Великого Новгорода (например, любовные послания незнатных молодых людей или хозяйственные записки-наказы от жены к мужу) свидетельствуют о высоком распространении грамотности среди населения.
Как важнейший исторический источник берестяные грамоты были оценены уже их первооткрывателем А. В. Арциховским. Основные монографические работы на эту тему принадлежат Л. В. Черепнину и В. Л. Янину .
Берестяные грамоты являются одновременно вещественными (археологическими) и письменными источниками; место их нахождения - столь же важный для истории параметр, как и их содержание. Грамоты «дают имена» безмолвным находкам археологов: вместо безликой «усадьбы знатного новгородца» или «следов деревянного навеса» мы можем говорить об «усадьбе священника-художника Олисея Петровича по прозвищу Гречин» и о «следах навеса над помещением сместного суда князя и посадника». Одно и то же имя в грамотах, обнаруженных на соседних усадьбах, упоминания князей и других государственных деятелей, упоминания значительных денежных сумм, географических названий - всё это много говорит об истории строений, их владельцев, об их социальном статусе, об их связях с другими городами и областями.
Благодаря берестяным грамотам изучена генеалогия боярских родов древнего Новгорода (ср. в особенности исследования Янина), выявлена политическая роль некоторых деятелей, недостаточно освещённая в летописи (таков известный нам благодаря работам А. А. Гиппиуса Пётр-Петрок Михалкович, видный деятель боярской олигархии XII века). Грамоты рассказывают о землевладении в Новгородской земле, об экономических связях новгородцев с Псковом , Ростовом , Ярославлем , Угличем , Суздалем , Кучковом (будущей Москвой), Полоцком , Киевом , Переяславлем , Черниговом , даже Сибирью (Обдорской землёй) . Челобитные крестьян, купчие и завещания XIV -XV веков свидетельствуют о закреплении крепостного права , о развитии судебной бюрократии и делопроизводства (эта область в домонгольский период ещё практически не отграничена от частной переписки). Мы узнаём о военных конфликтах и внешней политике Новгорода, о сборе дани с покорённых земель - узнаём в массе бытовых подробностей, которых не бывает в официальных документах. Ряд первостепенных данных имеется по истории церкви - засвидетельствована древность некоторых черт литургии , есть сведения о взаимоотношениях членов клира с жителями окормляемых ими усадеб, а упоминание Бориса и Глеба в списке святых в грамоте 3-й четверти XI века почти совпадает со временем их канонизации ().
Уникален этот источник для изучения повседневной жизни Древней Руси - тематики, столь популярной в медиевистике XX века . Берестяные грамоты свидетельствуют о широком распространении грамотности в Древней Руси, о том, что горожане обучались азбуке с детства и сами писали свои письма, что грамотны были и женщины; вместе с тем в ряде ситуаций (особенно в переписке высокопоставленных чиновников) уместна была и фигура писца, записывавшего под диктовку и служившего затем в роли посыльного. Семейная переписка новгородцев свидетельствует о высоком положении женщины, посылавшей мужу наказы («приказы»), вступавшей самостоятельно в денежные отношения и т. п.
Есть в берестяных грамотах сведения о рационе древних новгородцев, их одежде, их ремёслах, а также о сфере человеческих взаимоотношений, родственной и дружеской заботе, гостеприимстве, конфликтах. Так, в грамоте № 842 говорится: «Вот мы послали 16 лукошек мёда, а масла три горшка. А в среду две свиньи и колбасу» (первое упоминание о колбасе во всём славянском мире) .
Совершенно исключительный интерес представляет любовное письмо девушки XI века (грамота № 752): «Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! А тебе, я вижу, это не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и пришёл. Может быть, я тебя по своему неразумию задела, но если ты начнёшь надо мною насмехаться, то суди тебя Бог и я недостойная» .
Имеются берестяные грамоты с записями заговоров и других фольклорных текстов, которые позволяют судить о древности памятников фольклора .
Большинство берестяных документов с территории Новгородской феодальной республики (из Новгорода, Старой Руссы и Торжка) написано на древненовгородском диалекте , отличающемся от известного по традиционным памятникам древнерусского языка на различных уровнях: в фонетике , морфологии , отчасти также лексике . В широком смысле к древненовгородскому диалекту можно относить также и диалект древнего Пскова (имеющий ряд собственных фонетических особенностей). Отдельные диалектные новгородские и псковские явления были известны историкам русского языка и раньше, но лишь по эпизодическим вкраплениям в рукописях, на фоне общей установки писца на более престижный язык (церковнославянский, наддиалектный древнерусский). В берестяных же грамотах эти явления представлены либо совершенно последовательно, либо (реже) с незначительным влиянием книжной нормы.
