По фамилии мужа- Квитка, известная читателям как Леся Украинка. Появилась на свет будущая писательница 25(13) февраля 1871 года в Новограде - Волинском и воспитывалась в интелегентной семье. Лесин дед по матери - Яков Драгоманов - был декабристом, а дядя - Михаил Драгоманов - очень известным публицистом, критиком, историком, активным деятелем, которого преследовало правительство. Мать Леси Украинки - Ольга Петровна Косач, известная на то время украинская писательница Алёна Пчелка - имела огромнейшее влияние на дочку, сама выбирала ей патриотичный псевдоним - Украинка. Отец - Петр Антонович Косач - был человеком передовых взглядов, за что еще в студентские годы его исключили из Петербуржского университета.
Благоприятная среда изначально позитивно влияла на способности девочки. Она начала читать в 4 года, а в пять уже играла на фортепиано. И это не удивительно. Ведь ее семья дружила с такими «титанами» в литературе, как: Николай Лысенко, Михаил Старицкий, Павел Житецкий и др. Тем более мама заботилась об образовании дочки с самых ранних лет, знакомя ее с красивым украинским языком. Очень скоро это дало результаты. К несчастью, эти результаты оказались напрасными, т.к. на праздник Крещения воды (празднуется зимой) Леся попала в речку и заработала страшную болезнь - костный туберкулез.
Осенью 1884г ., в львовском журнале «Зоря» появилась первая публикации Леси - стихотворение «Конвалия».Зимой Алена Пчелка предложила Лесе перевести на украинский язык «Вечера на хуторе близь Диканьки» Николая Гоголя . В следующем году в Львове вышла книжечка переведенных рассказов Н. Гоголя, авторами которой были Михаил и Леся Косачи.
В марте 1893г . опять таки во Львове вышла первая Лесина сборка - «На крыльях песен», которая получила похвальную критику.
Леся интересовалась историей. В 19 лет она написала для младшей сестры учебник «Стародавняя история восточных народов». Причем, она написала его как настоящий профессионал - доступно, лаконично и интересно. Также Леся интересовалась философией, пробовала себя в публицистике. Вместе с сестрой Ольгой отведывала публичные лекции в Киевском университете. Очень много занималась самообразованием. И, наверное, именно поэтому, она стала самой образованной женщиной тогдашней Европы.
В 1894 г. Леся гостевала в Болгарии, в Софии у дяди - Михаила Драгоманова, работала в его библиотеке, сортировала ее, как будто чувствовала близкую смерть близкого ей человека.
В 1899
г. в Львове вышла вторая Лесина сборка "Мысли и мечты", а в апреле 1902
г. в Черновцах - книга поэзий "Отклики". У соавторстве с Климентием Квиткою поэтесса выдала сборку "Детские игры, песни и сказки с Ковельщины, Луцщины, Звягельщины на Волыни".
Первой и очень успешной и интересной трагедией Леси Украинки стала «Касандра». Окрыленная успехом писательница создала еще «Одержимую» и «Жертву», но, к сожалению, при издании второй сборки «На крыльях песен» эти драмы были исключены цензурой.
Что бы доказать, русским читателям, что украинский язык, не поступается их языку, Леся перевела на русский произведения И. Франка «На дне» и «Хороший заработок», которые вышли в издательстве «Донская речь».
В 1904г
. внук Тараса Шевченка (Фотий Красицкий) по сестре Катерине создал портреты Лесиных сестер и самой поэтессы.
25 июля 1907г
. Леся Украинка та Климентий Квитка поженились. Муж получил должность в суде Крыма в Балаклаве и семейная пара переехала туда, а со временем в Ялту.Кажется, прекрасный морской климат мог бы улучшить ее состояние здоровья, но поэтессе становилось все хуже. Берлинский профессор советовал поехать в Египет, но собранные на поездку деньги пара отдала на организацию экспедиции, целью которой была запись украинских народных дум.
В январе 1909г . в Киеве была поставлена «Голубая роза», все деньги, которые удалось выручить, отправили на памятник Т.Г. Шевченку.
Что бы поправить здоровье Леся Украинка часто переезжала.В 1911г . семья очутилась в Кутаиси, где муж получил должность. Писательница уже как будто чувствовала приближение смерти. Она переслала сестре Ольге свой архив, до изнеможения работала над «Лесной песней», которую начала 3 , а закончила 25 июля.«Лесная песня» была напечатана в Киеве еще при жизни поэтессы, в 1912г . В Кутаиси также были написаны драмы «Каменный крест» и «Оргия».
Друзья и родные настаивали на лечении Леси Украинки, из-за этого она снова посетила Египет, но поездки стали для нее мукой, а надежда на улучшение не оправдовывалась.
Леся мужественно готовилась к своему концу. В марте 1913 она написала заявку в библиотеку Научного общества им. Шевченка получить ее произведения в депозит, 28 апреля в последний раз посетила Киев, пришла на посвященный ей вечер в клубе «Семья», в середине апреля поехала снова в Кутаиси.
С голоса умирающей жены Климентий Квитка еще успел записать несколько народных песен. Тяжело больную поэтессу перевезли в Сурами, но уже никто не мог ей помочь.19 июля между первым и вторым часом ночи она умерла.
Труну с прахом доставили в Киев. 26 июля 1913
г. Лесю Украинку похоронили на Байковом кладбище. Полиция не разрешила ни речей, ни песен, и чтоб никто не посмел нарушить запрет, дала в сопровождение похоронной процессии наряд кинноты. За труной шла многотысячная толпа. Украина хоронила свою дочку. Мир хоронил великую поэтессу.
Лариса Петровна Косач родилась 13 (25) февраля 1871 года в городе Новоград-Волынский. Мать - писательница, которая работала под псевдонимом Елена Пчилка, отец - образованный помещик Петр Антонович Косач (1841--1909), который очень любил литературу и живопись. В доме Косачей часто собирались писатели, художники и музыканты, устраивались вечера и домашние концерты. Дядя Леси (так её называли в семье, и это домашнее имя стало литературным псевдонимом) - Михайло Драгоманов, который со временем по-дружески опекал племянницу и всяческий помогал ей, - был учёным, фольклористом, общественным деятелем, продолжительное время жил за границей во Франции и Болгарии. Леся основательно изучила ряд иностранных языков, что дало ей возможность широко ознакомиться с классическими произведениями мировой литературы.
