Появление романа Лермонтова сразу же вызвало острую полемику, выявившую полярную противоположность его истолкований и оценок. Раньше других с необычайной верностью оценил «Героя...» Белинский , в первом же печатном отклике на роман отметивший в нем «глубокое чувство действительности», «богатство содержания», «глубокое знание человеческого сердца и современного общества», «самобытность и оригинальность» произведения, представляющего «совершенно новый мир искусства». С конкретизацией и развитием этих мыслей критик выступил в большой статье, посвященной «Герою...» и опубликованной летом 1840 г. в «ОЗ», показав огромное жизнепознавательное, социально-психологическое и философское значение образа Печорина, как и романа в целом. Охранительная критика обрушалась на роман Лермонтова, усматривая в нем, особенно в образе Печорина, клевету на русскую действительность.
Взгляд Белинского на сущность и значение «Героя...» во многом развили в новых исторических условиях Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов. Чернышевский указал роль «Героя...» в формировании психологического анализа в произведениях Л. Н. Толстого («диалектика души»). Вместе с тем, соглашаясь признать за Печориным значение социально-психологического типа своего времени, революционеры-демократы несколько недооценивали нравственно-философское содержание этого образа, порой излишне прямолинейно противопоставляя ему и другим «лишним людям» 1830-1840-х годов разночинцев-шестидесятников. Отсутствие общественно полезной деятельности у Печорина, рассматриваемое с позиции современных задач, трактовалось Добролюбовым как проявление социальной сущности его характера, имя которой «обломовщина» («Что такое обломовщина?», 1859). Герцен оказался более историчным в истолковании сущности и значения «лишних людей», в частности Онегина и Печорина. В ст. «Лишние люди и желчевики» (1860), выступая против их отождествления с современными либералами, он подчеркивал, что «лишние люди были тогда столько же необходимы, как необходимо теперь, чтобы их не было». В то же время Герцен был склонен отождествлять Лермонтова с Печориным, утверждая, что поэт умер в безвыходной безнадежности печоринского направления...».
Славянофильская и либерально-западническая критика (К. С. Аксаков, С. С. Дудышкин, А. В. Дружинин и др.) сближалась в своем отрицании «лермонтовского направления»; Лермонтова объявляли последним русским поэтом подражательной эпохи соответственно преувеличивая значение западноевропейских источников образа Печорина. В исследовательской литературе эта тенденция наиболее ярко проявилась в работах компаративистов (Э. Дюшен, С. И. Родзевич и др.), в которых, несмотря на отдельные точные наблюдения, преобладало выискивание контекста «параллелей». Более содержательными были исследования представителей культурно-исторической школы (А. Н. Пыпина, Н.А. Котляревского). В их работах впервые обозначена мысль о «примирении» Лермонтова с жизнью, которая получила развитие в дореволюционной литературе. Народническая критика в лице Н. К. Михайловского, напротив, выдвинула в творчестве Лермонтова на первое место протестующее начало, однако ложная теория «толпы и героя» помешала проникнуть в подлинную сущность образа Печорина.
Символисты начала ХX в. (Вл. С. Соловьев, Д. С. Мережковский) рассматривали поэтическое наследие и роман Лермонтова вне связи с конкретно-историческими проблемами, стараясь найти в авторе и его героях мистическое, «сверхчеловеческое» начало. Представитель психологической школы Д. Н. Овсянико-Куликовский выводил содержание «Героя...» из недр авторской психологии, отождествляя Лермонтова с Печориным, считая главным в их характерах врожденный «эгоцентризм». С иных социально-исторических позиций рассматривал в это же время лермонтовское творчество М. Горький в курсе русской литературы, прочитанной в 1909 г. в Каприйской школе. Главное в нем для Горького - «жадное желание дела, активного вмешательства в жизнь». Подчеркивая типичность Печорина и в то же время его духовную близость к автору, Горький не отождествлял их, отмечая, что «Лермонтов был шире и глубже своего героя». Новые методические принципы в изучении романа определились в ряде общих работ о Лермонтове и его эпохе, принадлежавших представителям ранней марксистской критики (Г. В. Плеханов, А. В. Луначарский); в них были поставлены вопросы о социальном содержании творчества Лермонтова, о связи его с общественным движением.
Своеобразие сюжета и композиции романа
1
«Герой нашего времени» и похож и непохож на традиционный роман, сложившийся на Западе. В нем рассказывается не о происшествии или событии с завязкой и развязкой, исчерпывающей действие. Каждая повесть имеет свой сюжет. Ближе всего к традиционному роману четвертая повесть - «Княжна Мери», однако ее финал противоречит западноевропейской традиции и в масштабе всего произведения ни в коей мере не является развязкой, а неявным образом мотивирует ситуацию «Бэлы», помещенной в общем повествовании на первое место, - объясняет, почему Печорин оказался в крепости под началом Максима Максимыча. «Бэла», «Тамань», «Фаталист» изобилуют приключениями, «Княжна Мери» - интригами: короткое произведение, «Герой нашего времени» в отличие от «Евгения Онегина», перенасыщен действием. В нем немало условных, строго говоря, неправдоподобных, но как раз типичных для романов ситуаций. Максим Максимыч только что рассказал случайному попутчику историю Печорина и Бэлы, и тут же происходит их встреча с Печориным. В разных повестях герои неоднократно подслушивают и подсматривают - без этого не было бы ни истории с контрабандистами, ни разоблачения заговора драгунского Гетмтана и Грушницкого против Печорина. Главный герой предсказывает себе смерть по дороге, так оно и случается. Вместе с тем «Максим Максимыч» действия почти лишен, это прежде всего психологический этюд. И все разнообразные события не самоценны, а направлены на раскрытие характере героя, выявляют и объясняют его трагическую судьбу.
Той же цели служит композиционная перестановка событий во времени. Монологи Печорина, обращенные в его прошлое, составляют романную предысторию. По какой-то причине этот петербургский аристократ оказался армейским офицером на Кавказе, едет туда через Тамань «с подорожной по казенной надобности», потом вместе с Грушницким участвует в боях, о чем упоминается в «Княжне Мери», и через некоторое время встречается с ним в Пятигорске. После дуэли он «с год» живет с Максимом Максимычем в крепости, откуда выезжает на две недели в казачью станицу. По выходе в отставку, вероятно, живет в Петербурге, потом путешествует. Во Владикавказе происходит его случайная встреча с Максимом Максимычем и офицером, занимающимся литературой, который получает от штабс-капитана «какие-то записки...» и впоследствии публикует их, снабдив предисловием, начинающимся словами: «Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер». Последовательность же «глав» в романе такова: «Бэла», «Максим Максимыч»; «Журнал Печорина» - предисловие издателя, «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист». То есть действие начинается с середины после сообщения о смерти героя, что в высшей степени необычно, а предшествующие события излагаются благодаря журналу после тех, которые произошли позже. Это заинтриговывает читателя, заставляет его размышлять над загадкой личности Печорина, объяснять для себя его «большие странности».
По мере изложения событий, как они поданы в романе, накапливаются дурные поступки Печорина, но все меньше ощущается его вина и все больше вырисовываются ею достоинства. В «Бэле» он по своей прихоти совершает, в суп серию преступлений, хотя по понятиям дворянства и офицерства, участвовавшего в Кавказской войне, они таковыми не являются. В «Максиме Максимыче» и «Тамани» все обходится без крови, причем в первой из этих повестей Печорин невольно обидел старого приятеля, а во второй его жертвы - лишь незнакомые люди без нравственных принципов (девушка готова утопить Печорина по одному подозрению в желании донести, она и Янко бросают на произвол судьбы старуху и слепого мальчика). В «Княжне Мери» Печорин очень виноват, не окружающие его люди по преимуществу совершенно гнусны - это они превращают задуманную им «комедию» в тяжелую драму с гибелью человека, не самого худшего из них. Наконец, в «Фаталисте» трагический итог имеет вовсе не пари Печорина с Вуличем, а затем Печорин совершает настоящий подвиг, захватывая казака-убийцу, которого уже хотели «пристрелить» фактически на глазах его матери, не дав ему возможности покаяться, даром что он «не чеченец окаянный, а честный христианин».
Безусловно, важную роль играет смена повествователей. Максим Максимыч слишком прост, чтобы понять Печорина, он в основном излагает внешние события. Переданный им большой монолог Печорина о его прошлом условно мотивирован: «Так он говорил долго, и его Слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от 25-летнего человека, и, Бог даст, в последний...» Слова штабс-капитана: «Уж я всегда говорил, что нет проку в том, кто старых друзей забывает!..» («Максим Максимыч») стоят его реакции на разъяснение офицера, что «моду скучать» ввели англичане (имеется в виду, конечно, Байрон): «...да ведь, они всегда были отъявленные пьяницы!» («Бэла»).
Литератор, обличающий Печорина воочию, - человек его круга, он видит и понимает гораздо больше, чем старый кавказец. Но он лишен непосредственного сочувствия к Печорину, известие о смерти которого его «очень обрадовало» возможностью напечатать журнал и «поставить свое имя над чужим произведением». Пусть это шутка, но по слишком уж мрачному поводу. Наконец, сам Печорин бесстрашно, не стараясь ни в чем оправдаться, рассказывает о себе, анализирует свои мысли и поступки. В «Тамани» события еще на первом плане, в «Княжне Мери» никак не менее значимы переживания и рассуждения, а в «Фаталисте» само заглавие повести с философскую проблему.
