Мы переходим теперь к другому открытию Моргана, имеющему, по меньшей мере, такое же значение, как и воссоздание первобытной формы семьи на основании систем родства. Морган доказал, что обозначенные именами животных родовые союзы внутри племени у американских индейцев по существу тожде ственны с genea греков и gentes римлян; что американская форма - первоначальная, а греко-римская - позднейшая, про изводная; что вся общественная организация греков и римлян древнейшей эпохи с ее родом, фратрией и племенем находит себе точную параллель в организации американо-индейской; что род представляет собой учреждение, общее для всех наро дов, вплоть до их вступления в эпоху цивилизации и даже еще позднее.
Мы уже видели выше, при рассмотрении пуналуальной семьи, каков состав рода в его первоначальной форме. Он со стоит из всех лиц, которые путем пуналуального брака и согласно неизбежно господствующим при этом браке предста влениям образуют признанное потомство одной определенной родоначальницы, основательницы рода. Так как при этой форме семьи отец не может быть установлен с достоверностью, то признается только женская линия. Поскольку братья не могут жениться на своих сестрах, а лишь на женщинах другого происхождения, то в силу материнского права дети, рожденные от них этими чужими женщинами, оказываются вне данного рода. Таким образом, внутри родового союза остается лишь потомство дочерей каждого поколения; потомство сыновей переходит в роды своих матерей.
В качестве классической формы этого первоначального рода Морган берет род у ирокезов, в частности у племени сенека В этом племени имеется восемь родов, носящих названия животных 1) Волк, 2) Медведь, 3) Черепаха, 4) Бобр, 5) Олень, 6) Кулик, 7) Цапля, 8) Сокол. В каждом роде господствуют следующие обычаи:
1. Род выбирает своего сахема (старейшину для мирного времени) и вождя (военного предводителя). Сахем должен был избираться из состава самого рода, и его должность передавалась по наследству внутри рода, поскольку по освобождении она должна была немедленно снова замещаться, военного предводителя можно было выбирать и не изчленов рода, а временами его вообще могло не быть. Сахемом никогда не избирался сын предыдущего сахема, так как у ирокезов господствовало материнское право, и сын, следовательно, принадлежал к другому роду, но часто избирался брат предыдущего сахема или сын его сестры. В выборах участвовали все - мужчины и женщины. Но избрание подлежало утверждению со стороны остальных семи родов, и только после этого избранный торжественно вводился в должность и притом общим советом всего союза ирокезов.
2. . Род по своему усмотрению смещает сахема и военного вождя. Это опять-таки решается совместно мужчинами и женщинами. Смещенные должностные лица становятся после этого, подобно другим, простыми воинами, частными лицами. Впрочем, совет племени может тоже смещать сахемов, даже против воли рода.
3. . Никто из членов рода не может вступать в брак внутри рода. Таково основное правило рода, та связь, которая его скрепляет, это - негативное выражение того весьма опреде ленного кровного родства, в силу которого объединяемые им индивиды только и становятся родом. С открытием рода, основанного на кровном родстве и вытекающей из этого невозможности брака между его членами, эта бессмыслица рассеялась сама собой - Разумеется, на той ступени развития, на которой мы застаем ирокезов, запрещение брака внутри рода нерушимо соблюдается.
4. Имущество умерших переходило к остальным членам рода, оно должно было оставаться внутри рода. Ввиду незначительности предметов, которые мог оставить после себя ирокез, его наследство делили между собой его ближайшие сородичи; в случае смерти мужчины - его родные братья и сестры и брат матери, в случае смерти женщины - ее дети и родные сестры, но не братья. По той же причине муж и жена не могли наследовать друг другу, а также дети - отцу.
5. Члены рода обязаны были оказывать друг другу помощь, защиту и особенно содействие при мщении за ущерб, нанесенный чужими. В деле защиты своей безопасности отдельный человек полагался на покровительство рода и мог рассчитывать на это; тот, кто причинял зло ему, причинял зло всему роду.
6. Род имеет определенные имена или группы имен, пользоваться которыми во всем племени может только он один, так что имя отдельного человека также указывает, к какому роду он принадлежит. С родовым именем неразрывно связаны и родовые права.
7. . Род может усыновлять посторонних и таким путем принимать их в члены всего племени. Военнопленные, которых не убивали, становились, таким образом, в силу усыновления в одном из родов членами племени сенека и приобретали тем самым все права рода и племени. Усыновление происходило по предложению отдельных членов рода: по предложению мужчин, которые принимали постороннего как брата или сестру, или по предложению женщин, принимавших его в качестве своего ребенка; для утверждения такого усыновления необходимо было торжественное принятие в род. Часто отдельные, численно ослабевшие в силу исключительных обстоятельств роды таким образом вновь количественно укреплялись путем массового усыновления членов другого рода, с согласия последнего.
8. . Трудно установить у индейских родов наличие особых религиозных празднеств; но религиозные церемонии индейцев более или менее связаны с родом
9. . Род имеет общее место погребения. У ирокезов штата Нью-Йорк, стесненных со всех сторон белыми, оно теперь исчезло, но раньше существовало. У других индейцев оно еще сохранилось, как, например, у находящихся в близком родстве с ирокезами тускарора, которые, несмотря на то, что они христиане, имеют на кладбище особый ряд для каждого рода, так что в одном ряду с детьми хоронят мать, но не отца.
10. . Род имеет совет - демократическое собрание всех взрослых членов рода, мужчин и женщин, обладающих равным правом голоса. Этот совет выбирал и смещал сахемов и военных вождей, а также и остальных "блюстителей веры"; он выносил постановления о выкупе (вергельде) или кровной мести за убитых членов рода; он принимал посторонних в состав рода. Одним словом, он был верховной властью в роде
Функции фратрии у ирокезов - отчасти общественного, отчасти религиозного порядка. 1) В игре в мяч фратрии выступают одна против другой; каждая выдвигает своих лучших игроков, остальные следят за игрой, располагаясь по фратриям, и держат друг с другом пари, делая ставку на победу своих игроков. - 2) В совете племени сахемы и военные вожди каждой фратрии сидят вместе, одна группа против другой, каждый оратор говорит, обращаясь к представителям каждой фратрии как к особой корпорации. - 3) Если в племени случалось убийство, причем убийца и убитый принадлежали не к одной и той же фратрии, то пострадавший род часто апеллировал к своим братским родам; они созывали тогда совет фратрии и обращались к другой фратрии как к целому, чтобы та, в свою очередь, собрала свой совет для улаживания дела. Здесь фратрия, таким образом, снова выступает как первоначальный род - и с большими шансами на успех, чем более слабый отдельный род, от нее происшедший. - 4) В случае смерти выдающихся лиц противоположная фратрия брала на себя заботу о похоронах и похоронных торжествах, тогда как члены фратрии умершего участвовали в похоронах в качестве родных покойника. Когда умирал сахем, противоположная фратрия извещала союзный совет ирокезов об освобождении должности. - 5) При выборах сахема также выступал на сцену совет фратрии. Утверждение выбора братскими родами считалось как бы само собой разумеющимся, но роды другой фратрии могли представлять возражения. В таком случае собирался совет этой фратрии; если он считал возражения правильными, выборы признавались недействительными. - 6) Раньше у ирокезов существовали особые религиозные мистерии, названные белыми medicine-lodges.{*61} Эти мистерии у племени сенека устраивались двумя религиозными братствами, имевшими особые правила посвящения новых членов; на каждую из обеих фратрий приходилось по одному такому братству. - 7) Если, что почти несомненно, четыре lineages (колена), населявших ко времени завоевания четыре квартала Тласкалы, были четырьмя фратриями, то это доказывает, что как фратрии у греков, так и подобные же родовые союзы у германцев, имели также значение военных единиц; эти четыре lineages выступали в бой, каждая как особый отряд в своей форме и с собственным знаменем, под начальством собственного вождя.
Что же характеризует отдельное индейское племя в Америке?
1. Собственная территория и собственное имя. Каждое племя владело, кроме места своего действительного поселения, еще значительной областью для охоты и рыбной ловли.
2. . Особый, лишь этому племени свойственный диалект. В действительности племя и диалект по существу совпадают; новообразование племен и диалектов путем разделения происходило в Америке еще недавно и едва ли совсем прекратилось и теперь.
3. Право торжественно вводить в должность избранных родами сахемов и военных вождей.
4. . Право смещать их, даже против желания их рода. Так как эти сахемы и военные вожди состоят членами совета племени, то эти права племени по отношению к ним объясняются сами собой.