Леся начала играть и сочинять маленькие музыкальные пьесы с пяти лет, в возрасте девяти лет написала первое стихотворение. В 1881 году она неожиданно тяжело заболела. Её мучила нестерпимая боль в правой ноге. Сперва решили, что у неё острый ревматизм, лечили ваннами, мазями, травами, но всё было бесполезно. Боль перешла в руки. Врачи, наконец, смогли определить, что это - туберкулёз кости. На музыкальной карьере Леси был поставлен крест. После первой, сложной, но крайне неудачной операции рука осталась искалеченной.
Писать и печататься Украинка начала в возрасте 12 лет. К её ранним произведениям относится украинский перевод «Вечеров на хуторе» Гоголя (в соавторстве с братом). Печаталась Украинка в заграничных журналах «Зоря», «Жите і слово», «Літературно-науковий вісник».
Леся лечилась в Крыму, Египте и Греции, в Германии и Австрии, а также у народной целительницы в с. Косовщина (ныне Сумской области). Всё было бесполезно. К обострившемуся процессу костного туберкулеза прибавилась неизлечимая болезнь почек. Умерла Леся Украинка 1 августа 1913 в грузинском городке Сурами. Похоронена на Байковом кладбище в Киеве.
В 1897 году в Ялте Лариса Петровна познакомилась с Сергеем Константиновичем Мержинским, общественным деятелем, выпускником Киевского университета святого Владимира. Мержинский жил некоторое время в Ялте, проходя лечение от туберкулёза. Четыре года спустя Леся (в 1901 году) Леся едет в зимний Минск к смертельно больному возлюбленному. В тяжелые зимние месяцы рождается одна из сильнейших её драм - «Одержима», Сергей Мержинский умирает, и Лариса Петровна навсегда надевает чёрные траурные одежды.
В 1907 году поэтесса снова вернулась в Крым с Климентом Васильевичем Квиткой, впоследствии ставшим её мужем. Поспешный переезд спас жизнь Клименту Квитке, туберкулёз постепенно отступил. В течение супружеской жизни Климент Квитка записал песни, которые Леся помнила ещё с детства. А уже после смерти жены, в 1917 издал фотоскопическим способом двухтомник «Мелодии с голоса Леси Украинки». Климент Васильевич дожил до 1953 года, пережив жену на 40 лет.
Литературная деятельность Леси Украинки протекала в эпоху империализма и первой русской революции. В украинской литературе того времени определились натуралистическое, декадентско-символистское и революционно-демократическое течения. К последнему, резко противопоставлявшемуся всей буржуазно-националистической литературе, примыкали П. Грабовский, М. Коцюбинский и Тесленко. Леся Украинка относилась отрицательно как к декадентам, так и к натуралистам. Отходя от либералов, она все более и более проникалась революционными идеями, приближаясь к революционным демократам.
Мировоззрение Украинки в конце 1880-х - начале 1890-х гг. ещё не сложилось окончательно; в нём сказывались порой и влияния либерализма; но в дальнейшем писательница освобождалась от них, определённо и решительно сближаясь с революционной демократией (особенно в период революции 1905).
Творческий метод Украинки более близок к романтизму, чем к реализму, но в основе он резко отличался от метода декадентствовавших украинских неоромантиков, в особенности символистов, прежде всего своей идейной и тематической направленностью, а также художественными средствами. В отличие от многих романтиков-декадентов Украинка не идеализировала прошлого, хотя и создавала свои образы на историческом материале; страстно ненавидя гнетущую действительность царской России, она не предавалась пессимизму, не впадала в отчаяние, а наоборот - звала к борьбе за полное освобождение от всякого гнёта и уничтожение эксплуатации человека человеком. Романтизм Украинки был пронизан революционной настроенностью.
В ранних лирических и эпических произведениях Украинки ощущалось влияние предшествовавшей и современной ей украинской либерально-буржуазной поэзии: П. Кулиша, Я. Щеголева, М. Старицкого, Олены Пчилки, но наряду с традиционно-романтической образностью («Конвалія») мы видим здесь более конкретные исторические образы греческой поэтессы Сапфо, королевы Марии Стюарт; наряду с народно-песенной ритмикой и строфикой (так наз. «коломыйковой») - гекзаметр, дистих и сонет. Уже в первых поэтических опытах Украинки чувствовалось нечто новое, оригинальное, своеобразное, не похожее на произведения её украинских литературных учителей.
На поэзию Украинки имела большое влияние русская и западноевропейская литература, в особенности Г. Гейне, которого она много переводила («Книга пісень», изданная в 1892 в Львове, «Атта Троль», «Ткачи» и др.). Украинка находилась и под влиянием Шевченко. Под влиянием баллад Шевченко Украинка написала свою раннюю поэму «Русалка», в которой, по мнению украинского поэта и критика И. Франко, был «слабенький отголосок шевченковских баллад без жизненных наблюдений и социальных контрастов». В дальнейшем влияние Шевченко становилось более глубоким. Оно сказывалось главным образом в страстной ненависти Украинки к царизму.