Но самое главное, ради чего события переставлены во времени, - это то, каким Печорин уходит из романа. Мы знаем, что он «выдохся» и умер молодым. Однако заканчивается роман единственным поступком Печорин, который его достоин. «Народ разошелся, офицеры меня поздравляли - и точно, было с чем». Никакой сюжетной развязки в масштабах всего романа «Фаталист» не содержит, в последней фразе лишь дается проходная характеристика Максима Максимыча, который «вообще не любит метафизических прений». Зато мы прощаемся не только с «героем времени», но и с настоящим героем, который мог бы совершить прекрасные дела, сложись его судьба иначе. Таким он, по мысли Лермонтова, и должен больше всего запомниться читателю. Композиционный прием выражает скрытый оптимизм автора, его веру в человека.
Урок 46. Век Лермонтова в романе
Цель урока: анализ части «Княжна Мери», сопоставление поступков, характеров героев этой повести с характером Печорина, обучение монологической речи и элементам анализа стиля автора.
Словарная работа:
сюжетная самодостаточность, кульминация, философская проблематика, символичное значение образа.
Ход урока
I. Беседа
Повесть «Княжна Мери» воспринимается как главная повесть в романе. Как вы думаете, почему?
Для повести характерна сюжетная самодостаточность; это кульминация дневника Печорина; в ней больше всего рассуждений о душе и судьбе; в главе наиболее подробную разработку получает философское содержание романа.
II. Работа в группах
Изначальный толчок ко всем событиям дают взаимоотношения Печорина с Грушницким. Проанализируйте историю их дружбы-вражды. Сравните это с ситуацией «Онегин - Ленский» и с рассуждением Пушкина о дружбе во второй главе романа «Евгений Онегин».
Проанализируйте историю отношений Печорина и княжны Мери. Для сравнения в «Фаталисте» обратите внимание на эпизод с дочкой урядника Настей как пример обычного для Печорина равнодушия к женщине.
Как и почему складываются отношения Печорина и Веры? На что указывает трагическая сцена погони за Верой (сравните ее со сценой погони в повести «Бэла», обратив внимание на символическое значение образа коня в обоих случаях).
Проанализируйте взаимоотношение Печорина и доктора Вернера. Как сложились отношения у Печорина с «водяным обществом»? Почему?
Сравните финалы «Княжны Мери» и «Тамани». Выразительное чтение фрагментов.
Это сложное задание, и следует помочь ребятам сделать вывод о том, что при общности темы - морского пейзажа - имеется существенное отличие: в «Тамани» это реальный пейзаж, а в «Княжне Мери» - воображаемый, романтическая эмблема внутреннего мира Печорина.
Как проявляется личность Печорина в манере ведения дневника? В его содержании?
III. Проверка восприятия текста учениками. Диспут
Почему Печорин является как бы инородным элементом везде, где он появляется?
Как характеризуется век через главного героя романа Лермонтова?
Домашнее задание
2. Составить в группах вопросы для проверки знания текста главы «Тамань».
Урок 47. Обучение анализу эпизода
(по главе «Тамань»)
Цель урока: обучение основным этапам анализа эпизода художественного текста.
Ученики уже работали над анализом части произведения (см. урок 24). Учитывая, что слово «эпизод» в экзаменационных темах предполагает именно часть текста для анализа на данном уроке мы возьмем главу «Тамань». Учитывая также, что перед нами прозаический текст, не драматический, несколько изменим структуру анализа.
Ход урока
I. Предлагаем учащимся план работы с эпизодом
Рассмотрите эпизод «изнутри»:
а) микросюжет;
б) композиция;
Установите ближайшие связи, рассмотрите эпизод в системе других эпизодов.
Обратите внимание на возможные «переклички» эпизодов с другими произведениями.
Свяжите свои наблюдения с темой, идеей произведения, авторским мировоззрением и мастерством.
II. Работа с развернутым планом сочинения
(раздается на каждый стол)
Роль главы «Тамань» в романе «Герой нашего времени»:
1. Деление на части, различающиеся сюжетом и героями, - отличительная особенность романа «Герой нашего времени».
2. Роль главы «Тамань» в романе.
3. Сюжет главы, ее построение.
4. Характер Печорина, выступающий из описываемых событий; как способствует выявлению его характера центральная ситуация главы.
5. Лаконизм повести, точность и простота как отличительные особенности повествования.
6. Пейзаж, контрастность, романтические мотивы, точное воссоздание быта, изображение экзотического мира - способы выражения авторской позиции.
7. «Тамань» - первая часть дневниковых записей Печорина, с этой главы начинается «самораскрытие» героя.
8. Влияние главы на русскую литература (рассказ Н. Н. Толстого «Пластун» и стихотворение «У моря» Н. Огарева).
9. Высокая оценка «Тамани» В. Белинским: «Мы не решились делать выписок из этой повести, потому что она решительно не допускает их: это словно какое-то лирическое стихотворение, вся прелесть которого уничтожается одним выпущенным или измененным не рукою самого поэта стихом...»
Превращение цикла повестей в психологический роман - новаторское решение проблемы русского романа и начало дальнейшего его развития у Тургенева, Толстого и Достоевского.
Домашнее задание
1. Готовиться к проведению итоговой работы по творчеству М. Ю. Лермонтова.
3. Индивидуальные задания: подготовить обзор книг о Гоголе на общую тему «Интересно о Гоголе».
4. Домашнее сочинение. Мои любимые страницы романа «Герой нашего времени». Анализ эпизода.
Информация для учителя
Тема судьбы и случая в романе «Герой нашего времени» 1
Тема судьбы и случая, проходит через весь роман «Герой нашего времени», становится центральной в повести «Фаталист».
События, изложенные в «Фаталисте», заносятся Печориным в собственный дневник примерно тогда же, когда и рассказ о дуэли с Грушницким. Кажется, что Печорина во время пребывания в крепости N волнует какой-то вопрос, в попытке прояснить который и появляются записи о дуэли и происшествии с Вуличем. Это один и тот же вопрос, поэтому события «Фаталиста» нужно соотносить именно с дуэлью. Что же это за вопрос?
Это возможность борьбы со случаем. Почему Печорин идет на дуэль с Грушницким? Ведь с самого начала Печорин старается убедить нас, что Грушницкий стоит неизмеримо ниже его, он не упускает возможности кольнуть Грушницкого и буквально насильно заставляет нас поверить, что все происходящее выглядит именно так, как он, Печорин, описывает. В сцене с упавшим стаканом раненому Грушницкому, возможно, действительно было больно нагнуться, но в изложении Печорина Грушницкий предстает изображающим страдание.
Вообще Печорин отказывает Грушницкому в праве быть ; изображать, казаться, претендовать - да, но не быть . Это - привилегия одного Печорина. Печорин, сам того не желая, в дневнике выдает свою страсть быть над всеми - даже при описании совершенно посторонней дамы на балу он не упускает возможности заметить «пестроту негладкой кожи» и большую бородавку на шее, прикрытую фермуаром. Печорин вообще чрезвычайно приметлив, но зачем же заносить наблюдения, подобные этим, в дневник, который, по его же собственному выражению, ведется им для него самого и должен со временем послужить ему «драгоценным воспоминанием»? Какую радость хотел испытать Печорин на склоне лет вспоминая про эту бородавку? Но дело не в конкретном внешнем дефекте, не ушедшем от зоркого глаза Печорина, дело в том, что он практически не может не подмечать людские недостатки, те самые «слабые струны», знанием которых он так гордится. Это - особенность его, печоринского, зрения, и проистекает она прежде всего на желания быть лучшим, высшим.
Однако все выглядит таким только в дневнике, где Печорин - хозяин, где он творит свой мир, расставляя нужные ему акценты. Реальная жизнь, очевидно, отличается от желаемого, и потому проникает в записи Печорина тревога. Только что он убеждал нас ничтожности Грушницкого, смотрел на него сверху вниз, как вдруг роняет фразу: «...я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать». Может быть, в Грушницком есть и «сильные струны», в существовании которых не может признаться себе Печорин? Или же сем Печорин ощущает себя не таким уж однозначным небожителем? Так или иначе, но борьба с Грушницким настолько серьезна и напряженна, что нельзя не почувствовать - так борются только с равным противником.
Тревога Печорина имеет под собой еще одно основание. Печорин в действительности умен, наблюдателен, хладнокровен, смел, решителен. Он привык добиваться всего, чего хочет. Однако Печорина не может не тревожить вопрос о границах его возможностей, его власти. Есть ли в мире нечто, что нельзя победить его, печоринскими, умениями, как правило, приносящими успех? Всегда ли он может «быть на коне», держать ситуацию под контролем, просчитать все до мелочей? Или бывают случаи, которые от него не зависят? Дуэль с Грушницким становится для Печорина не только борьбой с человеком, который посмел захотеть стать на один уровень с Печориным, но и возможностью выяснить свои взаимоотношения с таким случаем , не желающим подчиняться воле и рассудку человека. Парадоксально, но именно поэтому для Печорина чрезвычайно важно, чтобы первым выпало стрелять Грушницкому. И дело не только в том, что у Печорина появляется внутреннее оправдание убийства; гораздо важнее, что только при таком раскладе можно вступить в единоборство со случаем. Стреляй Печорин первым - он бы без всякого сомнения победил. Но победил бы человека, что ни для Печорина, ни для нас уже не новость. А вот когда первым стреляет Грушницкий, когда дуло пистолета направлено против тебя, вот тогда-то и начинается смертельная игра, тот самый страшный опыт, который, как чуть позже Вулич, Печорин тоже поставит на себе.