Прочие грамоты (из Смоленска, Звенигорода Галицкого, Твери, Витебска, Москвы, Вологды) также несут информацию о древнем говоре данных регионов, однако из-за небольшого количества материала лингвистическая ценность их пока меньше, чем у новгородских грамот.
В берестяных грамотах (из всех городов) используется т. н. бытовая графическая система , где, в частности, пары букв ъ-о , ь-е и е-ѣ могут взаимозаменяться (например, слово конь может записываться как къне ); по такой системе написано подавляющее большинство грамот середины XII - конца XIV века . До открытия берестяных грамот подобная орфография была известна лишь по некоторым пергаментным грамотам и надписям, а также по отдельным ошибкам в книжных текстах.
Берестяные грамоты являются важным источником при изучении происхождения и развития русского кириллического алфавита. Так, азбука (абецедарий) представлена уже на одной из древнейших среди найденных берестяных грамот - берестяной грамоте № 591 (XI век), обнаруженной в 1981 году, а также на берестяной грамоте № 460 (XII век), найденной в 1969 году , известны и берестяные азбуки, относящиеся к позднедревнерусскому периоду. Абецедарии из берестяных грамот отражают различные этапы формирования состава кириллицы, причём они не прямо соответствуют репертуару букв, фактически использовавшихся в текстах той же эпохи .
В силу специфики орфографии и диалектных особенностей берестяных грамот в -1970-х годах , несмотря на то, что уже в этот период был накоплен значительный фонд ценных наблюдений за лексикой, грамматикой, орфографией, палеографией берестяных грамот (Н. А. Мещерский , Р. О. Якобсон , В. И. Борковский , Л. П. Жуковская), исследователи берестяных грамот нередко трактовали непонятные места как произвольные ошибки малограмотных писцов (или даже иностранцев) против «правильного» древнерусского языка: это позволяло истолковывать спорные отрезки текста практически как угодно.
Грамота не имеет признаков древненовгородского диалекта; некоторые не очень яркие характеристики могут указывать на то, что писавший мог быть уроженцем Юго-Западной РусиГрамота ꙍтъ Жизномира къ Микоулє. Коупилъ єси [ты купил; «еси» - связка ] робоу [рабыню ] Плъсковє [в Пскове ], а нынє мѧ въ томъ ѧла [за это схватила ] кънѧгыни. А нынє сѧ дроужина по мѧ пороучила [поручилась ]. А нынє ка посъли къ томоу моужєви [человеку ] грамотоу, єли [если ] оу нєго роба. А сє ти хочоу конє коупивъ, и кнѧжъ моужъ всадивъ, та на съводы [очные ставки ]. А ты атчє [если ] єси нє възалъ коунъ [денег ] тєхъ, а нє ємли [бери ] ничъто жє оу нєго.
Берестяные грамоты - важный источник по истории русского языка; по ним точнее, чем по другим средневековым рукописям, зачастую сохранившимся только в списках, можно установить хронологию и степень распространённости того или иного языкового явления (например, падения редуцированных , отвердения шипящих , эволюции категории одушевлённости), а также этимологию и время появления того или иного слова. Грамоты практически непосредственно отражают живую разговорную речь Древней Руси и не несут на себе, как правило, следов литературной «шлифовки» стиля и книжного влияния в морфологии и синтаксисе. Сопоставимого с ними в этом отношении материала среди традиционных книжных памятников древнерусского языка нет.
Таким образом, открытие берестяных грамот постоянно заполняет лакуны в существующих словарях древнерусского языка.
Имеется несколько грамот, написанных по-церковнославянски , а также пять текстов на неславянских языках: по одной на карельском (знаменитая берестяная грамота № 292 с заклинанием против молнии), латыни , греческом , немецком - новгородские грамоты; на руническом древнескандинавском - смоленская грамота. Последние важны как источник сведений о международных связях древнего Новгорода и Смоленска. В грамоте № 403 помимо древнерусского текста содержится небольшой русско-карельский словарик; она предназначена для сборщика дани, который уже немного умел объясняться по-карельски. В нескольких грамотах представлены иноязычные имена собственные (людей и мест) и редкие иноязычные заимствования, прежде всего прибалтийско-финские, а также германские, балтские и тюркские.
