Федеральное агентство по образованию
ГОУ ВПО УГТУ-УПИ имени Президента России Б.Н.Ельцина
Кафедра иностранного языка в области экономики и управления
ПРОБЛЕМНЫЙ АНАЛИЗ РОМАНА "ПРОЛЕТАЯ НАД ГНЕЗДОМ КУКУШКИ"
студентки I курса
кафедры иностранных языков
Факультета Экономики и Управления
Котляровой В. К.
Научный руководитель:
Преподаватель кафедры иностранного языка
в области экономики и управления
Коробейникова О. А
Екатеринбург 2010
2.1 Краткое изложение романа
2.2 Смысл названия романа
2.3 Анализ проблем, поднятых в романе
Заключение
Список используемой литературы
Американский писатель Кен Кизи вошел в историю литературы как автор одного произведения. "Пролетая над гнездом кукушки" стал культовой книгой для поколения 1960-х годов. Роман, переведенный на многие языки, по праву считается ныне классикой мировой литературы. "Пролетая над гнездом кукушки" принадлежит к числу книг-манифестов, которым суждено сначала быть знамением эпохи, а потом зеркалом, фокусирующим в себе основные приметы ее эстетики и жизнеощущения. Вышедшее в 1962 году дебютное произведение никому тогда не известного двадцатисемилетнего прозаика стало библией молодых американских бунтарей 60-х, окрестивших себя "хиппи" и восставших против социальных и моральных ценностей своих родителей.
Движение битников в 50-х, а затем хиппи в 60-х годах ХХ века непосредственно связано с поиском нового духовного пути. Многое в мировоззрении битников и хиппи было наивным и утопичным. Но, несмотря на это время "разбитого поколения" и "детей цветов" было временем смелых экспериментов в области духовных исследований. (http://www.absolutology.org.ru/hippi.htm).
Проблемы, затронутые в данной книге, как, например, отношения между человеком и свободой, имеют свою актуальность и на сегодняшний день.
К русским читателям роман К. Кизи пришел с запозданием на четверть века. Никак не вписывающийся в официальную советскую культуру, роман был впервые опубликован в России лишь в эпоху "гласности".
В нашей курсовой работе на тему "Анализ романа "Пролетая над гнездом кукушки" мы попытались ответить на многочисленные вопросы, возникающие в ходе исследования выбранного нами романа.
Целью моей курсовой работы является выявление и анализ проблем, поставленных Кеном Кизи в своем произведении "Пролетая над гнездом кукушки".
Для раскрытия поставленной цели мы поставили перед собой следующие задачи :
1. обозначить и описать исторический, социальный, литературный контекст романа К. Кизи "Пролетая над гнездом кукушки";
2. кратко изложить содержание романа;
3. объяснить смысл названия произведения;
4. выявить и проанализировать проблемы, поставленные в романе "Пролетая над гнездом кукушки", а также найти их разрешение в повествовании.
Предметом данного исследования являются аллегорические образы романа, в которых Кен Кизи обрисовал современное ему американское общество.
Объект курсовой работы – роман Кена Кизи "Пролетая над гнездом кукушки".
В курсовой работе мы опирались на саму книгу К. Кизи "Пролетая над гнездом кукушки", на работу со словарями (словарь американского жаргона и толковый русский словарь), на статьи кинокритика Сергея Кудрявцева "3500 кинорецензий", и мои собственные мысли.
Курсовая работа состоит из: введения; главы 1 "Кен Кизи – автор знаменитого романа"; главы 2 "Кто над кукушкиным гнездом…", включающей в себя три параграфа: 2.1 "Краткое изложение романа", 2.2 "Смысл названия романа", 2.3 "Анализ проблем, поднятых в романе"; заключения и списка, используемой литературы.
Во введении обозначены актуальность исследования, цель, задачи, предмет и объект, а также теоретическая база исследования.
Во второй главе, во-первых, мы представим краткий пересказ романа для начального ознакомления. Во втором пункте мы попытаемся расшифровать название книги, так как название отражает смысл произведения, следовательно, это поможет нам выделить основные проблемы текста и дать им адекватную интерпретацию.
В заключении обобщаются результаты исследования.
Кен Элтон Кизи (англ. Ken Elton Kesey, 17 сентября 1935 - 10 ноября 2001) родился в Ла-Хонда, штат Колорадо.
В 1957 году К. Кизи окончил факультет журналистики университет штата Орегон. Начал увлекаться литературой, был награждён Национальной стипендией Вудро Уилсона и зачислен на курсы писательского мастерства в Стэнфордский университет. Там же в 1959 году в Стэнфордском университете К. Кизи пошёл работать помощником психиатра в госпиталь ветеранов "Menlo Park", где добровольно участвовал в экспериментах по изучению воздействия на организм ЛСД, мескалина и других психоделиков.
Именно там к писателю и пришла идея романа "Пролетая над гнездом кукушки". Он часто проводил время в разговорах с пациентами, иногда находясь под влиянием галлюциногенов. Он не верил, что эти пациенты были ненормальными, скорее общество отвергало их, поскольку они не вписывались в общепринятые представления о том, как человек должен себя вести. Опубликованный в 1962 году, роман имел немедленный успех; в 1963, он был переработан в постановку Дэйлом Вассерманом; в 1975, Милош Форман снял одноименный фильм, получивший 5 премий "Оскар", а также 28 других наград и 11 номинаций.
После, в 1962 году, К. Кизи купил землю в Ла Хонда, Калифорния. Там он написал новую книгу "Порою блажь великая" (англ. Sometimes a great notion) (1964), затем автора пригласили в Нью-Йорк.
В 1964 году, вместе с друзьями-единомышленниками, он организовал хипповскую коммуну под названием "Весёлые Проказники" (англ. Merry Pranksters). Купив старый школьный автобус "Интернэшнл Харвест" 1939 года выпуска, "Проказники" раскрасили его яркими флуоресцентными красками, назвали "Furthur" и отправились в путешествие по Америке. Они часто устраивали концерты-хеппенинги под названием "кислотные тесты" (англ. Acid Tests) с раздачей ЛСД всем желающим. "Кислотные тесты" нередко сопровождались световыми эффектами и музыкой.
Когда ЛСД был объявлен вне закона в США, "Весёлые Проказники" перебрались в Мексику. Но по возвращении в США К. Кизи был арестован за хранение марихуаны и осуждён на 5 месяцев.
После освобождения К. Кизи переехал в Плезент Хилл, штат Орегон, чтобы посвятить себя семье. Он стал вести размеренную, уединённую жизнь, занялся сельским хозяйством, но продолжал писать.
Позже написал свой третий роман "Песнь моряка" (англ. Sailor Song), который издаётся лишь в 1992 и не имеет большого успеха.
К. Кизи создал множество эссе и рассказов.
Последние годы К. Кизи очень много болел. У него был диабет, рак печени, также он пережил инсульт. Ему сделали операцию, но через 2 недели состояние писателя резко ухудшилось. Умер Кен Кизи 10 ноября 2001 года в Sacred Heart Hospital в городе Юджин, штат Орегон, в возрасте 66 лет.
Биография автора в первую очередь связана с темой тем, что с ее помощью нам предоставляется возможность проследить зарождение в писателе идеи его главного романа. Свое видение у автора формируется по большей части во время работы ночным санитаром в госпитале ветеранов. Он воспринимает пациентов как нормальных, здоровых людей, отвергнутых обществом потому, что те не подходили под общепринятые стандарты поведения и мышления. Так больница становится для него способом подавления инакомыслия. Медсестра и прочий служебный персонал агрессорами, принуждающими людей им подчинятся.
А "Веселые Проказники", представляющие собой хипповскую коммуну и колесящие по всей Америке, раздавая наркотики на лево и на право, как было сказано выше, на наш взгляд как нельзя более ясно отображают картину мировоззрения Кена Кизи 1964 года. Этот период жизни и деятельности К. Кизи и "Весёлых Проказников" даже запечатлён в документальном романе Тома Вулфа "Электропрохладительный кислотный тест" (англ. The Electric Kool-Aid Acid Test). Газета "Нью-Йорк Таймс" назвала этот роман лучшей книгой о хиппи. Согласно словарю Ожегова: "ХИППИ, нескл., м. Человек, порвавший со своей средой и ведущий (обычно с другими) бродяжнический образ жизни; вообще люди, объединившиеся в знак протеста против сложившихся отношений в обществе, бросающие ему вызов своей пассивностью и бездеятельностью.". Основной философией хиппи является братство народа, свобода личности, мир и любовь. Одна из этих идей (свобода личности) и была взята в романе Кизи как основная проблема.
Заголовком книги, а также её эпиграфом послужили две последние строчки детской считалки: "…one flew east, one flew west. One flew over the cuckoo"s nest."