Каковы возможные расходы? Грушницкий может просто промахнуться или выстрелить в сторону - тогда Печорин побеждает, ибо следующий выстрел будет за ним. Подобный исход, как и вообще выигрывание права первого выстрела, были бы для Печорина желанными, если бы он боролся с конкретным человеком и желал бы его физического уничтожения или по крайней мере только этого. Однако суть дела лежит гораздо глубже, и для решения этого дела Печорину нужен как можно более невыгодный для него расклад. Итак, Грушницкий должен стрелять и при этом целиться в Печорина, а сам Печорин при этом будет стоять на краю скалы, так что даже малейшее ранение станет причиной падения и гибели - вот исходные условия, при которых можно будет померяться силами со случаем. В ситуации, когда все против него, Печорин все свои недюжинные силы, все свои знания о человеческой природе направляет на то, чтобы буквально изнутри расколоть, сломить Грушницкого, выжать его, ввергнуть в такую пучину внутренней борьбы, что он, даже целясь в Печорина, не сможет попасть. И Печорин добивается этого. И это становится его действительной победой - исключительно силой собственной воли он сумел не оставить не благоприятному для исхода дела случаю ни единой лазейки, он сумел сделать так, что практически все возможные исходы могут быть стопроцентно просчитаны. От этого захватывает дух, ибо вероятно, что случай, судьба и всякие прочие надличностные силы, которым придавали столь важна значение, на самом деле кажутся сильными лишь потому, что не появлялся еще человек таких способностей, такой твердости такой воли.
Именно отсюда тянется ниточка к «Фаталисту». Слово «случай» имеет особую значимость. Фактически с таким же случаем, с его властью сталкивается Печорин в «Фаталисте».
Буквально на его глазах с Вуличем дважды происходит одно и то же по типу событие: ему выпадает нечто исключительное, действительно один случай из тысячи. В первый раз происходит осечка заряженного пистолета и именно в тот момент, когда Вулич стреляет в себя, во второй раз - встреча с пьяным казаком, пересечение в одной точке времени и пространства прихотливых и извилистых путей двух людей. Отметим, что исключительность случившегося специально подчеркивается: если бы пистолет был просто не заряжен, происшествие можно было бы назвать почти обыденным; к смерти привела Вулича не просто встреча - он еще вдобавок подошел к казаку и заговорил с ним. Но при этой общей исключительности два происшествия противоположны по результату: в первый раз в результате выпавшего случая Вулич остается жить, а во второй - погибает. Не потому ли потрясен Печорин, узнав о смерти Вулича, что у него на глазах случай опять демонстрирует свою силу, всевластие, непредсказуемость, неподконтрольность? Случай управляет жизнью человека, случай что хочет, то и делает. Не потому ли заносятся в дневник события «Фаталиста», что Печорин не может смириться с увиденным, причем увиденным именно тогда, когда только что до мельчайших подробностей вспомнено и записано, как характер побеждает этот самый случай (дуэль с Грушницким)?
И Печорин решает еще раз испытать себя, еще раз выйти на дуэль с судьбой. И опять побеждает: в результате его расчета, его решительных и хладнокровных действий ему удается совершить почти невозможное - захватить запершегося в доме казака.
Итак, борьба со случаем. Постоянное выяснение, кто кого. И постоянная победа, по крайней мере в пределах романа.
Урок 48. Итоговый по творчеству М. Ю. Лермонтова
Цель урока
: выявить усвоение темы.
Ход урока
«Герой нашего времени» (Роман) Пересказ БэлаАвтор едет из Тифлиса на перекладных и по дороге знакомится со штабс-капитаном Максимом Максимычем. Мужчины останавливаются в ауле, чтобы переночевать, и между ними завязывается разговор. Штабс-капитан рассказывает автору о
Из книги История русской литературы XIX века. Часть 2. 1840-1860 годы автора Прокофьева Наталья Николаевна«Герой нашего времени» (1838–1840) Состояние русской прозы и повествовательное начало в романе Как известно, роман «Герой нашего времени» состоит из повестей, каждая из которых восходит к особым жанровым разновидностям. Повесть «Бэла» представляет собой смесь очерка и
Из книги 50 книг, изменившие литературу автора Андрианова Елена10. Михаил Лермонтов «Герой нашего времени» Согласно распространенной версии, род Лермонтовых происходил из Шотландии, от полумифического барда Томаса Лермонта. Однако эта гипотеза не нашла веских подтверждений. Несмотря на это, Лермонтов посвятил своим предполагаемым
Из книги История русской литературы XIX века. Часть 1. 1800-1830-е годы автора Лебедев Юрий ВладимировичТворческая история романа «Герой нашего времени. Работу над романом Лермонтов начал по впечатлениям первой ссылки на Кавказ. В 1839 году в журнале «Отечественные записки» появились две повести – «Бэла» и «Фаталист», в начале 1840 года там же увидела свет «Тамань». Все они
Из книги История русского романа. Том 1 автора Филология Коллектив авторов --ГЛАВА VI. «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» (Б. М. Эйхенбаум) 1В русской литературе 30–х годов с полной ясностью определилось движение от больших стиховых жанров к прозе - от поэм разных видов к повести и роману. Последние главы «Евгения Онегина» Пушкин писал уже в предвидении этой
Из книги «Столетья не сотрут...»: Русские классики и их читатели автора Эйдельман Натан ЯковлевичА. М. МАРЧЕНКО ПЕЧОРИН: ЗНАКОМЫЙ И НЕЗНАКОМЫЙ М. Ю. Лермонтов "Герой нашего времени" Знаменитая статья Белинского о "Герое нашего времени" - защита, почти апология Печорина - на полтора столетия вперед определила судьбу романа, ибо и хулители его, и хвалители
Из книги Русская литература в оценках, суждениях, спорах: хрестоматия литературно-критических текстов автора Есин Андрей БорисовичC.П. Шевырев «Герой нашего времени». Соч. М. Лермонтова После смерти Пушкина ни одно новое имя, конечно, не блеснуло так ярко на небосклоне нашей словесности, как имя г. Лермонтова. Талант решительный и разнообразный, почти равно владеющий и стихом и прозою. Бывает
Из книги От Пушкина до Чехова. Русская литература в вопросах и ответах автора Вяземский Юрий ПавловичВ.Г. Белинский «Герой нашего времени». Соч. М. Лермонтова <…>Итак, «Герой нашего времени» – вот основная мысль романа. В самом деле, после этого весь роман может почесться злою ирониею, потому что большая часть читателей наверное воскликнет: «Хорош же герой!» – А чем же
Из книги Политические сказки. автора Ангелов Андрей«Герой нашего времени» Ответ 3.19 «…науки тоже надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтобы добиться ее, надо только быть
Из книги Перекличка Камен [Филологические этюды] автора Ранчин Андрей Михайлович1. Герой нашего времени – Если б я был женщиной – я бы в него влюбился.© Глас народа.* * *Герой нашего времени – это тот сапиенс, что сидит на
Из книги Статьи о русской литературе [антология] автора Добролюбов Николай Александрович«Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова: семинарий Тайна ПечоринаСуществуют бесспорные истины, аксиомы: «Волга впадает в Каспийское море», «целое больше части», «вода кипит при температуре 100 градусов по Цельсию»… Истины такого рода есть и в литературной науке и
Из книги Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ автора Ситников Виталий Павлович Из книги автораБелинский В. Г «Герой нашего времени» <…> «Герой нашего времени» – вот основная мысль романа. В самом деле, после этого весь роман может почесться злою ирониею, потому что большая часть читателей наверное воскликнет: «Хорош же герой!» – А чем же он дурен? – смеем вас
Из книги автораШевырев С. П «Герой нашего времени». Соч. М. Лермонтова. Две части. СПб., 1840 С особенным радушием готовы мы на первых страницах нашей критики приветствовать свежий талант, при его первом явлении, и охотно посвящаем подробный и искренний разбор «Герою нашего времени», как
Из книги автораРоман «Герой нашего времени» Творческий путь Лермонтова начался в эпоху господства поэтических жанров. Первое прозаическое произведение – неоконченный исторический роман «Вадим» (название условное, так как первый лист рукописи не сохранился) – относится к 1833–1834 гг.
Из книги автораБыкова Н. Г «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтов начал работать над романом в 1838 году, основываясь на кавказских впечатлениях. В 1840 году роман увидел свет и сразу же привлек внимание и читателей, и литераторов. Они с восхищением и недоумением останавливались перед этим
Критическая статья
Предубеждение есть самое вредное ощущение в человеке, от которого что-нибудь зависит и который должен об чем бы то ни было произносить свои суждения и мнения. Под влиянием этого ощущения самый умный и самый честный человек может наделать глупостей, быть несправедливым и даже повергнуть в несчастие безвинного человека. Только сильная воля и постоянство в правилах могут избавить нас от этого вредного ощущения, которое так искусно уловляет ум наш и сердце в свои сети. Я чуть было не попался в них... Послушайте!
