Художественное наследие мастера не исчерпывается лишь книжной графикой. А. Ф. Пахомов – автор монументальных росписей, живописных полотен, станковой графики: рисунков, акварелей, многочисленных эстампов, среди которых волнующие листы серии «Ленинград в дни блокады». Однако случилось так, что в литературе о художнике сложилось неточное представление о подлинных масштабах и времени его деятельности. Порой освещение его творчества начинали лишь с произведений середины 30-х годов, а иногда и того позже – с серии литографий военных лет. Такой ограниченный подход не только сужал и урезывал представление об оригинальном и ярком наследии А. Ф. Пахомова, создававшемся в течение полувека, но и обеднял советское искусство в целом.
Потребность в исследовании творчества А. Ф. Пахомова давно назрела. Первая монография о нем появилась еще в середине 30-х годов. Естественно, что в ней была рассмотрена лишь часть произведений. Несмотря на это и на некоторую ограниченность в понимании традиций, свойственную тому времени, труд первого биографа В. П. Аникиевой сохранил Ценность с фактологической стороны, а также (с необходимыми коррективами) концептуально. В выходивших в 50-е годы очерках о художнике охват материала 20 – 30-х годов оказался более узким, а освещение творчества последующих периодов носило более избирательный характер. Сегодня описательная и оценочная сторона трудов об А. Ф. Пахомове, отдаленных от нас двумя десятилетиями, кажется во многом утратившей убедительность.
В 60-е годы А. Ф. Пахомов написал оригинальную книгу «Про свою работу». Книга отчетливо показала ошибочность ряда бытовавших представлений о его творчестве. Высказанные в этом труде мысли художника о времени и об искусстве, а также обширный материал записей бесед с Алексеем Федоровичем Пахомовым, сделанных автором этих строк, помогли созданию предлагаемой читателям монографии.
А. Ф. Пахомову принадлежит чрезвычайно большое количество произведений живописи и графики. Не претендуя на их исчерпывающее освещение, автор монографии счел своей задачей дать представление об основных сторонах творческой деятельности мастера, о ее богатстве и оригинальности, об учителях и коллегах, способствовавших становлению искусства А. Ф. Пахомова. Гражданственность, глубокая жизненность, реализм, свойственные произведениям художника, позволили показать развитие его творчества в постоянной и тесной связи с жизнью советского народа.
Являясь одним из крупнейших мастеров советского искусства, А. Ф. Пахомов пронес на всем своем долгом жизненном и творческом пути горячую любовь к Родине, к ее людям. Высокий гуманизм, правдивость, образная насыщенность и делают его произведения такими душевными, искренними, полными теплоты и оптимизма.
В Вологодской области возле города Кадникова на берегу реки Кубены раскинулось село Варламове. Там 19 сентября (2 октября) 1900 года у крестьянки Ефимии Петровны Пахомовой родился мальчик, которого назвали Алексеем. Его отец, Федор Дмитриевич, происходил из «удельных» землепашцев, не знавших в прошлом ужасов крепостного права. Это обстоятельство играло не последнюю роль в жизненном укладе и преобладающих особенностях характера, выработало умение держаться просто, спокойно, с достоинством. Здесь коренились и черты особой оптимистичности, широты взглядов, душевной прямоты, отзывчивости. Алексей воспитывался в трудовой обстановке. Жили небогато. Как и во всей деревне, своего хлеба до весны не хватало, нужно было покупать его. Требовался дополнительный заработок, которым занимались взрослые члены семьи. Один из братьев был каменотесом. Многие односельчане плотничали. И все же ранняя пора жизни запомнилась юному Алексею как наиболее радостная. После двухгодичного обучения в церковноприходской школе, а затем еще двух лет — в земской школе в соседнем селе, он был отправлен «на казенный счет и на казенные харчи» в высшее начальное училище в город Кадников. Время занятий там осталось в памяти А. Ф. Пахомова как очень тяжелое и голодное. «С тех пор мое беспечное детство в отчем доме, — рассказывал он, — навсегда стало казаться мне самым счастливым и поэтичным временем, и эта поэтизация детства в дальнейшем стала главным мотивом в моей работе». Художественные способности Алексея проявились рано, хотя там, где он жил, не было условий для их развития. Но даже при отсутствии учителей мальчик добился определенных результатов. Соседний помещик В. Зубов обратил внимание на его дарование и подарил Алеше карандаши, бумагу и репродукции с картин русских художников. Ранние рисунки Пахомова, сохранившиеся до наших дней, обнаруживают то, что впоследствии, будучи обогащено профессиональным мастерством, станет характерным для его творчества. Маленького художника увлекало изображение человека и прежде всего ребенка. Он рисует братьев, сестру, соседских ребятишек. Интересно, что ритм линий этих бесхитростных карандашных портретов перекликается с рисунками его зрелой поры.
В 1915 году, ко времени окончания училища города Кадникова, по предложению уездного предводителя дворянства Ю. Зубова местные любители искусства объявили подписку и на собранные деньги направили Пахомова в Петроград в училище А. Л. Штиглица. С революцией пришли перемены и в жизнь Алексея Пахомова. Под влиянием новых преподавателей, появившихся в училище,— Н. А. Тырсы, М. В. Добужинского, С. В. Чехонина, В. И. Шухаева — он стремится глубже понять задачи искусства. Недолгое обучение под руководством большого мастера рисунка Шухаева дало ему много ценного. Эти занятия заложили основы понимания строения человеческого тела. Он стремился к глубокому изучению анатомии. Пахомов убеждался в необходимости не копировать окружающее, а осмысленно его изображать. Рисуя, он привыкал не быть в зависимости от светотеневых условий, а как бы «освещать» натуру своим глазом, оставляя светлыми близкие части объема и притемняя те, что более отдалены. «Правда, — замечал при этом художник, — я не сделался правоверным шухаевцем, то есть не стал рисовать сангиной, размазывая ее резинкой так, что тело человека выглядело эффектно». Полезны были, как признавался Пахомов, уроки виднейших художников книги — Добужинского и Чехонина. Особенно ему запомнился совет последнего: добиваться умения писать шрифты на книжной обложке сразу кистью, без подготовительной наметки карандашом, «как адрес на конверте». По словам художника, такая выработка нужного глазомера помогала впоследствии и в зарисовках с натуры, где он мог, начав с какой-нибудь детали, разместить все изображаемое на листе.
В 1918 году, когда жить в холодном и голодном Петрограде без постоянного заработка стало невозможно, Пахомов уехал на родину, поступив учителем рисования в школу в Кадникове. Эти месяцы принесли огромную пользу для пополнения его образования. После уроков в классах первой и второй ступени он жадно читал, пока позволяло освещение и не уставали глаза. «Все время находился в возбужденном состоянии, меня охватила лихорадка познания. Передо мной раскрывался весь мир, которого я, оказывается, почти не знал, — вспоминал об этой поре Пахомов. — Февральскую и Октябрьскую революции я принял с радостью, как и большинство людей, меня окружавших, но только теперь, читая книги по социологии, политэкономии, историческому материализму, истории, я начал по-настоящему понимать суть происходивших событий».
Перед юношей приоткрылись сокровища науки и литературы; вполне естественным явилось его намерение продолжить в Петрограде прерванное обучение. В знакомом здании в Соляном переулке он стал заниматься у Н. А. Тырсы, который являлся тогда и комиссаром бывшего училища Штиглица. «Нас, учеников Николая Андреевича, очень удивлял его костюм, — рассказывал Пахомов. — Комиссары тех лет носили кожаные фуражки и куртки с портупеей и наганом в кобуре, а Тырса ходил с тросточкой и в котелке. Но его беседы об искусстве слушали, затаив дыхание». Руководитель мастерской остроумно опровергал устарелые взгляды на живопись, знакомил учащихся с достижениями импрессионистов, с опытом постимпрессионизма, неназойливо привлекал внимание к поискам, которые видны в произведениях Ван Гога и особенно Сезанна. Ясной программы будущего искусства Тырса не выдвигал, от занимавшихся в его мастерской он требовал непосредственности: пишите так, как вы чувствуете. В 1919 году Пахомова призвали в Красную Армию. Он близко узнал незнакомую до этого военную среду, понял подлинно народный характер армии Страны Советов, что позднее сказалось в трактовке этой темы в его творчестве. Весной следующего года демобилизованный после болезни Пахомов, приехав в Петроград, перешел из мастерской Н. А. Тырсы к В. В. Лебедеву, решив получить представление о принципах кубизма, которые отразились в ряде произведений Лебедева и его студентов. Из работ Пахомова, выполненных в это время, сохранилось немногое. Таков, например, «Натюрморт» (1921), отличающийся тонким чувством фактуры. В нем проглядывает усвоенное от Лебедева стремление добиваться в произведениях «сделанности», искать не поверхностной завершенности, но конструктивной живописной организации холста, не забывая о пластических качествах изображенного.