Действие происходит в психиатрической больнице в городе Сейлем (Орегон). Повествование идёт от лица рассказчика Вождя Бромдена, одного из пациентов. Одним из главных героев является свободолюбивый пациент Рэндл Патрик Макмёрфи, переведённый в психиатрическую больницу из тюрьмы. Предполагается, что он симулировал психическое расстройство только для того, чтобы избежать каторжных работ. Другие пациенты представлены в романе, возможно, не как душевнобольные, а как нормальные люди, отвергнутые больным обществом. "– До чего унылая команда, черт возьми. Ребята, кажись вы не такие уж сумасшедшие. – Он старается расшевелить их вроде того, как аукционщик сыплет шутками, чтобы расшевелить публику перед началом торгов. – Кто тут называет себя самым сумасшедшим? Кто у вас главный псих?", "– Иди ты к черту, Хардинг, я не об этом. Не такой ненормальный. В смысле... Черт, я удивляюсь, до чего вы все нормальные. Если меня спросить, вы ничем не хуже любого оглоеда с улицы...".
Подобно многочисленным громким событиям, связанным с именем "веселого проказника" Кена Кизи, выход в 1962 году его первой книги "Над кукушкиным гнездом" произвел много шума в литературной жизни Америки. После ее появления Кизи был признан талантливейшим писателем, а сам роман стал одним из главных произведений движений битников и хиппи. "Над кукушкиным гнездом" - это грубое и опустошительно честное изображение границ между здравомыслием и безумием. "Если кто-нибудь захочет ощутить пульс нашего времени, пусть лучше читает Кизи. И если все будет хорошо и не изменится порядок вещей, его будут читать и в следующем веке", - писали в "Лос-Анджелес Тайме". Действительно, книга продолжает жить и не утратила прежней сумасшедшей популярности в наши дни.По мотивам романа был снят одноименный фильм Милошем Форманом, покоривший весь мир и получивший пять Оскаров, а также поставлено множество спектаклей в разных странах, в том числе в России.
Описание добавлено пользователем:
Андрей Сергеев
Действие романа происходит в психиатрической больнице в городе Сейлем (Орегон). Повествование идёт от лица рассказчика - индейца по кличке Вождь Бромден, одного из пациентов. Одним из главных героев является свободолюбивый пациент Рэндл Патрик Макмёрфи, переведённый в психиатрическую больницу из тюрьмы. Предполагается, что он симулировал психическое расстройство только для того, чтобы избежать каторжных работ. Другие пациенты представлены в романе, возможно, не как душевнобольные, а как нормальные люди, отвергнутые больным обществом.
Макмёрфи противостоит старшая сестра Милдред Рэтчед - немолодая женщина, работающая в отделении больницы. Старшая сестра, олицетворение системы (Комбинат, как называет ее рассказчик Вождь Бромден), личная жизнь которой не сложилась, тщательно укрепляет свою власть над пациентами и персоналом отделения. Бунтарь и индивидуалист, Макмёрфи принимается рушить устроенный ею порядок и оказывает значительное влияние на других пациентов, уча их наслаждаться жизнью и даже освобождая от хронических комплексов. Это доходит до нарушения строгого внутреннего распорядка больницы, вплоть до ночной вечеринки в отделении с обильным употреблением алкоголя и присутствием проституток.
Будучи не в состоянии держать ситуацию под прежним контролем, старшая сестра выводит Макмёрфи из себя, и, пользуясь случаем, отправляет его на лоботомию. Жизнь Макмёрфи прерывается, но другие пациенты становятся смелее, увереннее в себе и освобождаются как от страхов перед «нормальным» миром, так и от власти старшей сестры, покидая больницу.
Кен Кизи учился в Стэндфордском университете, но в 1959 году бросил его, с головой втянувшись в рискованное предприятие: в качестве добровольного (и оплачиваемого) испытуемого он принимал участие в экспериментах с ЛСД, проводимых в госпитале ветеранов "Menlo Park" в рамках научной программы исследования возможностей применения наркотика в психиатрической практике. Программа вскоре была закрыта правительством, но Кизи еще на полгода остался в психиатрической больнице в качестве санитара и ночного сторожа. Он часто проводил время в разговорах с пациентами, иногда находясь под влиянием галлюциногенов. Он не верил, что эти пациенты были ненормальными, скорее общество отвергало их, поскольку они не вписывались в общепринятые представления о том, как человек должен себя вести. Из этого опыта и вырос роман "Над кукушкиным гнездом".
Журнал Time включил этот роман в свой список 100 лучших англоязычных произведений с 1923 по 2005.
Потрясающий успех. Марк Шорер
Его талант рассказчика так впечатляет, его стиль так стремителен, его способность схватывать характеры столь несомненна, что читатель не в состоянии оторваться... У него крепкий, щедрый талант, и он написал крепкую, щедрую книгу. "Saturday Review"
Поразительный первый роман. "Boston Traveller"
Кизи сумел не просто нырнуть в собственный кровоток, словно бы заглянув внутрь своих же глаз, но и вновь проник в сферы, где обитают Другие, братья и сестры, к которым несет воды поток новообретенной ответственности - к ним и к миру в целом. Артур Миллер
Рецензии
Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите, чтобы оставить рецензию. Регистрация займет не более 15 секунд.
Настя Добровольная
Прекрасная книга
Прочитав новую для себя книгу "Над кукушкиным гнездом", я пополнила клад своей любимой литературы.
Нельзя назвать это произведение обычным, ординарным, скучным. Никак. В самом начале чтения интерес начинает захватывать тебя и все с большей, нарастающей силой поглощает полностью.
Невообразимо печальной можно назвать эту историю, историю о том, как безжалостно губит система контроля (в книге "комбинат") любого, кто не желает поддаваться. На протяжении всей книги можно наблюдать, как происходит превращение главного героя(того, от кого ведется рассказ) в "большого" человека из "маленького". Путь преодоления всеобще поглощающего тумана, заставляющего чувствовать себя слабым ничтожным, даже не человеком. Но благодаря самому буйному персонажу из всей книги - Макмерфи, не только сам рассказчик, но и другие пациенты понимают, что никто кроме них не способен ослабить волю человека, что он сам воссоздает в себе свободу.
Как же можно это сделать? Ведь везде снуют санитары, а старшая сестра следит за выполнением - перевыполнением порядка не только в отделении, но и в твоей голове, препараты не дают ощущать трезвость разума, и из чувств присутствует только одно - спокойствие. Но в итоге, в безмолвной борьбе, персонажи под предводительством Рэндла находят средство, защищающее их от гниения собственной личности. Казалось, что может разрушить столь прочную оболочку страха перед самим собой и внешним миром? Ответ прост: смех. Да, возможно это не есть та самая вакцина, способная спасти всех и вся от напасти жестоко настроенного мира, но именно смех, созданный в компании сблизившихся людей, искренний, простодушный способен спасти тебя. Это своеобразный витамин для прозрения, отрезвления или же попросту пробуждения волевых мыслей. Смех, рожденный друзьями может помочь ощутить себя сильнее, научиться полюбить себя, понять свои возможности, и наконец, перестать бояться.
Но, к сожалению, в каждой борьбе есть жертвы. Психиатрическая больница предстоит в роли поля битвы, и в начале здесь царила идеальная иерархия, созданная старшей сестрой со всегда накрахмаленной улыбкой. В конце же войны, выиграв ее, человек, который никогда не причислял себя к "способным к подчинению", пал. Пал, но не проиграл войну. Хотя противника - старшую сестру назвать проигравшей нельзя тоже. Ибо война не закончилась, она всегда состояла из бесконечного порядка битв, которые можно было выиграть, и оставить себя победителем внутри, но никогда не закончить войну. На место воевавших всегда приходят другие, по-новому и по-своему продолжая нескончаемый ход войны за собственное Я.
Полезная рецензия?
/
4 / 0
Анна
Сложное начало, скучные описания, нет какого-то захватывающего развития событий. Зато здесь есть потрясающий, великолепный, запоминающийся главный герой - красавчик Макмерфи. Только из за него я осилила эту хотя и небольшую, но сложную (для меня) книгу. Макмерфи - пациент психиатрической больнице, который попал сюда по своей воле, сымитировав психические расстройства. Он веселый, находчивый, жизнерадостный, уверенный в себе, это то герой, который излучает энергию, передает хорошее настроения, заряжает эмоциями и вызывает улыбку. Несмотря на то, что он мошенник, он добрый, отзывчивый, хороший человек.
Финал меня разочаровал, до последнего надеялась и верила что будет все по-другому.
Вообще, это первая книга, которую я читала про психиатрическую больницу, вернее жизнь людей в психиатрической больнице. И несмотря на всю мрачность обстановки, наблюдать за происходящим было интересно, так как жизнь людей там тоже не стоит на месте, и у каждого что-то происходит. Конечно печально наблюдать за такими людьми, но в жизни воспринимаешь их совсем по-другому. Здесь же раскрываются личности, их мысли, эмоции их желания и характеры, у уже психически больные люди, кажутся такими же людьми, как и все, только со своими особенностями.