Однажды в восемь часов утра приходит ко мне человек, который отроду не бывал у меня, человек положительный, как червонец, человек, не увлекающийся мечтами, поэзиею, порывами и т. п. Он оказал мне несколько из тех незначительных услуг, которыми образованные люди меняются в жизни, как приветствиями, и я не имел случая отплатить ему ни одною подобною услугою. "Я пришел к вам с просьбою", -- сказал он. -- "Приказывайте! Очень рад услужить вам". -- "Напечатайте, пожалуйте, объявление о книге, которая выйдет в скором времени. Вот оно!" Я просмотрел объявление и невольно улыбнулся, узнав по напыщенности и неумеренным, раздутым и нарумяненным похвалам, что это объявление выходит из фабрики абсолютно-объективно-субъективной литературы. Посетитель заметил мою двусмысленную улыбку и примолвил: "Сочинитель книги, о которой я прошу объявить, хотя печатает свои произведения в журналах, которые против вас вооружены, но даю вам слово, что молодой автор вовсе не принадлежит к этой партии..." Я едва мог скрыть досаду при сих словах. "Милостивый государь! -- возразил я. -- Вы не знаете меня, говоря со мною таким языком! В литературе я знаю только две партии: партию хороших и партию дурных писателей. Враг ли мне автор или друг, мне все равно. Если он напишет хорошее, я буду хвалить, а напишет дурное -- возглашу об этом с доказательствами. Вот мое неизменное правило! Объявление ваше я напечатаю, разумеется смягчив его, а выйдет книга -- скажу об ней беспристрастно мое мнение". Посетитель оставил меня, заронив в уме моем зерно предубеждения противу книги.
Вышла в свет книга. В журналах, в которых автор печатает свои труды, стали хвалить книгу самым смешным образом, унижая при этом случае всех посторонних писателей. Предубеждение мое начало созревать, и я не имел духу взять книгу в руки!..
Эти странные похвалы до такой степени повредили книге, что об ней составилось какое-то неблагоприятное мнение, которому я невольно подчинился. Я даже не купил книги, чтоб не терять времени и денег на пустяки. Предубеждение мое уже принесло плоды!..
Наконец появилось (в "Маяке") суждение С. О. Бурачка об этой книге. Из этого суждения надлежало заключить, что роман "Герой нашего времени" есть ни более ни менее как подслащенная и ароматическая акватофана в прелестной стклянке из граненого горного хрусталя. Сперва было я испугался, но, когда в той же самой статье С. О. Бурачка увидел я, что "Мещанин", соч. А. П. Башуцкого, поставляется в образец романов и что по этому масштабу измеряется достоинство "Героя нашего времени", я решился прочесть этот роман, противу которого предубеждение так сильно во мне вопияло. Почитая книгу ничтожною, я стал читать ее на сон грядущий, т. е. в постели, надеясь, что она усыпит меня, как многие из великих творений, прославляемых абсолютно-субъективно-объективными журналами, по рецепту Грибоедова:
Вам сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится!
Была половина двенадцатого часа, когда я развернул книгу. Читаю, читаю; чтение завлекает меня... Наконец хочу положить книгу, погасить свечу и заснуть... Невозможно! Книга приковала к себе волю мою, ум, сердце, все ощущения души!.. Читаю -- и когда я дочел до последней страницы, било шесть часов утра! В мои лета и при моих занятиях мне даже стыдно сознаваться, что я провел ночь без сна, за романом! На другой день я вовсе не мог работать, просидел весь день с головною болью, и не досадовал. На третий день я снова прочел "Героя нашего времени" и сердился на автора... что книга так коротка... Все это случилось со мною впервые в течение двадцати лет. Ни для одного русского романа я не жертвовал целою ночью, и впервые прочел русский роман дважды сряду, и сожалел, что он не длиннее!
Я вовсе не знаю автора, никогда не видал его, ничего не читал прежде из его произведений, потому что не читаю тех журналов, в которых он печатает свои стихотворения... Не знаю и знать не хочу, какого он мнения обо мне, но, прочитав "Героя нашего времени", преклоняю пред автором мое литературное знамя и отдаю ему полный салют!
Скажите, ради бога, где созрело, где развилось это необыкновенное дарование? Каким волшебством этот юный ум проник в тайники природы, в глубину души человеческой? Какая непостижимая сила сорвала пред ним личину общества и объяснила болезнь, которою оно страждет в наше время, в XIX веке! Все это чудеса для меня! "Герой нашего времени" -- первый опыт в прозе юного автора, первый -- понимаете ли! Генияльные умы взвиваются на высоту при первых поэтических порывах, но в прозе эти примеры чрезвычайно редки. Проза требует глубокой науки и обдуманности. Виктор Гюго написал множество плохих романов и повестей, пока создал "Notre Dame de Paris" {"Собор Парижской богоматери" (фр.). -- Сост.}. Бальзак долго влачился по земле, пока возвысился до "Евгении Гранде", "Отца Горио", "Истории тринадцати" и "Шагриновой кожи". Вальтер Скотт начал писать свои романы уже в зрелых летах, богатый опытами жизни и наукою... Автор "Героя нашего времени" в первом опыте стал на ту ступень, которой достигали другие долговременною опытностью, наукою, трудом и после многих попыток и неудач.
О Русь, мать всех племен славянских, сколько дарования, сколько ума и нравственной силы сокрыто в твоих недрах! Другие народы уже истощили дар слова, а мы едва тронули поверхность нашего рудника... Но обратимся к роману...
"Герой нашего времени" есть создание высокое, глубоко обдуманное, выполненное художественно. Господствующая идея есть разрешение великого нравственного вопроса нашего времени: к чему ведут блистательное воспитание и все светские преимущества без положительных правил, без веры, надежды и любви? Автор отвечает своим романом: к эгоизму, к пресыщению жизнью в начале жизни, к душевной сухотке и наконец к гибели. Главное действующее лицо романа, Печорин, не есть лицо новое и невиданное: это родной брат Зафи, эгоиста в "Саламандре", романе генияльного Евгения Сю. Но все подробности, все аксессуары, все эпизоды и окружающие главное лицо характеры -- создание русское, вполне оригинальное. Все характеры, кроме главного лица, Печорина, -- первообразы (типы) русского быта и русского общества. Сам Печорин не мог быть вполне оригинален; он должен быть похож на западного европейца, потому что Запад Европы вытиснул на нашем современном поколении свое клеймо, потому что Запад образовал эти холодные существа и заразил их язвою эгоизма в те лета, когда мы должны пылать любовью, дружбою, самоотвержением. Действие происходит на Кавказе. Автор встречается, в переезде чрез горы, с старым штабс-капитаном Максимом Максимовичем и упрашивает рассказать что-нибудь о кавказской жизни. Максим Максимович, лицо, написанное карандашом Гораса Вернета и кистью Тениера и фан-Дейка, рассказывает о поручике Печорине, который был под его начальством в одном из кавказских укреплений. Рассказ чудный, совершенство в своем роде! Печорин, человек, живший в высшем кругу петербургском, человек высокого образования, богатый, произвел на старого штабс-капитана удивительное влияние, так сказать, покорил его. Рассказ Максима Максимовича заключается в следующем. Они поехали на свадьбу к горскому князьку, и Печорину понравилась дочь его, Бэла, полудикая черкешенка необыкновенной красоты. У князька есть сын, Азамат, пятнадцатилетний юноша, удалец, наездник, настоящий горец. Азамат влюбился в коня наездника Казбича. Во время свадебного пиршества Максим Максимович подслушал, как Азамат умолял Казбича продать ему коня, обещая ему все на свете, и даже сестру свою, Бэлу, которую он решился украсть у отца и отдать наезднику. Печорин, узнав это, обещает Азамату коня Казбича, если он привезет ему сестру свою, Бэлу. Дело слажено. Азамат похитил сестру из родительского дома и привез в крепостцу, к Печорину, а тот отвязал лошадь Казбича, когда он продавал баранов Максиму Максимовичу, и отдал Азамату, который ускакал на ней в горы, пристал к наездникам и не возвращался в дом родительский. Казбич азиятец! Он из мщения убил князька, отца Азамата, подозревая его в участии с сыном, и когда Печорин с штабс-капитаном были на охоте, похитил Бэлу, вышедшую за крепостной вал. Печорин догоняет Казбича, ранит его, но тот убивает Бэлу. Вот первая, так сказать, картина, которой подробности очаровательны.