Замысел новой большой работы Пахомова — картины «Сенокос» — возник в родном селе Варламове. Там и был собран к ней материал. Художник изобразил не обычную бытовую сценку на покосе, а помощь молодых крестьян своим соседям. Хотя переход к коллективному, колхозному труду являлся тогда делом будущего, но само событие, показывающее задор молодости и увлеченность работой, в чем-то уже было сродни новым веяниям. Этюды и зарисовки фигур косцов, фрагментов пейзажа: трав, кустов, стерни свидетельствуют об удивительной последовательности и серьезности художественного замысла, где смелые фактурные поиски объединены с решением пластических задач. Умение Пахомова уловить ритм движений способствовало динамичности композиции. К этой картине художник шел несколько лет и выполнил много подготовительных произведений. В ряде из них он развивал близкие или сопутствующие основной теме сюжеты.
В рисунке «Отбивают косы» (1924) показаны двое молодых крестьян за работой. Они были зарисованы Пахомовым с натуры. Затем он проходил этот лист кистью, обобщая изображенное уже без наблюдения за своими моделями. Хорошие пластические качества, сочетающиеся с передачей сильного движения и общей живописностью использования туши, видны в более раннем произведении 1923 года «Два косца». При глубокой правдивости, а можно сказать, и суровости рисунка, здесь художника интересовало чередование плоскости и объема. В листе искусно использована размывка тушью. Пейзажное окружение дается намеком. Ощутима фактура скошенной и стоящей травы, что вносит в рисунок ритмическое разнообразие.
Среди немалого числа разработок в цвете сюжета «Сенокос» следует назвать акварель «Косарь в розовой рубахе». В ней, помимо живописных размывок кистью, применено процарапывание по влажному красочному слою, что придавало особую остроту изображению и было введено в другой технике (в живописи маслом) в картину. Колоритен большой лист «Сенокос», написанный акварелью. В нем сцена словно увидена с высокой точки зрения. Это позволило показать все фигуры идущих в ряд косцов и добиться особой динамики передачи их движений, чему способствует расположение фигур по диагонали. Оценив этот прием, художник построил так и картину, а затем не забывал его и в дальнейшем. Пахомов достиг живописности общей гаммы и передал впечатление утренней дымки, пронизанной солнечным светом. Та же тема решена иначе в написанной маслом картине «На покосе», изображающей работающих косцов и в стороне пасущуюся возле телеги лошадь. Пейзаж здесь другой, чем в остальных эскизах, вариантах и в самой картине. Вместо поля — берег быстрой реки, что подчеркнуто струями течения и лодкой с гребцом. Выразителен колорит ландшафта, построенный на различных холодных зеленых тонах, лишь на первом плане введены более теплые оттенки. Найдена определенная декоративность в сочетании фигур с окружением, усилившая общее цветовое звучание.
Одна из картин Пахомова на темы спорта в 20-е годы — «Мальчики на коньках». Художник построил композицию на изображении наиболее длительного момента движения и потому самого плодотворного, дающего представление о том, что прошло и что будет. Контрастно показана другая фигура вдали, вносящая ритмическое разнообразие и завершающая композиционную мысль. В этой картине, наряду с интересом к спорту, видно обращение Пахомова к важнейшей для его творчества теме — жизни детей. Прежде эта тенденция сказывалась в графике художника. Начиная с середины 20-х годов глубокое осмысление и создание образов детей Страны Советов явилось выдающимся вкладом Пахомова в искусство. Изучая большие живописные и пластические проблемы, художник решал их и в произведениях на эту новую важную тему. На выставке 1927 года демонстрировалось полотно «Крестьянская девочка», которое хотя и перекликалось по своей задаче с рассмотренными выше портретами, но представляло также самостоятельный интерес. Внимание художника сосредоточилось на изображении головы и рук девочки, написанных с большим пластическим чувством. Оригинально схвачен тип юного лица. Близко к этому полотну по непосредственности ощущения стоит «Девочка за прической», экспонированная впервые в 1929 году. От погрудного изображения 1927 года она отличалась новой, более развернутой композицией, включающей почти всю фигуру в рост, переданную в более сложном движении. Художник показал непринужденную позу девочки, поправляющей прическу и глядящей в маленькое зеркало, лежащее на колене. Звучные сочетания золотистого лица и рук, синего платья и красной скамьи, алой кофты и охристо-зеленоватых бревенчатых стен избы способствуют эмоциональности образа. Пахомов тонко запечатлел простодушное выражение детского лица, трогательность позы. Яркие, непривычные образы останавливали зрителей. Оба произведения входили в состав зарубежных выставок советского искусства.
На всем протяжении своей полувековой творческой деятельности А. Ф. Пахомов был в тесном контакте с жизнью Советской страны, и это насыщало его произведения вдохновенной убежденностью и силой жизненной правды. Его художественная индивидуальность сложилась рано. Знакомство с его творчеством показывает, что уже в 20-е годы оно отличалось глубиной и основательностью, обогащенными опытом изучения мировой культуры. В формировании его очевидна роль искусства Джотто и Проторенессанса, но не менее глубоким было воздействие древнерусской живописи. А. Ф. Пахомов принадлежал к числу мастеров, новаторски подходивших к богатому классическому наследию. Его произведениям присуще современное ощущение в решении как живописных, так и графических задач.
Освоение Пахомовым новой тематики в полотнах «1905 год в деревне», «Всадники», «Спартаковка», в цикле картин о детях имеет важное значение для становления советского искусства. Художник сыграл видную роль в создании образа современника, его серия портретов – наглядное тому свидетельство. Впервые он ввел в искусство столь яркие и жизненные образы юных граждан Страны Советов. Эта сторона его дарования исключительно ценна. Его произведения обогащают и расширяют представления об истории отечественной живописи. Уже с 20-х годов крупнейшие музеи страны приобретали полотна Пахомова. Его работы получили международную известность на больших выставках в Европе, Америке, Азии.
А. Ф. Пахомова вдохновляла социалистическая действительность. Внимание его привлекали испытание турбин, работа ткацких фабрик и новое в жизни сельского хозяйства. В его произведениях раскрываются темы, связанные и с коллективизацией, и с введением техники на поля, и с использованием комбайнов, и с работой тракторов ночью, и с жизнью армии и флота. Подчеркиваем особую ценность этих достижений Пахомова, ведь все это отображалось художником еще в 20-х и в начале 30-х годов. Его картина «Пионеры у единоличника», серия о коммуне «Сеятель» и портреты из «Красивой Мечи» принадлежат к числу самых глубоких произведений наших художников о переменах в деревне, о коллективизации.
Работы А. Ф. Пахомова отличаются монументальностью решений. В ранней советской стенописи произведения художника относятся к наиболее ярким и интересным. В картонах «Красная присяга», росписи и эскизах «Хоровод детей всех наций», картинах о жницах, как и вообще в лучших созданиях живописи Пахомова, ощутима связь с великими традициями древнего национального наследия, входящего в сокровищницу мирового искусства. Глубоко оригинальна колористическая, образная сторона его росписей, картин, портретов, а также станковой и книжной графики. Блестящие успехи пленэрной живописи демонстрирует серия «На солнце» – своеобразный гимн молодости Страны Советов. Здесь в изображении обнаженного тела художник выступил как один из больших мастеров, способствовавших развитию этого жанра в советской живописи. Цветовые искания Пахомова сочетались с решением серьезных пластических задач.