В интимной лирике Украинки вначале преобладали обычные мотивы природы, любви. В большинстве случаев они проникнуты грустными настроениями. Скорбь поэтессы, усугубленная тяжкой болезнью, в отличие от скорби поэтов-современников, навеяна не литературнымиыми образцами, - она искрення, непосредственна. В лирике Украинки отражена тяжелая внутренняя борьба личного и общественного. Общественные мотивы начали появляться в лирике Украинки очень рано («В’язень», «Коли втомлюся я…» и т. д.). Это прежде всего мотивы недовольства невыносимой царской действительностью, гнева и ненависти к царизму, протеста против национального и социального гнёта, стремления к полной свободе. Украинка постепенно, но последовательно преодолевала личные страдания, все более убеждаясь в том, что роль поэта - в служении народу; иногда, подобно многим романтикам, она идеализировала эту роль («Співець», «Contra spem Spero», «Мій шлях», «Досвітні огні»). Недовольство действительностью первоначально преломлялось сквозь призму протеста против национального угнетения украинского народа. Но вместе с тем она осознавала и социальный гнет («Коли втомлюся я…», «Slavus-Sclavus»). Она выражала недовольство примиренческой, угоднической политикой украинских либералов («Слово, чому ти не твердая криця?», «Товаришці на спомин»). В годы, предшествующие революции 1905, мы наблюдаем в поэзии Украинки и яркие революционные мотивы («Поворот», «Полярна ніч», «Ох, як то важно…», «Дим», «Напис в руїні»). Являясь крупнейшим поэтом после Шевченко в дореволюционной украинской литературе, Украинка широко использовала в своей лирике формальные достижения русской и мировой поэзии и в особенности богатства украинского фольклора.
Основные идейные мотивы лирики Украинки получили дальнейшее развитие в ряде её эпических поэм («Самсон», «Роберт Брюс, король шотландский», «Одно слово»). В поэме «Давня казка», трактующей о роли поэта в обществе, чувствуется влияние сатиры Гейне. В поэме «Віла-посестра» Украинка использовала сербский фольклор, а в поэме «Ізольда білорука» - средневековый роман «Тристан и Изольда».
В конце 1890-х и начале 1900-х гг. Украинка отдалась преимущественно драматическим жанрам. Первая её пьеса «Блакитна троянда» (1896) хотя и ставилась на сцене, но особенного успеха не имела. В дальнейшем Украинка выступала большей частью в жанре драматической поэмы и драмы, не рассчитанной на постановку в театре. В драматических произведениях талант поэтессы достигает кульминационной точки в своем развитии. Характерной особенностью драм Украинки является широкое использование образов мировой литературы и фабульного материала из области истории и мифологии различных эпох и народов мира. Поэтесса давала оригинальную трактовку сюжета, наполняла его новым идейным содержанием, талантливо обрабатывая классические фабульные ситуации. В драматических поэмах «Вавілонський полон» (1903) и «На руїнах» (1904) разработана тема борьбы против национального угнетения и конфликта между личностью и обществом. Фантастическая драма «Осіння казка» явилась первым откликом Украинки на революционные события 1905 года. Это аллегорическое произведение проникнуто революционно-демократической идеей борьбы против царизма. Оно свидетельствует, что Украинка сознавала в период революции 1905 руководящую роль пролетариата в революции и резко осуждала предательскую политику либерально-буржуазной интеллигенции. Драма до революции не могла быть опубликована по цензурным условиям. В том же году написана драматическая поэма «У катакомбах», изображающая конфликт раба-неофита с христианской общиной в первые века христианства. Образ протестанта-раба, порывающего с общиной и идущего в лагерь восставших рабов, дан с исключительной художественной силой. Поэма эта имеет не только антирелигиозное значение: она являет чрезвычайно яркий протест против всяческого гнёта и рабства.
В драматической поэме «Кассандра» (1907) У. дала оригинальную трактовку образа Кассандры, не раз уже встречавшегося в произведениях мировой литературы. Конфликтам сильных романтических героев с окружающей их средой посвящены драматические поэмы: «У пущі» (1907), «Руфін и Прісцілла» (1908), «Адвокат Мартіан» (1911) и «Оргія» (1911). Одним из наиболее выдающихся драматических произведений Украинки является драма-феерия «Лісова пісня» (1911), построенная на богатом материале волынского фольклора и написанная ритмически прекрасным стихом. В драме отражено недовольство действительностью и стремление к лучшей, свободной жизни. «Лісова пісня» много раз ставилась на сцене не только дореволюционного, но и советского украинского театра. Оригинальная интерпретация образа Дон-Жуана дана в драме «Камінний Господар» . В этой драме Донна Анна показана Украинкой не жертвой Дон-Жуана, а сильной индивидуальностью, совращающей Дон-Жуана с пути протеста против общества и толкающей его на путь примирения с ним, что и явилось причиной гибели героя. Творчество Украинки содержит также образцы прозы.
Украинская буржуазно-националистическая критика обнаруживала непонимание творчества писательницы, становясь в тупик перед сложными аллегориями и символами её произведений. Она пыталась обесценить её лучшие произведения, проникнутые подлинно демократическими идеями. Из дореволюционной критики только И. Франко пытался в своей статье (1898) объективно оценить выдающуюся роль Украинки: «Со времени шевченковского „Поховайте та вставайте“ Украина ещё не слышала такого сильного, горячего и поэтического слова, как из уст этой малосильной, больной девушки».
Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929-1939.
В честь писательницы названы:
Бульвар - в Киеве.
Улицы - в Луцке, Москве, Тбилиси, Батуми, Иркутске, Минске, Ялте, Симферополе, Ковеле, Львове, Припяти, Черновцах, Горловке.
Волынский национальный университет - в Луцке.
в Киеве - Национальный академический театр русской драмы.
в Днепродзержинске - музыкально-драматический театр.
На Украине существует четыре музея Леси Украинки: в Киеве, Ялте, Новограде-Волынском и Колодяжном (на Волыни).
знают все. Но не все знают, насколько удивительной и интересной была биография Леси Украинки.
Мало кто задумывается о трагизме ее судьбы. О том, что практически всю жизнь Леся Украинка провела с осознанием того, что она неизлечимо и смертельно больна. Что она хромала из-за туберкулеза костей. Ее возлюбленный умер от той же болезни, которой страдала она сама. Что мать поэтессы Олена Пчилка правила тексты дочери и не одобряла ни одного из претендентов на ее руку. Поверьте, судьба Леси Украинки не менее трагична и удивительна, чем жизнь Фриды Кало, фильм о которой так потряс многих.