Одним из ярких постмодернистских текстов американской словесности 1960-х, иллюстрирующим, в частности, проницаемость границ между двумя основными постмодернистскими течениями (мега- и метапрозой), и вместе с тем одной из вех литературы США второй половины XX века в целом явился роман Кена Кизи (1935—2001) "Над кукушкиным гнездом" (1962).
Кизи — фигура, скандально знаменитая в американской словесности. Он родился в Ла Хунте, штат Колорадо, закончил Орегонский университет, учился в Стэндфордском университете, но бросил его, с головой втянувшись в рискованное предприятие: в качестве добровольного (и оплачиваемого) испытуемого он принимал участие в экспериментах с ЛСД, проводимых в рамках научной программы исследования возможностей применения наркотика в психиатрической практике. Программа вскоре была закрыта правительством, но Кизи еще на полгода остался в психиатрической больнице в качестве санитара и ночного сторожа. Из этого опыта и вырос роман "Над кукушкиным гнездом", яркий, сложный, технически совершенный, абсолютно оригинальный и невероятно актуальный.
Достоинства книги невозможно объяснить никакими свойствами творческой индивидуальности автора — ни одно из последующих произведений, в которых Кизи безуспешно подражал самому себе, даже приблизительно не соответствовало художественному уровню первого романа непрофессионального писателя. Как будто сама едва наступившая эпоха, тревожная, конфликтная, противоречивая, избрала этого ничем не примечательного молодого человека выразителем ее духа. (Кизи, всегда склонный к эпатажу утверждал, что роман целиком был "продиктован" ему, когда он находился в наркотическом трансе).
Книга К. Кизи стала "библией" 60-х, ее персонажи и автор — героями молодежного движения и контркультуры. В ярко размалеванном автобусе Кизи с компанией друзей, называвших себя "Веселыми проказниками", колесил по США, пропагандируя свободу от любых ограничений, сидел в тюрьме за хранение наркотиков, а в 70-е остепенился и поселился — уже до конца жизни — на своем ранчо. Несмотря на то, что Кизи написал около десятка книг, ("А порой нестерпимо хочется", 1964; "Песня моряка", 1992; "Последний круг", 1994 и др.), в историю американской литературы он вошел как автор одного произведения. Роман "Над кукушкиным гнездом" явился для 60-х тем же, чем "Над пропастью во ржи" Сэлинджера для 50-х годов: он открыл людям глаза на то, что с ними происходит.
Действие разворачивается в психиатрическом отделении одной из больниц Среднего Запада, и персонажи книги — пациенты "психушки". Выясняется, однако, что они вовсе не сумасшедшие. Просто эти люди по разным причинам не могут приспособиться к жизни в обществе. Один из них (Билли Биббит) заика и болезненно застенчив, другой (Хардинг) мучается чувством неполноценности из-за измен своей жены и т.д. Все они "кролики" и не могут постоять за себя, а этот мир "создан для волков", как объясняет новичку Макмерфи "главный псих" отделения Хардинг. В сумасшедшем доме они оказались добровольно. Причем, они вовсе не симулируют сумасшествие, но, странные люди, они настолько не соответствуют здоровому американскому образу жизни, что общество с готовностью избавляется от них.
При более внимательном прочтении уже эта, сама по себе острая и неожиданная ситуация поворачивается новой стороной, обнаруживая обобщающий, иносказательный план повествования. Психиатрическая клиника, описанная в романе, очень современная, с мягкими креслами, с телевидением, радио, с вежливым персоналом и самоуправлением совета больных — это маленькая модель общества потребления, Америки вообще. Не случайно состав пациентов и персонала пестр в этническом и социальном отношении. Здесь и индеец, и американцы шведского, ирландского, шотландского происхождения, негры-санитары и одна из медсестер — японка.
Среди пациентов есть и старики, и молодые, люди с университетским дипломом (Хардинг) и вообще без образования (Джордж-рукомойник). Все они пользуются одинаковыми правами: их прекрасно кормят, водят на прогулки и содержат в чистоте. Многие из них отдают себе отчет в том, что их "свободный выбор" — лишь иллюзия свободы, что их "самоуправление" — фикция, что их жизнь — подобие жизни. Но это плата за комфорт и отсутствие забот. Непомерная плата, как выясняется по ходу действия, ибо здесь ежедневно и ежечасно совершается духовное убийство. Все нестандартные, но живые люди, собравшиеся в клинике, подвергаются чудовищному прессингу, постоянной психологической обработке, цель которой якобы адаптация к условиям общественного бытия, а на деле — стандартизация и нивелировка личности.
Чтобы нивелировать человека, нужно сначала унизить, растоптать его, чему и подчинено все в отделении — железный распорядок дня, вечно грохочущее радио, неусыпный надзор за больными и групповые "терапевтические" обсуждения интимных сторон жизни каждого из пациентов. Наконец, этому служит сама угроза применения радикальных средств "вправления мозгов" — электрошока и лоботомии. Их применяют только к тем, кто не поддается нивелировке и продолжает "выламываться из системы", таким, как главный герой романа Макмерфи. Всего этого достаточно, чтобы держать людей в "кроличьем" состоянии. Они становятся стандартными и легкоуправляемыми. Вот какова она, Америка начала 60-х, — утверждает автор, — взгляните, американцы, и замрите от ужаса!
Сэлинджер показал первые симптомы заболевания. Кизи поставил окончательный диагноз и сделал ряд предписаний. Эти "предписания" связаны с образом Р.П. Макмерфи, сильного и бесшабашного парня с зычным голосом, рыжей шевелюрой и перебитым в драке носом, бабника и балагура. В клинику он направлен на принудительное лечение. Он нестандартен, но по-иному, чем остальные пациенты отделения. Его отличает полная раскрепощенность, безграничный оптимизм и "доверие к себе". Он принципиально не желает подчиняться стандарту и не хочет мириться с тем, что на его глазах унижают и травят других людей, и он начинает борьбу за право человека быть человеком, а не роботом.
Основу сюжета романа и составляют перипетии борьбы Макмерфи с мисс Гнусен, всемогущей старшей медсестрой отделения, воплощением системы. Исход борьбы трагичен: видя, что победить Макмерфи не удастся, его отправляют на лоботомию. Физическая смерть героя воспринимается как избавление его от жалкой участи экспоната-предупреждения: вот что будет с тем, кто затеет бунт!
Книга написана в трагифарсовой тональности. Невероятно смешная местами и жуткая по сути, она не оставляет тем не менее ощущения безысходности. Макмерфи все-таки удалось отстоять товарищей как живых людей, доказать им, что протест возможен. Один за другим "добровольные" пациенты покидают клинику. Структура романа открыта. Он кончается дерзким побегом самого верного из последователей Макмерфи, "принудительного старожила" отделения индейца-полукровки Бромдена, от лица которого и ведется повествование. Основной сюжет несколько осложняется лирическими отступлениями — пассажами-воспоминаниями Бромдена о его индейском детстве и о прошлой добольничной жизни, а также пассажами-снами и галлюцинациями; они, впрочем, очень органичны и не мешают роману читаться "на едином дыхании".
Однако, относительная простота романа обманчива. Это постмодернистский текст, и он буквально насыщен евангельскими, трансценденталистскими, фрейдистскими мотивами и литературными ассоциациями, которые, за редкими исключениями, нигде не выходят на поверхность, но придают книге многомерность. Так, Макмерфи, знавший о своей участи и принявший смертные муки за других людей, явственно ассоциируется с Сыном Божьим Иисусом Христом (евангельский план подтекста ощутим в целом ряде сцен романа). В основе поступков героя лежит эмерсоновский принцип "доверия к себе", важнейший в трансцендентальной этике, и доктрина "гражданского неповиновения" Торо.
Особенно, однако, явственна фрейдистская подоплека романа. Так, Макмерфи интуитивно верно понимает истоки психологического садизма пятидесятилетней старой девы мисс Гнусен — это компенсация подавляемого сексуального инстинкта. Правда, герой не читал ни Фрейда, ни Юнга, или, как он говорит, "не знаком с юнгой Фредом", зато с ними прекрасно знаком автор. И, например, бесподобная, исключительно живая и смешная сцена рыбной ловли во время прогулки на катере, организованной Макмерфи для больных, имеет подспудное символическое значение. Пока герой с девушкой Кэнди, его подружкой "с воли", уединяются в каютке, остальные пациенты увлеченно удят рыбу. Рыба же — распространенный фрейдовский символ любви. (Сексуальное раскрепощение являлось одним из пунктов авторской программы оздоровления общества). Сцена рыбной ловли весома и в евангельском плане повествования. Рыба — это и важный христианский символ. Как известно, изображение рыбы, а не креста, отмечало храмы первых христиан.