Необходимо сказать, что в лице А. Ф. Пахомова искусство имело одного из крупнейших рисовальщиков современности. Мастер виртуозно владел различными материалами. Работы тушью и акварелью, пером и кистью соседствовали с блистательными рисунками графитным карандашом. Его достижения выходят за рамки отечественного искусства и становятся в ряд выдающихся творений мировой графики. Примеры тому нетрудно найти и в серии рисунков, сделанных на родине в 20-е годы, и среди листов, выполненных в следующем десятилетии в поездках по стране, и в циклах о пионерских лагерях.
Огромен вклад А. Ф. Пахомова в графику. Его станковые и книжные работы, посвященные детям, относятся к выдающимся успехам в этой области. Один из основоположников советской иллюстрированной литературы, он внес в нее глубокое и индивидуализированное изображение ребенка. Его рисунки увлекали читателей жизненностью и выразительностью. Без поучений, живо и наглядно художник доносил мысли до детей, пробуждал их чувства. А важные темы воспитания и школьной жизни! Никем из художников не были они решены столь глубоко и правдиво, как Пахомовым. Впервые столь образно и реалистически он проиллюстрировал стихи В. В. Маяковского. Художественным открытием стали его рисунки к произведениям Л. Н. Толстого для детей. Рассмотренный графический материал со всей очевидностью показал, что творчество Пахомова, иллюстратора современной и классической литературы, неправомерно ограничивать только областью детской книги. Превосходные рисунки художника к сочинениям Пушкина, Некрасова, Зощенко свидетельствуют о больших успехах русской графики 30-х годов. Его произведения способствовали утверждению метода социалистического реализма.
Искусство А. Ф. Пахомова отличают гражданственность, современность, актуальность. В период тяжелейших испытаний ленинградской блокады художник не прерывал своей деятельности. Вместе с мастерами искусства города на Неве он, как когда-то в молодости в гражданскую войну, работал по заданиям фронта. Серия литографий Пахомова «Ленинград в дни блокады», одно из самых значительных созданий искусства военных лет, раскрывает беспримерную доблесть и мужество советских людей.
Автор сотен литографий, А. Ф. Пахомов должен быть назван среди тех художников-энтузиастов, которые способствовали развитию и распространению этого вида печатной графики. Возможность обращения к широкому кругу зрителей, массовость адреса тиражного эстампа привлекла его внимание.
Его работам свойственны классическая ясность и лаконизм изобразительных средств. Изображение человека – его главнейшая цель. Чрезвычайно важной стороной творчества художника, роднящей его с классическими традициями, является стремление к пластической выразительности, которое ясно видно в его живописи, рисунках, иллюстрациях, эстампах вплоть до самых последних его произведений. Проводил он это постоянно и последовательно.
А. Ф. Пахомов – «глубоко самобытный, большой
русский художник, всецело погруженный в отображение жизни своего народа, но
вместе с тем впитавший достижения мирового искусства. Творчество А. Ф.
Пахомова, живописца и графика, является значительным вкладом в развитие
советской художественной культуры. /
В.С. Матафонов/
____________________________________________________________________________________________________________
ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ ЛЕБЕДЕВ
14(26).05.1891, Петербург - 21.11.1967, Ленинград
Народный художник РСФСР. Член-корреспондент Академии художеств СССР
Работал в Петербурге в мастерской Ф. А. Рубо и посещал школу рисования, живописи и скульптуры М. Д. Бернштейна и Л. В. Шервуда (1910-1914), учился в Петербурге в Академии художеств (1912-1914). Член общества "Четыре искусства". Сотрудничал в журналах "Сатирикон", "Новый Сатирикон". Один из организаторов " Окон РОСТА " в Петрограде.
В 1928 году в Русском музее в Ленинграде была устроена персональная выставка Владимира Васильевича Лебедева - одного из блестящих графиков 1920-х годов. Он был сфотографирован тогда на фоне своих произведений. Безукоризненный белый воротничок и галстук, шляпа, надвинутая на брови, выражение лица серьезное и чуть высокомерное, вид корректный и не подпускающий близко, и, вместе с тем, - пиджак его сброшен, а рукава рубашки, закатанные выше локтей, обнажают мускулистые крупные руки с кистями "умными" и "нервными". Все вместе оставляет впечатление собранности, готовности к работе, а главное - отвечает характеру показанной на выставке графики, внутренне напряженной, почти азартной, иногда ироничной и как будто закованной в броню чуть охлаждающего графического приема. Художник вступил в послереволюционную эпоху с плакатами для "Окон РОСТА". Как и в созданных в то же время "Гладильщицах" (1920), в них имитировалась манера цветного коллажа. Однако в плакатах этот идущий от кубизма прием приобретал совершенно новое осмысление, выражая с лапидарностью знака и пафос защиты революции ("На страже Октября ", 1920) и волю к динамичной работе ("Демонстрация", 1920). Один из плакатов (" Работать надо - винтовка рядом ", 1921) изображает рабочего с пилой и одновременно сам воспринимается неким прочно сколоченным предметом. Оранжевая, желтая и синяя полоски, из которых составлена фигура, на редкость крепко соединены с печатными буквами, имеющими, в отличие от кубистических надписей, конкретное смысловое значение. С какой выразительностью пересекают друг друга диагональ, образованная словом "работать", полотном пилы и словом "надо", и крутая дуга из слов "винтовка рядом" и линии плеч работника! Такая же атмосфера непосредственного вхождения рисунка в действительность характеризовала в ту пору и лебедевские рисунки для детских книжек. В Ленинграде сформировалось в 1920-е годы целое направление в иллюстрировании книг для детей. Вместе с Лебедевым работали В. Ермолаева, Н. Тырса , Н.Лапшин, а литературной частью заведовал С. Маршак, стоявший тогда близко к группе ленинградских поэтов - Е. Шварцу, Н.Заболоцкому, Д.Хармсу, А.Введенскому. В те годы утверждался совершенно особенный образ книги, отличный от того, какой культивировала в те годы московская иллюстрация во главе с В. Фаворским. В то время как в группе московских ксилографов или библиофилов царило почти романтическое восприятие книги, а сама работа над ней заключала в себе и нечто "сурово-подвижническое", ленинградские иллюстраторы создавали своего рода "книгу-игрушку", отдавали ее непосредственно в руки ребенку, для которого она и предназначалась. На смену движению воображения "в глубины культуры" приходила здесь веселая действенность, когда раскрашенную книжку можно было вертеть в руках или хоть ползать вокруг нее, лежащей на полу в окружении игрушечных слонов и кубиков. Наконец, "святая святых" ксилографии Фаворского - тяготение черных и белых элементов изображения в глубину или из глубины листа - уступала здесь место откровенно плоской аппликатуре, когда рисунок возникал как будто "под руками ребенка" из настриженных ножницами кусочков бумаги. Знаменитая обложка к "Слоненку" Р. Киплинга (1926) образована словно из вороха лоскутов, случайно рассыпанных по бумажной поверхности. Кажется, что художник (а возможно, и сам ребенок!) до тех пор передвигал эти кусочки по бумаге, пока не получилась законченная композиция, в которой все "идет колесом" и где, между тем, уже ничего не сдвинешь ни на миллиметр: в центре - слоненок с изогнутым длинным носом, вокруг него - пирамиды и пальмы, сверху - крупная надпись "Слоненок", а внизу крокодил, потерпевший полное поражение.