Я хочу рассказать о Лесе Украинке, не как об общественном деятеле и даже не о ее писательском таланте, а о ее женской судьбе - не простой, наполненной болью, но и любовью, страданиями, творческими исканиями, которые и отразились в ее невероятно талантливых произведениях.
Иллюстрация Л.М. Медвидь - "Леся Украинка"
Изучая биографию Леси Украинки, неосознанно понимаешь - она была создана для творчества. Ведь у нее перед глазами творила ее мать, известная поэтесса и переводчица Ольга Косач, творившая под псевдонимом Олена Пчилка. Поговаривают, что этим псевдонимом ее нарек Панас Мирный, оценивший невероятное трудолюбие: "трудолюбива, как пчела, и плодородна, как земля".
Ольга Косач писала стихи, занималась публицистикой, писала фельетоны и прочие произведения, будучи матерью шести детей. И при этом знала, как говорят исследователи, не менее пяти иностранных языков, благодаря чему переводила на украинский язык произведения: Юрия Лермонтова, Оскара Уайльда, Адама Мицкевича, Чарльза Диккенса, Шарля Перро, Виктора Гюго, Александра Пушкина, Овидия, Гете и многих других писателей и поэтов.
Леся Украинка - вторая слева, справа от нее - Олена Пчилка. 1906 год
К тому же, родным дядей Леси Украинки был Михаил Петрович Драгоманов - брат ее матери. Это не только известный украинский историк и фольклорист, но и заметный общественный деятель, являющийся отцом украинского социализма. Как видим, Леся родилась в семье не просто творческих, но и активных в общественной деятельности людей, что в итоге отразилось и на ее судьбе.
Знаете ли вы, что… как утверждают литературоведы, Леся Украинка любила «куховарить». Например, в летнее время часто варили вишневое, клубничное варенье. А однажды из очередной своей поездки привезла два куста кизила, которые и поныне, по словам очевидцев, растут и плодоносят. Из кизила тоже получалось отменное варенье - только теперь его варят уже сотрудники музея в Колодяжном.
Но особого внимания заслуживают лимонные мазурки, которые Леся пекла собственноручно.
Во имя духа человеческого Смотря на судьбу Леси Украинки даже сложно поверить, что женщина способна вынести столько тягот и лишений, но при этом оставаться несломленной духом и находить вдохновение для написания великолепных произведений, многие из которых и сегодня остаются актуальными, учат добру, несут веру в справедливость.
Уже в десятилетнем возрасте талантливую девочку поразила опасная болезнь. Хотя врачи и не смогли сразу поставить правильный диагноз - сильные, нестерпимые боли в правой ноге они оценили как приступ острого ревматизма. Лечение было соответствующим - простые мази, ванны, однако время шло, а болезнь не отпускала и грустной тенью следовала с Лесей по жизни. Позже было установлено, что истинная причина болей - это опасный и неизлечимый недуг под названием туберкулез костей. Позже сама поэтесса грустно пошутит и назовет свою борьбу с болезнью «тридцатилетней войной».
На фото - Леся Украинка в детстве. Слева - со своим братом Михаилом.
Когда был установлен точный диагноз, Леся Украинка вынуждена перенести первую операцию, но удачной назвать ее нельзя - болезнь так и не отступила, но эскулапы покалечили руку девочки, в результате чего та вынуждена была отказаться от занятий музыкой, в которой находила отраду.
Отец и мать делали все возможное, чтобы их дочь выздоровела: приглашали лучших врачей; изучали опыт народных врачевателей; организовывали поездки на море. Но недуг лишь на некоторое время отпускал девушку из своих цепких объятий и снова возвращался, уже с новой силой терзая юное тело и чувственную душу.
Бывали периоды длинной в несколько месяцев, когда девушка даже не могла встать с кровати, но она не теряла бодрости духа, погружаясь в творчество, развивая свой талант. И уже в 1885 году ее стихотворение было принято к публикации в журнале «Зоря». Что примечательно, опубликовали произведение Леси Украинки рядом со стихами ее матери.
Кстати… литературоведы утверждают, что мать довольно часто «вмешивалась» в тексты Леси, даже когда та уже выросла и стала известной поэтессой. Дочь иногда обижалась на такие поступки матери, хотя их отношения от этого не страдали, оставаясь все такими же теплыми и нежными.
После этого, казалось,уже ничто не могло помешать развитию творческих способностей Леси, ведь она могла писать, даже превозмогая боль. Встречи и любовь, разлука и печаль….
Отношения с мужчинами заслуживают не то, что отдельной главы, а целой книги. Ведь все отношения Леси были яркими, искренними и невероятно красивыми. Но истории любви оказались быстро сгорающими, как и комета в ночном августовском небе…. Как и сама жизнь Леси….
Максим Славинский
Первая настоящая любовь настигла Лесю еще в 15-ти летнем возрасте, когда она еще и поэтессой не была - возлюбленным стал 18-ти летний Максим Славинский. Эта любовь даже отражена в ее творчестве, но, как и все юношеские увлечения, отношения были недолгими. Да и другие мужчины оставили более заметный след в судьбе Леси и ее биографии, в том числе творческой.
Нестор Гамбарашвили
Нестор Гамбарашвили появился в жизни Леси случайно, в 1895 году. Он искал, где можно снять комнату, и такую предоставила семья молодой, уже известной поэтессы. Леся учила грузина французскому языку, тот взамен обучал ее грузинскому. Она полюбила его, но Нестор 1897 году женится на другой женщине. Поэтесса впадает в отчаяние, шлет Нестору неисчислимое количество писем, безответных.
И лишь 1958 году, спустя 45 лет после смерти поэтессы, Гамбарашвили приезжает на ее могилу, оплакивая любовь своей молодости, неся покаяние в сердце, но изменить судьбу и жизнь уже невозможно….
Сергей Мержинский
Казалось, страданиям и мукам Леси не будет конца - постоянные боли, неурядицы в личной жизни. Сколько еще неприятностей, душевных терзаний ей уготовано? Но после разрыва с Нестором судьба смилостивилась над молодой женщиной. Во время своей очередной поездки на Черное море, в Ялту, где она чувствовала себя гораздо лучше, Леся знакомится с Сергеем Мержинским.
