Апрель 24, 2013
Пышно-парадное, учтиво-вычурное, изысканно-простодушное искусство России XVIII века. В тех залах Третьяковской галереи, Русского и других наших музеев, что отведены ему, встречаемся мы со скульптурными портретами, изваянными из мрамора и отлитыми в бронзе Федотом Ивановичем Шубиным – непревзойденным мастером психологического портрета в России. Многогранность раскрытия образа - главное достоинство таланта Шубина (1740-1805). Он умел остро и метко запечатлеть выражение лица, передать мимику, взгляд, поворот, посадку головы.
Судьба Федота Шубина. Все в ней значительно. Все неотрывно от истории народа. Все равно обличает и славит его эпоху. Равнозначно переплелись в этой судьбе бытовые неурядицы и социальные уродства, маленькие повседневные радости с высочайшими взлетами человеческого гения, эпизоды частной жизни и события, двигавшие культуру нации, заботы о хлебе насущном и муки творчества.
Шубин родился в семье «черносошного» крестьянина (крестьянина, платившего подушную подать, не крепостного, но и не свободного) близ Холмогор. С юных лет владел он традиционным для беломорских рыбаков косторезным мастерством. В 1759 году Федот Шубной (Шубиным он стал благодаря описке неведомого канцеляриста Академии художеств) едет в Петербург. Там он работает дворцовым истопником и все свободное время режет по кости и перламутру. Судьбой юноши заинтересовался его великий земляк и родственник Михаил Васильевич Ломоносов. Благодаря высокому заступничеству Федота Шубина «истребовали» в Академию художеств, где он и проучился с 1761 цо 1766 год. Полученная за выполненную в рельефе композицию «Убиение Аскольда и Дира» большая золотая медаль дала Шубину право на заграничную пенсионерскую поездку.
Три года он работал в Париже, затем два года в Риме, в городе, который в годы становления классицизма был центром притяжения воспитанников всех национальных академий. Шубин побывал на раскопках в Помпеях и Геркулануме. В 1773 году он вернулся в Петербург. В период пребывания за границей Шубин исполнил из мрамора погрудный рельефный портрет графа Шувалова. Далее следует бюст А. М. Голицына. Не ограничиваясь передачей внешних черт модели, скульптор становится на путь глубокого проникновения во внутренний мир образа. Эта работа приносит ваятелю громкую славу.
С любезно-снисходительной улыбкой, поверх и почти сквозь тебя глядит князь А. М. Голицын, истинный сын своего противоречивого века. Крепостник и эстет. Пресыщенный скептик и барин-меценат. Образованнейший человек и изнеженный вельможа. Такие, как он, всем обличьем и речами изумляли европейцев - сколь же далеко шагнула медвежья Россия за какие-нибудь полстолетья по распахнутому перед ней Петром Великим пути просвещения. Продолжая «читать» дальше этот портрет-бюст, узнаем мы еще о князе Алексее Михайловиче, что был он незаурядного ума и испил немалую толику горечи разочарования. Человек он нерешительного и немужественного характера, научившийся к зрелым годам с истинно аристократической небрежностью носить маску снисходительного величия, искусно пряча за ней скепсис, душевную лень и усталость. Маска эта будто то появляется, то исчезает в портрете. Едва отступишь на почтительное расстояние от мраморного лика, едва ослабишь пристрастье взгляда, как маска-стереотип проступает яснее: перед тобой не конкретно князь Голицын, а олицетворение блестящего екатерининского вельможи, приближенного к «просвещенной монархине».
Едва привез Шубин в Россию этот сделанный им в Париже бюст, как был встречен громкими восторгами двора и самой Екатерины II. Бюст Голицына сразу же определил счастливое начало для его творца. Императрица повелела «никуда скульптора не определять, а быть собственно при ее величестве». Шубину был заказан бюст Екатерины. А вслед потекли заказы на бюсты и всей придворной знати. И 4 сентября 1774 года в нарушение правил Федоту Иванову сыну Шубину присуждено было звание академика - не по предложенной советом Академии художеств программе «Ендимион заснувший», а по исполненным портретным работам.
Шубин создал за свою жизнь десятки скульптурных бюстов. Никогда не повторяясь, в рамках строгой формы он всякий раз находил и своеобразную композицию, и особый ритмический рисунок, идущий не от внешнего приема, а от содержания изображаемого.
С годами Шубин глубже, а подчас и суровее дает психологические характеристики. Яркий пример - мраморный бюст министра иностранных дел Екатерины II Безбородко. В бюсте Павла I смелая правдивость граничит с гротеском. Бюст Павла I – шедевр, потрясающий равно силой проникновения в сложнейший, противоречивейший, запутаннейший внутренний мир личности и творческим бесстрашием художника. Он разглядел бешеный, нелепый, непростой внутренний мир августейшей своей модели. Отразил до дна словно бы раздерганную душу властителя-урода. Страшного императора. Несчастного человека. Сменяются на неподвижном «каменном лике» будто соскальзывающие незаметно одно в другое живые выражения.
Чуть изменишь точку, с которой глядел на бюст, как черты императорского лица кажутся то сведенными в судороге истерического бешенства, то застывшими в спокойном, исполненном достоинства величии! Шубин находит ту эталонную меру, чтобы тактично и сдержанно, не затмевая характеристики человека, подчеркивалось величие торжественным облачением. Горностаевая мантия, кресты и звезды орденов, Мальтийский крест - знак командора, двуглавые русские орлы, спаянные в наплечную цепь ордена Андрея Первозванного - высочайшей награды России, учрежденной Петром Великим.
Бюст понравился Павлу. Однако приходит в Совет академии униженное прошение окончательно впавшего в крайнюю нужду скульптора: «…покорнейше прошу, дабы соблаговолено было в удовлетворение моей службы по недостаточному моему состоянию не оставить дачею хотя одной казенной квартиры с дровами и свечами». О жалованье и речи нет. А причиной тяжелого положения великого Шубина стал портрет юного Платона Зубова, возникшего подле состарившейся императрицы, который вышел из-под шубинского резца.
Неизменно бережный к малейшему проявлению человеческого в человеке, чуткий этот резец словно бы напрягся от отвращения и гнева, когда Шубин-психолог, Шубин-человеколюбец не смог на этот раз отыскать в своей спесивой и вылощенной модели ни достоинств, ни духовных ценностей.
Ничто не опущено из атрибутов величия и власти, щедро расточавшихся монаршей рукой на последнего любимца. Драгоценный чеканный панцирь, поверх - муар орденских лент, тяжелые складки подбитой горностаем шелковой мантии, нарядно драпирующей точеный цоколь подставки. А на военных доспехах ярче всего прочего сияют увенчанный императорской короной медальон с профилем Екатерины II да усыпанный алмазами аграф с ее же вензелем. Ордена, почти оскорбительно неуместные на этой груди, Шубин спрятал в драпирующихся складках.
Казалось бы, столь пышный декор бюста должен был импонировать юному князю. Но стоит взглянуть на лицо, и делается понятно, почему даже столь обильная внешняя маскировка не спасла скульптора от гнева всесильного фаворита, а значит, и монаршей немилости. Мелочность и злобность, спесь и пустота, ничтожество, уверовавшее в свое величие. Юность с холодно-мертвенной душой. Красота, искаженная гримасой духовного уродства. Металлический взгляд, отлитый в бронзе. С того мига, как князь Зубов заглянул в эти бронзовые глаза своего слишком похожего двойника, судьба «любимого скульптора императрицы» была решена. Шубин был обречен на забвение, на смерть в нищете.