5. Общие религиозные представления (мифология) и культовые обряды.
6. . Совет племени для обсуждения общих дел. Он состоял из всех сахемов и военных вождей отдельных родов, их подлинных представителей, потому что они в любое время могли быть смещены; он заседал публично, окруженный прочими членами племени, которые имели право вступать в обсуждение и высказывать свое мнение; решение выносил совет.
7. . У некоторых племен мы встречаем верховного вождя, полномочия которого, однако, весьма невелики. Это один из сахемов, который в случаях, требующих немедленного действия, должен принимать временные меры до того, как совет сможет собраться и принять окончательное решение
Таким образом, самое позднее в начале XV века сложился оформленный "вечный союз" - конфедерация, которая, осознав приобретенную ею силу, немедленно приобрела наступательный характер и в период своего наивысшего могущества, около 1675 г., завоевала окружавшие ее значительные пространства, частью прогнав, частью обложив данью местных жителей. Союз ирокезов представляет самую развитую общественную организацию, какую только создали индейцы, не переступившие низшей ступени варварства.Основные черты союза были таковы:
1. Вечный союз пяти родственных по крови племен на основе полного равенства и самостоятельности во всех внутренних делах племени. Это кровное родство составляло подлинную основу союза.
2. . Органом союза был союзный совет, состоявший из 50 сахемов, равных по положению и авторитету, этот совет выносил окончательные решения по всем делам союза.
3. . Места для этих 50 сахемов, как носителей новых должностей, специально учрежденных для целей союза, были при его создании распределены между племенами и родами.
4. . Эти союзные сахемы были также сахемами в своих племенах и обладали правом участия и голоса в совете племени.
5. Все постановления союзного совета должны были приниматься единогласно.
7 Союзный совет мог быть созван каждым из советов пяти племен, но не мог собираться по собственному почину.
8. Заседания происходили в присутствии собравшегося народа, каждый ирокез мог взять слово, решение же выносил только совет.
9.В союзе не было никакого единоличного главы, никакого лица, возглавлявшего исполнительную власть.
10 Зато союз имел двух высших военных вождей с равными полномочиями и равной властью
Таков был тот общественный строй, при котором ирокезы прожили свыше четырехсот лет и еще живут до сих пор. Государство предполагает особую публичную власть, отделенную от всей совокупности постоянно входящих в его состав лиц.
эта организация была обречена на гибель. Дальше племени она не пошла, образование союза племен означает уже начало ее разрушения, как мы это еще увидим и как мы это уже видели на примерах попыток ирокезов поработить другие племена. Все, что было вне племени, было вне закона. При отсутствии заключенного по всей форме мирного договора царила война между племенами, и эта война велась с той жестокостью, которая отличает человека от остальных животных и которая только впоследствии была несколько смягчена под влиянием материальных интересов. Находившийся в полном расцвете родовой строй, каким мы наблюдали его в Америке, предполагал крайне неразвитое производство, следовательно, крайне редкое население на обширном пространстве, отсюда почти полное подчинение человека враждебно противостоящей и непонятной ему окружающей природе, что и находит свое отражение в детски наивных религиозных представлениях. Племя оставалось для человека границей как по отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках. Как ни импозантно выглядят в наших глазах люди этой эпохи, они неотличимы друг от друга, они не оторвались еще, по выражению Маркса, от пуповины первобытной общности. Власть этой первобытной общности должна была быть сломлена, - и она была сломлена. Но она была сломлена под такими влияниями, которые прямо представляются нам упадком, грехопадением по сравнению с высоким нравственным уровнем старого родового общества. Самые низменные побуждения - вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния - являются воспреемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства - воровство, насилие, коварство, измена - подтачивают старое бесклассовое родовое общество и приводят к его гибели. А само новое общество в течение всех двух с половиной тысяч лет своего существования всегда представляло только картину развития незначительного меньшинства за счет эксплуатируемого и угнетенного громадного большинства, и оно остается таким и теперь в еще большей степени, чем когда бы то ни было прежде.
Ирокезы жили в так называемых «длинных домах», где помещалась родовая группа, ведшая общее хозяйство и составлявшая основу хозяйственной и социальной организации племени. Длинный дом имел 6-10 м в ширину и до 8 м в высоту; длина дома зависела от числа очагов; наибольшая известная длина жилища достигала 90 м.
Такое жилище было четырехугольной формы. Основа его состояла из параллельно вбитых в землю стоек. К ним лыковыми веревками привязывали продольные горизонтальные жерди; верхушки двух противоположных стоек сгибали навстречу одна другой и связывали так, что получалась округлая форма кровли. На стойки употреблялись молодые деревья, впоследствии - рассохи, или столбы с развилинами наверху, лз которые укладывали поперечные горизонтальные балки; в последних укреплялись стропила, придававшие крыше двускатную форму, с коньком; этот тип постройки, несомненно, отразил европейское влияние. Весь остов обшивался большими пластинами древесной коры, прижимавшимися к остову наружной обрешеткой из жердей.
Постройка дома выполнялась коллективно, для чего созывалась вся молодежь селения, которая за работу получала угощение; постройка -занимала один-два дня,
Посередине дома шел проход около 2 м шириной. В этом проходе прямо на земле, на расстоянии около 6 м один от другого, располагались очаги: над каждым из них в крыше оставлялось отверстие для выхода дыма. По обе стороны от линии очагов устраивались широкие помосты, или нары: из пластин коры, отгороженные справа и слева стенками из коры,- каждая семья имела отдельное помещение длиной около 4 м, открытое только к огню. Между двумя соседними помещениями оставлялось свободное пространство, служившее кладовой. Помосты устилались травяными циновками и шкурами, на них спали и сидели в свободное время, под ними держали сухое топливо для зимнего употребления; зимой большей частью спали на земле на подстилках около огня. На высоте около 2 м над жилыми помостами настилался второй ярус из пластин коры в виде сплошных полатей; здесь семьи держали свою домашнюю утварь, и иногда здесь же спали дети. Под самой крышей настилался третий ярус, образуя как бы чердак, где хранились запасы необмолоченной кукурузы. К каждому узкому концу дома пристраивались небольшие сени с плоской крышей, в ширину дома; в сенях зимой держали топливо, а летом обитатели дома собирались для беседы или игры .
Вход в жилище был через сени и завешивался снаружи куском коры, .а в холодное время дополнительно изнутри шкурами и одеялами. Над одним из входов помещалось резное или рисованное изображение животного - тотема рода, к которому принадлежали обитатели данного дома.
Если появлялась необходимость прибавить к дому еще очаг, то.разбирали один из концов и удлиняли здание.
Дом из коры мог простоять 10-12 лет; за этот период он начинал гнить и разрушаться насекомыми. Так как за это же время подбирался весь хворост в окрестных лесах и, следовательно, иссякали запасы доступного топлива, а также истощалась почва, то назревала необходимость переселения г.
Сначала переселения эти происходили каждые 10-15 лет, потом продолжительность пребывания на одном месте увеличилась.
В XVI и XVII вв. селения ирокезов огораживались высоким частоколом для защиты от соседних племен, с которыми ирокезы вели войны. Селения состояли из 10-30 домов.
Общественное устройство
Формой общественного устройства ирокезов был род. В основе его лежала коллективная собственность на землю, на охотничьи и рыболовные угодья.
Поля были родовой собственностью, и обрабатывались они на коллективных началах.
Род имел право на особое родовое имя, которым обычно являлось видовое название животного, птицы, пресмыкающегося и которое в прошлом, видимо, было названием тотема рода 2 . Род ТЗыл строго экзогамен. Его члены имели право наследовать имущество умерших родичей, а род в целом имел право на долю в общественной собственности своего племени (охотничьи и рыболовные угодья, места сбора кленового сока и пр.). Члены рода участвовали в родовом совете. Род избирал и смещал старейшину (сахем) и военных вождей и через них имел представительство в совете своего племени и Союзном совете. Сородичи были спаяны между собою обязанностью взаимопомощи, защиты и отмщения обид, а род в целом имел право искать защиту у своего племени. В случае убийства род убийцы был обязан вносить виру (выкуп) пострадавшему роду своего или чужого племени. Род мог усыновлять пленников или иноплеменных для замещения пропавших и убитых. И, наконец, род имел общее отдельное от других родов 1{ладбище..,Все эти права и обязанности передавались исключительно по женской линии, т. е. род был строго матрилинеен.