Он - молодой, красивый, революционер по характеру и роду деятельности, однако сраженный туберкулезом. Море ему посоветовали врачи - как и многим больным туберкулезом. Хотя первоначально отношения у них не задались. Революционер жаловался поэтессе на скуку курортного города и множество комаров, но что эти мелкие неприятности по сравнению с физическими муками, выносимыми Лесей - иногда от боли она вынуждена была просто падать на ялтинские скамейки и сидеть неподвижно….
Она даже поверить не могла, что у кого-то могут быть такие мелочные проблемы - скука, комары….
Но немного позже им все-таки удается найти общий язык. Тем более что у них было много общего: молодые, красивые, борющиеся с тяжелыми болезнями.
Чуть позже Мержинский уезжает в родной Минск, но их общение не прекращается - теперь уже по переписке. Но все равно Леся не могла ответить ему полной взаимностью - учитывая свое состояние здоровья, она искренне была уверена, что не имеет морального права выйти замуж, ведь скорее всего из-за болезни она не сможет родить детей. Да и болезнь ее будет в тягость избраннику.
Тем более что после возвращения из Ялты поэтесса отправилась в Берлин, где ей сделали еще одна операцию, Лесе Украинке удалили часть тазобедренного сустава.
Сергей уже смирился с тем, что останется для Леси другом и не более, но все же в 1900 году решается на ее предложение посетить Ялту. К сожалению, в этот раз морской воздух не помог Мержинскому и тот вынужден вернуться в Минск, где за них ухаживает родная тетя. Видя, как буквально с каждым днем Сергею становится все хуже, Леся Украинка не смогла бороться с чувствами к любимому мужчине.
Несмотря на свою болезнь, она настойчиво пытается найти деньги на его лечение и спасение.
Ее состояние тоже ухудшилось, но Леся все равно отправляется в Минск, где не только была рядом с Сергеем, но и много работала - все произведения того времени посвящены исключительно Мержинскому. Но пробыли вместе они не долго - уже в марте 1901 года судьба наносит новый удар. Сергей умирает фактически на руках у Леси, а она, так и став его женой, навсегда сохраняет любовь к нему.
Климент Квитка
Лишь 1907 году Леся Украинка выходит замуж - ее избранником стал Климент Квитка, известный в то время музыковед и фольклорист. Познакомились они на литературных чтениях, после которых Леся предложила Клименту помочь записать народные песни, которых знала немало.
Хотя в ее сердце все также жил Сергей Мержинский. Леся прожила с Климентом шесть лет, а их брак закончился смертью поэтессы.
Мать Леси Украинки была категорически против этого брака, она называла Климента "какой-то нищий". Хотя, нужно признать, что к Сергею Мержинскому она относилась не лучше.
Климент Квитка был человеком застенчивым и малоразговорчивым. В детстве он пережил глубокую травму, которая не давала ему покоя и во взрослом возрасте. Дело в том, что воспитывался он в приемной семье, куда постоянно приходила его родная мать, угрожая забрать сына.
Не удивительно, что в жены он выбрал Лесю, чувствительную девушку с неизлечимой болезнью, от которой вряд ли можно было ожидать подлости и предательства.
Семейная пара жила в Киеве, потом в Крыму, где морской воздух облегчал страдания Леси.
Климент попытался спасти свою возлюбленную, обращался к лучшим врачам Европы, но все было тщетно. Даже многочисленные поездки к немецким, египетским, греческим докторам не могли остановить течение обострившейся болезни, к которой добавились проблемы с почками. 1 августа 1913 года Леся Украинка умирает….
Говорят, что Климент Квитка настолько сильно любил Лесю, что после ее смерти так и не смог простить столь ранний уход жены, нося в себе не только любовь, но и обиду еще сорок лет - ровно столько ему пришлось прожить без своей любимой.
Талантливая, яркая, незабываемая биография Леси Украинки - это череда страданий, борьбы с болезнью, душевных разочарований и любовных потерь, но, вместе с тем, и творческих свершений, достижений. Поэтесса прочно заняла свое место в когорте лучших поэтов и писателей в истории Украины, но запомнится не только своими произведениями, но и своей несгибаемой волей, стремлением жить и любить.
Переводчица, деятель культуры.
Писала в самых разнообразных жанрах: поэзии, лирике, эпосе, драме, прозе, публицистике. Также работала в области фольклористики (220 народных мелодий записано с её голоса) и активно участвовала в украинском национальном движении.
Известная благодаря своим сборникам стихов «На крыльях песен» (1893), «Думы и мечты» (1899), «Отзывы» (1902), поэм «Старая сказка» (1893), «Одно слово» (1903), драм «Боярыня» (1913), «Кассандра» (1903-07), «В катакомбах» (1905), «Лесная песня » (1911) и другие.
По результатам опросов, современные украинцы называют её одним из самых выдающихся соотечественников, наряду с Тарасом Шевченко и Богданом Хмельницким .
Лариса Петровна Косач (Леся Украинка) родилась 13(25) февраля 1871 года в городе Новоград-Волынский в дворянской семье потомков украинской казацкой старши́ны , православного вероисповедания.
Родители Леси Украинки - уроженцы Левобережной Украины . На Волыни поселились летом 1868 года, переехав из Киева на новое место службы главы семейства.
В марте 1879 арестовывают Елену Антоновну Косач, тётю Леси, за участие в покушении на шефа жандармов Дрентельна , позже её вышлют в Олонецкую губернию , а 1881 сошлют в Сибирь на 5 лет (г. Ялуторовск Тюменской обл., а затем в г. Тюмень). Узнав об этом, Леся в конце 1879 или в начале 1880 года написала своё первое стихотворение «Надежда».
Летом 1880 Александра Антоновна Косач-Шимановская, тётя Леси, с двумя сыновьями переезжает в Луцк, живёт в семье Косач. Причиной переезда стал арест и ссылка в Сибирь её мужа Бориса Шимановского. «Тётя Саша» - первая Лесина учительница музыки. К ней Леся сохраняла всю жизнь чувство глубокой благодарности.