В ряду литературных ассоциаций — Шекспир (тема мнимого безумия, образ Джорджа-рукомойника), Э. По (идея проницаемости границ между нормой и патологией), Мелвилл, Ш. Андерсон. Так, мир обитателей сумасшедшего дома — это доведенная до предела ситуация андерсоновского Уайнсбурга. Герои Кизи — это "герои-гротески". Причем, они гротескны даже внешне: двухметровый гигант вождь Бромден, долгие годы притворяющийся глухонемым, тридцатилетний Билли Биббит, выглядящий лопоухим мальчишкой, Хардинг, с его чересчур красивым лицом и нервными руками, которых он стесняется (прямая ассоциация с андерсоновским Уингом Бидлбомом из новеллы "Руки") и его манерой "заворачиваться в собственные худые плечи". Гротескны и все прочие пациенты клиники.
Для понимания авторского замысла очень важны параллели с американским "суперроманом" "Моби Дик, или Белый кит" гениального писателя-романтика Г. Мелвилла. Сигнал к такому восприятию дается с первых же страниц романа, поначалу в комически-сниженном ключе. Целая стая белых китов резвится на подштанниках только что поступившего в больницу Макмерфи. Растиражированное изображение легендарного Моби Дика — это еще и примета времени, порождение современной массовой культуры. Цепочка мелвилловских ассоциаций прослеживается в романе достаточно определенно. Отметим лишь узловые моменты их смысла.
Так, мисс Гнусен, с ее полным бездушием, отсутствием человечности и неограниченными полномочиями, ассоциируется с самим чудовищным Моби Диком, воплощением непостижимых, неподвластных человеку сил. Недаром, постоянно подчеркивается невероятная белизна ее твердой от крахмала униформы, белое лицо, очень светлые глаза "без глубины". Эта белизна воспринимается не как чистота, а как отсутствие цвета, равнодушие, холод, мертвенность. Это белизна Моби Дика, к которой Кизи добавляет еще один аспект — стерильность. Как и Моби Дик, мисс Гнусен воплощает нечто надличное, хотя и более конкретное — воинствующий общественный порядок, идею полной нивелировки человеческой индивидуальности.
Для Макмерфи же она является средоточием мирового зла — как Белый кит для капитана Ахава. И отчаянная борьба между ними напоминает борьбу Ахава с Моби Диком: один из них должен быть уничтожен. Вместе с тем временами акценты смещаются, и уже аскет-фанатик мисс Гнусен начинает напоминать Ахава, а Макмерфи — Белого кита в ином его значении — стихийности, природности и масштабности. В роман же таким образом входит идея амбивалентности добра и зла.
Еще один момент очень важен для понимания авторского замысла. Этнически пестрый состав пациентов отделения явно ассоциируется с многонациональной командой "Пекода", корабля капитана Ахава, который, как мы помним, выступал у Мелвилла моделью США. Мелвилловские ассоциации как бы укрупняют масштаб происходящего. Во многом именно они заставляют воспринимать роман как размышление о судьбе нации и человечества, предупреждение о грозящей им опасности.
Книга К. Кизи органично вписалась в широко развернувшееся в 1960-е, наряду с другими многочисленными движениями этого бурного десятилетия, движение за "приобщение к корням". Так критика обозначила тогдашний всплеск общеамериканского интереса ко всему "индейскому", вызванный стремлением поддержать коренных американцев в борьбе за их гражданские права. В литературе это движение проявилось в повышенном внимании к "индейской теме": к древнему мифопоэтическому творчеству исконных американцев и к современному фольклору их резерваций, к их внутреннему миру.
Различные аспекты "индейской темы" разрабатывались в прозе Джона Барта и Томаса Бергера ("Маленький большой человек", 1964), Трумэна Капоте ("Хладнокровно", 1965) и еще целого ряда писателей, в поэзии Роберта Пенна Уоррена, Денизы Левертов и многих других. В романе К. Кизи "Над кукушкиным гнездом" эта тема предстала в необычном и остром ракурсе, образ же коренного американца оказался особенно впечатляющим.
Книга Кизи, как некое концентрирующее зеркало, не только отразила и заострила проблему коренных американцев, но и показала ее как средоточие всех насущных проблем Америки, вступившей во вторую половину XX века. В "Кукушкином гнезде" данная проблема во всей ее современной сложности заявляет о себе в буквальном смысле: рассказ ведется от лица индейца-полукровки "вождя" Бромдена, контуженого ветерана Второй мировой, давнего пациента психиатрического отделения. Вождь — герой-повествователь и интерпретатор всех событий — предстает здесь яркой и сложной индивидуальностью.
Автор глубоко и тонко исследует "индейские" особенности его психического склада. Наряду с тяжелым этническим и военным опытом в Бромдене живет прапамять его предков, он выступает носителем фольклорной традиции коренных американцев, их мифопоэтического мышления, их гибкого и мудрого восприятия мира. Как выясняется, в Бромдене действительно течет кровь вождей. Его отец "был чистокровный Колумбийский индеец — вождь — твердый и блестящий, как ружейный приклад". Хотя герой — индеец лишь наполовину, но, воспитанный в окружении исконных американцев, он и сам ощущает себя таковым. И его точка зрения — точка зрения индейца.
Мифопоэтическое мышление коренных американцев признает реальностью существование дополнительного, духовного измерения, наличие иных миров наряду с миром предметным и материальным. Границы последнего представляются этому мышлению проницаемыми, что открывает возможность путешествия в "иные миры".
Такими путешествиями, по сути, являются и воспоминания Бромдена о его детстве и юности, которые переживаются им как реальность. Вождь прибегает к ним, когда ему становится невмоготу выносить больничные будни. Удивительно точно иллюстрирует данное представление индейской мифопоэтики эпизод "путешествия" Бромдена в картину, висящую в отделении.
Сны Бромдена — это тоже реальность, это страшный "иной мир", куда он наведывается помимо своей воли. Не случайно, кошмар с подвешенными на крючьях телами и расчлененным на куски Бластиком снится герою именно в ту ночь, когда Бластик умирает. Мир духовный (сон, воспоминание, истинная сущность людей) для него такая же реальность, как и мир вещественный, потому что он индеец. Его же заперли в "психушку" и лечат, именно потому, что он не отделяет явь от своих "галлюцинаций". Получается, что его лечат от того, что он индеец, лечат от тысячелетней духовной культуры его древнего народа, желая подогнать его под стандарт современной американской цивилизации.
Безусловно, душевная гармония Бромдена нарушена, недаром он "шарахается от собственной тени" и ощущает себя "маленьким". Удивительно, однако, не это. Напротив, удивительно, что в стерильном больничном аду, после 200 сеансов электрошока, он сохранил свое поэтическое индейское мировидение, свою живую душу.
Создав живой, достоверный и яркий образ Вождя Бромдена, заставив читателя вжиться в его сложный внутренний мир, Кизи тем самым как бы выпустил индейца на волю из плена литературной традиции и обывательских стереотипов — в живую, а не книжную жизнь.
Одно из первых произведений Кизи, ставшее при этом лучшим.
Культовый роман, который входит в сотню самых читаемых по версии Таймс.
Писал его Кизи, подрабатывая в клинике ветеранов по ночам. Часто принимал галлюциногены (таков был контракт, да и сам Кен особенно не был против;)), общался с пациентами. Так зародилась не только основная идея: «Кто же из нас ущербный, полоумный; что является мерилом человечности?», не только тема конфликта индивидуальности и общепринятых норм, не только потрясающе живые характеры Хардинга, Чесвика, Фреда, Билли, Маттерсона, Ракли, других пациентов и персонала клиники, но и внутренние, явно психоделические путешествия Швабры в мире «Комбината».
Что касается главного героя, то хоть повествование идет от лица Швабры, Рэндл Макмерфи очевидно является центральным персонажем, без которого разладится все построение.
Здесь я прежде всего отмечу отменное чувство юмора автора, вложившего его в характер человека действия и настоящего индивидуалиста - Рэндла, у которого даже имя является игрой слов: Randy означает «похотливый», а Rand - «край». Например, представляет он себя так:
«Вот говорят мне: психопат - это кто слишком много дерется и слишком много... Кхе... Тут они не правы, как считаете? Где это слыхано, чтобы у человека случился перебор по части баб?».
И шутить он будет не переставая, даже под угрозой смертельной опасности, краха его маленькой, но такой важной «миссии»: «Когда я отсюда выйду, первая женщина, которая подберет рыжего Макмерфи, десятикиловаттного психопата, эта женщина засветится, как игральный автомат, и просыплется серебряными долларами. Нет, не боюсь я ихней слабенькой зарядки.»
«Он (Макмерфи) знает: надо смеяться над тем, что тебя мучит, иначе не сохранишь равновесия, иначе мир сведет тебя с ума. Он знает, что у жизни есть мучительная сторона; он знает, что палец у меня болит, что грудь у его подруги отбита, что доктор лишился очков, но не позволяет боли заслонить комедию, так же как комедии не позволяет заслонить боль.»