Но еще более азартно исполнены книжка "Цирк" (1925) и "Как рубанок сделал рубанок" , в которых рисункам Лебедева сопутствовали стихи С. Маршака. На разворотах с изображением рукопожатия клоунов или толстого клоуна на осле буквально "кипит" работа по вырезанию и наклейке зеленых, красных или черных кусочков. Здесь все "отдельно" - черные башмаки или красные носы у клоунов, зеленые панталоны или желтая гитара толстяка с карасем - но с каким несравненным блеском все это соединено и "склеено", пронизанное духом живой и веселой инициативы.Все эти лебедевские картинки, обращенные к обыкновенным читателям-детям, среди которых и такие шедевры, как литографии для книги "Охота" (1925), были, с одной стороны, продуктом отточенной графической культуры, способной удовлетворить самому взыскательному глазу, а с другой - искусством, раскрытым в живую реальность. Предреволюционная графика не только Лебедева, но и многих других художников, еще не знала такого открытого соприкосновения с жизнью (несмотря даже на то, что Лебедев в 1910-е годы рисовал для журнала "Сатирикон") - отсутствовали те "витамины" или, вернее, те "дрожжи жизненности", на которых "бродила" в 1920-е годы и сама российская действительность. Необычайно явственно обнаруживали это соприкосновение бытовые рисунки Лебедева, не столько вторгающиеся в жизнь, как иллюстрации или плакаты, сколько вбирающие ее в свою образную сферу. В основе здесь обостренно-жадный интерес ко всё новым социальным типам, какие непрерывно возникали вокруг. Рисунки 1922-1927 годов можно было бы объединить названием "Панель революции", которым Лебедев озаглавил одну только серию 1922 года, где изображалась вереница фигур послереволюционной улицы, а словцо "панель" говорило о том, что это скорее всего пена, взбитая катящимся по этим улицам потоком событий. Художник рисует матросов с девками на петроградских перекрестках, торговок с лотками или франтов, разодетых по моде тех лет, а в особенности, нэпманов - этих комических и вместе с тем гротескных представителей новой "уличной фауны", которых с увлечением рисовал в те же годы и В. Конашевич и ряд других мастеров. Двое нэпманов на рисунке "Пара" из серии "Новый быт" (1924) могли бы сойти за таких же клоунов, каких Лебедев вскоре изобразил на страницах "Цирка", если бы не более резкое отношение к ним самого художника. Отношение Лебедева к такого рода персонажам нельзя назвать ни "клеймящим", ни тем более "бичующим". Перед этими лебедевскими рисунками не случайно вспоминали П. Федотова с его не менее характерными зарисовками уличных типов XIX века. Имелась в виду та живая нераздельность иронического и поэтического начал, которой были отмечены оба художника и которая у обоих составляла особую привлекательность образов. Можно вспомнить и о современниках Лебедева, писателях М. Зощенко и Ю. Олеше. У них - такая же нерасчлененность иронии и улыбки, насмешки и любования. Лебедеву чем-то, по-видимому, импонировали и дешевый шик заправской матросской походки ("Девушка и матрос"), и вызывающая лихость девки, с ботинком, утвержденным на ящике чистильщика ("Девушка и чистильщик сапог"), его даже чем-то влекла и та зоологическая или чисто растительная невинность, с какой, как лопухи под забором, лезут вверх все эти новые персонажи, демонстрирующие чудеса приспособляемости, как, например, беседующие дамы в мехах у магазинной витрины ("Люди общества", 1926) или кучка нэпманов на вечерней улице ("Нэпманы", 1926). В особенности поражает поэтическое начало в наиболее известной лебедевской серии "Любовь шпаны" (1926-1927). Какой увлекающей жизненной силой дышат в рисунке "На катке" фигуры парня с распахнутым на груди полушубком и присевшей на скамейку девушки в капоре с бантом и ногами-бутылочками, затянутыми в высокие ботинки. Если в серии "Новый быт", пожалуй, еще и можно говорить о сатире, то здесь она уже почти неощутима. На рисунке "Сыпь, Семеновна, подсыпай, Семеновна!" - разгар кутежа. В центре листа - горячо и молодо отплясывающая пара, и зритель как будто слышит, как всплескивают ладони или отщелкивают такт штиблеты парня, ощущает змеиную гибкость оголенной спины, легкость движений его партнерши. От серии "Панель революции" до рисунков "Любовь шпаны" сам лебедевский стиль проделал заметную эволюцию. Фигуры матроса и девушки на рисунке 1922 года еще составлены из самостоятельных пятен - пятен туши различной фактуры, подобных тем, какие были в "Гладильщицах", но более обобщенных и броских. В "Новом быте" сюда прибавлялись наклейки, превращавшие рисунок уже не в имитацию коллажа, но в настоящий коллаж. В изображении всецело господствовала плоскость, тем более, что, и по мнению самого Лебедева, хороший рисунок должен быть прежде всего "хорошо сидящим в бумаге". Однако в листах 1926-1927 годов на смену бумажной плоскости все более приходило изображенное пространство с его светотенью и предметным фоном. Перед нами уже не пятна, но постепенные градации света и тени. При этом движение рисунка заключалось не в "вырезывании и наклеивании", как это было и в "Нэпе" и в "Цирке", но в скольжении мягкой кисти или в стекании черной акварели. К середине 1920-х годов по пути ко все более свободному, или живописному, как его обычно называют, рисунку продвигались и многие другие рисовальщики. Здесь были и Н. Купреянов с его селищенскими "стадами", и Л. Бруни, и Н. Тырса. Рисунок уже не ограничивался эффектом "взятости", заостренным схватыванием "на кончик пера" все новых характерных типов, но словно сам вовлекался в живой поток действительности со всеми его переменами и эмоциональностью. В середине 20-х годов этот освежающий поток захлестнул уже сферу не только "уличной", но и "домашней" тематики и даже такие традиционные пласты рисунка, как рисование в мастерской с обнаженной человеческой фигуры. И какой же это был новый по всей своей атмосфере рисунок, в особенности, если сравнить его с аскетически строгим рисунком предреволюционного десятилетия. Если сопоставить, например, превосходные рисунки с обнаженной модели Н.Тырсы 1915 года и рисунки Лебедева 1926-1927 годов, поразит непосредственность лебедевских листов, сила их чувства.
Эта непосредственность лебедевских зарисовок с модели заставляла иных искусствоведов вспоминать о приемах импрессионизма. Сам Лебедев глубоко интересовался импрессионистами. В одном из его лучших рисунков в серии "Акробатка" (1926) кисть, напитанная черной акварелью, как будто сама и создает энергичное движение модели. Художнику достаточно уверенного мазка, чтобы отбросить в сторону левую руку, или одного скользящего прикосновения, чтобы устремить вперед направление локтя. В серии "Танцовщица" (1927), где световые контрасты ослаблены, ассоциации с импрессионизмом вызывает и стихия движущегося света. "Из пронизанного светом пространства, - пишет В.Петров, - подобно видению, появляются очертания танцующей фигуры" она "едва намечена легкими расплывающимися пятнами черной акварели", когда "форма превращается в живописную массу и неприметно сливается со световоздушной средой".
Само собой разумеется, что этот лебедевский импрессионизм уже не равен классическому импрессионизму. За ним всегда ощущаешь недавно пройденную мастером "выучку конструктивности". И Лебедев и само ленинградское направление рисунка оставались самими собой, ни на минуту не забывая ни о построенной плоскости, ни о рисуночной фактуре. В самом деле, создавая композицию рисунков, художник воспроизводил не пространство с фигурой, как это делал тот же Дега, но скорее одну эту фигуру, как будто сливая ее форму с форматом рисунка. Он едва заметно срезает верх головы и самый кончик ступни, из-за чего фигура не опирается о пол, но скорее "зацеплена" за нижний и верхний обрезы листа. Художник стремится максимально сблизить "фигурный план" и плоскость изображения. Жемчужный мазок его влажной кисти в равной мере принадлежит поэтому и фигуре и плоскости. Эти исчезающие легкие мазки, передающие и саму фигуру и как будто теплоту согретого около тела воздуха, одновременно воспринимаются и как единообразная фактура рисунка, ассоциируясь с мазками китайских рисунков тушью и представляясь глазу нежнейшими "лепестками", тонко приглаженными к поверхности листа. Более того, в лебедевских "Акробатках" или "Танцовщицах" присутствует ведь тот же холодок уверенно-артистического и чуть отстраненного подхода к модели, каким были отмечены персонажи серий "Новый быт" и "Нэп". Во всех этих рисунках сильна обобщенно-классическая основа, столь резко отличающая их от зарисовок Дега с их поэзией характерности или будничности. Так, в одном из блестящих листов, где балерина повернута к зрителю спиной, с правой ногой, поставленной на носок за левую (1927), ее фигура напоминает фарфоровую статуэтку со скользящими по поверхности полутенью и светом. По мнению Н. Лунина, художник нашел в балерине "совершенное и развитое выражение человеческого тела". "Вот он - этот тонкий и пластический организм - он развит, быть может, немного искусственно, но зато выверен и точен в движении, способный "сказать о жизни" больше, чем всякий другой, потому что в нем меньше всего бесформенного, несделанного, зыблемого случаем". Художника и в самом деле интересовал не самый балет, но наиболее выразительный способ "сказать жизни". Ведь каждый из этих ЛИСТОВ - это как бы лирическое стихотворение, посвященное поэтически ценному движению. Балерина Н.Надеждина, позировавшая мастеру для обеих серий, очевидно, очень помогала ему, останавливаясь в тех хорошо изученных ею "позициях", в которых жизненная пластичность тела раскрывалась наиболее впечатляюще.