Экономической единицей внутри рода была матрилинейная семейнородственная группа, ведшая общее хозяйство, называвшаяся у ирокезов овачира. Род распадался на несколько овачир.
Члены овачиры могли вступать в брак лишь с членами овачир других родов, причем первоначально брак не вел к совместдому поселению супругов; и муж, и жена оставались жить в своих домохозяйствах, муж лишь посещал свою жену, стараясь делать это по ночам, тайком от всех. Иногда муж мог поселиться в доме жены, но это допускалось только после рождения у его жены первого ребенка. Порядок раздельного жительства супругов (дислокальный брак)сохранялся у ирокезов еще в началеXVIII в. Позже мужчины, вступая в брак, поселялись в доме жены. Это та характерная для XVIII в. форма матрилокального брака, которую удалось восстановить Моргану на основании опросов ирокезов старшего поколения. И при дислокальном, и при матрилокальном браке муж и жена сохраняли принадлежность к своим овачирам, а следовательно, и к своим родам, выполняя общественные, религиозные (а у мужчин и военные) обязанности вместе со своими родичами; в обоих случаях дети принадлежали к овачире матери и жили в ее доме.
Таким образом, овачира прежде (когда господствовал дислокальный брак) состояла исключительно из лиц, связанных между собой узами кровного родства по материнской линии (включая сюда лиц обоего пола, усыновленных в данную овачиру); впоследствии же, когда установился матри- локальный брак, кроме этой кровнородственной группы, овачира содержала в себе также и вступивших в данное домохозяйство мужчин из овачир других родов, но связанных с женщинами данной овачиры брачными узами.
Вся власть внутри овачиры, а следовательно, и внутри каждого домохозяйства принадлежала женщинам. Вся земля:, все постройки и инвентарь были собственностью материнского рода, которой распоряжались исключительно женщины. Главная исполнительная власть находилась в руках правительницы. Замужние женщины, имевшие детей, собирались на Свой совет и выбирали правительницу из числа пожилых, опытных женщин, обычно наиболее влиятельную, умную, энергичную, трудолюбивую и с хорошим характером. Далеко не всегда она была старейшей женщиной овачиры. Полномочия, которыми располагала правительница, осуществлялись ею с согласия женщин-матерей, выбравших ее. Если она выступала совместно с правительницами сестринских овачир ее рода, она не могла делать это без совета и одобрения матерей своей овачиры.
Собрание женщин-матерей выбирало еще двух или четырех распорядительниц; их обязанностью было, вместе с их помощниками воинами, устраивать празднества, на которых несколько овачир соединялись в общем родовом обряде. Эти же распорядительницы заготовляли путем общественного сбора припасы, требовавшиеся для празднеств и общих собраний или для общественной благотворительности; они же заботились о пополнении общественной сокровищницы, состоявшей из кукурузного зерна и муки, сушеного и свежего или копченого мяса, снизок и поясов вампума, изделий из игл дикобраза и птичьих перьев, мехов и всяких других предметов, которые могли служить для оплаты и несения общественных расходов и обязательств.
Счет родства и наследование имущества велись по женской линии; муж не имел права ни на детей, ни на имущество.
Овачира была обязана выкупать жизнь своего члена, если он подвергался опасности в случае нарушения им обычного права (например, если член овачиры убил члена своего или соседнего племени); в свою очередь она имела право требовать возмещения за нанесенный ей ущерб. Овачира обладала также правом щадить или лишать жизни пленников. Иноплеменник мог быть принят в род только через усыновление его в одну из овачир.
Таким образом, овачира действовала как частица рода, на основе тех же общественных отношений, как и сам род. Отношения господства и подчинения были чужды этому строю.
Овачиры одного рода могли жить в нескольких селениях. Территориально отделившись и разросшись, они становились со временем по существу сестринскими родами первоначальных родов и сами распадались на несколько овачир. В то же время малочисленные овачиры могли объединяться с другими овачирами своего рода.
Аналогичные процессы сегментации и объединения материнского рода и составляющих его домохозяйств отмечены и у рыболовов северо-западного побережья Северной Америки, где, как и у ирокезов, материнский род, описанный на поздних этапах своего развития, представлялся как сестринский союз нескольких матрилинейных домашних общин. Насколько можно судить по материалам, приводимым Морганом, расселившийся и разросшийся ирокезский род к XIX в. практически не представ- ля"л экономической общности.
Число родов, на которые распадалось каждое из ирокезских племен, варьировало от племени к племени. В качестве классического образца родового устройства Морган взял племя сенека, у которых насчитывалось восемь родов. Такое же число родов насчитывалось у онондага, кайюга, тускарора: могауки и онейда распадались на три рода каждое.
Фратрии
Как указывал Ф. Энгельс, «фратрии большей частью представляют первоначальные роды, на которые сперва распадалось племя; ибо при запрещении браков внутри рода каждое племя по необходимости должно было охватывать по крайней мере два рода, чтобы быть в состоянии самостоятельно существовать» 2 . С ростом численности племени разделившийся на несколько родов первоначальный род существовал уже как фратрия.
Роды каждого племени группировались в две фратрии следующим образом:
|
Первая фратрия * |
Вторая фратрия * |
|
|
Название рода |
||
|
Волк, Медведь |
Черепаха |
|
|
Волк, Черепаха |
||
|
Онондага |
Волк, Черепаха, Бобр, Кулик, Ястреб ** |
Олень, Медведь, Угорь *** |
|
Волк, Медведь, Черепаха, Кулик, Угорь |
Олень, Бобр, Ястреб |
|
|
Волк, Медведь, Черепаха, Бобр |
Олень, Кулик, Цапля, Ястреб *** |
|
|
Тускарора |
Медведь, Большая Черепаха, Бобр. Угорь |
Олень, Волк (иногда отдельно Серый Волк и Желтый Волк), Малая Черепаха, Кулик |
Роды, составлявшие ирокезскую фратрию, считали себя братскими (или, точнее, сестринскими) по отношению друг к другу и двоюродными по отношению к родам другой фратрии. Вследствие этого брак внутри фратрии был первоначально запрещен. Позднее экзогамия фратрия постепенно исчезла и экзогамным оставался только род; но сознание родства еще долго удерживалось между родами одной фратрии, а в пережиточном состоянии встречалось вплоть до последнего времени.
Фратрия выполняла функции общественного и редигцозного порядка. На совете племени старейшины (сахемы) и военные вожди каждой фратрии садилась на противоположных сторонах воображаемого или настоящего костра совета, и ораторы обращались к каждой фратрии особо. В общественной игре в мяч фратрии выступалР1 одна против другой, выдвигая своих лучших игроков; остальные зрители разбивались по фратриям и бились об заклад - кто выиграет. Если в племени совершалось убийство и убийца и убитый принадлежали к родам из противоположных фратрий, то род убитого обращался к братским родам своей фратрии, а род убийцы к своим: созывались советы обеих фратрий, чтобы общими усилиями добиться примирения. Фратриальная организация играла важную роль на похоронах выдающихся лиц. Фратрия усопшего лишь оплакивала его, а весь обряд погребения совершался людьми другой фратрии. При выборах сахемов и военных вождей избранник должен был утверждаться не только братскими родами, но и советом противоположной фратрии. Наконец, каждая из двух фратрий имела свое тайное общество знахарей, нечто вроде братства с особыми религиозными обрядами (см. ниже).
То есть она плывет против ветра? И тем не менее плывет так быстро? Впрочем, ветер может влиять на скорость, только если ты на поверхности. Но на поверхности ее не было: я ведь смотрел, кричал – безрезультатно. Как знать, если бы меня тогда осенила благодать и я догадался воспользоваться браслетом, он, быть может, обнаружил бы своего двойника на Лючином запястье. Но я не родился умным, это факт. Может быть, хотя бы счастливым? Об этом думать не стану, пока не увижу Лючану живой и здоровой.
Но если она уже ушла на глубину, то такая скорость и вообще становится немыслимой. Разве что она не сама плывет, а какая-то тварь ухватила ее и уносит. Однако пока еще никаких монстров тут не замечалось. Это, конечно, слабый аргумент, но лучше, чем ничего. А огонек точки-два уже едва заметен, совсем потускнел, его вспышки теперь скорее угадываются, чем четко различаются… Вот сейчас он был еще или уже нет? Скорее – нет.
– "Триолет", каково расстояние до точки-два в момент прекращения сигнала?
"Определенно в две мили".
– Сколько времени прошло с момента, когда сигнал точки-два перестал приниматься?