6 (18) января 1881 года Леся очень сильно простудилась, что послужило началом тяжёлой болезни. Начались нестерпимые боли в правой ноге. Сперва решили, что это острый ревматизм. Затем боли появились в руках.
В этом же году О. П. Косач повезла детей в Киев для обучения у частных преподавателей. Там Михаил и Леся начали учиться по программе мужской гимназии; Леся берёт уроки игры на фортепиано у жены Николая Лысенко - Ольги Александровны О’Коннор.
В начале мая 1882 года Косачи переезжают в село Колодяжное , что отныне и по 1897 год стало их постоянным местом жительства. Здесь в Колодяжном 29 мая (10 июня) 1882 года родилась сестра Леси Оксана, 22 августа (3 сентября) 1884 года - брат Николай (укр.) русск. , 10(22) марта 1888 года - сестра Изидора (укр.) русск. ; сестра Ольга родилась в Новоград-Волынском 14(26) мая 1877 года.
А тем временем Леся с братом Михаилом живут в Киеве, учатся у частных учителей, изучают греческий и латинский языки. Летом 1883 года у Леси диагностировали туберкулёз костей, в октябре этого же года профессор А. Ринек оперировал левую руку, удалил кости, поражённые туберкулёзом. Рука осталась искалеченной. О музыкальной карьере Леси не могло быть и речи.
В декабре Леся возвращается из Киева в Колодяжное, состояние здоровья улучшается, с помощью матери Леся изучает французский и немецкий языки.
Начиная с 1884 года Леся активно пишет стихи на украинском языке («Ландыш», «Сафо», «Лето красное прошло» и др.) и публикует их во Львове в журнале «Зоря» (укр.) русск. . Именно в этом году появился псевдоним «Леся Украинка». Сердечная дружба объединяет Ларису с её старшим братом Михаилом.
Некоторое время Леся училась в художественной школе Николая Мурашко в Киеве. От этого периода осталась одна картина, нарисованная масляными красками.
Позже ей пришлось получать образование самостоятельно, в чём помогала мать. Ольга Петровна знала много европейских языков, включая и славянские языки (русский, польский, болгарский и др.), а также древнегреческий, латинский, что свидетельствовало о её высоком интеллектуальном уровне. Об уровне домашнего образования Леси может свидетельствовать тот факт, что в 19-летнем возрасте она, по трудам Менара, Масперо и других учёных, составила для своих сестёр учебник «Древняя история восточных народов» на украинском языке (напечатан в Екатеринославе в 1918 году), много переводила на украинский язык (произведения Н. Гоголя, А. Мицкевича, Г. Гейне, В. Гюго, Гомера и др.). Ольга Петровна воспитывала Лесю как сильного человека, не имеющего права на чрезмерное выражение своих чувств.
Побывав в 1891 году в Галиции , а позже и на Буковине , Лариса Косач познакомилась со многими выдающимися деятелями культуры Западной Украины: И. Франко, М. Павликом, О. Кобылянской, В. Стефаником, А. Маковеем, Н. Кобринской. Основной вектор социально-политического мировоззрения Ларисы Косач сформировался после круглогодичного (1894-95) её пребывания у дяди Михаила Драгоманова в Софии и трагического события, каким для неё стала смерть дяди.
Тяжёлая болезнь вынуждала с юных лет часто выезжать на курортное лечение. Лечение в Германии, Австро-Венгрии, Италии, Египте, неоднократное пребывание на Кавказе, в Одессе, в Крыму обогатило её впечатления и способствовало расширению кругозора писательницы.
В начале марта 1907 года Леся Украинка переезжает из Колодяжного в Киев, а в конце марта вместе с Климентом Квиткой совершает поездку в Крым, где, в частности, посещает Севастополь, Алупку, Ялту.
7 августа 1907 года Леся Украинка и Климент Квитка официально оформили брак в церкви и поселились в Киеве по адресу: Большая Подвальная улица (теперь улица Ярославов Вал), д. 32, кв. 11. 21 августа они вместе отправляются в Крым, где Квитка получил должность в суде.
В это время она много работает на литературном поприще. 5 мая 1907 года была завершена драматическая поэма «Айша и Мохаммед», 18 мая окончательно завершила поэму «Кассандра», работу над которой начала ещё в 1903 году. 12 мая направила в альманах «Из неволи» (Вологда) драматическую поэму «На руинах». Издание печаталось для помощи политическим ссыльным. В сентябре было написано стихотворение «За горой зарницы», продолжена работа над произведениями «В пуще», «Руфин и Присцилла».
Последние годы жизни Ларисы Косач-Квитки (Леси Украинки) прошли на курортах Египта и Грузии. Болезнь неумолимо прогрессировала. К обострившемуся процессу костного туберкулёза прибавилась неизлечимая болезнь почек. Превозмогая боль, тяжёлые страдания, Леся Украинка находила силы для творчества. Вместе с мужем, Климентом Квиткой, она работала над собранием фольклора, интенсивно обрабатывала собственные драмы. На Кавказе, вспоминая детство, Волынь , красоту природы Полесья , за несколько дней написала драму-феерию «Лесная песня» (укр. Лiсова пiсня ). На последнем году жизни создала драматическую поэму «Оргия» и посвящённый Ивану Франко лирико-эпический триптих «Что даст нам силу?»-"Орфеево чудо"-"Про великана" (укр. «Що дасть нам силу?»-«Орфеєве чудо»-«Про велета» ). Узнав о тяжёлом состоянии Леси, в Грузию приехала её мать. Ей писательница диктовала проекты своей последней, так и не написанной, драмы «На берегах Александрии».
Умерла Леся Украинка 19 июля (1 августа) 1913 года в Сурами (недалеко от Боржоми , Грузия) в возрасте 42 лет. Похоронена на Байковом кладбище в Киеве (надгробный памятник - бронза, гранит; скульптор Г. Л. Петрашевич; установлен в 1939 году).