Волнение художника как будто пробивается сквозь артистическую корректность уверенного мастерства, а затем невольно передается и зрителю. В той же великолепной зарисовке балерины со спины зритель с увлечением следит, как виртуозная кисть не столько изображает, сколько создает мгновенно застывшую на носках фигуру. Ее ноги, проведенные двумя "лепестками мазков", легко возносятся над точкой опоры, повыше - словно исчезающая полутень - настороженный разлет белоснежной пачки, еще выше - через несколько пропусков, придающих рисунку афористическую краткость, - необычайно чуткая, или "очень слышащая", спина танцовщицы и не менее "слышащий" поворот ее небольшой головы над широким размахом плеч.
Когда Лебедев фотографировался на выставке 1928 года, перед ним, казалось, лежала многообещающая дорога. Несколько лет напряженной работы словно подняли его на самые вершины графического искусства. Вместе с тем и в детских книжках 1920-х годов, и в "Танцовщицах" была, быть может, достигнута такая степень законченного совершенства, что от этих точек, пожалуй, уже не было пути развития. И в самом деле, лебедевский рисунок и, более того, - искусство Лебедева достигли здесь своей абсолютной вершины. Художник в последующие годы очень активно занимался живописью, очень много и в течение многих лет иллюстрировал детские книги. И вместе с тем все сделанное им в 1930-1950-х годах уже не шло в сравнение с шедеврами 1922-1927 годов, а повторять свои оставленные за плечами находки мастер, разумеется, и не пытался. В особенности недосягаемыми не только для самого художника, но и для всего искусства последующих лет остались лебедевские рисунки с женской фигуры. Если последующей эпохе и нельзя было приписать упадка в рисовании с обнаженной модели, то только потому, что она этими темами вообще не интересовалась. Лишь за последние годы как будто намечается перелом в отношении к этой самой поэтической и самой творчески благородной сфере рисунка, и если это так, то В. Лебедеву среди рисовальщиков нового поколения, быть может, и уготована еще новая слава.
Каждый актёр мечтает снять собственный фильм, а каждый детский иллюстратор - написать свою книгу. Или наоборот - каждый детский писатель хотел бы сам свою книгу проиллюстрировать. Как бы там ни было, некоторым это чертовски хорошо удается.
Мы в «Маленьких историях» понимаем, насколько важно, чтобы задумка писателя и видение художника резонировали - иначе получится фальшь, которую дети распознают только так. Чтобы такой печальки не произошло, мы тщательно прописываем в задании для художника каждый характер и каждую сцену - даже движения и мимику героев. Если следите за нашими страничками в Фейсбуке и Вконтакте , то знаете, как у нас всё серьезно.
Сегодня мы покажем творчество детских писателей, которые сами иллюстрировали свои книги.
Все знают «Маленького принца» и узнаваемый романтический образ - мальчик с соломенными волосами стоит на маленьком шарике собственной планеты. А это, между тем, собственноручно созданная автором иллюстрация.
Экзюпери был летчиком-испытателем, военным корреспондентом, получил ряд литературных премий за написанные им «взрослые» романы, но мы навсегда запомним образ вот этого юного философа:
Та тщательность и любовь, с которой шведский писатель рисует иллюстрации для собственных книг, вызывает неподдельное восхищение. Вы посмотрите на количество деталей в мастерской старика Петсона!
Книги Нурдквиста, пожалуй, можно даже вовсе не читать - а только бесконечно разглядывать эти потрясающие рисунки с миллионом деталей. И обязательно отыскивать на каждом маленького котёнка Финдуса!
У скандинавских писателей, вероятно, особенный дар к иллюстрации. Так, если вы не знали, Туве Янссон сама придумала и нарисовала знаменитых муми-троллей (и все-все рисунки в собственных книгах).
В скором будущем ее книги стали адаптировать для театра, выпускать сувенирную продукцию и игрушки персонажей по иллюстрациям писательницы. Это давало Туве Янссон огромные доходы, и вскоре сделало одним из богатейших людей Финляндии. Писательница даже смогла купить собственный остров, где впоследствии укрывалась от надоедливых журналистов.
Та самая «Сказка о трех братьях», что фигурировала в последней книге цикла о Гарри Поттере, и еще четыре сказки о волшебстве входят в книгу «Сказки барда Бидля», которую писательница собственноручно проиллюстрировала. Может быть, у нее это получилось не так красочно, как у профессора Толкиена, но стоит отдать ей должное.
Известная по книгам и фильмам сцена: три брата встречают Смерть, которую обхитрили:
Сегодня книги Толкина уже не так поражают масштабом и проработанностью мира, но писатель стал родоначальником классического фэнтези и в свое время совершил настоящую революцию.
Иллюстрации профессора, будь то легкие акварели или карандашные наброски, и сегодня выглядят потрясающе подходящими духу Средиземья:
Писатель детально проработал не только языки, культуру, карты и ландшафт, но и делал зарисовки персонажей.
Беатрис изначально была именно иллюстратором, и только потом взялась за писательское искусство. Надо сказать, и то, и другое у нее получается фантастически хорошо.
Всем известный мультфильм «Как приручить дракона» не стал бы таким очаровательным, если бы не визуальный стиль, заложенный самой писательницей. Ее иллюстрации - наивные, детские, но невероятное обаятельные.
Узнаете Икинга и Ночную Фурию?
Первая книга писателя «Приключения семейки Хрюллопс» с очень стильными и забавными авторскими иллюстрациями, вышла в России только в 2010 году, но уже успела завоевать своих поклонников.
Иллюстрации к «Императору Абсурдии» и другим произведениям
Крис Ридделл - не только известный британский иллюстратор и автор, но и политический карикатурист лондонской газеты The Observer.
Иллюстрация к циклу «Воздушные пираты», написанному Крисом в соавторстве с другим писателем, показывающая здешний мир под названием «Край»:
Как мы видим, многогранному таланту детских писателей часто тесно в рамках только литературы. Оно и к лучшему - ведь собственные рисунки автора дают самое достоверное отражение его замысла.
Как и всегда, Наши маленькие иллюстрированные (и анимированные!) истории можно скачать здесь:
Author Posted on(1918-1998)
График, плакатист, карикатурист, в «Крокодиле» с 1938 г, мастер детской книжной иллюстрации. Проиллюстрировал огромное количество книг для детей, особенно запомнились его рисунки к произведениям Н. Носова (в частности "Незнайка на Луне")
Ведерников Евгений Алимпиевич (1918, Пермская губ.)
Народный художник РСФСР, карикатурист и плакатист. Занимался в мастерской С.М. Зейденберга в Ленинграде (1935 – 1938), в Институте повышения квалификации художников в Москве (1940 – 1941) у Н.Н. Вышеславцева, М.А. Доброва. Участник выставок с 1941 года. Еще до войны он был известен как автор политических и бытовых карикатур для журналов "Крокодил", "Смена", "Огонек" и газеты "Правда". В военные годы работал во фронтовой газете "На разгром врага". В мирное время он продолжил работу иллюстратора печатных изданий: "Весёлые картинки", и др., множество книг, в т.ч. "Похождения бравого солдата Швейка".