В 1801 году от пожара погибла скромная шубинская мастерская, «в коей истреблены купно и изделия и орудия, к произведению художества служащие, в которой единственно состояла вся моя подпора и имущество», - горько скорбит окончательно сломленный Шубин в прошении на высочайшее имя уже Александра I. В том же пожаре сгорел, верно, и тот «небольшой дом деревянный», который только и «успел он стяжать, питаясь лет двадцать одними трудами своего художества».
Всепобеждающая сила таланта, захватывающая жизненность созданных образов, ярко выраженный новаторский характер деятельности Шубина позволяют отнести произведения этого великого русского скульптора к числу высочайших достижений русской художественной культуры XVIII столетия.
Никто с такой простотой, благородством, целомудрием не коснется резцом сокровеннейших глубин души человеческой. Никто не постигнет секрета того, как столь малыми, до аскетизма скупыми, но перенасыщенными выразительностью художественными средствами достичь этих глубин. Словом, никто не обгонит свое время на многие столетия, как то было даровано ему - Федоту Шубину.
Багровые языки пламени, непроглядный мрак подземного царства, фантастические фигуры уродливых дьяволов – все
Несмотря на наличие подписи, остается неясным, кто был автором эрмитажной хоругви. Существовало несколько
Этот интимный бытовой сюжет, не притязающий ни на какое философское или психологическое значение,
Его могучий реализм, чуждый здесь внешним эффектам, захватывает нас проникновенной
Юный, безбородый Себастьян, с густыми вьющимися волосами, голый, прикрытый лишь по чреслам, привязан
Кипучий темперамент великого фламандского мастера заставлял его весьма вольно обращаться
Настоящая известность «Венеры с зеркалом» началась с выставки испанской живописи, устроенной Королевской Академией
Многообразие форм и красок, живой ритм, особый мажорный тон и яркая декоративность присущи каждой из этих картин,
Однако Мастер женских полуфигур выработал собственную индивидуальность
Нелегок был путь к вершинам мастерства для основоположника русской портретной скульптуры Федота Ивановича Шубина. Сын холмогорского помора, земляк М. В. Ломоносова, с малых лет он познал и тяжесть крестьянского труда на скудной северной земле, и опасности рыбацкого промысла. Но были в его детстве и светлые минуты приобщения к художественному творчеству. В семье Шубиных исстари занимались резьбой по кости, и юный Федот вместе с опытными резчиками работал над поделками из моржовой кости и перламутра.
Федот Иванович Шубин
Неутолимая жажда знаний, пример великого земляка привели девятнадцатилетнего Шубина в Петербург. Здесь заметили одаренность молодого резчика, и он получил возможность поступить в скульптурный класс Академии художеств. Годы учения в Академии, работа в Париже под руководством лучших французских скульпторов того времени, изучение памятников античности и Возрождения в Риме приобщили Шубина к высшим достижениям мировой художественной культуры, но не прервали его духовную связь с народным творчеством.
Живым ощущением натуры, стремлением раскрыть индивидуальное своеобразие личности, полноту ее душевных движений проникнуты уже ранние, выполненные в Риме скульптурные портреты Ф. Н. Голицына (1771, ГТГ ) и А. Г. Орлова (1771, ГРМ ).
Федот Шубин. Екатерина II - Законодательница.
1789-1790. Мрамор.
Федот Шубин. Екатерина II - Законодательница.
1789-1790. Мрамор.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Признанным мастером вернулся Шубин в Петербург в 1773 г. Столичные вельможи спешили заказать ему свои портреты. Отныне почти все время скульптор отдает портретным бюстам.
Федот Шубин. Бюст - портрет князя А.М. Голицына.
1774. Мрамор
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Федот Шубин. Бюст - портрет князя А.М. Голицына.
1774. Мрамор
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Среди первых петербургских произведений Шубина - мраморный бюст А. М. Голицына (1775, ГТГ). Смелый поворот и гордая осанка головы, скептическая усмешка изящно вылепленного рта, небрежно распахнутый кружевной воротник рисуют образ блестящего царедворца и дипломата и одновременно живого и умного человека, изображенного без идеализации и льстивого раболепия. Духовную стойкость и энергичный характер сумел разглядеть Шубин за внешней непримечательностью, даже заурядностью облика полководца 3. Г. Чернышева (1774, ГТГ).
С годами все более совершенствуется глубоко реалистическое искусство Шубина в создании психологически неоднозначного, многогранного образа. Знаменитый мраморный бюст Павла I (ок. 1797, ГРМ) на первый взгляд граничит со злой карикатурой, настолько подчеркнуты в нем дегенеративность облика самодержца, его приплюснутое лицо, вздернутый нос, капризно выпяченная нижняя губа. Но высокий лоб и скорбные глаза вносят новые оттенки в характеристику Павла, делают портрет психологически сложным.
Федот Шубин. Бюст Павла I
1798. Мрамор
Федот Шубин. Бюст Павла I
1798. Мрамор
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Образы дорогих и близких скульптору людей согреты теплотой непосредственного чувства, проникнуты искренним уважением. Это портреты преподавателя Академии художеств И. Г. Шварца, М. В. Ломоносова (оба бюста - 1792, ГРМ).
Федот Шубин. Бюст М.В. Ломоносова
До 1793. Гипс
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Федот Шубин. Бюст М.В. Ломоносова
До 1793. Гипс
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
В конце XVIII в. наступила эпоха блестящего расцвета скульптуры русского классицизма. Однако и в лучших своих работах младшие современники и преемники великого мастера не смогли превзойти гуманистичность и глубокий психологизм его поздних произведений. Вместе с Ф. С. Рокотовым и Д. С. Левицким Шубин вошел в историю русского искусства как создатель реалистичных портретных образов, утверждавших непреходящую ценность и неповторимость человеческой личности.
Федот Иванович Шубин - скульптор, родившийся в мае 1740 года в крестьянской семье. Его отец, архангельский помор Иван Афанасьевич, носил чуть другую фамилию - Шубной. Он не был крепостным, знал грамоту и прекрасно резал по кости. Именно благодаря его урокам и получился известнейший скульптор Федот Шубин. Фамилию его слегка переиначили впоследствии, при поступлении в Академию художеств.
Крестьянский сын Федот Шубин, скульптор, почти полностью повторивший путь своего великого земляка Ломоносова, но не отступивший от искусства и науки, учился не только в России, но и во Франции, и в Италии, виртуозно овладел резьбой по мрамору. Среди скульпторов-портретистов ему поистине не было равных. Отец его не только рачительным хозяином был - успевал и в рыбном промысле, и в хлебопашестве, но и с перламутром работал, и с костью, вырезая поистине занятные и интереснейшие штучки.
И учителем он был, видимо, талантливым. Именно он научил молодого Ломоносова грамоте. И его великий ученик не забыл первого наставника. В 1759 году Иван Афанасьевич Шубной умер, и юный его сын, в будущем Федот Шубин, скульптор и по рождению, и по призванию, отправился с таким же рыбным обозом в столицу, поближе к земляку Ломоносову. Целых два года юноша изучал Петербург, не бедствовал, поскольку легко резал веера, табакерки, гребни и прочие безделушки - дамам на радость. Разбирали его изделия всегда охотно и платили дорого.