В 1898 году в Ялте Лариса Петровна познакомилась с Сергеем Константиновичем Мержинским, общественным деятелем, выпускником Киевского университета святого Владимира . Мержинский жил некоторое время в Ялте, проходя лечение от туберкулёза. Четыре года спустя (в 1901 году) Леся едет в зимний Минск к смертельно больному возлюбленному. В тяжёлые зимние месяцы рождается одна из сильнейших её драм - «Одержимая», Сергей Мержинский умирает, и Лариса Петровна навсегда надевает чёрные траурные одежды.
В 1907 году поэтесса снова вернулась в Крым с Климентом Васильевичем Квиткой , впоследствии ставшим её мужем. Поспешный переезд спас жизнь Клименту Квитке, туберкулёз постепенно отступил. В течение супружеской жизни Климент Квитка записал песни, которые Леся помнила ещё с детства. А уже после смерти жены, в 1917 году , издал фотоскопическим способом двухтомник «Мелодии с голоса Леси Украинки». Климент Васильевич дожил до 1953 года , пережив жену на 40 лет.
В честь писательницы именем Леси Украинки названы:
| Леся Украинка в Викицитатнике | |
| в Викитеке |
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d"elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там. Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n"y a pas d"autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C"est un rayon de lumiere dans l"ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d"une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Леся Украинка – литературный псевдоним Ларисы Петровны Косач (Квитки) (13 (25).02.1871 – 19.07 (1.08).1913), великой украинской поэтессы и драматурга.
Леся родилась в семье украинских интеллигентов Петра Антоновича Косача и Ольги Петровны Косач (из рода Драгомановых). Петр Антонович – юрист по специальности, выпускник Киевского университета, большую часть жизни служил в Волынской губернии в учреждениях по делам крестьян. Он был членом киевской «Старой громады», где познакомился с Михаилом Петровичем Драгомановым и его младшей сестрой Ольгой.
Родилась Леся в городе Звягеле (Новограде-Волынском); в 1879 году семья переезжает в Луцк, а в 1882 году – в собственное имение в селе Колодяжном возле Ковеля. Именно Колодяжное, где она формировалась как личность, Леся считала своей малой родиной.
Уже в раннем детстве в жизни Леси проявились две главные особенности – ее болезни и ее необычайные способности.
Болезни . Леся родилась очень слабой и потом все выглядела хрупкой. В семье ее любовно звали Зеичкой (тоненькой былинкой). В 1880 году у нее появились признаки хронической болезни, которую долго не могли определить. Оказалось, что это очень неприятная форма туберкулеза костей (коксит). 11.10.1883 г. Леси была сделана операция на пораженных костях левой руки, но очень скоро выяснилось, что поражены также кости правой ноги.
Боли в ноге, то затихая, то усиливаясь до невыносимых, преследовали Лесю вплоть до 1899 года, когда в Берлине ей сделали удачную операцию. Выздоровев после нее, Леся смогла наконец ходить относительно свободно.
Начиная с конца 1907 года у Леси появились признаки туберкулеза почек. Единственным способом на эту болезнь было климатическое лечение в Египте, где Леся провела зимние сезоны 1909 – 1910, 1911, 1912 – 1913 годов. Это были паллиативные меры, которые замедляли развитие болезни, но не могли ее остановить. В состоянии крайнего истощения от плохой работы почек Леся угасла на 43-м году жизни в городке Сурами в Грузии.
Способности . Уже в раннем детстве Леся обнаружила свои чрезвычайные способности (ее смело можно назвать Wunderkind). Она очень рано научилась читать и уже в возрасте пяти лет написала свои первые письма в Женеву, к семье дяди Михаила Драгоманова. В возрасте девяти лет она написала свое первое стихотворение « », в 13 лет она уже имела напечатанными 2 поэзии. Эти произведения появились под псевдонимом «Леся Украинка», который предложила ее мать. В 14 лет Леся – автор двух опубликованных переводов повестей Гоголя и первой своей поэмы « ».
Леся очень любила музыку и имела большие способности к игре на фортепиано. Она не могла их развить из-за болезни руки.
Из-за этой же болезни Леся никогда не могла посещать школу и набиралась знаний от матери, частных учителей и постоянного чтения книг.
Леся имела прекрасные способности к языкам и сама о себе говорила, что видимо нет такого звука, которого она не могла бы выговорить. Она свободно разговаривала на украинском, русском, польском, болгарском, немецком, французском и итальянском языках, писала свои произведения на украинском, русском, французском и немецком языках, переводила с древнегреческого, немецкого, английского, французского, итальянского и польского языков. Она хорошо знала латинский язык, а во время пребывания в Египте начала изучать испанский язык.
Блестящее знание языков открывало перед ней все богатства европейской литературы, новинки которой она могла читать в подлинниках.
Творчество . Основная тема творчества Леси Украинки – это национально-освободительная борьба украинского народа, уверенность в неизбежной победе в этой борьбе. Начиная от таких ранних произведений, как поэма « » (1888) и поэтический цикл « » (1891), из-за высокой патетику « » (1895 – 96) – до « » и « » (1913), завершенных в последний год ее жизни – Леся Украинка давала все новые и новые образы бескомпромиссных борцов за свободу против тирании всякого рода.
Эта политическая поэзия никогда не была агитацией, приспособленной исключительно к потребностям текущей минуты. Не давая никаких советов относительно программы и тактики революционной борьбы, о конкретных путях воплощения идеалов свободы, и даже не называя слова «Украина», Леся показывала романтические картины этой борьбы.
Из какой бы области она не брала свои сюжеты – из древнего Египта (« », 1906), или по истории древних евреев (« », 1903, « », 1904), или из эпохи раннего христианства (« », 1908, « », 1911), или из европейского средневековья (« », « », 1893) – везде мы видим четко очерченных положительных героев, олицетворение мужества, честности, преданности идеалам. И видим лагерь обнаглевших от безнаказанности деспотов, олицетворение насилия, распущенности и деморализации. Столкновение этих сил, в соответствии с правилами романтизма, чаще всего заканчивается трагически, но всегда гибель героев у Леси Украинки оказывается необходимым шагом к победе.