Автор расстается в горах с Максимом Максимовичем и встречается с ним снова в Владикавказе. Они ждут конвоя, чтоб ехать далее. Конвой прибыл, и автор с Максимом Максимовичем восхищаются коляскою одного путешественника. Коляска эта -- Печорина! Вообразите радость доброго Максима Максимовича, который почитает Печорина искренним своим другом, прожив с ним столько времени в горной крепостце, баловав его и нежив, как родного сына! Печорин отослал коляску в гостиницу, а сам остался у полковника. Максим Максимович посылает к Печорину -- дать знать, что он здесь, воображая, что Печорин тотчас прибежит к нему и бросится на шею. Не тут-то было! Максима Максимовича зовут пить чай, ужинать -- он не может отойти от ворот гостиницы, он ждет милого своего Печорина. Тот не идет! Всю ночь проохал печальный Максим Максимович. На другой день, когда уже стали закладывать лошадей, является Печорин. Максим Максимович, забыв все свое горе, хочет принять в свои объятия старого товарища, но Печорин небрежно снимает перчатку, протягивает руку и холодно здоровается с добрым армейским штабс-капитаном. Максим Максимович упал духом! Душа его и самолюбие страждут от холодности Печорина! Тайком Максим Максимович даже прослезился. Печорин уехал; он сказал, что едет в Персию и далее. Максим Максимович удивляется, что он не спросил о своих бумагах, оставленных в крепости. Автор упрашивает отдать ему. Максим Максимович выбрасывает их из повозки, с досадою, как хлам. Это "Записки Печорина". С этих пор автор как рассказчик сходит со сцены. Вы читаете "Записки Печорина", который погиб где-то, возвращаясь из Персии. Записки эти -- исповедь эгоиста, пресыщенного жизнию.
Вторая картина, сцена в Владикавказе, хотя не богата происшествиями, как первая, но написана тою же мастерскою кистью. Ожидания доброго Максима Максимовича, его нетерпение увидеть Печорина, встреча с ним, портрет Печорина, горе штабс-капитана, его досада... прелесть, прелесть и прелесть! Только необыкновенное дарование могло сделать chef d"osuvre {шедевр (фр.). -- Сост.} из этого простого случая!
В "Записках Печорина" открывается полный курс анатомии сердца человеческого и разоблачается холодный ум, который в иных людях заступает место души. Зрелище ужасное и поучительное! Родители, юноши и девицы! Читайте, изучайте и поучайтесь! Что значит человек бездушный, со всеми прельщениями ума и любезности? Это человек зачумленный, который губит все, что к нему ни прикоснется, все, что его хочет любить, утешать и помогать ему! Ужасное положение, горькая и жалкая участь!
Третья картина, Тамань. Печорин едет на Кавказ и останавливается в Тамани в ожидании отправления морем. Ему отводят квартиру в хижине убогой старухи. Семейство состоит из хозяйки, притворяющейся глухою, из слепого сироты и дочери хозяйки, полудикой девушки, полуисступленной, полусумасшедшей, судя по ее приемам. Чудная картина, дивные характеры! Виктор Гюго! Мы уважаем в вас великое дарование, невзирая на возгласы некоторых журнальных шмелей, но при этом случае просим вас положить перо пред нашим юным романистом! Право, вы ничего не написали лучше этой картины! Я не стану рассказывать, чтоб не разрушать занимательности. Это целая драма!
Четвертая картина принадлежит к тому роду, как "Последний день Помпеи" Брюллова, не по сходству содержания, но по композиции, т. е. это множество отдельных картин на одном холсте и все отдельные картины приведены к одному знаменателю. На картине К. П. Брюллова знаменатель этот -- пылающий Везувий, истребляющий целое население города, а в картине г. Лермонтова знаменатель -- ледяная душа Печорина, наводящая гибель на все, что только подверглось мертвящему ее влиянию. Действие на водах, в Пятигорске и Кисловодске. Портрет княжны Мери, за которою Печорин волочится для препровождения времени и заставляет в себя влюбиться, этот портрет -- прелесть! Княжна кокетка, и притом несколько сентиментальна, напитана романтизмом нашего времени. Она благосклонна к одному молодому человеку в солдатской шинели, с крестиком, и притом раненому. Она воображает себе, что это какой-нибудь несчастный, разжалованный, и когда этот самый юноша, которого она слушала так благосклонно, является к ней франтом, в офицерском мундире, раздушенный; когда она узнает, что это был просто юнкер, -- очарование исчезает. Тут же, на водах, Вера, замужняя женщина, которая давно любит Печорина. Он привязан к ней более, нежели к другим женщинам. Характер Веры лучше всех обрисован: это истинное совершенство. Грушницкий, этот юнкер, потом офицер, влюбленный в княжну, который погибает на дуэли от руки Печорина, драгунский капитан, доктор Вернер -- все это первообразы, создания самостоятельные. Жизнь на водах, общество описаны с удивительною живостию, верностию и искусством. Значительная часть "Записок Печорина" заполнена рассуждениями о самом себе, о людях, о обществе и женщинах. Судит эгоист и пресыщенный жизнью; следовательно, суждения колкие, иронические -- это ум Мефистофеля, взгляд падшего духа, которому, однако ж, открыты все таинства сердца человеческого и вся человеческая мудрость. Боже мой! Сколько тут ума, начитанности, наблюдательности и правды!
Пятая, и последняя, картина: "Фаталист". Это эпизод, который многие из читавших книгу почитают лишним. Я думаю, напротив. В этой книге все обдумано и все расположено таким образом, что роман, составленный будто из отрывков, представляет одно стройное целое и причины не разногласятся с последствиями, и наоборот. Печорин видит зло, гнездящееся в его сердце, чувствует, что он несчастлив, отказавшись от всех человеческих чувствований: от любви, дружбы, сострадания к человечеству, и ищет оправдания в фатализме. Он не верит фатализму, но представляет событие не в доказательство и не в опровержение фатализма, а как простой случай. Но в рассказе его видно желание, чтоб другие поверили, что он бездушен силою фатализма! Рассуждая о том, должно ли верить в фатализм, в который верили древние и верят нынешние язычники и мусульманы, Печорин спросил доброго Максима Максимовича, что он думает об этом, и рассказал случай, подавший повод к рассуждению о сем предмете, случай чудный и необыкновенный.
и древние и верят нынешние язычники и мусульманы, Печорин спросил доброго Максима Максимовича, что он думает об этом, и рассказал случай, подавший повод к рассуждению о сем предмете, случай чудный и необыкновенный. Это смерть одного офицера, убитого пьяным человеком на улице. Сначала Максим Максимович не понял вопроса, а потом, подумав хорошенько, сказал:
-- Да, жаль беднягу... Черт же его дернул ночью с пьяным разговаривать!.. Впрочем, видно уж так у него на роду было написано.
"Больше (говорит Печорин) я от него ничего не мог добиться: он вообще не любит метафизических прений". Автор русским поверьем разрешает задачу и кончает книгу.
Повторяем в сотый раз, что роман этот прелесть, от первой страницы до последней. Картины, портреты, характеры написаны мастерскою кистью, слог живой, увлекательный, язык русский превосходный, чистый, ясный, правильный, без кудреватостей, без вычурностей {Есть странности в правописании, например: выпить чая, поцаловал и т. п. Автор здесь не виноват, а корректор.}. Ума бездна! Занимательность в каждом очерке так сильна, что невольно увлекает читателя. Цель высокая! Вы, так называемые львы, брадатые и кудлатые, вы, копирующие холодность Бейрона и гордость сатрапов, вы, поспешающие упиться жизнию, не изучив ее, -- вот вам зеркало!
Лучшего романа я не читал на русском языке! Это говорит вам романист, рассказчик и критик, которого многие почитают неумолимым, беспощадным и даже привязчивым критиком, потому что он говорит откровенно правду напыщенной бесталантности, дерзкой самонадеянности и пронырливому литературному корыстолюбию, прикрывающемуся глупым чванством. Вот юный автор, незнакомый мне и, вероятно, не благоприятствующий мне, судя по его литературным связям, в которые он мог попасть нечаянно. Этот юный автор с истинным, неподдельным дарованием, и я хвалю его сочинение с такою же радостию, как будто бы делился с ним его славою. И точно делюсь, потому что слава русской литературы отражается на всех нас, на всей России, а ее можно искренно поздравить с таким автором, каков творец романа "Герой нашего времени"! С этих пор автор должен вооружиться мужеством и терпением. У него будут бесталантные подражатели и завистники. Зависти не знает истинный литератор, посвятивший литературе всю жизнь свою, все свое время, пожертвовавший ей своим честолюбием и светскими преимуществами. Зависть есть удел тех самозванцев в литературе, которые употребляют ее как средство к достижению других целей. Истинный литератор -- раб своей обязанности. Если б жесточайший враг его написал хорошее -- он должен хвалить, если не хочет сам унизиться до степени своих клеветников. Литератор, как судья, должен смотреть не на лица, а на дела.
Вот правила, которыми издатели "Пчелы" всегда руководствовались в литературе, и оттого-то ни связь их не разрушилась в течение двадцати лет, ни журнал не упал, между тем как в течение этого времени множество литературных союзов и множество журналов -- опрокинулись в Лету! Самый близкий путь к цели -- по прямой линии! Самое прочное основание каждого дела -- правда!
Критика романа «Герой нашего времени» началась еще при жизни Лермонтова, с момента издания первых глав (роман печатался по частям с 1839 года).
Мнения о романе достаточно разнообразные. Среди критиков, писателей и других известных людей можно найти как негативные, так восторженные отзывы. При этом, что вполне закономерно, отношение к роману улучшается от века к веку. Это связанно с общей тенденцией для всех классических авторов – с течением времени их признание только увеличивается.
По этой причине нужно рассматривать и современную, и раннюю критику романа. Современное мнение актуально сейчас, а прошлое лишено призмы величия М.Ю. Лермонтова.
На этой странице кратко приведена критика романа «Герой нашего времени».