Ломоносов был рад покровительствовать сыну своего первого учителя, и в 1761 году Федот поступил в Академию художеств. В списки учеников его внесли уже под новой фамилией, да и звали то Федотом, то Фёдором, и потому этот художник безропотно отзывался на имя Федот Шубин. Скульптор в нём был виден изначально талантливый, а всё остальное не было для него слишком важным. Даже изумлялся первым работам молодого человека и тоже охотно ему покровительствовал. Тем более что учился исконно русский скульптор Шубин и заморским вещам настойчиво. Он постоянно удостаивался не только похвал от учителей, но и наград.
В 1766 году он изготовил барельеф на тему, навсегда оставшуюся ему близкой, - "Убиение Аскольда и Дира", который не только был удостоен Большой золотой медали, но и автор получил личное дворянство и первый офицерский чин - "Аттестат со шпагою". К сожалению, время донесло до нас не всё, что выполнил многие его, особенно академические, были утрачены. Так, много упоминаний и описаний прекрасных жанровых статуэток "Орешница с орехами", "Валдайка с баранками" и других, но мы не увидим их прелести.
За похвальное поведение, за честность и хорошие успехи Федор Шубин, скульптор, был поощрён поездкой в Париж и в 1767 году с группой таких же пенсионеров (стипендиатов) отбыл во Францию под опеку русского посла Голицына, человека просвещённого и передового, любителя и знатока искусств, к тому же - мецената. Голицын же и познакомил Федора Ивановича Шубина, скульптора из России, со знаменитым Дидро, с которым дружил, и тот посоветовал в учителя Жана-Батиста Пигаля.
Это было мудрое решение. Потому что Пигаль создавал не только прекрасные мифологические и аллегорические композиции, к которым и Шубин-скульптор работы свои направлял, но и весьма реалистично создавал портретные бюсты. Вот это для Шубина было и ново, и свежо, а впоследствии принесло ему славу.
Работая в мастерской у Пигаля, Федот Афанасьевич тщательно копировал и современную французскую скульптуру, и античные статуи, и во множестве лепил барельефы с полотен Пуссена и Рафаэля, и особенно много его времени занимала работа с натуры.
Практически каждый вечер Федор Шубин-скульптор работы свои начинал в натурном классе Академии художеств Парижа, но время от времени пропадал от всего мира и в Королевской библиотеке, и в мастерской какого-нибудь известного французского скульптора. Иногда он писал письма о своих впечатлениях, и некоторые ещё и сегодня можно прочитать, удивляясь ученическому рвению крестьянского сына. Отец его, Иван Шубин, скульптор тоже, наверняка с умилением взирал с небес на то, что делает его сын. А сын делал много, очень много. И так миновало три года.
Трёхлетнее обучение в Париже окончилось, но Федоту этого явно не хватило, а потому он попросил разрешения у Академии продолжить учёбу в Риме, и начальство пошло навстречу. Это было время самых удачных творений. Федор Шубин, скульптор, работы которого удивляют даже наших современников своим мастерством и точной, портретной передачей характера, создал в 1771 году портреты Шувалова и Голицына.
Сейчас они находятся в Третьяковской галерее. Другая работа - бюст из мрамора Екатерины Великой, который получился удачным несмотря на то, что был выполнен не с натуры. Братья Орловы, фавориты императрицы, тут же заказали Шубину свои портреты, и очень быстро их заказ был выполнен. Скульптор изваял эти бюсты в своей сдержанной манере, где уже торжествовали реалистические тенденции.
На одном месте, тем не менее Шубин не сидел, в 1772 году он предпринял увлекательнейшее путешествие со знаменитыми заводчиками Демидовыми по Италии. В Болонье остановился и немного поработал, в результате самая старая в Европе Академия сделала Шубина своим почётным академиком и выдала ему диплом.
Летом 1773-го Демидовы прокатили скульптора по Европе ещё раз, на сей раз в Лондон. Однако Шубин уже очень скучал о России, об оставленных так давно друзьях и покровителях, а потому сразу после этой поездки вернулся в Петербург.
В 1775 году появилось на свет одно из самых великолепных произведений скульптора Шубина. Это бюст екатерининского блестящего дипломата, образованного вельможи, светски изысканного и утончённого, умного. И сегодня мы можем рассматривать эту работу в гипсе в Государственном Русском музее, а в мраморе - в Третьяковской галерее. Как великолепно передал Шубин облик слегка усталого стареющего человека со спокойным чувством собственного превосходства над окружающими, как выразительно и проникновенно!
Складки одежды струятся и, кажется, находятся в движении, так динамичен поворот плеч и головы дипломата. Особенно хорошо это видно в мраморе. Камень будто дышащим выходит из-под резца мастера. Сам Фальконе был в восхищении от этой работы. А годом раньше, в сентябре 1774-го, Академия художеств вынуждена была нарушить собственный устав. Звание академика никогда не давали художнику, если его произведение не несло исторической или мифологической нагрузки. У Шубина в его портретном бюсте Екатерины Великой на тот момент не было ни того жанра, ни другого. Но звание академика он получил.
Это были плодотворные годы. Было создано множество портретов, причём Шубин работал очень быстро: месяц - бюст. Скульптор стал необычайно популярным среди великосветской публики, к тому же - любимцем императрицы. От заказчиков не было отбоя. Наблюдательность скульптора была исключительна, а проницательность - глубока, фантазия же - неистощима. Он умел каждый раз находить какие-то новые решения - не от внешних черт, а от внутреннего содержания, характера модели. Шубин-скульптор никогда не повторялся в своих работах.
Весь высший свет Петербурга тех лет можно наблюдать в портретах. Вот Мария Панина. Какая грация, какое изящество! И какое высокомерие, какая холодность! И сколько властности! Вот фельдмаршал - знаменитый полководец Румянцев-Задунайский. Ничуть не приукрашен, несмотря на по-римски драпирующийся плащ. И видно, насколько силён, насколько значителен этот человек. А в портрете главы всех учёных В.Г. Орлова ирония скульптора бьёт наповал. Он беспощаден, этот Шубин. Не по праву Орлов возглавляет Академию наук, говорит он. С таким-то лицом! Оно даже не с оттенком тупости, оно полностью тупое, и выражение лица наглое.
Этот бюст изображает И.С. Барышникова, богатого промышленника. Зрителю можно об этом и не знать, он угадает по взгляду расчётливого и хитроумного дельца. Уже в эти ранние годы, задолго до передвижников, можно говорить о социальных мотивах в творчестве художника. А портрет статс-секретаря Завадского, напротив, показывает всю взволнованность романтической натуры, даже и вылеплено с этим настроением - быстро, темпераментно. Особо интересен "Портрет неизвестного", где, как кажется, самые сокровенные мысли и чаяния раскрыл художнику незнакомец. Композиция спокойная, моделировка мягкая - всё под стать глубокой задумчивости модели.
Очень большая, можно сказать - огромная работа была проделана Шубиным в середине семидесятых годов. Екатерина Великая заказала ему серию барельефов, числом пятьдесят восемь, диаметром порядка семидесяти сантиметров. Мраморные портреты предназначены были для Круглого зала в но теперь их можно посмотреть в Оружейной палате. На них изображены князья и царствовавшие особы на Руси - все, от Рюрика до Елизаветы.