Основными источниками творчества Леси Украинки были ее внутренние переживания и литературные впечатления (на которых основаны упомянутые выше произведения). Ее переживания отразились в целом ряде блестящих лирических стихов, начиная от раннего цикла « » (1891) – до циклов « » (1910) и « » (1911), написанных в полном расцвете ее таланта. Из этого же источника вытекают и некоторые другие ее произведения, например, рассказ « » (1897).
Зато наблюдения над современной жизнью, которые обычно являются источником творчества писателя, не имели для Леси Украинки существенного значения, хотя такие ее произведения как повесть « » (1894) или рассказ « » (1898) вытекают именно из этого третьего источника.
Стилевые поиски Леси Украинки не ограничивались романтизмом: имеем ее произведения в духе декадентизма (« », 1896), реализма (уже упомянутые «Единственный сын», «Над морем», « », 1905) и даже чистого эстетизма без внятной идейной направленности (« », 1911). Однако романтический стиль всегда оставался господствующим в ее творчестве.
Переводы . В 1889 году к брату Михаилу Леся Украинка изложила большую программу переводов произведений мировой литературы на украинский язык. В рамках этой программы она переводила произведения Г. Гейне – « » (1890), поэму « » (1893) и другие стихотворения. Среди ее переводов – гимны из «Риг-веды» (1890), поэзия Древнего Египта (1910), попытки переводов произведений Гомера, Данте, Шекспира, Байрона.
Об идейной направленность переводов Леси Украинки лучше всего свидетельствует ее работа над драмой Г. Гауптмана « » (1900), темой которой является восстание рабочих в Силезии в 1844 г.
Фольклор . Леся Украинка на протяжении всей жизни интересовалась украинским фольклором. Она знала очень много народных песен (около 500) и сама была выдающимся носителем фольклора. Первая ее работа по фольклористике – « » – опубликована в 1891 г., а последний большой цикл песен с ее голоса записал ее муж К. В. Квитка в 1913 г.
Леся Украинка и Климент Квитка были первыми украинскими фольклористами, которые начали записывать исполнение народных песнопений на фонограф. В 1908 г. Леся выделила из своих небольших средств 300 рублей для Филарета Колессы, благодаря чему он смог записать много дум для своего фундаментального издания.
Общественная активность . Поскольку в Российской империи любая общественная активность была запрещена, каждая попытка в этом направлении становилась нелегальной и революционной. В 1897 – 1900 годах Леся Украинка переводила на украинский язык произведения европейской социал-демократической литературы, чтобы дать материал для самообразования украинским социал-демократическим кружкам.
Период наиболее активного участия в революционном движении приходится на 1902 – 1903 годы, когда, находясь в Сан-Ремо (Италия), Леся Украинка ведет переписку с Феликсом Волховским в Лондоне и Михаилом Кривинюком в Праге. Темой переписки было издание нелегальной литературы, из которой до нас дошел перевод « ». В то время Леся Украинка готовила произведение под названием «Наша жизнь под царями московскими», которое на сегодня не найдено.
После революции 1905 года появились некоторые возможности легальной общественной работы. В июне 1906 г. Леся Украинка была избрана в правление киевской «Просвиты», где она занималась библиотекой. Эта ее деятельность уже в ноябре 1906 г. обратила на себя внимание царских жандармов: в открытии публичной библиотеки было отказано, а участие Леси Украинки в «Просвите» расценивалась как компрометирующий факт и для Леси лично, и для всей организации.
Логическим следствием этих жандармских студий стал арест Леси Украинки (17 – 18 января 1907), а в дальнейшем – и закрытие самой «Просвиты».
После 1907 г. Леся Украинка из-за семейных обстоятельств и прогрессирующей болезни была вынуждена жить преимущественно за пределами Украины и не имела возможности принимать участие в общественных делах. В это время она сосредотачивается на главном деле своей жизни – поэтическом творчестве.
Наследие . При жизни Лесе Украинке удалось напечатать отдельным изданиями три сборника своих стихов: « » (Львов: 1893 г.), « » (Львов: 1899 г.), « » (Черновцы: 1902 г.). В Киеве в 1904 г. была напечатана книга избранных стихов под названием «На крыльях песен», которая сильно пострадала от русской цензуры; в 1911 г. киевское издательство «Колокол» выпустило первый том произведений, который оказался и последним.
Следующий этап изучения наследия Леси Украинки приходится на 1920 – 1930 годы. В это время были напечатаны собрание сочинений в 7 томах (1923 – 1924 гг. под ред. К. В. Квитки) и в 12 томах (1927 – 1930, под ред. , не закончено). Эти издания осуществлялись украинскими патриотами и они до сих пор составляют большую ценность.
Этот этап был грубо переврано управляемыми из Москвы политическими репрессиями. Все участники студий были уничтожены или лишены возможности работать по специальности.
Поэтому следующий, советский этап (1950 – 1991 гг.) начался как будто с чистого листа. Его вели совершенно новые люди, которые не получили никакого наследия от предыдущего этапа, и даже упоминания о предыдущих исследователей тщательно вычеркивались. В это время было напечатано произведения Леси Украинки в 5-ти (К., 1951 – 1956), 10-ти (К., 1963 – 1965) и 12-ти томах (К., 1975 – 1979). Несмотря враждебное отношение к украинству и политическую цензуру, эти издания все же содержали нечто новое, ранее неизвестное из наследия поэтессы.
Четвертый этап освоения наследия Леси Украинки начался во времена независимости (с 1991 г.) и продолжается до сих пор. На этом этапе основное внимание уделялось разговорам о необходимости напечатать новое издание произведений в 16 томах (но по состоянию на 2014 г. ни буква из этого издания еще не была напечатана).
В этот же период было создано наше электронное издание произведений Леси Украинки, которое на сегодня является самым полным и лучше проработанным корпусом ее произведений. Это издание содержит много технических и содержательных новинок и может служить образцом для современных изданий других авторов, таких как, и.