Самой важной исторической фигурой, написавшей отзыв о романе в своем письме, был Император Николай I. Однако, в этом отзыве важно учитывать негативное отношение власти к самому автору романа (ссылки Лермонтова на Кавказ, непризнание заслуг).
Впервые император упоминает о романе 13 июня 1840 года, выказывая положительную оценку первому тому романа:
Я работал и читал всего Героя, который хорошо написан.
Однако на следующий день оценка уже хуже:
И уже вечером того же дня отношение к роману становится негативным:
я дочитал до конца Героя и нахожу вторую часть отвратительной, вполне достойной быть в моде. Это то же самое изображение презренных и невероятных характеров, какие встречаются в нынешних иностранных романах. Такими романами портят нравы и ожесточают характер. И хотя эти кошачьи вздохи читаешь с отвращением, все-таки они производят болезненное действие, потому что в конце концов привыкаешь верить, что весь мир состоит только из подобных личностей, у которых даже хорошие с виду поступки совершаются не иначе как по гнусным и грязным побуждениям. Какой же это может дать результат? Презрение или ненависть к человечеству! Но это ли цель нашего существования на земле? Люди и так слишком склонны становиться ипохондриками или мизантропами, так зачем же подобными писаниями возбуждать или развивать такие наклонности! Итак, я повторяю, по-моему, это жалкое дарование, оно указывает на извращенный ум автора. Характер капитана набросан удачно. Приступая к повести, я надеялся и радовался тому, что он-то и будет героем наших дней, потому что в этом разряде людей встречаются куда более настоящие, чем те, которых так неразборчиво награждают этим эпитетом. Несомненно, кавказский корпус насчитывает их немало, но редко кто умеет их разглядеть. Однако капитан появляется в этом сочинении как надежда, так и не осуществившаяся, и господин Лермонтов не сумел последовать за этим благородным и таким простым характером; он заменяет его презренными, очень мало интересными лицами, которые, чем наводить скуку, лучше бы сделали, если бы так и оставались в неизвестности - чтобы не вызывать отвращения. Счастливый путь, г. Лермонтов, пусть он, если это возможно, прочистит себе голову в среде, где сумеет завершить характер своего капитана, если вообще он способен его постичь и обрисовать
Самым известным критиком романа является В.Г. Белинский, чьи отзывы чаще всего встречаются в Интернете.
Первая публикация была напечатана сразу после выхода повести «Бэла». Белинский негативно выказывается о повести, отмечая простоту, сжатость и безыскусственность рассказа. В тоже время, после печати отдельного издания романа, Белинский подчеркивает оригинальность и самобытность произведения, рассматривая роман как единое целое, впервые говоря о постепенном раскрытии главного героя, от главы к главе.
совершенно новый мир искусства
Вопреки мнению большинства реакционной критики, считавшей роман клеветой на русскую жизнь, Белинский защищает Лермонтова, доказывая, что Печорин сильно связан с действительностью:
«Искусство поэта должно состоять в том, чтобы развить на деле задачу: как данный природою характер должен образоваться при обстоятельствах, в которые поставит его судьба»
Сложно переоценить значение анализа образа Печорина Белинским. В нем получена одна из главных черт особенностей русского критического реализма XIX века: изображение характера типического представителя современного общества дается так, что приводит к отрицанию отношений, господствующих в обществе. Именно Белинский начинает серию критики о «лишних людях» и сравнение Онегина и Печорина.
Первая реакционная критика принадлежит перу С. О. Бурачка, который объединяет самого Лермонтова с Печориным. В целом, он дает роману крайне негативную оценку:
В ком силы духовные хоть мало-мальски живы, для тех эта книга отвратительно несносна
Бурачёк с негодованием отмечает отсутствие в романе народности и правдивости. Впервые звучит мнение о романе как о клевете на русскую действительность:
нет ни религиозности, ни народности
Единственный неотвратительный персонаж, по его мнению — Максим Максимыч, но и тому отводится слишком мало времени.
Сенковский дал рецензию, которую можно понять двусмысленно. Сначала он пишет положительно:
Г. Лермонтов счастливо выпутался из самого затруднительного положения, в каком только может находиться лирический поэт, поставленный между преувеличениями, без которых нет лиризма, и истиною, без которой нет прозы. Он надел плащ истины на преувеличения, и этот наряд очень к лицу им
Затем, после выхода на второго издания все меняется:
«нельзя выдавать „Героя нашего времени“ за что-нибудь выше миленького ученического эскиза»
Замечательна рецензия Ф. Булгарина в «Северной пчеле». Рецензия настолько положительная, что вызвала сомнения в своей честности. Так Белинский писал о ней:
явились ложные друзья, которые спекулируют на имя Лермонтова, чтобы мнимым беспристрастием поправить в глазах толпы свою незавидную репутацию
Сам же Булгарин так описывает впечатление от романа:
Лучшего романа я не читал на русском языке
Булгарин продолжает идею Белинского о болезни общества, рассматриваемой в романе, но считает, что болезнь эта вызвана Западом. Он утверждает, что Печорин – это лишь нравственный урок:
К чему ведут блистательное воспитание и все светские преимущества без положительных правил, без веры, надежды и любви
Выдвинул из реакционного лагеря наиболее полную оценку романа. И оценка эта нелестная:
Шевырев считал, что образ Печорина не только нереален, но литературно неполноценен и навеян западными идеалами:
Печорин принадлежит к числу тех пигмеев зла, которыми так обильна теперь повествовательная и драматическая литература Запада
Еще одна положительная оценка была дана П. А. Плетневым, который отмечает великий талант писателя.
отмечены печатью истинного таланта; каждое приняло на себя живые, яркие краски эпохи их создания; каждому суждено прослушать в молчании брюзгливые выходки судий, которые, лишены будучи способности мыслить и чувствовать, утешаются неотъемлемым своим правом - побранивать всё привлекательно-живое
Григорьев пишет:
Печорин, несмотря на его впечатлительность, еще есть suffisance собственного Я, поклоняющегося только себе, не страдавшего болезненно тем благородным, благодатным страданием, которое, само в себе находя пищу, неумолимо выживает мелкий, ограниченный эгоизм, чтобы создать эгоизм сознательный, проникнутый чувством целого и уважением к себе и другим, как частям великого целого
Посмотрите, как в самом Лермонтове перегорел и очистился этот эгоизм, как это чувство любви от скуки и праздности, чувство души, страдающей пустотою, чувство отрицания претворилось в идею разумную и человеческую в стихотворениях последней его эпохи
Григорьев сомневался в способностях Лермонтова в качестве мыслителя и пытался показать, что лермонтовское направление умерло.
слово лермонтовской деятельности по самой натуре своей было неспособно к дальнейшему развитию. Это слово было протест личности против действительности, - протест, вышедший не из ясного понимания идеала, а из условий, заключавшихся в болезненном развитии самой личности
Герцен поддерживает возможность существования Печорина в прошлом:
Онегины и Печорины были совершенно истинны, выражали действительную скорбь и разорванность тогдашней русской жизни… Наши литературные фланкеры последнего набора шпыняют теперь над этими слабыми мечтателями, сломавшимися без боя, над этими праздными людьми, не умевшими найтиться в той среде, в которой жили. Жаль, что они не договаривают, - я сам думаю, если б Онегин и Печорин могли, как многие, приладиться к николаевской эпохе, Онегин был бы Виктор Никитич Панин, а Печорин не пропал бы по пути в Персию, а сам управлял бы, как Клейнмихель, путями сообщения и мешал бы строить железные дороги. Но время Онегиных и Печориных прошло. Теперь в России нет лишних людей, теперь, напротив, к этим огромным запашкам рук недостает. Кто теперь не найдет дела, тому пенять не на кого, тот в самом деле пустой человек, свищ или лентяй. И оттого очень естественно, Онегины и Печорины делаются Обломовыми.
Общественное мнение, баловавшее Онегиных и Печориных потому, что чуяло в них свои страдания, отвернется от Обломовых
Герцен воспринимал Печорина достаточно односторонне:
Лермонтов летами был товарищ Белинского, он был вместе с нами в университете, а умер в безвыходной безнадежности печоринского направления, против которого восставали уже и славянофилы и мы
Д. И. Писарев невысоко отзывался о стихах Лермонтова, но зато ценил его прозу. Роман «Герой нашего времени» он оценивал в рамках другой русской классики, пытаясь выделить различие между «лишними» и «новыми» людьми.
«Скучающими трутнями» называл он Печорина и Онегина и считал, что немного таких персонажей живет в каждом обеспеченном и умном человеке. Сравнивал он Печорина и с Базаровым:
Печорины и Базаровы выделываются из одного материала… не похожи друг на друга по характеру своей деятельности, но они совершенно сходны между собою по типическим особенностям натуры: и те и другие - очень умные и вполне последовательные эгоисты, и те и другие выбирают себе из жизни всё, что в данную минуту можно выбрать самого лучшего…
Критик, полностью отрицавший образы «лишних людей», особенно Печорина. Дудышкин называл таких людей «искателями сильных ощущений», самонадеянными и лживыми.
Он настолько сильно ненавидел Печорина, что посвятил его разбору большую часть вступительной статьи к «Сочинениям Лермонтова», используя такие выражения:
В Печорине больше характера Байрона, нежели русского офицера
Печорин теперь принадлежит к самым слабым созданиям Лермонтова
Достоевский разделял позицию Белинского, считая, что Печорин является народным персонажем, но отдаленным от простого народа вследствие сближения обеспеченного класса к Европе.