Вышел роман в шестидесятых, в яркое время протеста нового поколения против алчности, обезличивания, войн и насилия.
Либерализм против традиционализма. Личность против устоев.
Чудесная музыка, свободная любовь, бесконечные трипы, хиппи-коммуны... и желтенький автобус «Furhur», как символ свободы и торжества духа.
Когда у Кена спросили, какая самая лучшая его работа, то он ответил: «Это автобус. Я думаю, что мы должны жить своим искусством, а не отстраняться и описывать его.»
Этим и завершу, а если что-то не так, то отвечу словами Макмерфи: «Но я хотя бы попытался. Черт возьми, на это по крайней мере меня хватило, так или нет?»
Оценка: 10
Сложно рассуждать о такого рода книге. Она масштабна, монументальна, атмосферна, но вместе с тем масштаб не в месте действия и количестве героев: сюжет локализован и количество героев исчисляемо. Роман потрясает глубиной, он бередит душу, заставляет задуматься о жизни, о справедливости, о системе и ее непогрешимости, о границах безумия и нормальности, о свободе, о воле, о выборе.
Автор поднимает не просто тему безумия, но ставит вопрос о том, свободен ли человек в своем безумии, можно ли выбрать безумие как образ жизни, спрятаться за ним, укрыться им от мира с его проблемами и стереотипами. И как оказывается далеко не все герои находятся в сумасшедшем доме по принуждению, большинство сами пришли сюда, выбрали это место, сочли себя непригодными для общества, ущербными, уязвимыми: кто-то просто прячется от своего неумения взаимодействовать с миром, кто-то сбежал от своих проблем, кто-то – от близких людей, но в любой момент они могут уйти. Что это – трусость или неумение справляться с трудностями, эскапизм или попытка изменить себя и свое отношение к миру? На эти и многие другие вопросы читатель должен попытаться ответить сам, автор лишь подсказывает их, но не дает ответов.
Интересно и весьма необычно то, что роман представляет собой повествование от лица одного из сумасшедших – индейца Бромдена, претворяющегося глухим и таким образом находящегося в курсе всех дел персонала, хоть и представляет он их себе весьма своеобразно, пропуская людей и события через призму своего недуга. Надо отметить, что рассуждает он весьма разумно и логично, суть безумия в смысле этих рассуждений: он считает, что весь мир – это огромная машина, комбинат, и все в нем подчинено высшей власти. В какой-то мере он, безусловно, прав.
В больнице, а конкретнее речь идет об отделении сестры Гнусен, все подчинено строгому порядку и расписанию. Здесь нет места даже всплескам эмоций, если они не зарегламентированы. Символом этого распорядка является сама Гнусен в вечно идеально отглаженном и накрахмаленном белом платье и приклеееной улыбкой, что часто подчеркивается. Все здесь держится на ней. В представлении Бромдена и остальных больных она – Зло во плоти.
И вот однажды степенность и размеренное течение жизни в отделении нарушает лихой и развязный картежник и драчун Рэндл Макмерфи, весело смеющийся, хлопающий всех по плечам и пышущий здоровьем. Но это не курорт, это сумасшедший дом, и как бы он ни пытался не поддаваться давлению этих стен и атмосферы, они поглотят его. А пока он веселится, играет в карты и нарушает расписание, стараясь вывести из себя мисс Гнусен.
Безусловно, Макмерфи знаковый и нетипичный персонаж. Он этакий представитель Добра, противостоящих Злу в лице сестры. Он силен и физически, и духовно, но тлетворное влияние больницы постепенно оказывает на него свое влияние. И финал его логичен – другого быть не могло, хэппи-энд здесь неуместен. Макмерфи за недолгое свое пребывание в отделении совершил многое – он помог людям осознать, что не такие уж они и психи, что они вполне могут жить в мире и радоваться жизни. Неизвестно, будет ли в отделении все по-прежнему, но он показал пациентам настоящую жизнь, научил их радоваться и не бояться трудностей.
Но в упорядоченном механизме нет места сбоям, а потому Гнусен тихой сапой вела Мака прямо в пекло. А он, разогнавшись, войдя во вкус, желая ее свергнуть, не понял этого вовремя, а когда понял, то решил идти до конца, не ради себя, ради людей, ставших ему друзьями. Последней каплей стало самоубийство Билли Биббита, в котором его обвинила сестра. Такой несправедливости он вынести не мог, ведь он сам был свидетелем тому разговору между сестрой и Билли, который и привел последнего к столь грустному финалу. За свое безрассудство Мак поплатился и поплатился жестоко. Но жить овощем не в его характере, это верно понял Бромден и закончил его мучения. Логичный конец для такого человека, как Макмерфи, но оттого не менее трагичный.
Человек не может противостоять системе, рано или поздно она согнет его, сломает, подчинит. Протест неизбежно будет задавлен. И неважно, что человек действует не из корысти, а ради общего блага. Система видит общее благо по-своему. Но надежда есть. Автор оставляет проблеск надежды – жертва Мака не была напрасной, он многим помог найти себя, найти силы жить в мире, понять и принять себя такими, какие они есть, и радоваться жизни.
Стоит отметить еще одного яркого персонажа – Хардинга. Его речь полна острот, ярких метафор, едких замечаний, точных ремарок. Он абсолютно не производит впечатления психа, напротив, он кажется здесь самым нормальным. Оттого и печально видеть, как общество ломает людей.
Роман символичен и символичен не только для своего времени и не только заявленной проблематикой, он пронизан символами. Обращу внимание лишь на некоторые из них: большая грудь Гнусен как нереализованность себя как женщины, красивые руки Хардинга, которые он прячет – невозможность защитить жену и постоять за себя, отказ Макмерфи отдать свой спасательный жилет на катере – отказ от фальшивого героизма, любовь жизни и нежелание умирать по дурости.
Конфликт романа в борьбе системы с людьми и людей с системой. Кто победит – решать нам. Этот вопрос остается открытым. Сестра вернулась в отделение – пойдет ли все по-прежнему или же она сделает выводы?
Оценка: 10
Хорошие книги, как и хорошие фильмы (а под «хорошими» я понимаю некую касту часто рекомендуемых и/или общепризнанных вещей, действительно качественных), редко нравятся мне по-настоящему. Не только из-за частого отсутствия хэппи-эндов, но и из-за тем, которые авторы таких произведений поднимают. Темы эти, безусловно, важные, вместе с этим ещё и страшные, тяжёлые. Мне трудно симпатизировать тому, чего пугаюсь. Но это, конечно, не значит, что я не в состоянии такие книги (и фильмы) оценить. Свой след они оставляют, так или иначе.
Это вступление призвано объяснить, почему я не могу присвоить роману Кизи 10 баллов из 10 и ставлю девятку.
Удивительное дело, во время чтения и некоторое время после честно думала, что все пациенты больницы, кроме Макмерфи, - сумасшедшие, как о них и написано. Раз автор написал, значит так и есть, ага. Но прочитав пару статей на тему, поняла, что в большинстве своём никакие они не душевнобольные, просто немного выбивающиеся из нормы, этакий брак Комбината (и что это, вообще-то, лежит на поверхности). Ну, кроме Вождя, конечно. Хотя его видение мира, несмотря на то, что прочное место в нём занимают галлюцинации, довольно метафористично, а восприятие не то чтобы тонко, но очень ярко. Вождю я симпатизировала как рассказчику и главному герою. В какой-то момент чтения поняла, что переживаю также и за Хардинга, таким трогательным он мне показался. После того как дочитала, заглянула в начало книги и не поверила, что его называли главным психом.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(В английской википедии, кстати, указано, что он страдает из-за подавляемой гомосексуальности, намёк на это я в тексте видела, но неверно его расшифровала.)
Натыкалась на слова относительно книги, мол, прекрасна и всё такое. Мне действительно сложно понять такие мнения. Роман написан очень живо, персонажам сочувствуешь, что-то своё из книги выносишь, и сильные впечатления она оставляет. Я чувствую к ней некую привязанность (и в отношении к экранизации это проявляется), но не любовь или восхищение. После неё не остаётся приятного послевкусия, остаётся наоборот, некоторая тяжесть. И я бы покривила душой, если бы сказала, что мне нравится это ощущать. Да, это знак, что роман не оставил меня равнодушной, но это «неравнодушие» имеет отрицательный оттенок. Вспоминается «Достучаться до небес» (как раз из категории «хороших»). Тоже - очень сильный фильм, очень серьёзный. Но я не буду его пересматривать. И обсуждать, наверное, тоже. Тут только впечатления, теперь в основном отрицательные.
Про экранизацию надо писать отдельно. Тут всё, само собой, ИМХО. Хочется писать злобно и много, но я уверена, на эту тему высказалась уже куча народу и я не добавлю к сказанному ничего нового, потому что анализа у меня всё равно не получится. Фильм мне не понравился. Плохой идеей было смотреть его на следующий же день после завершения чтения, но так уж захотелось. Пробегусь по основным недостаткам.