Впрочем, его ответ мне не нужен: время фиксируется журналом непрерывно. Сколько же там?.. Четыре часа? Это я столько времени провалялся без сознания? Ну ты даешь, Разитель. А о чем, собственно, думал наш чудесный космореплаватель?
– "Триолет", почему не привел меня в сознание раньше? У тебя что, нет экспресс-метода?
"Ускорение процесса грозило осложнениями и было опасно для здоровья. Кроме того, такие действия не были предусмотрены программой".
– Какой программой, черт бы…
"Выполняемой мною".
Все-таки он глуп. Все они дураки, эти компьютерные навигаторы. Им не понять, что бывают положения, в которых собственное здоровье отходит на самый последний план. В их сложнейших схемах и умнейших программах не нашлось местечка для такой логики – логики любящего человека.
Такие, значит, пироги с капустой.
Лючана перевела дыхание. Не сразу: нормальный дыхательный ритм был давно уже утрачен во время суматошной борьбы с волнами, ветром, обломками кустов. Дыхание чуть успокоилось, но тут же ее стало тошнить. С трудом извернувшись, она подняла голову над низким бортом. Потом, зачерпнув горстью воды, омыла лицо. И стала осматриваться.
Находилась она сейчас в странном суденышке, чьи борта лишь немного поднимались над водой, но когда она попала внутрь, оно оказалось куда просторнее, чем представлялось: неожиданно глубоко сидело в воде. И, видимо, обладало сильным мотором: скорости хватало, чтобы не позволить стихиям сбить суденышко с курса – против ветра и волны. Если позволить ветру с волнами хоть на миг развернуть лодку – или как это суденышко назвать – боком к волнам – моряки, кажется, говорят "лагом", – ее вмиг опрокинет, а тогда… Сама Лючана еще сколько-то продержится, у нее есть маска (Лючана, как хорошая хозяйка, отлично помнила, что у нее есть и чего нет), – но двое, находящиеся здесь, кроме нее самой, наверняка не выдержат долго. А за нею был долг благодарности: они как-никак вытащили ее из воды, помогли взобраться сюда, перевалиться грудью через борт как раз в миг самой большой растерянности: когда обрушилась эта дикая волна и Ра вдруг исчез из виду. Значит, теперь пришел ее черед выручить их – насколько это окажется в ее силах.
Лючана не могла видеть того, что находилось перед лодкой: – весь передний сектор обзора закрывала спина сбросившей куртку женщины, ее спасительницы, – загорелая, мускулистая, мокрая (все здесь было мокрым, и на дне суденышка плескалась вода, хотя и немного). Тем не менее Лючана была уверена, что они удаляются от того места, где ее подобрали, вовсе не в ту сторону, куда высокой волной швырнуло Ра, а почти в противоположную: не по ветру, а в полный бейдевинд; Лючана достаточно ходила под парусами, чтобы разбираться в таких вещах и без помощи мужа. И ей было понятно, что подобный курс далеко не самый выгодный, скорее наоборот. Наверное, у этих людей были причины держать именно такое направление, но ее это никак не устраивало. И она схватила женщину за плечо. Та повернула голову, лицо ее выражало гнев.
– Туда надо! Туда! – Лючана свободной рукой показала направление. – Человек гибнет!
Выкрикнула она это на теллуре, сразу же сообразила, что этот язык мог быть тут совершенно незнакомым, и повторила уже на линкосе.
– Сиди тихо! – крикнула женщина в ответ на том же языке.
Лючана упрямо покачала головой, но женщина уже отвернулась. Склонившись вперед, что-то проговорила в самое ухо сидевшему перед нею и управлявшему судном мужчине. Мысли Лючаны были сейчас не совсем в порядке, но все-таки ей показалось, что она узнала обоих: та самая пара, за которой они с Ра еще совсем недавно подсматривали. Они вытащили ее, да, но нужно ли ей, чтобы ее увезли куда-то далеко от места, где она и Ра потеряли друг друга?
Курс оставался прежним. Мгновение она колебалась: настоять на своем? Применить силу? Но выиграть – никаких шансов, одной ей в этих условиях не управиться. Ра умеет выживать и (ей очень хотелось верить в это) продержится до того времени, когда она сможет организовать помощь. Сейчас суденышко направлялось куда-то туда, где есть, надо надеяться, более надежное убежище и люди, и там ее поймут (в это тоже верилось), едва ветер уляжется, выйдут на поиски; судя по тому, что ее вот вытащили, здесь не было принято считать, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А раз так…
Вот такие мысли пробегали в голове Лючаны, и как-то не возникло вполне уместного вопроса: а как эти люди отнесутся к ней? Их ведь разыскивали, значит, считают в чем-то виноватыми? Почему-то Лючане казалось само собою разумеющимся, что их и искали только ради того, чтобы оказать помощь, приняв их посадку за вынужденную. Собственно, а какие могли быть причины для иного к ним отношения? Нет, видимо, сейчас следовало сидеть спокойно, можно было даже закрыть глаза, чтобы не пугаться каждой высокой волны, то и дело грозившей похоронить их.
Лючана так и сделала. И открыла глаза, лишь почувствовав, что скорость лодки заметно уменьшается. А открыв их, распахнула и рот – от удивления, хотя лишь на секунду.
Удивление было вызвано тем, что судно за эти несколько минут изменилось: если раньше ничто не защищало находившихся в нем от ветра и брызг, то теперь и капли воды, и несший их воздушный поток примерно в полуметре над головами сидевших в лодке словно бы налетали на что-то, на невидимую крышу, вернее – купол, взявшийся как бы неизвестно откуда. "Вероятнее всего, полевая защита", – спокойно, как о чем-то обычном и ожидаемом, подумала Лючана. Приходилось ей видывать такие лодочки с компьютерным шкипером, чей пульт и монитор обычно размещались на носу. Лючана угадала его по привычному голубоватому свету. Внутри стало не только суше, но и спокойнее: качка все уменьшалась, а вскоре и совсем прекратилась. Лючана глянула по сторонам – вокруг была только вода, и это говорило о том, что судно погрузилось уже целиком. Странно, и это тоже почему-то не удивило Лючану – может быть, ее способность удивляться на сегодня была исчерпана, слишком уж много новых впечатлений выпало на ее долю за нынешний день.
Мотор теперь звучал чуть громче и на более низких нотах, суденышко продолжало погружаться с ощутимым дифферентом на нос: уходило в глубину. Потом вдруг рокот смолк, но движение продолжалось, только теперь уже какая-то внешняя сила двигала судно-капсулу, вспомнила Лючана недавно услышанное от этих людей слово.
Вокруг по-прежнему виднелась только вода, она становилась все более темной – света оставалось меньше и меньше, как и полагалось на глубине. Это не казалось страшным. Но через несколько мгновений пришел и испуг, пусть и недолгий: парочка, находившаяся на передних сиденьях, вдруг исчезла, как и вся носовая часть лодки, словно суденышко уперлось в густейший туман и стало погружаться в него, чему купол нимало не препятствовал. Страх подсказал Лючане, что сейчас и она погрузится в эту субстанцию и там наверняка задохнется, потому что этим дышать нельзя. Сердце дало сбой, но лишь на секунду.
А потом туман разом исчез, словно его и не было, и снова стали видны и люди, и вся капсула целиком, и все, что открылось снаружи, до сих пор почему-то не замечавшееся, – странное, воистину неожиданное: обширный купол со множеством углублений и выступов, нарушавших плавную кривизну поверхности, озаренных огнями, окрашенных в разные цвета. Над куполом – еще две-три капсулы примерно таких же размеров, как та, в которой Лючана сейчас сидела. Там и еще какие-то странности были, но рассмотреть все просто не было времени: вода за иллюминаторами исчезла, они оказались в какой-то трубе или камере, где было темно, но уже через несколько секунд стены, вызывавшие ощущение темноты, исчезли, стало светло, а затем и купол, накрывавший лодку, с негромким щелчком исчез, и Лючана с удовольствием встала во весь рост, как и те двое, чьей спутницей она оказалась.
Потянулась с удовольствием, разминая уставшие и затекшие мускулы. Глянула вокруг и поймала взгляд того парня, что управлял капсулой. Он смотрел на нее – не в лицо, а ниже, где пляжный наряд едва-едва и очень условно прикрывал то, что всегда вызывает у мужиков определенную реакцию. Взгляд был выразительным, в этом-то Лючана разбиралась. И сразу же невольно подумала, что без сложностей тут, пожалуй, не обойтись, потому что уже и женщина повернулась к ней и оценивающим взглядом охватила всю, с ног до головы, очень неласковым взглядом. Да, будут осложнения, утвердилась в первоначальном предположении Лючана, и в этот миг женщина подала команду: "Выходим".