Винокур Владимир Исаакович (р. 1927, Москва).
Учился в Московской средней художественной школе (1939-1946) и Московском государственном институте им. В. И. Сурикова (1946-1952) у Б. А. Дехтерева и М. С. Родионова.
Лебедев
Владимир Васильевич
(1891 - 1967)
1891, 14(27) мая.
Родился в Петербурге.
1910
Впервые выставляет свои работы на «Выставке графики и рисунка» в Академии художеств.
1910- 1911
Рисует животных в батальной мастерской Ф. Рубо. 1912-1915
Занимается в частной студии художника М. Д. Бернштейна. 1912
Принят в Академию художеств.
1911- 1913
Печатает свои рисунки в детском журнале «Галчонок». С этого же времени работает в сатирических журналах «Сатирикон», «Новый Сатирикон», «Аргус» и др.
1914-1916
Военная служба - чертежная работа в воздухоплавательном парке.
1917
Иллюстрирует первую книгу для детей - арабскую сказку «Лев и бык» (Изд. «Огни», Пг. 1918). 1918
Участвует в праздничном оформлении Петрограда - проект украшения Полицейского моста.
1918-1921 Профессор петроградского Вхутемаса.
1920-1921
Заместитель заведующего Агитационно-плакатным отделом бюро РОСТА Северной области. Исполняет «Окна РОСТА». Графическая серия «Прачки». " 1921
Иллюстрирует «Слоненка» Р. Киплинга и выполняет книжку «Приключения Чуч-ло» с собственным текстом (оба в изд. «Эпоха», Пг., 1922).
1923
Иллюстрирует русские народные сказки для издательства «Мысль» (Пг., 1924).
1924-1926
Начало совместной работы с поэтом С. Маршаком над детскими книгами «Цирк», «Мороженое», «Вчера и сегодня», «Пудель» и др. для издательства «Радуга».
1924-1933
Редактор-художник Ленинградского отделения Госиздата, возглавляет художественную редакцию детского отдела. 1924-1927
Сатирические рисунки для журналов «Смехач», «Бич», «Бузотер-Бич».
1928
Персональная выставка в залах Русского музея в Ленинграде. Экспонируются работы 1920-1928 годов - живопись, станковая и журнальная графика, оригиналы иллюстраций к детским книгам, «Окна РОСТА».
1933-1941
Главный художник Ленинградского отделения Детгиза.
1941- 1942
Ответственный редактор Изогиза. Работает над плакатами.
1942- 1945 Работает в Москве в «Окнах ТАСС».
1945, 6 декабря
Присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.
1947
Рисунки к «Разноцветной книге» С. Маршака.
1948 - 1950-е-1960-е Новые (акварельные) варианты иллюстраций к детским книгам С. Маршака («Багаж», «Сказка о глупом мышонке» и др.).
1966, 30 апреля
Присвоено звание народного художника РСФСР.
1967, 21 ноября Умер в Ленинграде
Лемкуль Федор Викторович (1914-1995)
Первоначальное художественное образование Федор Лемкуль получил в московском Полиграфическом техникуме, который в то время выпускал художников книги, - это было накануне войны; затем ушел в армию, где также работал художником. Основным своим учителем он считает замечательного советского графика П. А. Алякринского, который много дал молодому художнику как в смысле профессионального мастерства, так и в понимании искусства.
Начинал художник с работы в детских журналах "Мурзилка" и "Пионер". Первыми же работами, которые обратили на себя внимание, было оформление книг С. Баруздина "Сказка о трамвае" и М. Карема "Мой змей" (1956 - 1958 гг.). Большой удачей Лемкуля было оформление книги К. Чуковского "Джек - покоритель великанов" (М., 1966).
Одним из первых, после долгого перерыва, иллюстрирует Лемкуль детские стихи Даниила Хармса. Много сил отдал художник оформлению произведений классиков детской литературы - С. Маршака и С. Михалкова. В работе над книгами, которые иллюстрировали многие наши художники, Лемкуль находит свои индивидуальные краски. Заметной вехой в работе Ф. Лемкуля стало оформление "Сказок" в обработке А. Нечаева (М., 1977). Прежде всего, книга привлекает своей напряженной красочностью. Художник дает фигуры героев крупным планом. С большим юмором рисует он смешных и глупых царей, угодливых и хитрых придворных, простоватых мужичков, подтрунивает над наивной царевной. Характер персонажей воссоздается ярко и убедительно. Манера художника свободна и раскованна, цвет звучит в полную силу, стиль выражен и легко узнаваем. С неистощимым искрометным юмором и фантазией оформлена и небольшая сказка польского писателя К. Макушинского "Пан Ниточка" (М., 1973).
Мигунов Евгений Тихонович (1921-2004)
В 1939 году поступил на художественный факультет ВГИКа.
В 1941 году после начала Великой Отечественной войны ушёл в ополчение. Осенью 1941 года возобновил обучение.
В 1943 году окончил ВГИК и пришёл на киностудию «Союзмультфильм». Работал в качестве художника-постановщика (до 1946 года - совместно с А. П. Сазоновым) в съёмочных группах группах И. П. Иванова-Вано, А. В. Иванова, сестёр Брумберг, М. С. Пащенко, В. Г. Сутеева, Л. А. Амальрика и В. И. Полковникова. Около года возглавлял цех прорисовки.
В 1949 и 1951 годах впервые в анимации применил масляные краски для изготовления фонов (фильмы «Полкан и Шавка», «Лесные путешественники»). Был соавтором методической программы обучения художников-мультипликаторов и прорисовщиков на курсах при студии, преподавал конструкцию персонажа.
В 1954 году дебютировал как режиссёр, встав у истоков возобновления производства кукольных мультипликационных фильмов в СССР. Совместно с механиком С. И. Этлисом запатентовал и применил в производстве мультфильмов новые технические приёмы - оригинальный способ крепления куклы к макету, изготовление оболочки из пенистого латекса, усовершенствование шарнирных каркасов куклы. Участвовал в организации технической базы для покадровой съёмки объёмных объектов, создал технологическую записку по основам производственного процесса съёмки кукольного мультфильма.
Участвовал в разработке сатирического мультипликационного киножурнала «Дятел», оснащал стихотворными текстами и перерабатывал предлагаемые сюжеты.
Подготовил титры и оформление ряда игровых художественных фильмов. Являлся членом художественного совета киностудии «Союзмультфильма», с которой был уволен в 1960 году. За время работы в «Союзмультфильме» сделал 343000 рисунков, что составило 22 фильма, четыре из которых получили международные премии.
В 1961-1966 годах работал по договору в редакциях журналов «Весёлые картинки», «Крокодил», редактировал серию брошюр «Библиотека Крокодила», позже работал в книжной и журнальной графике, рисовал карикатуры, диафильмы.
Иллюстрировал сериалы Александра Волкова об Изумрудном городе, Кира Булычёва об Алисе Селезнёвой, Евгения Велтистова об Электронике и книгу Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Перенёс из анимации в полиграфию одно из главных свойств своих иллюстраций - динамичность: практически все персонажи находятся в движении.
Автор воспоминаний и эссе о карикатуре, шарже и анимации.
Был награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями.
В 1983 году отмечен Золотой медалью за участие в выставке «Сатира в борьбе за мир».
Митурич Май Петрович (1925 - 2009)
Народный художник России, действительный член Российской академии художеств.
После участия в Великой Отечественной войне и службы в армии поступил в Московский полиграфический институт.
Окончив его в 1953 году, начал работать в области книжной иллюстрации.