Очень сумбурное действие, всё происходит очень быстро. Откуда-то взялся наглый Тейбер (полкниги перерыла во время просмотра, не нашла такого; возможно, он где-то упоминается, и всё). Атмосферы, которую ощущала во время чтения я, нет: ни в начале, ни в конце. Почти не ощущаются перемены. Макмерфи добился только того, что Вождь выбил окно, а ведь это не так! Характер у Макмерфи слегка изменили, и получилось, что уголовник пришёл в психушку балагурить.
Удивительное дело-2. Не так задела меня книга, как задела её экранизация. Меня просто распирало от желания доказывать каждому встречному, что режиссёр налажал. К сожалению, не получается у меня воспринимать фильм как что-то отдельное, самостоятельное.
Зацепили в нём только два эпизода, и оба связаны с Вождём.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
Оценка: 9
Книга,безусловно,хороша. Несмотря на серьёзность идей,читается очень легко. Некоторые причины,почему стоит её прочесть:
Написана от лица хронического больного индейца-механика,который описывает социальную реальность и механизмы подавления личности в духе механицизма(довольно интересно и складно получается);
Большая Сестра и её отделение получились гораздо реалистичнее общества Большого Брата(если,конечно,можно их сравнивать). Конечно,тоталитарное общество не ровня тотальному институту,но меньший масштаб лучше показывает механизмы принуждения на межличностном уровне;
Бунтарь Макмёрфи не идеально «сладкий» герой,не этакий робингуд,но обычный человек,плут,однако реально совершает героические поступки и в каком-то роде «освобождает» других;
Герои очень динамичны: можно проследить,кого сломала система,а кто смог перебороть что-то в себе. Также больные показаны здесь скорее как социофобы с некоторыми психическими отклонениями,которые прячутся от реальности,отказываются от свободы и от своего «я»;
Даже второстепенные герои обладают индивидуальностью, особенно понравился Хардинг-интеллектуал, в некоем роде противоположность Макмёрфи.
Я не могу сказать,что эта книга станет откровением,но она заставляет присмотреться к окружающему миру заново.
Оценка: 9
Книгу читал после фильма. Для меня было неожиданным то, что главный герой в книге не Макмерфи, а Швабра. Но благодаря этому взглянул на произведение совсем с другой стороны. Редкий случай, когда обязательно нужно и смотреть, и читать. Фильм и книга великолепно дополняют друг друга. Благодаря игре великого Николсона в фильме получаем ярчайший фонтан разнообразных эмоций, а благодаря размышлениям Бромдена, балансирующим на грани шизофренического бреда, задумываемся и осознаем глубину произведения. Спектакль тоже смотрел. Получил удовольствие, но не более того. К тому времени фильм и книга уже разорвали мозг на две равные части.
Нельзя ожидать от фильма, что он может передать дух такой книги. Швабра, созданный Кизи, совершенно некинематографичен. Эпизодическая, но очень важная роль в фильме - это все, что можно было выжать в той ситуации.
Очень силен образ «яйцерезки» мисс Гнусен. Приходилось с такими сталкиваться, меня от нее аж трясет. :mad: А Швабра - один из любимейших персонажей в литературе вообще. :smile:
Оценка: 10
Впервые прочитал «кукушку» в «Новом мире» в конце 80-х, сразу после выхода, благо выписывали с десяток журналов. Это было время, когда стали печатать то, что по определению не могло быть издано ранее (для меня важнейший плюс перестройки).
Сказать, что долго находился под впечатлением и не мог читать ничего, пока не утряслось прочитанное - значить ничего не сказать. Книга просто потрясла.
Нет, я не питал иллюзий, что «у них там» абсолютно свободное, справедливое общество. Люди есть люди, есть система, есть государство с аппаратом насилия и контроля – без этого нигде и никак.
Но, наверное, впервые так пронзительно ясно я окунулся в иной мир, за кулисами американской мечты.
«Лишние люди» всегда есть в любом обществе. Это и те, кто вполне себе тихо не может или не умеет приспособиться, и те, кто более активно протестуют против существующих догм и морали общества. Мешают и те, и другие.
Они все разные. Большинство без лишнего сопротивления приняли порядки и «правила игры», установленные местной администрацией. Но Макмерфи из другой породы, свободолюбивой и гордой, и тут начинается его борьба со старшей медсестрой мисс Гнусен (даже фамилия соответствующая), квинтэссенцией местного «порядка».
В короткие сроки «послушное стадо» совсем выбивается из подчинения, но силы явно не равны. Макмерфи удается растормошить застывшую группу людей, они начинают сомневаться. думать, и даже делать.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
Несмотря на мрачную атмосферу, роман полон жизни и юмора, много забавных сцен, язык изложения легок и понятен, прекрасные диалоги и великолепно выписанные персонажи.
Фильм с Николсоном в главной роли несколько иной, хотя и также великолепен.
Оценка: 10
Сильная вещь, мощная, этапная. В центре внимания - противостояние личности и системы, свободы самовыражения и бездушных непонятно кем писанных правил. Проивостояние это заведомо обречено на провал: Комбинат несокрушим, и даже ценой безумных усилий можно лишь сохранить себя, но не опрокинуть эту мёртвую безликость. И вот что ещё интересно: каждый, пусть даже только в глубине души, не смея заявить об этом вслух, верит в собственную исключительность. Эта вера ультимативна и не терпит казалось бы очевидного вывода - исключителен вообще любой человек. Макмёрфи, если разобраться, далеко не ангел - хам, плут, мошенник, забияка. Помните, как легко Сестра настроила больных против него, сыграв всего-навсего на банальной жадности? Люди вообще склонны очень быстро забывать всё хорошее, что для них сделано, равно как и искать в любом благородном поступке корыстную подоплёку. Притом это могут быть вполне славные и даже хорошие люди, вот только они, да что там они - мы, каждый из нас - узурпировали право на исключительность для себя. Только я способен на подлинное благородство и бескорыстие, только я один - личность, которой тесно в клетке жестоких правил. Остальные же недочеловеки, унтерменши, в крайнем случае, простые тёмные людишки, ведомые низкими инстинктами. Притом этот вирус сознания прекраснейшим образом уживается с религиозностью, образованностью, добротой, чем угодно. Можно на словах идентифицировать другого как равнозначную личность, но шкурный подход где-то в глубине души неискореним. Всякий человек, даже ведущий свою собственную войну с Комбинатом, на самом деле одновременно и его часть, когда дело доходит до чьих-то других проблем. Даже в замкнутом мирке больницы потребовалась общая цель - борьба с издевательствами Сестры - и жертва Макмерфи, раздавшего себя по кусочкам остальным «навырост». В реальной же жизни люди, хорошие, добрые, честные люди насмерть забьют любого, кто осмелится поднять голос. Достаточно оглядеться вокруг - в нашем обществе предостаточно тех, кто подвергается со стороны Комбината самой настоящей травле, и всё это происходит с молчаливого одобрения большинства.
Важно ещё и понимание того, что спасти себя можно только начав бороться. В конечном счёте поступок Макмёрфи лишь воодушевил обитателей больницы, а дальше они уже сами сумели защитить себя. Кто мог уйти добровольно, решился на этот шаг, почувствовав в себе силы посмотреть в глаза реальному миру. Вождь же, вернув прежнего себя, сбежал. Когда человек находит внутри себя свободу, и страх, и засовы становятся бессильны. Не стоит ждать, пока кто-то придёт и сделает всё за вас, нужно самому управлять своей судьбой. Как и положено по-настоящему талантливому роману, идея «Полёта» уходит далеко за рамки вымышленных автором героев и ситуаций. Послание Кизи универсально и применимо абсолютно для каждого из нас, и именно в этом главная ценность книги.
Оценка: 8
Я... восхищен. Роман наполнил меня размышлениями и догадками с самой первой страницы, и не отпускал до конца. Сильные описания и «живые» персонажи, имеющие каждый свою особенность, очень зацепили.
Описание быта в отделении, порядков и устоев отличное. Роман выстрадан, как рассказчик Бромден. При чтении возникает чувство, что он полностью раскрывается нам, ведает все свои тайны. Не менее интересен и Макмерфи. Персонаж очень сильный, этакий «ирландский лесоруб», который во всем пытается найти выгоду для себя, но в 4 части мы узнаем, что это не так...
Конечно, концовка меня поставила в тупик. Нет, она такая же яркая, эмоциональная, но... она не объясняет, кто же победил: «Комбинат» в лице Гнуссен, или антисистема в лице Макмерфи. Смерть Рендла вроде как ставит победителем сестру, но после этого больные начинают выписываться, а Бромден и вовсе сбегает. Не означает ли это победу над Комбинатом? Может, Макмерфи - это жертва во имя спасения остальных, может, сам Кизи считал именно так?