шей чем род и меньшей чем племя, в особенности, если последнее было велико. Оставаясь тем же самым учреждением по своим существенным чертам й характеру, она представляет всю эту организацию в ее архаической форме и с ее архаическими функциями. Знакомство с индейской фратрией необходимо для правильного понимания греческой и римской фратрий.
Восемь родов племени сенека-ирокезов были объединены в две фратрии следующим образом:
Первая фратрия Роды: 1. Медведь. 2. Волк. 3. Бобр. 4. Черепаха.
Вторая фратрия Роды: 5. Олень. 6. Кулик. 7. Цапля. 8. Ястреб.
Каждая фратрия (De-a-non-da"-a-yoh) представляет собой "братство, как показывает самый термин. Роды в одной и той же фратрии - братские роды по отношению друг к другу и двоюроднобратские по отношению к родам другой фргтрии. Они равны по своему положению, характеру и привилегиям. Сенека обыкновенно называют роды своей собственной фратрии братскими родами, а роды другой фратрии-двоюр^днобратскими родами, когда упоминают о них в их отношении к фратрии. ПерЕ начально брак между членами одной и той же фратрии не был дозволен, но члены каждой фратрии могли вступать їв брак с членами каждого рода другой фратрии. Эго запрещение показывает, что роды каждой фратрии были подразделениями начального рода и запрещение брака в пределах собственного рода сохранилось для его подразделений. Ограничение это, однако, давно отпало, сохранившись только по отношению к собственному реду. Предание сенека утверждает, что Медведь и Олень были начальными родами, остальные же были их подразделениями. Отсюда ясно, что фратрия имела естественную основу в кровном родстве составлявших ее родов. После того как они.вследствие разрастания разделились, осталась естественная тенденция соединить их в более высокую организацию с общими для всех их целями. Одни и те же роды не всегда постоянны в данной фратрии, как это видно из состава фратрий в остальных ирокезских племенах. Переходы отдельных родов из одной фратрии в другую должны были происходить в тех случаях, когда нарушалось равновесие их относительной численности. Валено знать, что эта организация возникла весьма просто и легко управлялась в качестве частії социальной системы древнего общества. С разрастанием рода, что сопровождалось территориальным разобщением его членов, происходила сегментация, при чем отделившаяся часть принимала новое родовое имя. Но предание об их прежнем единстве сохранялось и становилось основанием для их реорганизации во фратрию.
Подобным же бразом кайюга-ирокезы имеют восемь родов в двух фратриях; но эти роды разделены между ними неравномерно, а именно:
Первая фратрия Роды: 1. Медведь. 2. Волк. 3. Черепаха. 4. Кулик. 5. Угорь.
Вторая фратрия Роды: 6. Олень. 7. Бобр. 8. Ястреб.
Семь из этих родов - те же, что и у сенека, но род Цапля исчез, и его место занял Угорь, переведенный, однако, в противоположную фратрию. Роды Бобр н Черепаха также переменили фратрии. Кайюга называют роды одной и той ate фратрии братскими родами, а противоположной фратрии - двоюроднобра’ґ» скими.
Онондага-ирокезы имеют то же число родов, но два из них отличаются своими именами от родов сенека. Они организованы в следующие две фратрии:
Первая фратрия Роды: 1. Волк. 2. Черепаха. 3. Кулик. 4. Бобр. 5. Мяч.
Вторая фратрия Роды: 6. Олень. 7. Угорь. 8. Медведь.
Здесь также состав фратрий иной, чем у сенека. Три рода первой" фратрий у обоих племен одинаковы, но род Медведь перенесен в противоположную фратрию и оказывается теперь вместе с родом Олень. Разделение радов между Фратриями тоже неравномерно, как у кайюга. Роды одной фратрии называются братскими родами, а роды другой фратрии - их двоюроднобратскими родами. Тогда как у онондага нет рода Ястреб, у сенека нет рода Угорь; но члены этих двух родов братаются при встречах, считая, что между ними существует связь.
Мохавки и онейда имеют только три рода: Медведь, Волк и Черепаха, и не имеют фратрий. При образовании конфедераций в различных племенах имелось семь из восьми родов сенека, как это показывают их сахемства, но мохавки и скейда имели тогда только три из названных родов. Это показывает, что они потеряли тогда целую фратрию и один род из оставшейся фратрии, если принять, что начальные племена некогда состояли из одних и тех же родов. Когда племя, организованное в роды и фратрии, разделяется, это может произойти по линии фратриальной организации. Хотя все члены племени вследствие браков и перемешались, однако каждый род во фратрии состоит из женщин с их детьми и потомками по женской линии, образующими ядро фратрии. Они должны были стремиться оставаться вместе и таким образом могли выделиться в отдельную группу. Члены рода - мужчины, женатые на женщинах иэ других родов и живущие со своими женами, не влияли на состав рода, так как дети их v их роду не принадлежали. Если когда-нибудь будет восстанавливаться точная лстория индейских племен, то это должно быть сделано по родам и фратриям, которые могут быть прослежены от племени к племени. При таком исследовании заслуживал бы внимания вопрос, распадались ли когда-нибудь племена по фратриям. Это по меньшей мере вероятно.
Тускарора-ирокезы еще в отдаленном прошлом отделились от главного ствола и в эпоху их открытия жили в области реки Ньюз в Северной Каролине. Около 1712 г. они были вытеснены из этих мест, после чего переселились в землю ирокезов и были приняты в конфедерацию в качестве шестого ее ялена. Они имеют восемь родов, организованных в две фратрии, а именно:
Первая фратрия Роды: 1. Медведь. 2. Бобр. 3. Большая черепаха. 4. Угорь.
Вторая фратрия Роды: 5. Серый волк. 6. Желтый волк. 7. Малая черепаха. 8. Кулик.
Они имеют шесть общих родов с кайюга и онондага, пять общих с сейека и три общих с мохавками и онейда. Бывший у них когда-то род Олень вымер в новейшее время. Отметим также, что род Волк разделен теперь на два: Серый и Желтый волк, и род Черепаха также на два: Большая и Малая черепаха. Три рода первой фратрии совпадают с тремя родами первой фратрии сенека и кайюга, с тем исключением, что род Волк раздвоился. Так как между отделением тускарора от своих сородичей и их возвращением прошло несколько сот лет, то мы имеем здесь доказательство прочности существования рода. Как и у других-
племен, роды одной фратрии называются братскими родами, а роды другой фратрии двоюроднобратскими.
Из различия в составе"фратрий у разных племен, повидимому, следует, что время от времени состав родов во фратриях изменялся, приспособляясь к изменившимся условиям. Некоторые роды процветали и разрастались, тогда как другие, вследствие разных невзгод, приходили в упадок, а иные вымирали; таким образом переход родов из одной фратрии в другую окавьгвался необходимым для того, чтобы сохранить известное равенство числа фраторов в каждой фратрии. Организация фратрии существовала у ирокезов с незапамятных времен. Она, вероятно, старше, чем конфедерация, которая была учреждена свыше четырех столетий тому назад. Различия состава содержащихся во фратрии родов отражают те превратности судьбы, которым каждое племя подвергалось в этот промежуток времени. Во всяком случае они по существу незначительны и показывают постоянство как фратрии, так и рода.
Ирокезские племена имели всего тридцать восемь родов, при чем у четырех из этих племен было всего восемь фратрий.
По своим задачам и деятельности ирокезская фратрия стбит ниже греческой, что и можно было предполагать, хотя наши сведения о функциях последней ограничены, а равно ниже деятельности римской фратрии, опять-таки на. сколько таковая нам известна. Сравнивая последнюю с первой, мы спускаемся на два этнических периода, в совершенно иное состояние общества. Различие, одвако, только в степени прогресса, но не в его характере; ибо у обеих рас-мы имеем одно и то же учреждение, происходящее из одного и того же или сходного зародыша и сохранявшееся в течение громадных периодов времени как часть общественной системы. Родовое общество сохранялось по необходимости у греческих и римских племен, пока на смену ему не возникло политическое общество; оно сохранялось у ирокезских племен потому, что их еще Отделяли от цивилизации два этнических периода. Таким образом важен каamp;дый факт, относящийся к функциям и деятельности индейской фратрии, ибо ОН служит иллюстрацией архаического характера учреждения, которое приобрело такое влияние в более развитом состоянии общества.