Онегин, а затем и Печорин выразили до ослепительной яркости именно все те черты, которые могли выразиться у одного только русского человека… в тот самый момент, когда цивилизация в первый раз ощущалась нами как жизнь, а не как прихотливый прививок, а в то же время и все недоумения, все странные, неразрешимые по-тогдашнему вопросы в первый раз со всех сторон стали осаждать русское общество и проситься в его сознание
В дальнейшем Достоевский резко изменил мнение о Печорине. Это связано с ростом революционных идей, с которыми Достоевский был не согласен. Теперь он отрицает существование такого реального персонажа.
готовы были, например, чрезвычайно ценить в свое время разных дурных человечков, появлявшихся в литературных наших типах и заимствованных большею частью с иностранного
Необычное мнение о романе выразил критик-народник Н. К. Михайловский. Он выделил героическое и протестующее начало в творчестве Лермонтова. Михайловский сопоставляет Лермонтова и Печорина, говоря о том, что у самого Лермонтова были «необъятные силы», которые не мог правильно использовать в эпоху безвременья.
Михайловский давал Печорину антропологическое объяснение:
Действовать, бороться, покорять сердца, так или иначе оперировать над душами ближних и дальних, любимых и ненавидимых - таково призвание или коренное требование натуры всех выдающихся действующих лиц произведений Лермонтова, да и его самого
Привнес в изучение Лермонтова и его романа марксистский подход. Плеханов писал:
Искусство обязано своим происхождением общественному человеку, а этот последний изменяется вместе с развитием общества. Стало быть, понять данное художественное произведение значит не только понять его основную идею, но и выяснить себе, почему идея эта интересует людей - хотя, быть может, и немногих людей, - данного времени. Для разрешения этого вопроса надо будет вспомнить, что Лермонтов родился в октябре 1814 г. и что, следовательно, ему пришлось провести свою юность в таком обществе, которое было совершенно подавлено реакцией, очень усилившейся после неудачи известного движения декабристов…
Плеханов отмечал:
Герой нашего времени», «несмотря на все рассуждения, историческое значение Печорина не понято. Характер Печорина объясняется с точки зрения личной психологии… Печорин страдает оттого, что еще не примирился с действительностью. Оно и так, да не так. Ему примириться с действительностью было то же самое, что Александру Македонскому сделаться канцелярским писцом
Горький в своих лекциях продолжает идеи Плеханова и революционных демократов. Он писал, сравнивая стихотворение «И скучно и грустно» с диалогом Печорина и Вернера:
И снова мы видим полное совпадение чувств и мысли автора с чувствами и мыслью его героя. Нам важно знать, что Онегин - портрет Пушкина, а Печорин - Лермонтова…
В тоже время Горький считает, что полностью Лермонтов и Печорин не сливаются:
Печорин был для него слишком узок; следуя правде жизни, поэт не мог наделить своего героя всем, что носил в своей душе, а если б он сделал это - Печорин был бы неправдив
Также Горький объяснил, чем вызваны проблемы главного героя:
Печорину и Онегину чужды так называемые социальные вопросы, они живут узко-личной жизнью, они оба сильные, хорошо одаренные люди и поэтому не находят себе места в обществе
Последний в данной статье по порядку, но не по значимости, обзор посвящен Эйхенбауму, крупнейшему советскому лермонтоведу.
В работах Эйхенбаума критически оценены тексты романа, установлена окончательная редакция романа «Герой нашего времени».
Эйхенбаум обращал внимание на оценку Печорина самим автором, которая видна из названия:
Заглавие, действительно, звучит иронично, и иначе его нельзя понять: «Вот каковы герои нашего времени!» Это заглавие заставляет вспомнить строки «Бородина», на которые обратил внимание Белинский: «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: богатыри - не вы!». Однако ирония этого заглавия обращена, конечно, не против самой личности героя, а против «нашего времени», это ирония «Думы» и «Поэта». Именно так следует понимать уклончивый ответ автора предисловия: «Не знаю». Это значит: «Да, злая ирония, но направленная не на Печорина самого по себе, а на вас, читатель, и на всю современность»
Обзор критики романа «Герой нашего времени» подготовлен при помощи работ:
Пожалуйста, поддержите этот проект, расказав о нем друзьям.
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
АВТОР И ЕГО ГЕРОЙ В ОЦЕНКЕ СОВРЕМЕННИКОВ (ПЕРВЫЕ КРИТИЧЕСКИЕ ОТЗЫВЫ НА РОМАН М.Ю.ЛЕРМОНТОВА «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»).
Давыдова Дарья Олеговна, студентка 3 курса факультета
русской филологии и национальной культуры
Научный руководитель -- Шапурина, А.В.
кандидат филологических наук
После появления романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» (апрель 1840 г.) в литературе сложились две тенденции в оценке современниками образа главного героя и автора. Они сформировались после публикации рецензий В.Г. Белинского и С.О. Бурачка. Исследователь В.М. Маркович, во вступительной статье к антологии М.Ю. Лермонтова, определяет эти позиции как оправдательную и обвинительную.
Позиция оправдания принадлежала Белинскому, который сочувственно и даже восторженно отозвался в краткой рецензии о повести «Бэла», в обзоре «Русские журналы» в 1839 г. в «Московском Наблюдателе». Позже Белинский представил подробный анализ «Героя нашего времени» в статье «“Герой нашего времени”. Сочинение М. Лермонтова» (Санкт-Петербург, 1840 г); в котором критик дал социально-философское объяснение пороков Печорина. Сам автор в предисловии романа будто вторит ему, что Печорин - «это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии» .
Белинский не отрицал порочности и даже преступности главного героя романа. Прежде всего, он объяснял очевидность пороков и пресупной воли Печорина честностью и трезвостью его нравственной самооценки, а качества его сознания связывал с одним из плодотворнейших проявлений духа времени.
Одним из таких проявлений времени по Белинскому была рефлексия. Это переходное состояние духа, в котором «человек распадается на два человека, из которых один живет, а другой наблюдает за ним и судит о нем» . Свой век он по преимуществу считает веком рефлексии, и Печорин его яркий представитель.
Противостояла Белинскому позиция обвинения, которая сразу определилась как морализаторская. Морализаторский пафос с полной очевидностью проявился в статье С.О.Бурачка «Герой нашего времени. М. Лермонтов (разговор в гостиной)» 1840 г.
Бурачок с 1840 г. издавал журнал «Маяк современного просвещения и образованности». Рецензия на роман Лермонтова вошла в состав обширного критического обозрения под общим заглавием «Книги литературные». Творчество Лермонтова, по мнению критика, знаменует собой прискорбный «упадок» русской литературы, в котором повинны «Жуковский и Пушкин» . Столь жесткий приговор современной литературе и роману мотивировался тем, что там «философии, религиозности, русской народности и следов нет» .
Именно с этих позиций Бурачок обвинил Лермонтова в безнравственности. Опираясь на вступительную статью Марковича, мы можем сказать что, суть предъявляемого обвинения сводилась к тому, что в лермонтовской прозе оправдывается и эстетизируется зло. Основой этой позиции Бурачок считал эгоизм и гордое своеволие, которое оборачивается конфликтом с окружающим миром. Так же он выводил мысль о том, что творчество лермонтова способствует торжеству зла в жизни и сознании общества, и сам роман он видел идеалом легкого чтения: «внутреннее построение романа никуда не годится: идея ложная, направление кривое. Оболочка светского человека схвачена довольно хорошо, черты духа и сердца человеческого обезображены до нелепости» .
Лермонтова критик представлял «безнадежно далеким от религии и народности - отщепенцем, клевещущим на современное поколение русских людей» и выдавающим чудовище, а не человека, представителем этого поколения.
Лермонтов отреагировал на статью Бурачка несколькими строчками в первой редакции предисловия к «Герою нашего времени». Он отмечал, что журналы «почти все были более чем благосклонны к этой книге», автор продолжал: «…прочитав грубую и неприличную брань, - на душе остается неприятное чувство, как после встречи с пьяным на улице <…>» . В окончательном тексте предисловия, опубликованном во втором издании романа в 1841 г., эти слова были сняты. В заключение своей статьи критик напоминал ещё живому тогда поэту о неизбежности «тяжкого отчета перед Богом».
Как мы видим, морализаторская тенденция Бурачка была основана на теории официальной народности, в основе которой лежит принцип триединства: «самодержавие, православие, народность». Бурачок интерпритирует Печорина с точки зрения официальной идеологии и морали, и видит героя воплощением зла и невежества, воспеваемого автором.
Восторженный отзыв о «Герое нашего времени» Ф.В. Булгарина был опубликован в статье « “Герой нашего времени”. Сочинение М. Лермонтова» 1840 г. в консервативной «Северной пчеле».
Булгарин хвалил роман Лермонтова, интерпретируя его, в отличие от Бурачка, как образцовое произведение, разрешающее главный нравственный вопрос времени, направленное против разгула эгоизма и «пресыщения жизнью в начале жизни» . Он считал, что Печорин лицо не новое и оригинальное, он должен быть похож на западного европейца; «Потому что Запад образовал эти холодные существа и заразил их язвою эгоизма в те лета, когда мы должны пылать любовью, дружбою, самоотвержением» . «Записки Печорина» Булгарин называл исповедью эгоиста, пресыщенного жизнью. Критик восторженно отзывался о герое, замечая, что в иронических суждениях Печорина «разоблачается холодный ум, который в иных людях заступает место души» .