Итог: роман смело можно ставить в один ряд с классикой 20 века. Смелые идеи выдвинуты автором в не менее смелом персонаже, и это можно считать успехом. Я поражен и впечатлен. Не многие современные книги можно сравнить с этой. И не многие из книг порождают столь глубокие размышления.
Оценка: 10
«Всё правда, даже если этого не случилось. Сумасшедшие, жуткие дела, такие глупые и дикие, что не заплачешь, и так похожи на правду, что не засмеёшься...»
Люди по обыкновению своему хотят спрятаться от опасности, но из каждого правила есть исключение, к сожалению правило только подтверждающее, и на этот раз такое исключение - это Макмерфи. Вот только конец у таких людей, как правило, одинаков. С законами системы сложно бороться. Бывает даже что тот, кто систему создал, через некоторое время уже не в силах её изменить. Но чтобы в правиле были хоть и редкие, но исключения, нужны Рэндлы Макмерфи. Просто необходимы.
Пациенты бродят в тумане (собственных страхов, если хотите): в нём нет видимого врага, но нет и друга. А потом, когда натыкаются на кого-нибудь, быстро отворачиваются от неожиданной встречи. Но обратно в одинокий туман уже неохота, поэтому дальше приходится идти вместе. А вместе всегда лучше.
«Над кукушкиным гнездом» напоминают «Зелёную милю» Кинга. Пациенты - те же заключённые (кто добровольно, кто принудительно), даже наказание одно - электрический ток. Вот только Кинг, соответствуя титулу короля ужасов, описывает казнь на электрическом стуле как самое жестокое наказание, а Кизи заверяет через уста Хардинга, что это совершенно безболезненно. «Не больно, говорите? Тогда попробуйте сами!» - примерно такая у Кинга позиция. - «Это наказание. Оно не может быть безболезненным».
Оценка: 10
Кто из дому, кто в дом,
кто над кукушкиным гнездом.
Великолепный роман в жанре трагикомедии. Шедевр на все времена. Прекрасный юмор и стиль изложения. Одно удовольствие наблюдать за поступками и репликами главного героя, его противостояния со старшей сестрой. Но конечно основной смысл истории лежит в метре от поверхности, и доноситься до читателя мыслями и рассуждениями Вождя Швабры об обществе.
Пару слов хочется сказать и об экранизации 1975 года. Вопреки мнению Кена Кизи фильм все-таки получился удачным. Посмотрев его пару лет назад и после читая роман, перед моим мысленным взором всегда возникала озорная ухмылка Джека Николсона. Главные актеры, режиссер и сценаристы заслуженно получили свои статуэтки. И, пожалуй, можно сказать, что это тот редкий случай, когда роман и его экранизация по силе эмоционального воздействия практически равны. Чуть с большим перевесом литературного первоисточника.
Оценка: 9
Книгу читала лет пять назад. Понравилось, очень. Тем не менее, отзыв писать не стала. «Человек против системы» - едва ли не самая заезженная и обсуждаемая тема, не касался ее разве что ленивый, все уже сказано и пересказано миллион раз, так что изобрести велосипед (в смысле, сказать что-нибудь новое) у меня вряд ли получится, а напрасно сотрясать воздух (в смысле, повторяться) не посчитала нужным.
А недавно посмотрела фильм. Нет, я его видела и раньше, но как-то фрагментами, скомкано, впечатления остались какие-то смазанные. Сейчас же был самый настоящий полноценный просмотр – я не отвлекалась на ерунду, не делила свое внимание между фильмом и чем-нибудь еще. Результат – масса удовольствия и, как следствие, желание перечитать книгу.
Со второго раза понравилось еще больше. Не скажу, что восприняла книгу как-то по-другому, мол, типа повзрослела, на многие вещи смотрю иначе, соответственно, и книга для меня заиграла новыми красками и прочее, что там говорят в подобных случаях. Нет. Так же переживала, размышляла, переваривала… Ну, разве что, испытывая при этом более сильные эмоции. И еще чуть больше порадовалась за всех нас – как же нам повезло все-таки жить в такое время, когда индивидуальность и проявление творческого начала приветствуется, а не считается зазорным, или того хуже – проявлением шизофрении.
Герои произведения – пациенты психиатрической больницы, попавшие туда в силу разных причин, но чем ближе к концу книги, тем крепче убеждение, что больны на самом деле не они, больно общество, благодаря которому они оказались здесь. Это то общество, которое не приемлет «инаковость», а индивидов, не подходящих под стандарт, воспринимает, как угрозу. Самый безобидный чудик, не вписавшийся в поведенческие нормы, видится опасным, в глазах общества превращается в монстра, которого требуется изолировать, упрятать куда-нибудь подальше и понадежней (желательно, с колючей проволокой). А дальше система сделает свое дело – перемелет кости, поправит разум. В идеале – вообще превратит в овощ. Безвольный, податливый, пускающий слюни и не доставляющий хлопот. Это ведь очень страшно, если задуматься.
Начинается книга с появления в психушке нового пациента. По правде сказать, он и не сумасшедший-то вовсе, а симулянт, прикинувшийся психом, чтобы избежать тюрьмы, думая, что выбирает таким образом меньшее из зол. Макмерфи – бунтарь и жизнелюб. Макмерфи – струя свежего воздуха в затхлом помещении. Едва появившись, он начинает раскачивать установленный и педантично соблюдаемый распорядок, демонстрируя при этом недюжинные задатки лидера. И вскоре распорядок уже затрещал по швам, а Макмерфи обзавелся влиятельным врагом в лице мисс Гнуссен. Так началось противостояние человека и системы.
На самом деле, очень круто, что находятся люди, способные бросить вызов – несмотря на неравные весовые категории, несмотря на заведомо известный результат. Сказанная в одной из сцен фраза «Я хотя бы попытался» наилучшим образом иллюстрирует характер Макмерфи с его неуемной жаждой жизни, неугомонностью, сильной волей. Он точно не из тех, кто может всю жизнь тихонько просидеть в своем уголке не высовываясь, для него неприемлема сама мысль о жизни в клетке – он или снесет преграды и вырвется, или просто умрет. Макмерфи для меня настоящий победитель, несмотря на то, что в финале случилось то, что случилось.
Вообще, финал очень логичный и правильный, как раз такой, как я люблю. Он трагичен и, вместе с тем, оптимистичен, поскольку в нем нашлось место для надежды.
Оценка: 10
В рамках уплотнительного знакомства с американской прозой XX века, той, которая уже практически стала классической несмотря на сопротивление критиков и литературоведов, я дошёл до «одного из из главных литературных произведений движений битников и хиппи», как сообщает нам Википедия. Культовый роман, Таймс, бла-бла-бла.
Не могу найти в нём ничего такого. Наверное хиппарей и сочувствующих впечатлил хорошо выписанный образ Комбината, давящего на людей со всех сторон и заставляющего самим лезть в формы для отлива. А может быть, как меня, например, грудастая забальзаковского возраста медсестра, ведь самым растиражированным их девизом было Make Love Not War. Как бы то ни было, борьба Бромдена с туманом как метафора писателя, борющегося с критиками, явно не для них.
roypchel , 20 марта 2017 г.Во-первых, гнездо кукушки – это как цветок папоротника – выдуманное человеком явление. Парадокс. Получается, что психиатрические больницы – нечто, чего не должно быть. Но, вопреки законам природы и человеческой логики, они существуют. Во-вторых, на американском жаргоне «кукушкино гнездо» - это сумасшедший дом. И бегство навстречу свободе - как полёт над гнездом кукушки.
Действие разворачивается в психиатрическом отделении одной из больниц Среднего Запада, и персонажи книги - пациенты «психушки». Выясняется, однако, что они вовсе не сумасшедшие. Просто эти люди по разным причинам не могут приспособиться к жизни в обществе. Один из них (Билли Биббит) заика и болезненно застенчив, другой (Хардинг) мучается чувством неполноценности из-за измен своей жены и т.д. Все они «кролики» и не могут постоять за себя, а этот мир «создан для волков», как объясняет новичку Макмерфи «главный псих» отделения Хардинг. В сумасшедшем доме они оказались добровольно. Причем, они вовсе не симулируют сумасшествие, но, странные люди, они настолько не соответствуют здоровому американскому образу жизни, что общество с готовностью избавляется от них.
Основу сюжета романа и составляют перипетии борьбы Макмерфи с мисс Гнусен, всемогущей старшей медсестрой отделения, воплощением системы.
«Над кукушкиным, гнездом» - это грубое и опустошающе честное изображение границ между здравомыслием и безумием. «Если кто-нибудь захочет ощутить пульс нашего времени, пусть читает Кизи. И если все будет хорошо и не изменится порядок вещей, его будут читать и в следующем веке», - писали в газете «Лос-Анджелес таймс». Действительно, и в наши дни книга продолжает жить и не теряет своей сумасшедшей популярности.