Теперь скульптору поручалась большая работа, с каждым разом всё крупнее и труднее. Однако он все выполнял блестяще. Рельеф и статуи Мраморного дворца, мраморный мавзолей генералу Голицыну, скульптуры для Александро-Невской лавры и Троицкого собора, да одна только Пандора из большого каскада Петергофа чего стоит! Но и портретные бюсты он не оставлял. В Кусково, вотчине Шереметьева, можно увидеть прекрасную работу Шубина, изобразившего хозяина этого дворца.
Так же хорош и портрет генерала Михельсона, и медальон с профилем Екатерины Великой, а также её скульптурный бюст (всё это хранится в Русском музее). Особняком в творчестве Шубина стоит статуя императрицы "Законодательница", где она изображена в образе Минервы. Народ и высшее общество были от этой работы в восторге, но императрица никакой реакции не выказала - ни вознаграждения, ни повышения по службе скульптор не получил. И вот с этого момента интерес к творчеству Шубина стал быстро-быстро угасать.
Шестьдесят пять лет прожил на свете замечательный скульптор Шубин. Краткая биография его более похожа на описание творческого пути, настолько много было в его жизни работы. Вот в Болонье Шубин - почётный профессор, а в Петербурге - вообще никакой. А это значит только одно: кроме оплаты за выполненные заказы денег ждать ни от кого нельзя. А заказов становится всё меньше, и жить уже не на что. Живописец и скульптор никак не могут быть нищими, как поэты и музыканты, они тогда не смогут творить. Очень дороги краски, кисти, холсты. А уж мрамор! Да и гипс...
Шубин ходатайствует с помощью князя Потёмкина перед Академией художеств о месте профессора в скульптурном классе. Два письма остаются без ответа. Тогда скульптор обратился напрямую к императрице. Через два года ответ был получен и место профессора тоже. Но без оплаты! А у Шубина огромная семья, её нужно содержать. Работать он не прекращает, несмотря на то, что зрение начинает ему отказывать.
Работы этих лет ещё более красноречиво говорят о таланте скульптора. Он и ранее никогда не приукрашивал натуру в своих произведениях, а теперь реалистичность созданных образов особо ярко характеризует его творчество. Это портрет адмирала Чичагова - каким зачерствевшим сухарём выглядит этот вояка! Это бюст сибарита Потёмкина - видно, что добродушен, но свысока, надменно, чуть брезгливо. Это педант, глава Академии художеств Бецкой, это градоначальник Чулков... Портретов очень и очень много появляется в это время.
Очень выразителен портрет Ломоносова, который Шубин по памяти создал в 1792 году. В нём нет ни грамма официоза, положенной парадности, он прост и демократичен и по форме, и по композиции, а сколько в портрете интеллекта! Однако настоящим шедевром этих лет стал не портрет гениального земляка, а бюст опять-таки императора. Это Павел Первый - надменный, холодный, жестокий, в то же самое время болезненный и страдающий. Шубин даже сам испугался своей проницательности, а вот Павлу эта работа очень понравилась. Но и только. К 1797 году положение Шубина стало совсем тяжёлым. Он обратился в академию и к Павлу, затем, спустя год, снова в академию. Просил уже совсем немного: казённую квартиру со свечами и дровами, ибо жить стало нечем. Ответом снова была тишина.
В 1801 году сгорел дом скульптора и его мастерская вместе с работами - оконченными и нет. Однако никакие удары судьбы не могут заставить настоящего художника изменить себе. Одна из самых последних работ - бюст Александра Первого. Красивый мужчина, а за всей красотой снова холод, снова равнодушие. Эта работа хранится в областном музее Воронежа. Царь за этот бюст пожаловал скульптору перстень с бриллиантом. Тогда и зашевелилась академия - дала квартиру и свечи. В 1803 уже году. Вскоре по указу императора Шубина и профессором с жалованьем назначили. Но поздновато. В мае 1805 года замечательного скульптора не стало. Смерть его тогда никого не потрясла и не взволновала. Это сейчас нам всем за трагическую судьбу этого человека и больно, и стыдно.
12.05.1805 (25.05). - Умер скульптор Федот Иванович Шубин
Шубин Ф. И. Автопортрет. 1794 (?)
Федот Иванович Шубин (17.05.1740-12.05.1805), скульптор. Родился в семье крестьянина-помора Ивана Шубина, занимавшегося резьбой по кости и, по преданию, обучившего грамоте . Федот с детства вместе с отцом и братьями резал по кости. В 1759 г. отправился в Петербург, где стал "вольным ремесленником". Вероятно, Шубин пользовался покровительством своего земляка Ломоносова. В 1761 г. стал придворным истопником. В этом же году был истребован И.И. Шуваловым в Академию художеств, которую окончил с большой золотой медалью, получив право на совершенствование мастерства во Франции и Италии, где работал у известных мастеров; был избран членом Болонской Академии художеств. Оттуда внук уральского горнозаводчика Н.А. Демидов взял Шубина с собой в Лондон.
Первым учителем Федота Шубина стал французский скульптор Никола-Франсуа Жилле, один из многих европейских художников и ученых, приглашенных в 18 веке для преподавания в "российских академиях". Питомцами Жилле, проведшего в Петербурге более 20 лет, были столь различные по манере и темпераменту скульпторы как Ф.Г.Гордеев, М.И.Козловский, Ф.Ф.Щедрин, И.П.Прокофьев, И.П.Мартос. Под руководством замечательного мастера декоративной скульптуры и портрета молодой Шубин знакомится с античной скульптурой, ренессансной и барочной пластикой, работает с живой натурой. По окончании шестилетнего академического курса Шубин выполняет программу на сюжет из древнерусской истории. За рельеф " Убийство Аскольда и Дира Олегом" он удостоен первой золотой медали. Вслед за ней ему вручен аттестат со шпагой (означавший получение личного дворянства) и предоставлено право заграничного пенсионерства, позволяющее ехать во Францию и Италию "для достижения совершенства в художествах на три года".
В 1767 году Федот Шубин вместе с П.М.Гриневым и И.А.Ивановым отплыл морем во Францию, имея рекомендательные письма к русскому посланнику Д.А.Голицыну, философу-просветителю Д.Дидро, а также в королевские академии Франции и Италии. Заручившись в Париже рекомендацией к Жану-Батисту Пигалю, Шубин начинает заниматься у прославленного скульптора, дававшего уроки русскому ученику бесплатно. По просьбе пенсионера Академия художеств разрешает ему задержаться еще на год во Франции. Здесь он заканчивает историческую статую "Греческая любовь" (не сохранилась), за которую вместе с терракотовой "Головой Адама" получает звание назначенного.
Летом 1770 года благодаря ходатайству Д.Дидро и скульптора Э. - М.Фальконе Ф.Шубин попадает в Италию. В 1771 году, срок пенсионерства заканчивается, но Шубин остается в Италии до весны 1773 года, путешествуя по стране с богатым русским горнозаводчиком Н.А.Демидовым, заказавшим ему исполнить свой портрет и портрет жены. В Италии художник много работает в жанре портрета. Ему принадлежит большое количество бюстов и медальонов, сработанных с натуры, часто несколько антикизированных.
Через шесть лет, проведенных вдали от России, Ф.Шубин в 1773 г. возвращается в Петербург. У мастера, соприкоснувшегося с мировым классическим наследием и передовыми достижениями искусства Запада, нет недостатка в заказах. Он с блеском исполняет портреты ближайшего окружения императрицы.