Берестяные грамоты из Новгорода публикуются начиная с 1953 года в особой серии с общим названием «Новгородские грамоты на бересте из раскопок… годов». К настоящему времени вышло 11 томов. Здесь опубликованы новгородские берестяные грамоты до № 915 включительно, грамоты из Старой Руссы и Торжка, а также некоторые другие новгородские надписи (на деревянных бирках, цилиндрах , церах-восковых табличках).
В последние несколько лет вновь найденные грамоты (кроме маленьких фрагментов) предварительно публикуются в журнале «Вопросы языкознания» .
Текст и интерпретации грамот в дальнейшем неоднократно уточнялись различными исследователями: чтения и переводы, предложенные в первых томах «Новгородских грамот на бересте…», зачастую уже совершенно устарели. Поэтому необходимо обращаться также к книге А. А. Зализняка «Древненовгородский диалект» (М., 1995; 2-е изд., М., 2004), где дан текст новгородских и неновгородских берестяных грамот (кроме маленьких фрагментов и неславянских текстов) в соответствии с современным состоянием древнерусистики. В издания «НГБ» (и отчасти также в книгу А. А. Зализняка) также включены некоторые другие тексты: 1) надписи на деревянных «цилиндрах-замка́х» для мешков сборщиков дани; 2) надписи на деревянных бирках, обычно долговых; 3) разбор древнерусских надписей-граффити ; 4) новгородские свинцовые грамоты . Всё это в рамках древнерусской культуры обнаруживает определённые сходства с берестяными грамотами (или привлекается как дополнительный лингвистический материал).
Кора деревьев, вероятнее всего, использовалась многие тысячелетия у разных народов в качестве писчего материала , на котором первоначально оставлялись какие-то важные для людей знаки ещё в мезолите и неолите [ ] . Употребление древесной коры как удобного и дешёвого писчего материала было распространено в античности .
Во время Великой Отечественной Войны, партизанские газеты и листовки иногда печатались на бересте за отсутствием бумаги.
Берестяные грамоты - документы и частные послания 11-15 веков, текст которых наносился на березовую кору. Первые такие артефакты обнаружили отечественные историки в Новгороде в июле 1951 г. в ходе археологической экспедиции под руководством А.В. Арциховского (1902-1978, историк, член-корреспондент АН СССР). На Неревском раскопе нашли берестяную грамоту №1, которая содержала перечень некоторых повинностей (позема и дара) в пользу некоего Фомы. В честь этой находки в Новгороде ежегодно 26 июля отмечается праздник - "День берестяной грамоты". Тот раскоп принес еще 9 документов на бересте. К 1970 г. в Новгороде было найдено уже 464 берестяных грамоты. Берестяные грамоты археологи обнаруживали в слоях почвы, где сохранились растительные остатки и древний мусор.
Основная часть грамот представляет собой частные письма, в которых затрагивались бытовые и хозяйственные вопросы, описывались житейские конфликты, передавались поручения. Также обнаружены грамоты несерьезного и полушутливого содержания. Арциховский указывал на грамоты с протестами крестьян против господ, жаловавшихся на свою участь, со списками барских повинностей. На берестяные грамоты наносились и денежные документы, некоторые архивы, исторические записи, завещания, любовные послания и прочая насущная информация.
Бытовой и личный характер многих берестяных грамот Великого Новгорода (например, любовные послания незнатных молодых людей или хозяйственные записки-наказы от жены к мужу) свидетельствуют о высоком распространении грамотности среди населения.
Текст на грамотах выводили примитивным методом - выцарапывали остро заточенным костяным или металлическим штифтом (писалом). Бересту предварительно обрабатывали, чтобы текст выходил четким. Текст помещался на бересте в строку, в большинстве грамот (как и средневековых славянских рукописях) без разделения на слова. При написании грамот почти никогда не использовались хрупкие чернила (найдено всего три таких грамоты из тысячи с лишним). Берестяные грамоты, как правило, предельно кратки, прагматичны, содержат только самую важную информацию; то, что автору и адресату и так известно, в них, естественно, не упоминается.
В музеях и архивах сохранилось немало поздних документов, написанных на бересте в 17-19 вв., найдены целые книги. Русский писатель и этнограф С.В. Максимов указывал, что лично видел в середине 19 в. берестяную книгу у старообрядцев в Мезени (Архангельская область). В 1930 г. колхозники на берегу Волги недалеко от Саратова, копая яму, нашли берестяную золотоордынскую грамоту 14 в.