Фратрия у ирокезов имела частью общественные, частью религиозные цели; Ее функции и порядки всего лучше обнаруживаются на конкретных примерах. Мы начнем с самых простых, с игр, постоянно происходивших во время собраний советов племени и конфедерации. У сенека, например, при игре в мяч фратрии составляют противоположные партии и заключают одна с другой пари об исходе игры. Каждая фратрия выставляет своих лучших игроков, обыкновенно От шести до десяти с каждой стороны, при чем члены каждой фратрии собираются вместе, однако на противоположных сторонах поля, на котором про. исходит игра. Перед началом игры члены противоположных фратрий ставят в заклад предметы своей личной собственности, которые отдаются под охрану особых лиц во избежание конфликтов. Игра ведется с одушевлении и энтузиазмом и представляет собой захватывающее зрелище. Члены каждой фратрии напряженно следят за игрой со своих противоположных пунктов и приветствуют своих игроков при каждом удачном обороте игры \
Фратриальная организация проявляла себя различными путями. В совете цлемени сахемы и вожди обеих фратрий обычно садились по двум сторонам воображаемого огня совета, и ораторы обращались к обеим противоположным группам как представителям фратрий. Формальности подобного рода при деловых отношениях имеют для краснокожего совершенно особую привлекательность.
Далее, если случалось убийство, род убитого обычно собирал совет и, уста, навив факты, принимал меры к отомщению убитого. Род преступника точно так же собирал совет и старался достигнуть примирения или получить прощение
Со стороны рода убитого; но часто случалось, что род преступника, если убийца и убитый принадлежали к противоположным фратриям, приглашал другие роды своей фратрии общими усилиями добиться прощения. В таком случае фратрий собирала совет и обращалась затем к другой фратрии, к которой отправляла делегацию с поясом из белых раковин, прося устроить собрание фратрии и притти к миролюбивому соглашению. Семье и роду убитого предлагалось удовлетворение в виде выражений сожаления и ценных подарков. Переговоры между обоими советами продолжались до тех пор, пока не приходили к какому-нибудь положительному или отрицательному решению. Влияние фратрии, состоящей из нескольких родов, должно было быть больше, чем одного рода, а благодаря призыву к участию противоположной фратрии вероятность прощения увеличивалась, в особенности если имелись смягчающие обстоятельства. Мы можем видеть отсюда, как естественно греческая фратрия до наступления цивилизации приняла в свое ведение преимущественно, хотя и не исключительно, дела об убийстве, а равно об очищении убийцы, если он не подвергался наказанию; и точно так же, на каком основании, после учреждения политического общества, фратрия взяла на себя обязанность преследования убийцы судом.
Фратрия проявляла себя особо заметным образом при погребении выдающихся членов племени. Фраторы умершего в полном составе исполняли обязанности плакальщиков, а члены противоположной фратрии руководили церемониями. В случае смерти сахема противоположная фратрия, обыкновенно непосредственно после погребения, посылала к центральному огню совета, у онон- дага, официальный пояс из вампума умершего сахема в качестве извещения о его смерти; Этот пояс хранился до назначения его преемника, когда пояс возлагался на него как отличительный знак его должности. При погребении Прекрасного озера (Ga-ne-o-di’-yo), одного из восьми сахемов сенека (это происходило несколько лет назад), собралось двадцать семь сахемов и вождей и, сверх того, большое число членов обеих фратрий. Обычное обращение к трупу и другие речи перед выносом тела были произнесены членами противоположной фратрии. После окончания речей тело было отнесено к могиле лицами, избранными из той же фратрии, за которыми следовали сперва сахемы и вожди, затем сеamp;іья и род умершего, дале его собственные фраторы и, наконец, члены противоположной фратрии. После того как тело было опущено в могилу, сахемы и вожди образовали круг, чтобы засыпать могилу землей. Каждый по очереди, на чиная со старейшего по возрасту, сбрасывал по три полных лопаты, типическое число их религиозной системы: первая относилась к Великому духу, вторая - к Солнцу и третья - к Матери земле. Когда могила была засыпана, старейший сахем с особой речью возложил «рога» умершего сахема, эмблему его должности, на могильную насыпь над его головой, где они должны были оставаться до избрания его преемника. При этой последней церемонии «рога» брались с могилы умершего правителя я возлагались на голову его преемника, Весь этот порядок отчетливо обрисовывает общественные и религиозные функции фратрии и ее естественное место в органической системе древнего общества.
Фратрия имела также непосредственное касательство к избранию сахемов и вождей отдельных родов, обладая правом отрицательного или утвердительного вотума. После того как род умершего сахема избирал его преемника или вождя второй степени, выбор, как уже было указано в другом месте, должен был быть принят и утвержден каждой фратрией. Считалось, что роды той же фратрии должны были утвердить сделанный выбор почти бесспорным образом,
яо противоположная фратрия также должна была дать свое согласие, и здесь иногда возникали препятствия. Тогда собирался совет каждой фратрии и высказывался за или против избрания. Если оно принималось обеими фратриями, то считалось окончательным, но при неутверждении его одной из фратрий, оно от- менялось и родом производились новые выборы. Когда сделанный родом выбор утверждался фратриями, то все же было необходимо, как уже было указано, чтобы новый сахем или новый вождь был поставлен советом конфедерации, которому одному принадлежало право вводить в должность.
Сенеки в настоящее время не имеют своих Медицинских лож, исчезнувших сравнительно недавно; прежде они существовали и составляли выдающуюся часть их религиозной системы. Поддерживать Медицинскую ложу означало соблюдать их важнейшие религиозные обряды и исполнять наиболее значительные религиозные мистерии. У них были две такие организации, по одной в каждой фратрии, что опять-таки указывает на естественную связь фратрии с религией. Об этих ложах и их церемониях в настоящее время известно очень мало. Каждая из них была братством, в которое новые члены принимались путем формального посвящения.
Фратрия не имела функций управления в точном смысле этого слова; они были сосредоточены в роде, племени и конфедерации; она вмешивалась в их общественные дела с широкими административными полномочиями, но все более и более сосредоточивалась на религиозных делах. В отличие от греческой фратрии и римской curia, она не имела официального главы. Фратрия, как та* ковая, не имела вождя, равно как и своих религиозных должностных лиц особо от рода и племени. Эта организация у ирокезов находилась в своей рудиментарной архаической форме, но она вошла в жизнь путем естественного и неизбежного развития и стойко держалась, так как удовлетворяла необходимым потребностям. Каждое укоренившееся учреждение человечества оказывается связанным с постоянной потребностью в нем. Существование рода, племени и конфедерации необходимым образом обусловливало и наличие фратрии. Однако нужны были время и дальнейший опыт для того, чтобы обнаружились все цели, которым она могла служить.
Фратрия должна была существовать и у оседлых индейцев Мексики и Центральной Америки, как это можно предположить по общим соображениям, при чем должна была быть более развитой и влиятельной организацией, чем у ирокезов. К несчастью, лишь намеки на такого рода учреждение можно найти в подробных рассказах испанских писателей первого столетия после завоевания. Четыре «колена» тласкаланов, которые занимали четыре квартала пуэбло Тласкала, были, по всей вероятности, именно фратриями. Численности их было достаточно для четырех племен, но посколько они занимали одно пуэбло и говорили на одном и том же диалекте, фратрия оказалась, очевидно, необходимой. Каждое колено или фратрия, если ее можно так назвать, имела особую военную организацию, особую одежду и знамя и своего верховного военачальника (teuctli), бывшего ее главнокомандующим. Они выступали на бой по фратриям. Организация военных сил по фратриям и племенам была небез*- известна гомеровским грекам. Так, Нестор советует Агамемнону «разделить войска по фратриям и племенам, чтобы фратрия могла поддерживать фратрию и племя - племя» \ При господстве родовых учреждений наиболее развитого типа принцип родства стал в значительной мере основой организации армии. Подобным же образом и ацтеки занимали пуэбло Мексико в виде четырех различных подразделений, при чем люди каждого из этих подразделений были в более близком родстве между собой, чем с людьми других делений. Они пред. ставляли собой различные колена, подобно тласкаланам, и, весьма вероятно, составляли четыре отдельно организованных фратрии. Они отличались друг от друга одеждой и знаменами и шли на войну в виде отдельных отрядов. Занятые йми территории назывались" четырьмя кварталами Мексико. К этому вопросу мы еще вернемся.