За бюст вице-канцлера А.М.Голицына (1773, ГТГ) Екатерина II жалует ему золотую табакерку и повелевает остаться "собственно при ее величестве". В 1774 году за "оказанный опыт в скульптурном художестве" Шубин удостоен звания академика. Получение первого академического звания без "программы", за считавшийся низменным портретный жанр было событием исключительным. Сам скульптор признавался, что "ничего не может быть горестнее, чем слышать от сотоварищей: он портретной".
Свои лучшие произведения Федот Шубин создает в 1770-е годы. Как писал спустя полвека создатель первого "Русского музеума" П.П.Свиньин, они "совершены художником были в первых порывах огня и честолюбия". Среди исполненных в эти годы портретов придворной знати мраморные бюсты жены сенатора М. Р. Паниной (ГТГ), промышленника и откупщика И.С.Барышникова (ГТГ), братьев Чернышевых, пятерых братьев Орловых, екатерининского полководца П.А.Румянцева-Задунайского (1778, ГРМ).
В русской пластике 18 века Шубин первым отошел от салонно-светского портрета рококо, обратившись к пришедшему вместе с классицизмом реалистически непосредственному отображению действительности, возрождавшему естественную простоту и возвышенность форм античности. Художник умел раскрыть многогранность человеческого образа, метко запечатлеть неповторимое выражение лица, взгляд, посадку головы. Современников поражало его виртуозное владение техникой обработки мрамора, заставлявшее "дышать" камень. Как отметил Д.Аркин, "умение увидеть и пластически выразить "противочувствия человеческой натуры"" позволило художнику создать "коллективный портрет своей эпохи", вернее, ее определенного круга, в который вошли придворные вельможи, счастливые фавориты и знатные сановники последней четверти переломного для судеб России 18 века.
Сфера деятельности художника не ограничивалась станковой скульптурой. Монументально-декоративная скульптура Ф.И.Шубина украшала самые совершенные архитектурные ансамбли Петербурга. Для Мраморного дворца (архитектор А.Ринальди) скульптор исполнил несколько рельефов на античные темы и по рисункам Ринальди высек в мраморе статуи "Ночь" и "Весеннее равноденствие". Для ансамбля Чесменского дворца (архитектор Ю.М.Фельтен), воздвигнутого в честь победы российского флота, Ф.Шубин создал 58 барельефов для круглого зала дворца. В овальных медальонах, обрамленных пышными лепными рамами, скульптор поместил портреты русских князей и царей, большинство из которых были портретами "воображаемыми". При перестройке дворца в 1830-х годах барельефы были перевезены в Москву и размещены под сводами парадных залов Оружейной палаты. Работал художник и над оформлением Троицкого собора Александро-Невской лавры, для которой исполнил рельефы с изображением евангельских сцен и статуи святых. Есть доля участия Шубина в создании неповторимого ансамбля Петергофского парка, знаменитого своими фонтанами. Для Большого каскада, спускающегося уступами вниз от дворца к заливу, в 1801 году скульптор исполнил статую Пандоры (отлитую из золоченой бронзы знаменитым литейщиком В.Екимовым).
В 1789-90 годах Ф.И.Шубин трудился над статуей "Екатерина II - законодательница" (ГРМ). Впервые он представил ее на суд двора в апреле 1791 года на балу, устроенном в Таврическом дворце Г.И.Потемкиным в честь императрицы. Посреди зимнего сада, под куполом ротонды из восьми ионических колонн, на порфировом постаменте возвышалась величественная мраморная фигура Екатерины II со свитком законов в руках, намекавшим на мечты о преобразовании России, связанные с первыми годами ее правления. Однако за свою работу мастер высочайшего одобрения не получил, напротив, он остался без награды и впал в немилость. Количество заказов резко сократилось. Серьезные денежные затруднения вынуждают Ф.И.Шубина просить в 1792 году зачислить его на вакантную должность адъюнкт-ректора Академии.
Лишившийся былой славы и почестей скульптор продолжал работать. Немногочисленным шубинским портретам 1790-х годов свойственна более сложная психологическая характеристика.
Среди произведений этих лет портреты канцлера А.А.Безбородко (1798, ГТГ), адмирала В.Я.Чичагова (1793), И.И.Бецкого, последнего фаворита Екатерины II П.А.Зубова (1795). Уже после смерти своего прославленного земляка скульптор обращается к образу Ломоносова.
Пережившему царствования нескольких императоров художнику удалось запечатлеть не слишком привлекательную внешность Павла I (1800, ГРМ), передать внутреннюю сдержанность молодого Александра I (1801), благодаря милости которого он получил наконец долгожданное место в Академии. Но благодеяние монарха было слишком запоздалым. 12 мая 1805 года Федот Иванович Шубин скончался. Эпитафия на могиле первого русского скульптора-портретиста гласит:
"Из россов первый здесь в плоть камень претворял
И видом движущих скал чувства восхищал".
Щедро одаренный, сохранявший традиции русского искусства и прошедший школу европейских академий, Шубин стал одним из крупнейших скульпторов второй половины XVIII века. В виртуозном овладении мрамором и в проникновении во внутренний мір портретируемых ему не было равных. Шубин создал галерею замечательных скульптурных портретов современников: А.М. Голицына, Г.А. Потемкина, И.И. Бецкого, А.А. Безбородко, и др. Скульптурный портрет М.В. Ломоносова (1792) считают наиболее достоверным изображением ученого.
Шубин создал статуи и рельефы для Мраморного дворца (1775–1782) и Троицкого собора Александро-Невской лавры (1786–1789), выполнил для Чесменского дворца 68 медальонов с изображениями русских князей и Царей (1774–1775), а для Таврического дворца – статую "Екатерина II – законодательница" (1789–1790).
С именем Федота Ивановича Шубина связаны наивысшие достижения русской и мировой скульптуры XVIII века. Вместе с архитектурой В.И. Баженова и М.Ф. Казакова, живописью Д.Г. Левицкого и поэзией Г.Р. Державина его портретное творчество составляет славу и гордость Отечества. Для искусства Шубина было характерно обостренное чувство современности и вместе с тем устремленность в будущее.
Связанный вначале с народной пластической традицией холмогорских косторезов, не знавшей конкретной натуры и оперировавшей обобщенными художественными образами, Шубин в процессе учебы в Академии художеств постепенно освобождается от этой зависимости.
Серьезное изучение памятников античности и западноевропейского искусства, знакомство с современной скульптурой Франции и Италии и новыми эстетическими веяниями сформировали его творческое кредо, которому он был верен всю свою жизнь. Натура, в ее живом многообразии, стала главным источником его творческой деятельности. Основным призванием Шубина был портрет, но он также создал значительное число замечательных произведений монументально-декоративной пластики.
Его рельефы и круглая скульптура украшают Троицкий собор Александро-Невской лавры, Мраморный дворец в Санкт-Петербурге, Петергофские фонтаны.
Федот Иванович Шубин (Шубной) родился 5 (16) или 17 (28) мая 1740 года в деревне Течковская (Тючковская) Куростровской волости Двинского уезда Архангельской губернии, расположенной близ Холмогор - родины М.В. Ломоносова, в семье черносошного крестьянина Ивана Шубного. Выходец из социальных низов, как и многие русские художники, он прошел в детстве и юности суровую жизненную школу.
В 1759 году Шубной прибыл в Санкт-Петербург, где стал зарабатывать на жизнь резьбой по кости и перламутру. Благодаря своему земляку Ломоносову он в 1761 году устраивается в дворцовое ведомство истопником. Также по его протекции и по ходатайству И.И. Шувалова в ноябре этого же года Шубной был зачислен в состав учеников Академии трех знатнейших художеств с фамилией Шубин.