С середины 1950-х и до конца 1980-х годов Май Митурич оформил около 100 книг для детей. Среди них - иллюстрации к произведениям К. Чуковского, Д. Хармса, С. Маршака, Г. Снегирева, А. Барто, С. Михалкова, Р. Киплинга, Л. Кэрролла, С. Аксакова, "Одиссее" Гомера, "Японским народным сказкам". Иллюстрации М. Митурича были отмечены многочисленными дипломами Всесоюзного и Всероссийского конкурсов искусства книги, медалями Международной выставки книжного искусства в Лейпциге и международной биеннале иллюстрации в Братиславе, международным дипломом имени Г. Х. Андерсена. Оформленные им книги неоднократно издавались за рубежом.
За оформление сборника "Японские народные сказки" Май Митурич был удостоен Ордена Восходящего солнца - второй по значимости государственной награды Японии. В числе других наград мастера - Госпремии РСФСР и Российской Федерации.
Работы Мая Митурича-Хлебникова, получившие высочайшую оценку профессионалов и зрителей, хранятся в собраниях Государственной Третьяковской галереи, Русского музея, Государственного Музея Изобразительных Искусств имени А.С. Пушкина, крупнейших зарубежных музеях и частных коллекциях России и за рубежом.
Панов Владимир Петрович (1937 - 2007)
График, художник книги. Учился в МГХИ (1950-е) у Б.А. Дехтерева. Иллюстрировал С. Аксакова "Аленький цветочек" (1961), Х. К. Андерсена "Сказки" (1971, 1978, 2002), П. Бажова "Уральские сказы" (1957, шесть переизданий) и др.
Скобелев Михаил Александрович (1930 - 2007)
Художник-карикатурист, иллюстратор детских книг.
Родился 17 июля 1930 г. Работал недолгое время на киностудии «Союзмультфильм» как художник-постановщик (в середине 1950-х годов).
Учился у Ф. Богородского, Г. Шегаля, Ю. Пименова, А. Сазонова.
Народный художник Российской федерации (2000).
Живописец, театральный художник, книжный иллюстратор. Окончил Московский Полиграфический институт. Продолжил образование в художественном отделении Всесоюзного института кинематографии. Оформлял спектакли в театре «Современник»: «Два брата», «Всегда в продаже», «Пять вечеров» и др. Автор многих популярных карикатур советского периода. Иллюстрировал книги до 1970г. совместно с А. М. Елисеевым. Работал на киностудии «Союзмультфильм», в журналах «Крокодил», «Юность», «Мурзилка», «Веселые картинки». Иллюстрировал А. Толстого "Золотой ключик или приключения Буратино"(1980, в последующие годы - новые варианты), В. Маяковского, Д. Хармса. Работы М. Скобелева хранятся в музеях России, а также в частных собраниях США, Израиля, Франции, России.
Таубер Виктор Исаевич (1901 - 1990)
График, художник книги, учился во ВХУТЕИНе (1922 - 1923). Рисовал для журнала "Мурзилка". Иллюстрировал сказки Х.К. Андерсена, сказки братьев Гримм, создал книжки - картинки и ряд превосходных автолитографий по сюжетам сказок. В 1950-е годы многочисленные переиздания выдержала книга "Кот в сапогах" Ш. Перро с его изумительными рисунками. Последние годы жизни работал над иллюстрациями к "Мастеру и Маргарите" М. Булгакова.
Токмаков Лев Алексеевич (1928 - 2010)
Народный художник России (1998). Заслуженный художник РСФСР (1981)
Родился в городе Екатеринбурге (Свердловск).
Учился с 1945 по 1951 в Московском Высшем художественно-промышленном институте (имени графа Строганова). Его педагогами были Павел Кузнецов и Александр Куприн.
С 1958 начал сотрудничать с журналом "Мурзилка".
1980 - имя Л. Токмакова внесено в Почетный список Х. К. Андерсена.
1984 - получил золотую медаль от правительства Йеменской арабской республики за серию работ о ЙАР.
1985 - золотая медаль на БИБ в Братиславе за иллюстрации к книге О. Пройслера "Крабат".
1988 - почетный диплом Х.К. Андерсена за иллюстрции к книге И. Токмаковой "Карусель".
Траугот Валерий Георгиевич (1936-2009)
Во время Великой Отечественной войны с интернатом был в эвакуации в сибирской деревне, где первым его учителем стал сопровождавший детей, раненный на Ленинградском фронте, скульптор Г. А. Шульц; затем Валерий Траугот вместе с другими детьми питерских художников (В.В. Прошкиным, В.Г. Петровым и К.И. Суворовой), вернулся в Ленинград.
Окончил Среднюю художественную школу (СХШ) при Академии художеств, продолжил учебу в Москве, в Суриковском институте (на отделении скульптуры), затем окончил Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. В.И. Мухиной (1960). Своим главным учителем считал отца - Георгия Николаевича Траугота.
Дебютировал в области детской книжной иллюстрации в 1956 году. Первые книги иллюстрировали вместе с отцом и братом, рисунки подписывали задорной, запоминающейся монограммой Г.А.В. - Георгий, Александр, Валерий (эти инициалы долгое время присутствовали на детских книжках как дань памяти и после трагической гибели Г. Н. Траугота). Всего художники участвовали в иллюстрации более 200 книг. Особой популярностью пользовалась книга «686 забавных превращений»; сказки Г.Х. Андерсена в их оформлении переиздавались 17 раз, а общий их тираж превысил три миллиона.
Также принимал участие в иллюстрации следующих произведений: «Сказки матушки Гусыни», «Волшебные сказки» Шарля Перро, Синяя Борода" Шарля Перро, «Кубинские сказки», «Сказки Камбоджи», «Илиада» и «Одиссея» Гомера, «Наука любить» Овидия, «Золотой осел» Апулея.
На всероссийских конкурсах братья Трауготы получили более 30 дипломов, из которых 14 - первой степени (в том числе дипломами Комитетов по печати СССР и РФ за иллюстрации к сказкам Г.Х. Андерсена).
Художники регулярно участвовали в выставках книг и иллюстраций (книжной графики) в России, Германии, Италии, Чехии, Словакии, Польше, Японии, Франции.
Работы братьев А. и В. Трауготов находятся в музеях Москвы (в том числе в Третьяковской галерее), Санкт-Петербурга, Твери, Архангельска, Петрозаводска, Вологды, Иркутска, Красноярска, Рязани, Калининграда; за рубежом: в Японии, Германии, Чехии и др., а также во многих частных коллекциях в Европе, США, Израиле, России.
МДОБУ Детский сад №4
г.Волхов
Художники – иллюстраторы детских книг
воспитатель
Картинка, особенно для детей младшего возраста, является чрезвычайно важным педагогическим материалом, более убедительным и острым, чем слово, благодаря своей реальной зримости.
Е.А.Флерина
Все знают, что дети любят рассматривать картинки, глядя на них, ребенок представляет себе все происходящее и
иллюстрация иногда имеет большее значение, чем текст.
Плохо иллюстрированная детская книга неинтересна для малыша, а потому не читаема.
Детские книги оформляют много талантливых художников и многие из них реализовали свой талант именно в иллюстрации, у каждого художника свое видение мира, своя художественная манера, одно и то же произведение раскрывается по-разному в творчестве каждого мастера.
Несколько поколений художников посвятили этому благородному делу всю жизнь и создали книги, ставшие своеобразными эталонами. И.Я.Билибин, Е.И.Чарушин, Ю.А.Васнецов, В.Г.Сутеев, Б.А.Дехтерёв, В.М.Конашевич, Е.М.Рачев, Н.Э.Радлов, В.В.Лебедев, В.А.Милашевский и др. иллюстрировали книги, на которых воспитывалось не одно поколение.
Васнецов Юрий Алексеевич (1900 – 1973)
Юрий Алексеевич Васнецов - народный художник и иллюстратор. Его
картинки к фольклорным
песенкам, потешкам и прибауткам нравятся всем малышам (Ладушки, Радуга-дуга). Он иллюстрировал народные сказки, сказки Льва Толстого, Петра Ершова, Самуила Маршака, Виталия Бианки и других классиков русской литературы.
Билибин Иван Яковлевич (1876 – 1942)
- русский художник, книжный иллюстратор и театральный оформитель. Билибин проиллюстрировал большое количество сказок, в том числе Пушкина. Разработал свой стиль – «билибинский» - графическое представление с учетом традиций древнерусского и народного искусства, тщательно прорисованный и подробный узорчатый контурный рисунок, расцвеченный акварелью.