Что касается распространенности этой организации у индейских племен, находящихся на низшей ступени варварства, то этот вопрос был исследован лишь поверхностно. Надо думать, что она существовала у всех главнейших племен, судя по той естественности, с какой она возникает в качестве необходимого члена органического ряда, а равно по тому не относящемуся к области управления назначению, к которому она была приспособлена.
У некоторых племен фратрии отчетливо выступают на фоне их организации. Так, роды чокта соединены в две фратрии, что следует отметить прежде всего для того, чтоб показать отношение родов друг к другу. Первая фратрия называется «Разделившийся народ» и содержит четыре рода. Вторая называется lt;8озлюбленный народ» и точно так же содержит четыре рода. Эго размежевание родов по двум делениям создало две фратрии. Известное знакомство с фузж- циями этих фратрий, конечно, желательно, но и без того факт их существования устанавливается уже наличием самих этих делений. Эволюция конфедерации нз пары родов - меньше двух не бывает ни в одном племени - может быть выведена теоретически на основании известных фактов индейского опыта. Такил* образом род увеличивается в числе своих членов и делится на два; эти, в свою очередь, разделяются, а со временем вновь соединяются в две или более фратрии. Фратрии же образуют племя, члены которого говорят на одном диалекте. С течением времени это племя распадается путем сегментации на несколько племен, которые в свою очередь соединяются в конфедерацию. Таким образом конфедерация возникает из пары родов через племя и фратрию.
Чиказа организованы в две фратрии, из которых одна содержит четыре, а другая восемь родов, а именно:
Фратрия Индюка
Роды: 9. Индюк. 10. Журавль. 11. Цыпленок
Таким образом ясно, что начальный род, Волк, разделился на четыре рода, Черепаха - также на четыре и Индюк - на три рода. Каждый новый род принял новое имя, а начальный сохранил свое, ставшее по праву старшинства именем фратрии. У племен американских индейцев очень редко встречаются в их внешней организации столь отчетливые примеры сегментации родов с последующим образованием фратрий из их подразделений. Это доказывает также, что фратрия основывается на родстве родов. Как правило, имя начального рода, из которого -образовались другие, неизвестно, но в каждом из приведенных примеров Оно сохраняется в качестве имени фратрии. Посколько последняя, подобно греческой фратрии, была организацией скорее общественной и религиозной, чем политической, она оставалась гораздо менее заметной, чем род или племя, игравшие существенную роль в управлении обществом. Из двенадцати афинских фратрий история сохранила нам имя только одной. Фратрии ирокезов не имели никаких имен, а назывались братствами.
У делаваров и мунси имеются три одинаковых рода: Волк, Черепаха и Индюк. У делаваров имеется в каждом племени двенадцать эмбриональных родов, но они, повидимому, представляют собой отдельные колена внутри родов » не получили родовых имен. Они все же указывают на известное движение в этом «аправлении.
Фратрия точно так же выступает на поверхности родовой организации у тлинкитов северо-западного берега. У них имеются две фратрии, а именно:
13 страница
моногамная семья в отдаленном будущем окажется не способной удовлетворять
потребности общества, то невозможно заранее предсказать, какой характер
будет иметь ее преемница"
ИРОКЕЗСКИЙ РОД
Мы переходим теперь к другому открытию Моргана, имеющему, по меньшей
мере, такое же значение, как и воссоздание первобытной формы семьи на
основании систем родства. Морган доказал, что обозначенные именами животных
родовые союзы внутри племени у американских индейцев по существу тожде
ственны с genea греков и gentes римлян; что американская форма -
первоначальная, а греко-римская - позднейшая, про изводная; что вс
общественная организация греков и римлян древнейшей эпохи с ее родом,
фратрией и племенем находит себе точную параллель в организации
американо-индейской; что род представляет собой учреждение, общее для всех
наро дов, вплоть до их вступления в эпоху цивилизации и даже еще позднее
(насколько можно судить на основании имеющихся теперь у нас источников).
Доказательство этого сразу разъяс нило самые трудные разделы древнейшей
греческой и римской истории и одновременно дало нам неожиданное
истолкование основных черт общественного строя первобытной эпохи до
возникновения государства. Каким простым ни кажется это открытие, когда оно
уже известно, все же Морган сделал это только в последнее время; в своей
предыдущей книге, вышедшей в 1871 г., он еще не проник в эту тайну,
раскрытие которой заставило с тех пор приумолкнуть на время [Слова "на
время" добавлены Энгельсом в издании 1891 года. Ред.] обычно столь
самоуверенных английских знатоков первобытной истории.
Латинское слово gens, которое Морган везде употребляет для обозначени
этого родового союза, происходит, как и греческое равнозначащее genos, от
общеарийского корня gan (по немецки kan, так как здесь, по общему правилу,
вместо арийского g должно стоять k), означающего "рождать". Gens, genos,
санскритское dschanas, готское (по указанному выше правилу) kuni,
древнескандинавское и англосаксонское kyn, английское kin,
средневерхненемецкое kunne означают одинаково род, происхождение. Однако
латинское gens и греческое genos употребляются специально для обозначени
такого родового союза, который гордится общим происхождением (в данном
случае от одного общего родоначальника) и образует в силу связывающих его
известных общественных и религиозных учреждений особую общность,
происхождение и природа которой оставались, тем не менее, до сих пор
неясными для всех наших историков.
Мы уже видели выше, при рассмотрении пуналуальной семьи, каков состав
рода в его первоначальной форме. Он со стоит из всех лиц, которые путем
пуналуального брака и согласно неизбежно господствующим при этом браке
предста влениям образуют признанное потомство одной определенной
родоначальницы, основательницы рода. Так как при этой форме семьи отец не
может быть установлен с достоверностью, то признается только женская линия.
Поскольку братья не могут жениться на своих сестрах, а лишь на женщинах
другого происхождения, то в силу материнского права дети, рожденные от них
этими чужими женщинами, оказываются вне данного рода. Таким образом, внутри
родового союза остается лишь потомство дочерей каждого поколения; потомство
сыновей переходит в роды своих матерей. Чем же становится эта
кровнородственная группа, после того как она конституируется как особа
группа по отношению к другим подобным группам внутри племени:
В качестве классической формы этого первоначального рода Морган берет
род у ирокезов, в частности у племени сенека В этом племени имеется восемь
родов, носящих названия животных 1) Волк, 2) Медведь, 3) Черепаха, 4) Бобр,
5) Олень, 6) Кулик, 7) Цапля, 8) Сокол. В каждом роде господствуют
следующие обычаи:
1. Род выбирает своего сахема (старейшину для мирного времени) и вожд
(военного предводителя). Сахем должен был избираться из состава самого
рода, и его должность передавалась по наследству внутри рода, поскольку по
освобождении она должна была немедленно снова замещаться, военного
предводителя можно было выбирать и не изчленов рода, а временами его вообще
могло не быть. Сахемом никогда не избирался сын предыдущего сахема, так как
у ирокезов господствовало материнское право, и сын, следовательно,
принадлежал к другому роду, но часто избирался брат предыдущего сахема или
сын его сестры. В выборах участвовали все - мужчины и женщины. Но избрание
подлежало утверждению со стороны остальных семи родов, и только после этого
избранный торжественно вводился в должность и притом общим советом всего
союза ирокезов. Значение этого акта будет видно из дальнейшего. Власть
сахема внутри рода была отеческая, чисто морального порядка; средствами
принуждения он не располагал. Вместе с тем, он по должности состоял членом
совета племени сенека, равно как и общего совета союза ирокезов. Военный
вождь мог приказывать что-либо лишь во время военных походов.
2. Род по своему усмотрению смещает сахема и военного вождя. Это
опять-таки решается совместно мужчинами и женщинами. Смещенные должностные
лица становятся после этого, подобно другим, простыми воинами, частными
лицами. Впрочем, совет племени может тоже смещать сахемов, даже против воли
3. Никто из членов рода не может вступать в брак внутри рода. Таково
основное правило рода, та связь, которая его скрепляет, это - негативное
выражение того весьма опреде ленного кровного родства, в силу которого
объединяемые им индивиды только и становятся родом. Открытием этого
простого факта Морган впервые раскрыл сущность рода. Как мало до сих пор
понимали эту сущность, показывают прежние сообщения о дикарях и варварах,
где различные объединения, образующие составные элементы родового строя,
без понимания и без разбора смешиваются в одну кучу под названиями: племя,
клан, тум и т д., причем нередко о них говорится, что внутри такого
объединения брак воспрещается. Это и создало безнадежную путаницу, среди
которой г-н Мак-Леннан смог выступить в роли Наполеона, чтобы водворить
порядок без апелляционным приговором: все племена делятся на такие, внутри
которых брак воспрещен (экзогамные), и такие, в которых он разрешаетс
(эндогамные). Вконец запутав таким образом вопрос, он пустился затем в
глубокомысленнейшие исследования, какая же из его обеих нелепых категорий
более древняя - экзогамия или эндогамия. С открытием рода, основанного на
кровном родстве и вытекающей из этого невозможности брака между его
членами, эта бессмыслица рассеялась сама собой - Разумеется, на той ступени
развития, на которой мы застаем ирокезов, запрещение брака внутри рода
нерушимо соблюдается.