Неожиданно высокая оценка «Героя нашего времени» вызвала недоумение современников. От Булгарина можно было ожидать, скорее, обвинительных выпадов в стиле Бурачка, он так же придерживался теории официальной народности. Опираясь на исследование Марковича, мы можем сказать, что сочувственное отношение Булгарина к роману Лермонтова было во многом связано так же с обстоятельствами полемики, которую вела «Северная пчела» в 1840 г с журналом «Маяк» и его критиком Бурачком. Нелицеприятная оценка Булгарина как автора нравственно-сатирических романов (Иван Выжигин», «Петр Выжигин», «Памятные записки титулярного советника Чухина» и др.) «была высказана Бурачком в том же самом литературном обозрении, частью которого явилась рецензия на «Героя нашего времени». Именно поэтому Булгарин постарался истолковать роман Лермонтова как аргумент в пользу собственной сочинительской практики, усмотрев в нем «обличение пороков высшего света и дидактическое утверждение нравственной идеи» .
Булгарин склонялся к истолкованию драмы Печорина как к исторически значимой и закономерной, сближаясь в этом с Белинским. Конкретные оценки романа Булгарина и Бурачка были противоположными, а тенденциозные ориентиры одинаковыми. Таким образом, сталкивались два проявления морализаторской тенденции.
Рецензия С.П. Шевырева на роман Лермонтова явилась позже всех прочих журнальных откликов - «Герой нашего времени». Соч. М. Лермонтова 1841 г. Изложенная в ней концепция перекликается с взглядами Булгарина и Белинского, в интерпретации драмы Печорина с точки зрения значимости в истории.
Шевырев воспринимал Печорина как героя с душевной болезнью - скукой. Это «вечный голод развратной души, которая ищет сильных ощущений и ими насытиться не может. Это самая высшая степень апатии в человеке, проистекающей от раннего разочарования, от убитой или промотанной юности» . Как и Белинский, Шевырев усматривал в печоринской скуке символ общественного недуга. Критик считает, что развращенная юность породила в Печорине «томительную скуку», а та, «сочетавшись с непомерною гордостью духа властолюбивого», создала в нем злодея» . Это злодейство опасно для общества, так как «половина души его [Печорина] высохла, а осталась другая, живущая только затем, чтобы мертвить все окружающее...» .
Шевырев в своей рецензии обозначает новые акценты: корнем этого зла Шевырев видит западное воспитание, чуждое всяким чувствам веры. Он относил Печорина принадлежащим не к нашей существенной жизни, но «миру мечтательному, производимому в нас ложным отражением Запада» . Печорин по Шевыреву только призрак, «отброшенный на нас Западом, тень его недуга, мелькающая в фантазиях наших поэтов…Там он герой мира действительного, у нас только герой фантазии -- и в этом смысле герой нашего времени...» . Шевырев выделял в произведениях Лермонтова глубокую истину и нравственную важность в том отношении, что автор «выдаёт нам этот призрак, принадлежащий не ему одному, а многим из поколений живущих, за что-то действительное -- и нам становится страшно, и вот полезный эффект его ужасной картины» .
Несмотря на положительную оценку романа, Шевырев сделал и ряд замечаний. Видя в герое сильную, но черствую душу, критик считал, «что такие люди, как Печорин, не ведут и не могут вести своих записок» и находил это главной ошибкой Лермонтова. Он так же отмечал, что рассказ Печорина не отличается от рассказа самого автора; исходя из этого, говорил, что было бы лучше, если бы автор вел повествование от своего имени: «ибо своим личным участием как рассказчика мог бы несколько смягчить неприятность нравственного впечатления, производимого героем повести» . герой лермонтов печорин роман
Лермонтовскую трактовку Печорина Шевырев воспринимал как следствие индивидуалистических заблуждений Лермонтова. Морализаторская тенденция в итоге торжествовала и здесь.
Подводя итог, мы можем сказать, что с момента публикации романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» в литературной среде образовались два оппозиционных взгляда на интерпретацию автора и его героя. Возглавили противоборство Белинский и Бурачок. Первый оценивал Печорина с точки зрения социально-философских оправданий пороков и исторического влияния «духа времени. Второй же интерпретировал героя в духе морализаторства. В его оценке Печорин оказался воплощением зла, невежества и безграничного эгоизма в оклевеченном автором русском обществе. На наш взгляд,эта танденция не обоснована.
Взгляды Булгарина Шевырева были близки по морализаторскому духу к концепции Бурачка, в их оценках лермонтовский герой был главным злодеем своего времени. Однако, как и Белинский, они не исключали влияния общественного недуга на пороки Печорина. Но они попытались выявить основы этого недуга. Булгарин первым высказал предположение, что истоки печоринского эгоизма лежат в западном влиянии. Шевырев подтверждал это и добавлял, что сам герой является лишь «призраком», отброшенным на нас Западом. Он соглашался, что Печорин герой нашего времени, но герой мира фантазий, производимого отражением Запада.
Итак, среди двух основных, мы считаем необходимым выделение и третьей тенденции. Представляющей собой не только синтез оппозиционных взглядов в оценке героя романа, но и добавляющей особое видение появления его пороков.
Список используемой литературы
1. Белинский, В.Г. «Герой нашего времени». Сочинение М. Лермонтова // Лермонтов, M.Ю.: pro et contra / Сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 74-82.
2. Булгарин, В.Ф. «Герой нашего времени». Сочинение М. Лермонтова // Лермонтов, M.Ю.: pro et contra / Сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 66-74.
3. Бурачок, С.О. «Герой нашего времени» М. Лермонтов (Разговор в гостиной) // Лермонтов, M.Ю.: pro et contra / Сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 53-66.
4. Лермонтов, М.Ю. Собрание сочинений. В 4х томах. Т.4. Проза. Письма. Примеч. И.Л. Андроникова. М., «Худож. лит.», 1976. 542 с.
5. Лермонтов, M.Ю.: pro et contra / Сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова, вступ. статья В.М. Марковича, коммент. Г.Е Потаповой и Н.Ю. Заварзиной. СПб.: РХГИ, 2002. 1080 с. (Русский путь).
6. Маркович, В.М. Лермонтов и его интерпретаторы // Лермонтов, M.Ю.: pro et contra / Сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 7-53.
7. Шевырев, С.П. «Герой нашего времени». Соч. М. Лермонтова // Лермонтов, M.Ю.: pro et contra / Сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова. СПб.: РХГИ, 2002. С. 82.
Размещено на Allbest.ru
Характеристика образа главного героя Григория Печорина по произведению М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени", первого русского реалистического романа в прозе. Печорин как представитель "лишних людей", его взаимоотношений с другими героями произведения.
реферат , добавлен 30.01.2012
Главный герой романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени", его друзья и недруги. Эпизод поединка как один из ключевых в романе. Ночь перед дуэлью. "Демонические" свойства натуры Печорина. Место образа Грушницкого в романе. Дневниковые записи героя.
презентация , добавлен 14.10.2012
"Герой нашего времени" как многоплановое произведение, вобравшее в себя все основные мотивы личности и творчества Лермонтова. Образы Печорина и Максим Максимовича как противопоставление добра и зла в работах исследователей "Героя нашего времени".
реферат , добавлен 11.04.2012
Выявление тенденций в понимании и интерпретации образа Печорина в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". Анализ этапов духовного поиска, стремления вырваться из плена своего эгоистического "я". Установление причин духовной драмы героя времени.
курсовая работа , добавлен 16.06.2015
Роман М. Ю. Лермонтова (1814-1841) "Герой нашего времени". Система образов. "Княжна Мери". Характер Печорина. Анализ лирического произведения элегия В.А. Жуковского "Славянка". Анализ стихотворение М.Ю. Лермонтова "Дума".
контрольная работа , добавлен 13.04.2006
Особенности поэтики романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". Концепция личности и система образов в романе. Язык и стиль романа. "Герой нашего времени" как религиозно-философский роман. Структура композиции романа. Религиозно-философское начало.
курсовая работа , добавлен 25.07.2012
Точки зрения литераторов на композицию романа М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". Понятие композиции произведения и хронологическая последовательность. "Герой нашего времени" - психологический роман. Средства выражения художественного замысла.
реферат , добавлен 14.11.2010
Работа Михаила Юрьевича Лермонтова над романом "Герой нашего времени" и его издание. Определение задумки автора, композиции и жанра произведения. Фабула сочинения: Тамань, княжна Мери, Бэла, фаталист, Максим Максимович, предисловие к журналу Печорина.
презентация , добавлен 05.02.2014
Анализ внутреннего мира и переживаний главных героев повести Лермонтова "Герой нашего времени" - Печорина и Грушницкого, сравнительная характеристика. Мнение литературоведов Марченко и Белинского о Грушницком как "кривом зеркале" Печорина, обоснование.
статья , добавлен 21.09.2010
История создания произведения Лермонтова "Герой нашего времени" с 1837 по 1840 год. Определение жанра романа как социально-психологический реализм. Характеристика психологических особенностей основных действующих лиц - Печорина, Казбича, Азамата, Веры.