Одной из последних сенсаций стало обнаружение в августе 2007 г. первой берестяной грамоты в Москве. Причем найденная в Тайницком саду Московского Кремля чернильная грамота с описью имущества стала первым полноценным московским берестяным документом (ранее известная грамота №1 и найденная грамота №2 представляют собой небольшие фрагменты) и самой большой из ранее известных берестяных грамот.
Березовая кора, как материал для письма получила распространение на Руси в 11 в. и потеряла свою роль к 15 в., так как тогда отмечено распространение на Руси доступной по цене бумаги. А береста использовалась как подручный, но вторичный материал для письма, учебных записей, для отчетов краткого хранения. Ее использовали в основном простолюдины для частной переписки и личных записей, а государственные письма и официальные документы фиксировались на пергаменте.
Береста постепенно ушла из государственного документирования и частного быта. В одной из сохранившихся берестяных грамот (под грифом №831), представляющей собой черновик жалобы чиновнику, ученые нашли указание переписать данный текст на пергамент и только затем отослать по адресу. Лишь немногие грамоты хранились долго: это два берестяных листа огромного размера с записью литературных произведений (грамота из Торжка №17 и грамота №893), оба обнаружены в земле в развернутом виде, а также две берестяные книги малого формата: там записаны молитвы (новгородская грамота №419) и с текстом заговора от лихорадки (№930).
Главным способом датирования берестяных грамот является стратиграфическое датирование (на основании археологического слоя, из которого извлечена грамота), в котором важную роль играет дендрохронология (в Новгороде с большим количеством часто ремонтировавшихся деревянных мостовых датировка точнее, чем в других городах - обычно в пределах 30-40 лет).
Некоторое количество берестяных грамот может быть датировано благодаря упоминанию в них известных по летописям исторических лиц или событий (например, в ряде грамот выступают представители шести поколений знаменитого новгородского рода бояр Мишиничей - посадники Варфоломей, Лука, Юрий Онцифорович и другие).
В последнее время, с накоплением фонда берестяных грамот, появилась возможность комплексного параметрического датирования грамот на основе целого ряда внестратиграфических признаков - прежде всего палеографии, а также лингвистических признаков и этикетных формул, имеющих хронологическое значение. Данный метод, разработанный А. А. Зализняком, успешно применяется для грамот, не имеющих (вообще или достаточно узкой) стратиграфической даты.
Большинство берестяных грамот представляют собой частные письма, носящие деловой характер. Сюда входят и долговые списки, хозяйские записи, поручения и коллективные челобитные крестьян. Обнаружены черновики официальных актов на бересте: завещания, расписки, купчие, судебные протоколы и т.п. Сравнительно редки, но представляют особый интерес следующие типы берестяных грамот: церковные тексты (молитвы, списки поминаний, заказы на иконы, поучения), литературные и фольклорные произведения (заговоры, шутки, загадки, наставления по домашнему хозяйству), записи учебного характера (азбуки, склады, школьные упражнения). Огромную известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки новгородского мальчика.
Важными историческими источниками назвал берестяные грамоты Арциховский. Большие монографические труды на эту тему принадлежат российским академикам Л.В. Черепнину и В.Л. Янину. Берестяные грамоты представляют первостепенный интерес как источники по истории общества и повседневной жизни средневековых людей, а также по истории восточнославянских языков.
Берестяные грамоты считаются вещественными и письменными источниками. Места их обнаружения не менее важны для истории, чем их содержание. В грамотах содержаться сведения об истории построек, об их владельцах, их социальном статусе, связях с другими городами. Вместо безликой "усадьбы почтенного новгородца" мы узнаем об усадьбе священника-художника Олисея Петровича по прозвищу Гречин.
Благодаря берестяным грамотам изучается генеалогия боярских родов Новгорода, раскрывается политическая роль горожан, недостаточно освещенная в летописи (Петр-Петрок Михалкович, видный деятель из бояр 12 в). Документы на бересте рассказывают о землеустройстве в Новгороде, об экономических связях с Псковом, с Москвой, Полоцком, Суздалем, Киевом, даже Обдорской землей (Сибирь). Мы узнаем о военных конфликтах и внешней политике Руси, о сборах дани с покоренных земель, открываем массу бытовых подробностей, которые никогда бы не узнали, если бы не грамоты. Ряд первостепенных данных имеются по истории церкви, на бересте зафиксирована древность некоторых черт литургии. Есть сведения о взаимоотношениях членов клира с жителями соседних усадеб, а упоминание Бориса и Глеба в списке святых в грамоте 11 века почти совпадает со временем их канонизации. Имеются берестяные грамоты с записями заговоров и других фольклорных текстов, которые позволяют судить о древности памятников фольклора.