4. Имущество умерших переходило к остальным членам рода, оно должно
было оставаться внутри рода. Ввиду незначительности предметов, которые мог
оставить после себя ирокез, его наследство делили между собой его ближайшие
сородичи; в случае смерти мужчины - его родные братья и сестры и брат
матери, в случае смерти женщины - ее дети и родные сестры, но не братья. По
той же причине муж и жена не могли наследовать друг другу, а также дети -
5. Члены рода обязаны были оказывать друг другу помощь, защиту и
особенно содействие при мщении за ущерб, нанесенный чужими. В деле защиты
своей безопасности отдельный человек полагался на покровительство рода и
мог рассчитывать на это; тот, кто причинял зло ему, причинял зло всему
роду. Отсюда, из кровных уз рода, возникла обязанность кровной мести,
безусловно признававшаяся ирокезами. Если члена рода убивал кто-нибудь из
чужого рода, весь род убитого был обязан ответить кровной местью. Сначала
делалась попытка к примирению; совет рода убийцы собирался и делал совету
рода убитого предложение покончить дело миром, чаще всего изъявл
сожаление и предлагая значительные подарки. Если предложение принималось,
то дело считалось улаженным. В противном случае потерпевший урон род
назначал одного из нескольких мстителей, которые были обязаны выследить и
умертвить убийцу. Если это выполнялось, род убитого не имел права
жаловаться, дело признавалось по конченным.
6. Род имеет определенные имена или группы имен, пользоваться которыми
во всем племени может только он один, так что имя отдельного человека также
указывает, к какому роду он принадлежит. С родовым именем неразрывно
связаны и родовые права.
7. Род может усыновлять посторонних и таким путем принимать их в члены
всего племени. Военнопленные, которых не убивали, становились, таким
образом, в силу усыновления в одном из родов членами племени сенека и
приобретали тем самым все права рода и племени. Усыновление происходило по
предложению отдельных членов рода: по предложению мужчин, которые принимали
постороннего как брата или сестру, или по предложению женщин, принимавших
его в качестве своего ребенка; для утверждения такого усыновлени
необходимо было торжественное принятие в род. Часто отдельные, численно
ослабевшие в силу исключительных обстоятельств роды таким образом вновь
количественно укреплялись путем массового усыновления членов другого рода,
с согласия последнего. У ирокезов торжественное принятие в род происходило
на публичном заседании совета племени, что фактически превращало это
торжество в религиозную церемонию.
8. Трудно установить у индейских родов наличие особых религиозных
празднеств; но религиозные церемонии индейцев более или менее связаны с
родом. Во время шести ежегодных религиозных празднеств ирокезов сахемы и
военные вожди отдельных родов в силу своей должности причислялись к
"блюстителям веры" и выполняли жреческие функции.
9. Род имеет общее место погребения. У ирокезов штата Нью-Йорк,
стесненных со всех сторон белыми, оно теперь исчезло, но раньше
существовало. У других индейцев оно еще сохранилось, как, например, у
находящихся в близком родстве с ирокезами тускарора, которые, несмотря на
то, что они христиане, имеют на кладбище особый ряд для каждого рода, так
что в одном ряду с детьми хоронят мать, но не отца. Да и у ирокезов весь
род умершего участвует в погребении, заботится о могиле, надгробных речах и
10. Род имеет совет - демократическое собрание всех взрослых членов
рода, мужчин и женщин, обладающих равным правом голоса. Этот совет выбирал
и смещал сахемов и военных вождей, а также и остальных "блюстителей веры";
он выносил постановления о выкупе (вергельде) или кровной мести за убитых
членов рода; он принимал посторонних в состав рода. Одним словом, он был
верховной властью в роде.
Таковы функции типичного индейского рода.
"Все его члены - свободные люди, обязанные защищать свободу друг
друга, они обладают равными личными правами - ни сахемы, ни военные
вожди не претендуют ни на какие преимущества, они составляют братство,
связанное кровными узами. Свобода, равенство, братство, хотя это
никогда не было сформулировано, были основными принципами рода, а род,
в свою очередь, был единицей целой общественной системы, основой
организованного индейского общества. Этим объясняется то непреклонное
чувство независимости и личного достоинства, которое каждый признает
за индейцами" [См. также Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 45, с.
Ко времени открытия Америки индейцы всей Северной Америки были
организованы в роды на началах материнского права. Только у немногих
племен, как, например, у дакота, роды пришли в упадок, а у некоторых
других, как у оджибве, омаха, они были организованы на началах отцовского
У очень многих индейских племен, насчитывающих более пяти или шести
родов, мы встречаем особые группы, объединяющие по три, четыре и более
родов; Морган называет такую группу фратрией (братством), передава
индейское название точно соответствующим ему греческим понятиям. Так, у
племени сенека - две фратрии; в первую входят роды 1-4, во вторую - роды
5-8. Более подробное исследование показывает, что эти фратрии большей
частью представляют первоначальные роды, на которые сперва распадалось
племя; ибо при запрещении браков внутри рода каждое племя по необходимости
должно было охватывать по крайней мере два рода, чтобы быть в состоянии
самостоятельно существовать. По мере разрастания племени каждый род, в свою
очередь, распадался на два или большее число родов, которые выступают
теперь как самостоятельные, тогда как первоначальный род, охватывающий все
дочерние роды, продолжает существовать как фратрия. У племени сенека и у
большинства других индейцев роды одной фратрии считаются братскими родами,
а роды другой фратрии являются для них двоюродными,- обоэначения, имеющие в
американской системе родства, как мы видели, весьма реальное и ясно
выраженное значение. Первоначально ни один сенека не мог вступить в брак
также внутри своей фратрии, но этот обычай уже давно вышел из употреблени
и действует только в пределах рода. По преданию племени сенека
первоначальными родами, от которых произошли другие, были роды "Медведь" и
"Олень". После того как эта новая организация пустила корни, она стала
видоизменяться в зависимости от потребности; если вымирали роды одной
фратрии, то нередко для уравнения с другими в нее переводились целые роды
из других фратрий. Поэтому мы у различных племен находим роды с одинаковыми
названиями, по разному группирующиеся во фратриях.
Функции фратрии у ирокезов - отчасти общественного, отчасти
религиозного порядка. 1) В игре в мяч фратрии выступают одна против другой;
каждая выдвигает своих лучших игроков, остальные следят за игрой,
располагаясь по фратриям, и держат друг с другом пари, делая ставку на
победу своих игроков.- 2) В совете племени сахемы и военные вожди каждой
фратрии сидят вместе, одна группа против другой, каждый оратор говорит,
обращаясь к представителям каждой фратрии как к особой корпорации.- 3) Если
в племени случалось убийство, причем убийца и убитый принадлежали не к
одной и той же фратрии, то пострадавший род часто апеллировал к своим
братским родам; они созывали тогда совет фратрии и обращались к другой
фратрии как к целому, чтобы та, в свою очередь, собрала свой совет дл
улаживания дела. Здесь фратрия, таким образом, снова выступает как
первоначальный род - и с большими шансами на успех, чем более слабый
отдельный род, от нее происшедший. - 4) В случае смерти выдающихся лиц
противоположная фратрия брала на себя заботу о похоронах и похоронных
торжествах, тогда как члены фратрии умершего участвовали в похоронах в
качестве родных покойника. Когда умирал сахем, противоположная фратри
извещала союзный совет ирокезов об освобождении должности. - 5) При выборах
сахема также выступал на сцену совет фратрии. Утверждение выбора братскими
родами считалось как бы само собой разумеющимся, но роды другой фратрии
могли представлять возражения. В таком случае собирался совет этой фратрии;
если он считал возражения правильными, выборы признавались
недействительными. - 6) Раньше у ирокезов существовали особые религиозные
мистерии, названные белыми medicine-lodges [колдовскими собраниячи. Ред.].