До 1766 года он учился у профессора Н.Ф. Жилле, вначале в классе «орнаментальной» скульптуры, а затем, за год до окончания, в «скульптурно-статуйном». За успешное обучение в 1763 и 17б5 годах был премирован малой и большой серебряными медалями. В 1766 году за программный рельеф из русской истории «Убиение Аскольда и Дира» (не сохранился) получил большую золотую медаль. В стенах Академии им также были выполнены жанровые композиции с народной тематикой «Валдайкас баранками» и «Орешница с орехами» (не сохранились), которые упоминаются в академическом каталоге 1768 года.
Во время ученичества Шубина теоретики нарождающегося классицизма призывали художников к подражанию древним, считая, что только в произведениях античности верны и отчетливы все соотношения и формы. Говорили о необходимости видеть натуру не непосредственно, а как бы сквозь призму античных памятников.
Против доктрины классицизма в своих Размышлениях о скульптуре выступал также Э.М. Фальконе. Подражательность и эклектика были чужды молодому Шубину. Примыкая к традициям художников предшествующего поколения, он в течение всего своего творческого пути не порывал с принципами искусства барокко и его поздней фазы - рококо.
Вместе с золотой медалью Шубин получает в 1767 году аттестат первой степени со званием классного художника и право пенсионерской поездки во Францию и Италию.
Зарубежные стажировки были особенно важны для молодых скульпторов, так как обучение в Императорской Академии художеств было несколько в стороне от новых исканий и достижений западноевропейской пластики.
Русские скульпторы, впервые оказавшись за границей и познакомившись с виртуозным мастерством своих именитых наставников (Ж.Б. Пигаля, Ж.Б. Лемуана, О. Пажу, Ж.Ж Каффиери), сразу же попадали под их влияние и слепо подражали им. Наиболее самостоятельным в этом плане был Шубин. В 1767-1770-х годах он жил в Париже и работал в мастерской прославленного скульптора Пигаля, создавшего очаровательные детские образы, отмеченные большой жизненностью и непосредственностью («Мальчик с клеткой», 1749, бронза, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург). Шубин занимался лепкой с натуры в Королевской Академии живописи и скульптуры, общался с передовыми французскими художниками и слушал лекции знаменитого просветителя и энциклопедиста Д. Дидро. Именно во Франции он определился в своих творческих исканиях и стал портретистом. В Париже скульптор создал многофигурную группу со сложной композицией «Хронос» (1767-1770, бронза, золочение), «Голова Авраама» (1770, терракота, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) и статую «Греческий пастушок» (1770, алебастр, не сохранилась).
В 1770-1772 годах Шубин переехал в Рим для изучения искусства античности и эпохи Возрождения. Тогда в художественной среде безраздельно господствовала эстетическая теория классицизма, к которой он, несмотря на кратковременное увлечение сохранил критическое отношение. Это видно, за некоторым исключением, в его ранних зарубежных работах, где уже присутствует свойственное скульптору живое чувство натуры с ее индивидуальным и неповторимым своеобразием.
Первые произведения Шубина были замечены в творческой среде Рима, и он стал получать заказы. В 1773 году за «барельеф с натуры» он был удостоен звания члена Климентинской Академии в Болонье. Строгость композиции при минимальном использовании декоративных элементов в рельефном Портрете НИ. Шувалова (1771, мрамор, диорит, дерево, позолота) и бюстах Екатерины II (1771, мрамор, местонахождение неизвестно), А,Г. Орлова, Ф.Г. Орлова и Ф.Н. Голицына (все - 1771, мрамор, Государственная Третьяковская галерея, Москва) говорит об увлечении молодого скульптора античным искусством.
В рельефном Портрете И,И. Шувалова реалистически передан образ первого президента Академии трех знатнейших художеств в период его опалы, когда он получил отставку от Екатерины II. Большая значительность ощущается в лице с умным лбом, внимательным взглядом, сжатыми волевыми губами. В скульптурных портретах Н.А. Демидова и А.Е. Демидовой (оба - 1772, мрамор, Государственная Третьяковская галерея, Москва) Шубин уже отходит от композиционной фронтальности к более свободной постановке бюста и его живописному пластическому решению.
Живя в Риме, скульптор посетил Флоренцию, Неаполь и Болонью, а также дважды уезжал из Италии в Париж. Его пенсионерское пребывание в Европе завершилось в Лондоне, где он полтора месяца работал в мастерской портретиста Ноллекенса.
В дальнейшем «Шубину предстояло развить и переработать традиции европейской пластики, подчинив их новым задачам - ответить своим творчеством на запросы русской жизни, выразить в новых художественных формах национальное русское содержание».
В 1773 году, по возвращении в Россию, начинается для Шубина самая благоприятная и счастливая полоса в его в общем-то драматической судьбе. В этом же году за статую «Греческого пастушка», выполненную в Париже, он становится «назначенным» в академики. Уже через год, в 1774 году, за мраморный бюст Екатерины II (начало 1770-х) скульптор получает в Академии художеств звание академика, а от императорского двора - государственные заказы. Представители аристократии желали иметь свои портреты, созданные только Шубиным.
Первой работой, которая принесла ему славу и привлекла к нему внимание общественности, был Портрет князя AM. Голицына (1773, мрамор). Знаменитый Фальконе, автор Медного всадника, увидев этот бюст, писал: «В этом молодом скульпторе я заметил самые выдающиеся способности».
Портрет князя A.M. Голицына воплотил в себе художественный образ целого поколения русского дворянства второй половины XVIII века. Удивительно, но мягко и одновременно уверенно моделировано, немолодое, с чуть оплывшими чертами, но еще красивое лицо аристократа с высоким лбом и правильной, с небольшой горбинкой, формой носа. Просто и легко Шубин драпирует плечи и торс глубокими и живописными складками плаща, тем самым усиливая отточенную пластику головы. С изяществом и аристократизмом общего облика русского барина-сибарита сочетаются глубоко спрятанные внутри разочарование и усталость.
В композиции бюста А.М. Голицына скульптор использует характерное для барокко контрастное движение пластических масс, передающих напряженность и внутреннюю динамику образа. Голова Голицына слегка откинута назад и энергично повернута вправо, укутанные плащом грудь и плечи развернуты чуть влево. Винтообразность движения масс подчеркивается широкими складками ткани, расположенными по диагонали справа налево и придающие бюсту характер естественного и непринужденного движения.
Портреты Шубина, несмотря на сходство композиционно-пластического решения, всегда имеют свою глубоко индивидуальную, образную трактовку. В посмертном Портрете графини М.Р. Паниной (середина 1770-х, мрамор), умершей в 29-летнем возрасте, присутствуют тот же поворот головы вправо и активно решенные складки платья, драпирующие плечи и грудь, что и в бюсте А.М. Голицына.
Сложной формы высокая прическа с завитыми локонами и вплетенными в них жемчужными бусами и розами, а также большой бант на груди, придают Портрету графини М.Р. Паниной повышенную декоративность, характерную для рокайльных произведений французского скульптора Каффиери, с творчеством которого Шубин познакомился, будучи во Франции. Но если в виртуозно и декоративно выполненном Портрете графини Дюбарри работы французского автора передается только внешний облик надменной и капризной фаворитки Людовика XV, то совсем иное - в шубинской работе. В красивом, с правильными чертами лице Паниной, при всей его светской холодной отстраненности, чувствуется большой ум, образованность и независимый характер. Этот портрет, отмеченный тонкой психологической характеристикой, передающей едва уловимые оттенки чувств, напоминает живописные образы Федора Рокотова.