Берестяные грамоты - важный источник по истории русского языка; по ним точнее, чем по другим средневековым рукописям, зачастую сохранившимся только в списках, можно установить хронологию и степень распространённости того или иного языкового явления (например, падения редуцированных, отвердения шипящих, эволюции категории одушевлённости), а также этимологию и время появления того или иного слова. Десятки слов, встречающихся в берестяных грамотах, по другим древнерусским источникам неизвестны. Преимущественно это бытовая лексика, у которой практически не было шансов попасть в литературные сочинения с их установкой на высокую тематику и соответствующий отбор слов. Таким образом, открытие берестяных грамот постоянно заполняет лакуны в существующих словарях древнерусского языка. Грамоты практически непосредственно отражают живую разговорную речь Древней Руси и не несут на себе, как правило, следов литературной "шлифовки" стиля, книжного влияния в морфологии и синтаксисе и т. п. В этом отношении их трудно переоценить.
Берестяные грамоты из Новгорода публикуются, начиная с 1953 года, в особой серии с общим названием "Новгородские грамоты на бересте из раскопок… годов". К настоящему времени вышло 11 томов. Здесь опубликованы новгородские берестяные грамоты до № 915 включительно, грамоты из Старой Руссы и Торжка, а также некоторые другие новгородские надписи (на деревянных бирках, цилиндрах, восковых табличках).
В последние несколько лет вновь найденные грамоты (кроме маленьких фрагментов) предварительно публикуются в журнале "Вопросы языкознания".
26 июля 1951 года на Неревском раскопе в Великом Новгороде обнаружили уникальную берестяную грамоту. Это была долгожданная находка! О ней руководитель экспедиции Артемий Владимирович Арциховский мечтал почти 20 лет (раскопки велись с 1932 года). Посланий на коре березы еще не встречали, однако точно знали, что на Руси писали на бересте.
В частности, церковный деятель Иосиф Волоцкий писал про Сергия Радонежского: "В обители блаженного Сергия и самые книги не на хартиях писаху, а на берестех".
26 июля во время раскопок на глубине 2,4 метра участница экспедиции Нина Акулова обратила внимание на кусок бересты размером 13 на 38 сантиметров. Наблюдательность помогла девушке найти иголку в стоге сена – она пригляделась и разобрала на свитке выцарапанные буквы!
Руководитель экспедиции А.В. Арциховский: "При раскопках на несколько сот пустых берестяных свитков приходился один исписанный. Пустые свитки ничем или почти ничем по внешнему облику не отличались от грамот, служили, очевидно, поплавками или просто были выброшены при отделке бревен".
Свиток бережно промыли в горячей воде с содой, расправили и зажали между стеклами. В дальнейшем историки приступили к расшифровке текста. Запись состояла из 13 строк. Ученые проанализировали каждое слово и обрывок фразы и выяснили, что речь в рукописи (предполагают, что XIV века) шла о феодальных повинностях – вопросах позема и дара (дохода и оброка).
Из берестяной грамоты №1, найденной экспедицией Арциховского: "С Шадрин(а) села шло 20 бел дар(у)", "Мохова села шло дара 20 бел".
Уже на следующий день археологам повезет найти еще две грамоты – о торговле мехом и приготовлении пива. Всего за экспедиционный сезон 1951 года ученые обнаружили девять грамот. Кроме того, нашли и орудие для письма – изогнутый и заостренный костяной стержень.
Именно выцарапанные грамоты имеют выдающуюся историческую ценность. Руководитель экспедиции А.В. Арциховский: "До этих раскопок были известны только русские берестяные рукописи XVII, XVIII, XIX веков. Но в этот период на бересте писали чернилами. Между тем береста… сохраняется в земле в двух случаях: если очень сухо и если очень сыро. В Новгороде сыро, и чернила должны сохраняться там плохо. Именно поэтому, между прочим, маловероятны открытия при раскопках пергаменных грамот, тоже распространенных в древней Руси. Хотя пергамен (прим. ред.: орфография автора) хорошо сохраняется в земле, но на нем писали только чернилами".
Экспедиция Арциховского открыла новую страницу в изучении отечественной истории. По оценкам специалистов, новгородские культурные слои хранят ещё около 20 тысяч древнерусских берестяных грамот.