Оценка: 8
Главная проблема романа заключается в том, что по нему снят отличный фильм. И я (как и наверное большинство людей, читавших книгу) своё знакомство с Р.П. Макмерфи, Вождем-Шваброй, Чесвиком, Хардингом и другими колоритными ребятами из «желтого дома», начал ещё в незапамятные времена, именно с фильма. И всё в том фильме было ладно: и сюжет, и кастинг актёров, и главное - что его сценарий буквально слово в слово повторял сюжет книги (ну за исключением тех моментов, когда Кизи погружается в воспалённое сознани Вождя и описывает те вещи, которые в нём творятся).
И в итоге, когда я наконец добрался до заветной книги, в сюжетном плане нового в ней я почти ничего не нашёл. Но ведь не сюжетом единым жива хорошая книга. Даже учитвая то, что я наперёд знал, что, когда и с кем произойдёт, книгу я прочёл с огромным удовольствием. Откинув сюжетную составляющую, книга цепляет глубочайшей атмосферой, потрясающе прописанными персонажами, каждый из которых - уникален, к которым привязываешься, которым сопереживаешь и с которыми радуешься маленьким мелочам и победам.
А ещё ощущения... Когда читаешь Кизи, все чувства обостряются: если он пишет о том, как больной впился в деревяшку зубами, вкус дерева ощущаешь у себя во рту. Если речь идёт о катере, трущемся о резиновые покрышки, натурально слышишь эти звуки рядом с собой. И таких мелочей и деталей великое множество. Может быть вышеописанное выглядит глупым, но у меня было именно так. И это первая книга, вызвавшая во мне такой широкий спектр ощущений. А это, как мне кажется дорогого стоит.
Умом-то я понимаю, о чём книга. Но душа книгу не приняла. Да, её дочитал. Удовольствия не получил. Что ж, поставлю галочку, мол прочитал современную классику. На этом всё. Будем считать, что всего навсего не моё произведение.
Я решил взять в руки эту книгу в качестве продолжения знакомства с поколением битников, основательно нашумевшем в середине 20-го века. И последовало мое с ним знакомство после прочтения «В дороге» Джека Керуака (о нем мы еще поговорим отдельно), которое, стоит признать, оказалось менее позитивным, чем я ожидал. Исполнившись несколько сомнительным настроением по поводу творчества данного поколения, я взялся за книгу «Над кукушкиным гнездом». Но сначала необходимо сделать небольшое отступление.
Я крайне редко смотрю фильм, снятый по книге, перед тем, как ее прочитаю. На мой взгляд, для первого ознакомления всегда лучше подходит книга, ведь режиссеры и сценаристы зачастую любят пренебречь эмоциональной или психологической составляющей литературного произведения ради требовательного зрителя и убирают порой очень важные моменты. Так случилось, что фильм «Пролетая над гнездом кукушки» я увидел раньше. Но к моменту прочтения книги я уже забыл сюжет напрочь, поэтому читалось как что-то новое. Хотя, в случае с этим произведением, я готов поверить в то, что многие читают уже после того, как просмотрят кинокартину. Вот теперь на очереди непосредственно сам фильм!
Так вот, имея некий горький опыт в литературе поколения битников я готовился к худшему. И меня нисколько не удовлетворяли многочисленные восторженные отзывы, потому я изначально готовил себя к тому, что в книге Кизи я встречу ровно тот же стиль, манеру изложения и проблематику, которая фигурирует у Керуака. Собственно, книгой «Над кукушкиным гнездом» я и собирался закончить свое ознакомление с данным периодом в мировой литературе. Собирался до прочтения! Сейчас же я, наверное, не столь категоричен.
И тем не менее я не готов считать произведение Кена Кизи мировым шедевром. Это бесспорно отличная книга, и ее однозначно стоит прочитать, и она, в целом, несколько понизила мой скепсис по отношению к битникам. Благодаря ней я наверняка еще по крайней мере раз вернусь к этой теме. Но все равно в книге какая-то линия неполноценности прослеживается, поэтому постараемся детально остановиться на некоторых моментах.
Как я уже заметил, мои ожидания перед прочтением были довольно скептичны. Это настроение к тому же значительно усугубилось, как только я прочел 100-150 страниц. Началу повествования свойственна некая хаотичность, фрагментарность событий и всего повествования. Мне приходилось буквально «склеивать» все прочитанное, чтобы соорудить целостную картину и поначалу это не удавалось. Честно сказать, если бы не принцип, которому я следую практически всегда, что не стоит оставлять книгу недочитанной, я бы ее бросил. Пересилив себя я продолжил чтение, и могу признать, что мне очень даже понравилось произведение, я себя даже ловил на мысли, что искренне сопереживаю персонажам, моментами даже ощущал себя непосредственно в гуще событий. В этом плане, наверное, особого внимания заслуживает способность писателя переместить читателя в его мир, тем самым создавая реальный эффект присутствия. Лично меня действительно поразили моменты, описывающие размышления рассказчика Бромдена, одного из пациентов больницы. Складывается впечатление, что мы смогли переместиться прямиком в сознание этого человека, и в этом сознании нет ничего связанного, никаких логических цепей, хотя порой ему и присуще вполне адекватное и трезвое мышление. Тем самым Кизи мастерски передает на бумаге душевное состояние и потрясение больного, и в какой-то определенный момент мы начинаем улавливать ход мыслей психически нездорового человека, мы начинаем соединять обрывки фраз, возможно даже удается уразуметь те отступления от всего нормального, что свойственно здоровому человеку. В целом, Кен Кизи заставляет меня поверить в то, что рассказчик действительно больной человек, а не очередной актер, лишь пытающийся надеть на себя маску безумия.
Могу предположить, что многих прочитавших этот роман не оставит равнодушным и персонаж в лице МакМерфи. Я же склонен полагать, что причина этой эмпатии кроется отнюдь не в его выдающихся человеческих качествах, а в печальной участи. Я для себя так и не смог найти доказательств того, что мотором всех поступков и действий МакМерфи служило бескорыстие и человеколюбие. Наоборот, в каждом проступке видны отчетливые нотки алчности, жажда наживы и достижение выгоды в обход эмоционального состояния другого человека. Мы это отчетливо видим в те моменты, когда МакМерфи подстрекал других больных на бунт лишь для того, чтоб получить разрешение на просмотр матча, который, откровенно говоря, интересовал исключительно одного МакМерфи. Точно так же он не преминул воспользоваться «туговатостью» индейца Бромдена, заставляя его выполнять разные поручение в обмен на содействие в «выздоровлении», которого, как и ожидалось, не последовало. Если мы проанализируем его поведение исключительно на основе имеющихся фактов, лично для меня крайне затруднительно будет назвать его типаж располагающим к себе, в то время как с эмоциональной точки зрения это происходит у большинства читателей. В моем понимании мира такой человек не достоин эмпатии, поэтому не стоит отождествлять печальный итог с человеческим фактором.
Я могу с уверенностью заявить, что Кену Кизи отлично удалось создать персонажей своего романа, наделив каждого из них своими неповторимыми «качествами сумасшедшего». Ему удалось создать блестяще реалистичную картину лечебницы для душевнобольных, и, стоит полагать, тот, кто не знаком с подобными реалиями, смог себе вполне ощутимо представить быт и окружающую среду той обстановки. Но есть один момент, который я для себя так и не смог отнести в категорию однозначного. Я не смог уловить главный посыл автора! Стоит ли считать таковым жестокое, а временами даже ужасное, обращение врачей с пациентами во времена становления устоев психиатрического лечения и выработки научной базы? Сомневаюсь. Ведь согласитесь, трудно утверждать, что медперсонал во главе старшей сестры вел себя неподобающим образом по отношению к пациентам в целом, и МакМерфи в частности. Все разногласия и междоусобицы между больными и врачами, имевшие место в произведении, отнюдь не основывались на злостном пренебрежении моральных норм, и старшая сестра, на мой взгляд, действовала в рамках допустимого, не потакая всем прихотям пациента/ов, тем самым запрещая те или иные вольности. В связи с этим для меня стало большим удивление то происшествие, которым, собственно и увенчалось произведение. Просто по ходу текста мне вообще не представлялся возможным подобный финал, лично для меня он кажется нелогичным. Для меня трагизм представляется некоторой чередой фактов, в течение которых я привыкаю к персонажу, морально ему сопереживаю, и в некоторой степени готовлюсь к подобному итогу. У Кизи это вышло очень резко, мгновенно. Возможно, это особенность автора или стиля повествования, но мне это несколько чуждо. Понятно, что у каждого могут быть свои взгляды на этот вопрос, и вы имеете полное право соглашаться или нет.
«Над кукушкиным гнездом» Кизи не стала для меня знаковой книгой и, наверное, уже таковой никогда не станет. Но все равно внутри присутствует некое необъяснимое и приятное ощущение после прочитанного. По-моему, это верный признак качества для литературного произведения, и пусть книга не займет место любимой в моем сердце, все же достойное место ей там найдется однозначно.