Портреты Шубина привлекали к себе внимание современников не только умением автора добиться большого сходства с оригиналами, но и верной передачей различных граней их характеров. Откровенно-насмешливое и самодовольное лицо в Портрете графа ИГ. Орлова (1778, мрамор) выдает человека, считающего себя хозяином жизни, при этом не стяжавшего, в отличие от своих знаменитых братьев, лавров воинской славы. Круглящиеся складки ткани, мягко и комфортно драпирующие плечи, придают портрету уютно-домашний характер.
Некоторая фронтальность изображения, а также энергичность и строгость лепки грубоватого лица в Портрете графа З.Г. Чернышева (1774, мрамор), генерал-фельдмаршала и главнокомандующего города Москвы, создают впечатление четкости и прямоты его характера. Это уже портрет не вельможи, а военачальника, в крупных чертах которого читаются решительность и собранность.
Естественные складки плаща с расстегнутым воротником и небрежно повязанным шарфом органично сочетаются со свободной и непринужденной лепкой головы в Портрете графа П.В. Завадовского (середина 1790-х, гипс).
Сделав себе громкое имя на работах портретного жанра, Шубин пробует себя, и вполне успешно, в области монументально-декоративной пластики. В 1770-1780-е годы в Петербурге возводятся величественные дворцы (Мраморный, Чесменский), грандиозный ансамбль Александро-Невской лавры и создававшие их крупнейшие архитекторы считают за честь привлечь к скульптурному оформлению этих сооружений Шубина.
Надо сказать, что к середине 1770-х годов в творческом сознании скульптора наметились существенные перемены, связанные с выполнением им в 1774-1775 годах по заказу двора 58 овальных мраморных рельефов с поясными портретами великих князей и царей, входящих в цикл «Родословие российских государей». Портретные медальоны предназначались для украшения зала Чесменского дворца в Петербурге (архитектор Ю.М. Фельтен), а в 1849 году они были перенесены в Оружейную палату Московского Кремля.
В качестве оригиналов Шубину были представлены бронзовые рельефные портреты, исполненные ранее нюрнбергским резчиком И. Доршем. Работая над историческими портретами князей и царей от Рюрика до императрицы Елизаветы Петровны, Шубин не ограничивается знакомством только с рельефами Дорша, а изучает летописные источники. В этой работе он вновь приходит к народным истокам, от которых ему пришлось избавляться во время обучения в Академии и за границей.
Из-за обязательств придерживаться официальной иконографии наименее интересными у него получились портреты правителей из дома Романовых. В изображении остальных государей Шубин свободно следовал за своей фантазией. В поисках национальных образов скульптор обращался к реальной действительности, к миру русских типов и характеров, хорошо знакомых ему с раннего детства, когда он жил в далекой глуши, на Севере. Игорь Рюрикович, Изяслав Ярославин, Ярослав Владимирович, Мстислав Удалой, Иван Грозный представлены им как воины - сильные, крепкие и могучие, удивительно похожие на бородатых поморских крестьян и рыбаков.
Также меняется отношение скульптора к образу своих современников, в портретах которых он решает уже новые задачи и придает им иные качества. В портрете Генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского (1778, мрамор) он создает более приподнятый образ, чем в бюсте фельдмаршала Чернышева, при этом не стремясь приукрасить во имя героизации отнюдь не римские черты круглого, со вздернутым носом лица Румянцева-Задунайского. В силуэтной линии формы уже нет непрерывности и плавности, свойственной более ранним работам Шубина. Здесь намеренно усилен контраст между пластическими массами головы и торса, дающий возможность резко выделить лицо как главное в портрете. Умело используя старую композиционную схему, он находит новое, глубоко продуманное решение, в котором на первый план выступает задача психологического раскрытия натуры.
Минимальное использование деталей в композиции помогает скульптору сосредоточить внимание и всю силу пластической выразительности на голове и лице портретируемого, что видно в портрете президента Императорской Академии художеств И.И. Бецкого (середина 1790-х, гипс). В этом произведении уже нет былого увлечения Шубина внешним изяществом и элегантностью персонажа и полностью преодолено влияние французского портрета. Формальные изменения в его творчестве вызвали изменения и в самом образе. Так, скульптор изобразил Бецкого беззубым, худым старцем в мундире со звездами на груди.
В бюсте П.А. Румянцева-Задунайского, а также в близких к нему по времени и стилю Портрете И.С. Барышникова (1778) и Портрете графа П.Г. Чернышева (1779, оба - мрамор) реалистические тенденции в искусстве Шубина обостряются и приобретают новый смысл. Он стремится не только выразить индивидуальный характер правдиво переданной натуры, но и создать новый социальный тип - активных, целеустремленных людей, служащих во благо Отечества, и при этом усилить и акцентировать национальные черты в их облике.
В первой половине 1780-х годов Шубин выполняет Портрет графа П.Б. Шереметева (1783, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), Портрет И.И. Михельсона и парный к нему Портрет Ш.И.Михелъсона (оба - 1785, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), в которых прослеживается ряд новых элементов, проявившихся в реалистической системе Шубина. В них с беспощадной правдивостью раскрываются черты: надменности и высокомерия (П.Б. Шереметева), целеустремленности и энергичности (И.И. Михельсона), сентиментальной недалекости (Ш.И. Михельсона).
Как отмечал искусствовед В.Н. Петров, ироничность шубинских произведений этих лет своеобразно перекликалась с сатирой и критикой писателей и просветителей Д.И. Фонвизина и Н.И. Новикова.
Надо сказать, что Шубин виртуозно владел техникой обработки особенно любимого им мрамора, используя в работе не только молоток и резец, но и сверло, которым выполнялись многие декоративные элементы (локоны причесок, кружевные воротники, жабо, а также зрачки глаз).
Поразительную пластичность формы скульптор достигал при помощи тончайшей моделировки, без малейшего «нажима» создающей впечатление молодой, шелковистой или мягкой и холеной кожи лица у представителей дворянства. Он всегда находил нужные приемы для передачи грубоватых мужских или дряблых старческих лиц, тяжелых и легких тканей, ажурной пены кружев, мягких или жестких волос.
В конце 1780-х годов на художественной арене появляются молодые представители русского классицизма: М.И. Козловский, Ф.Ф. Щедрин, И.П. Мартос, И.П. Прокофьев, которые оттеснили стареющего скульптора, и для Шубина наступило безрадостное время. Не получая государственных заказов, он вынужден был существовать случайными заработками.
Увенчалась неудачей его попытка получить платную должность профессора в Академии художеств, чему активно препятствовал Ф.Г. Гордеев, имеющий там высокое положение, так как портрету тогда отводилось низшее место в академической иерархии жанров. Шубин с большим чувством обиды говорил: «Ничего не может быть горестнее, как слышать от сотоварищей - он портретной».
Несмотря на жизненные трудности, творчество Шубина продолжало развиваться, и он активно проявляет себя в монументально-декоративной пластике. Скульптор участвовал в украшении внешнего вида и интерьеров Мраморного дворца, создав для него по рисункам архитектора А. Ринальди статуи и рельефы. Два барельефа исполнены на сюжеты из римской истории – «Великодушие Сципиона Африканского» и «Великодушие Павла Эмилия» , а два запечатлели «Великодушные действия к свободе военнопленных графа АГ. Орлова-Чесменского в 1771 году» («Освобождение пленных турок» и «Освобождение пленных женщин», все - 1780-1782, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Выполненные Шубиным бюсты изображали победителей Русско-турецкой войны графов А.Г. Орлова, Г.Г. Орлова и их братьев.
В убранство мраморного зала дворца органично вошли наддверные рельефы «Игры детей» и шестнадцать крупных настенных медальонов на тему «Жертвоприношение», расположенных по его периметру. Аллегорические беломраморные статуи («Утро», «Ночь», «Флора», «Весеннее равноденствие», 1780-1782) и «Портрет архитектора А. Ринальди» (1780-1782) украсили парадную лестницу.
В Мраморном дворце находился удивительно тонкий по пластическому исполнению рельеф с мифологической сценой «Диана и Эндимион» (1780-1782, мрамор). Здесь Шубин проявил себя как мастер классицистической формы и композиции. Кроме того, в интерьерах размещались многочисленные рельефные изображения военных трофеев и орлов с фестонами.
Подобные композиции из щитов, шлемов и оружия можно увидеть на филенках, размещенных над полуциркульными окнами главного фасада дворца и на столбах решеток со стороны сада. Над аттиком здания по сторонам башни с часами были установлены две декоративные статуи, представляющие собой стоящие женские фигуры (мрамор).
Сорок восемь барельефных портретных медальонов (1784-1787, мрамор), созданных Шубиным и объединенных им в цикл «Российские государи», украсили Екатерининский зал (Большой круглый зал) московского Сената в Кремле (архитектор М.Ф. Казаков) вместе с прямоугольными рельефами на тему деяний Екатерины II, выполненными по рисункам Г.Т. Замараева. Обрамленные рамками из цветочных гирлянд и листьев, портреты попарно помещены между окнами барабана купола круглого зала. По своим художественным качествам они значительно уступают размещенным ниже рельефным композициям Замараева и выполненной Шубиным в 1774-1775 годах портретной серии «Родословие российских государей» для Чесменского дворца.
В 1770-1780-х годах Шубин работал над скульптурным оформлением Троицкого собора Александро-Невской лавры (архитектор И.Е. Старов). Двадцать статуй святых, среди которых канонизированные русские князья, расположились над колоннами главного нефа, а над основным входом был помещен барельеф Вход Господень в Иерусалим. Остальные пять барельефов, исполненных на сюжеты из Ветхого Завета, украсили фасады собора и двери главного и северного входов.
Для интерьера Таврического дворца (архитектор И.Е. Старов) в Санкт-Петербурге Шубин по заказу Г.А. Потемкина создал парадную мраморную статую «Екатерина II – законодательница» (1789). Используя эскиз памятника императрице, созданный в 17б8 году Фальконе (бронза, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), Шубин изобразил императрицу с лавровым венком на голове, орденской цепью на груди, с царским скипетром в левой руке, а правой указующей на книгу законов, изданных ею для процветания государства Российского. Платье свободного покроя и горностаевая мантия подчеркивают величественность фигуры Екатерины II, но в ее лице с индивидуальными чертами видны отчетливые признаки приближающейся старости.
Шубин делает вклад и в развитие мемориальной скульптуры, которая получит в дальнейшем широкое распространение в русской пластике, создав двухфигурную композицию к мраморному надгробию П.М. Голицыну (1781-1783) на кладбище в Донском монастыре в Москве.
1790-е годы были особенно тяжелыми для скульптора. «Так что воистину не имею чем и содержаться, будучи без жалованья и без работы», - пишет он в Академию художеств. Преследуемый бедностью, Шубин в 1792 году просит помощи уже у государыни императрицы. Однако все его просьбы остаются без ответа. Несмотря на бедность, мастер продолжает трудиться в любимом им жанре - портретном. В 1794 году он был утвержден в звании профессора, но без денежного содержания, а в 1795 году назначен членом Совета Императорской Академии художеств.
В серии бюстов, выполненных Шубиным в начале 1790-х годов, появляются новые черты, обогатившие его творческий метод. Среди них мраморные портреты - петербургского полицеймейстера Е.М. Чуйкова (1791), князя Н.В. Репнина (1791-1792) и профессора Академии художеств И.Г. Шварца (1792, все - Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Небольшого размера бюсты отличаются камерным, непарадным характером, в них нет и намека на нарочитое позирование. Создавая эти образы, Шубин внимательно анализировал внутреннее и эмоциональное состояние моделей и при этом оживлял их лица улыбкой.
В произведениях последнего периода своего творчества, который верно назван исследователем Г.М. Пресновым «рембрандтовским», - в портретах И.И. Бецкого (середина 1790-х, гипс, Государственная Третьяковская галерея, Москва), светлейшего князя А.А. Безбородко (около 1798, гипс) и Павла I (1800, бронза) Шубин поднимается до вершин мирового пластического искусства. Время его позднего творчества совпадает с расцветом таланта выдающегося французского мастера-реалиста Ж.-А. Гудона, создавшего знаменитый «Портрет Вольтера, сидящего в кресле».
Внутренний мир шубинских героев раскрывается во всей своей многогранности и органической цельности. В самой лучшей работе этого времени, Портрете Павла I, Шубин смело разрушает все каноны парадного репрезентативного портрета, показывая российского самодержца таким, каким он был в жизни, «замечательно нехорошим собой» - с коротким вздернутым носом, чуть выступающей вперед челюстью, выпяченной нижней губой и с круглыми, на выкате глазами.
Реалистическая правдивость в передаче натуры Павла I сочетается здесь со сложной психологической трактовкой, которая меняется при медленном обходе бюста. Император предстает сразу в нескольких ипостасях: то жалкой, дегенеративной личностью, то напыщенным и спесивым, то незащищенным и легко ранимым.
В самом начале XIX века, в 1801 году, стареющий скульптор, отдавая дань классицизму, создает декоративную статую «Пандора» (бронза, позолота), которая органично вошла в скульптурный ансамбль Большого каскада в Петергофе. В этом же году появляется и его последняя портретная работа - мраморный бюст 24-летнего Александра I. Как подлинный «портретист души», Шубин мастерски передает в нем характерную для молодого императора противоречивость и двойственность натуры.
Созданная Шубиным грандиозная портретная галерея ныне воспринимается как обобщающий портрет эпохи XVIII века. Опираясь на русскую народную культуру и достижения мировой пластики, он воплотил в своем творчестве народные представления и взгляды на жизнь. «Замечательный чародей формы, поэт изящного реализма», Шубин первый среди русских скульпторов вышел на путь реалистического искусства, которому принадлежало будущее.
Но не было будущего у старого, полуслепого, обремененного женой и шестью детьми замечательного мастера. Прослужив почти 40 лет на государственной службе, он не мог материально обеспечить себя и свою многочисленную семью. В 1801 году сгорели его дом и мастерская со всеми находившимися там работами. По указанию Александра I в 1803 году Академия художеств зачислила Шубина в свой штат, предоставив ему должность адъюнкт-профессора с преподаванием в скульптурном классе.
12 (24) мая 1805 года в Петербурге в бедности и забвении умирает великий русский скульптор России, «воплотивший в мраморе всех главных деятелей эпохи Великой Екатерины». Вначале он был похоронен на Смоленском кладбище, а затем его прах перенесли в некрополь Александро-Невской лавры.
Все по-настоящему ценное - ценно во все времена! (с) Stone2art Group