Сказки, былины, образы древней Руси для многих уже давно неразрывно связаны с иллюстрациями Билибина.
Рачев Евгений Михайлович (1906 – 1997)
Работе с книгами Рачев посвятил всю свою творческую жизнь, более шестидесяти лет, и создал сотни прекрасных рисунков. С иллюстрациями Рачева было издано множество книг, среди которых: Пришвин М. М. «Кладовая солнца» и «Золотой луг»; Дуров В. Л. «Мои звери»; Мамин-Сибиряк Д. М. «Алёнушкины сказки»; Салтыков-Щедрин М. Е. «Сатирические сказки».
Дехтерёв Борис Александрович (1908 – 1993)
– народный художник, советский график, иллюстратор. Работал преимущественно в технике карандашного рисунка и акварели. Старые добрые иллюстрации Дехтерёва – это целая эпоха в истории детской иллюстрации, многие иллюстраторы называют Бориса Александровича своим учителем.
Дехтерёв проиллюстрировал детские сказки А. С. Пушкина, Василия Жуковского, Шарля Перро, Ганса Христиана Андерсена, М. Лермонтова, Ивана Тургенева, Уильяма Шекспира.
Конашевич Владимир Михайлович (1888 – 1963)
– русский художник, график, иллюстратор. Детские книги иллюстрировать начал случайно. В 1918 году его дочери было три года. Конашевич нарисовал для нее картинки на каждую букву алфавита. Так была напечатана «Азбука в картинках» - первая книга В. М. Конашевича. С тех пор художник стал иллюстратором детских книг. Основные работы Владимира Конашевича: - иллюстрация сказок и песен разных народов, причем некоторые были иллюстрированы несколько раз;
Чарушин Евгений Иванович (1901 – 1965)
- график, скульптор, прозаик и детский писатель-анималист. В основном иллюстрации исполнены в манере свободного акварельного рисунка, немного с юмором. Нравятся детям, даже малышам. Известен иллюстрациями животных, которые он нарисовал к своим собственным рассказам: «Про Томку», «Волчишко и другие», «Никитка и его друзья» и многим другим. Иллюстрировал также других авторов: Чуковского, Пришвина, Бианки. Самая известная книга с его иллюстрациями «Детки в клетке» Самуила Яковлевича Маршака.
Радлов Николай Эрнестович (1889 – 1942)
- русский художник, искусствовед, педагог. Иллюстратор детских книг: Агнии Барто, Самуила Маршака, Сергея Михалкова, Александра Волкова. Радлов с большой охотой рисовал для малышей. Самая его известная книга – комиксы для малышей «Рассказы в картинках». Это книга-альбом с веселыми историями про зверей и птиц. Прошли годы, но сборник до сих пор очень популярен. Рассказы в картинках неоднократно переиздавались не только в России, но и в других странах. На международном конкурсе детской книги в Америке в 1938 году книга получила вторую премию.
Лебедев Владимир Васильевич (1891 – 1967)
В. В. Лебедев делал книгу с огромным уважением к ребенку, добивался умения говорить с ним серьезным языком, чтобы он мог войти в работу художника, понять закономерности книжной графики. Особенно ярки и динамичны иллюстрации Лебедева к книгам С. Маршака "Цирк", "Мороженое", "Сказка о глупом мышонке", "Усатый полосатый", "Разноцветная книга", "Двенадцать месяцев", "Багаж". Книги, иллюстрированные художником, отличаются простотой и яркостью образов, прекрасным сочетанием изобразительных и шрифтовых форм.
Милашевский Владимир Алексеевич (1893 – 1976)
Владимир Алексеевич проиллюстрировал и художественно оформил около 100 книг для детей и юношества, но он никогда не принадлежал к так называемым «детским» художником. Он иллюстрировал и произведения классиков мировой литературы, и советских писателей. Милашевский всегда следовал правилу: для детей надо все делать так же хорошо, как и для взрослых, и даже еще лучше. Он никогда не подлаживался к детям, не «сюсюкал», не подражал детским рисункам, не старался говорить с ними на каком-то особом, якобы понятном им «детском» языке.
АВТОР БЛОГА: сказка в жизни каждого человека - это очень важная часть жизни. Тот, кто не читал в детстве сказок, - тот не познал чувства полного счастья и гармонии внутри и вокруг самого себя. Казалось бы, что мы помним с самого раннего детства авторов замечательных сказок, которые помогали нам расти, прививали самые лучшие нравственные качества и чувство высокой эстетики мира, в который мы лишь входили. А вот иллюстраторов мы, порой и не знали, - кто они, как их зовут, когда они жили, какая эпоха взрастила этих замечательных художников. Ну, может быть, Билибина - иллюстратора знали мы, потому что Билибина знали наши родители, дедушки и бабушки, выросшие на замечательных книгах, например, "Сказках Пушкина" с иллюстрациями этого гениального художника.
А вот, иллюстратора Бориса Александровича Дехтерева, - мало кто упоминал или знал, кроме семей, где кто-либо знаком был с предметом искусствоведение (ИЗО и Архитектура), но, тем не менее, книжки именно с его иллюстрациями старались подарить своему потомству, особенно "родившемуся с карандашом в руках" и лихо измалевывающего стены, журналы, книги, черновики диссертаций или других работ родителей и старших братьев и сестер, - есть такое зловредное младенческое племя. Если это племя, выросшее на Билибине, Дегтяреве, Сутееве, подрастая не расставадлось с карандашом, - оно само начинало разыскивать и покупать книги, иллюстрированные любимыми авторами, "чтоб они были всегда со мной, тогда кажется, что мир на своем месте".И все это происходило в "доисторическую эпоху БЕЗ ИНТЕРНЕТА".
Иван Яковлевич Билибин. Иллюстрации к "Сказке о царе Салтане"
И вот, появился Интернет. Казалось бы, - какое благо! Но нет, сколь не подсовывай младенческому племени, все также лихо изрисовывающему все подряд, но теперь не безобидными карандашами, а фломастерами и еще какой-нибудь дрянью в виде маркеров, - свои до сих пор любимые
книжки со сказками и картинками, - младенческое племя одинаково выводит, в лучшем случае, что-то в подражание Уолту Диснею и, в основном, что-то в подражание японским мультяшкам, таким страшным, что даже взрослому с крепкими нервами становится непосебе при беглом взгляде на дисплей компьютера, в котором младенцами просматриваются эти мультики.
Сутеев Владимир Григорьевич. Сказки и картинки.
В одном из постов, которые я разместила рассказ о иллюстрациях к сказкам, называющийся "ВИНТАЖНЫЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ К СКАЗКАМ", - примерно так. Этот замечательный пост и сподвиг меня на рассказ о любимых сказках с любимыми картинками, любовь к которым пронесена через целую жизнь не одним поколением людей, живших в СССР и, позднее, в РФ. Сегодня рассказ пойдет о советском иллюстраторе детской литературы, выдающемся художнике-графике, Борисе Александровиче Дегтяреве.
Художник-иллюстратор Борис Александрович Дехтерёв
Борис Александрович Дехтерёв (1908-1993), советский график, художник-иллюстратор. Народный художник РСФСР. Лауреат Сталинской премии второй степени (1947).
Б. А. Дехтерёв родился 31 мая (13 июня) 1908 года в Калуге. В 1925—1926 годах учился в студии Д. Н. Кардовского, в 1926—1930 годах на живописном факультете ВХУТЕИНа. Работал в издательстве «Детская литература» (на протяжении 32 лет с 1945 года) главным художником. В 1935—1937 годах — ассистент профессора А. И. Кравченко в ГМИИ имени А. С. Пушкина, с 1948 года заведующий кафедрой графики в МГХИ имени В. И. Сурикова. Можно сказать, «Школа Дехтерёва» определила развитие книжной графики страны. Член-корреспондент АХ СССР. Работал преимущественно в технике карандашного рисунка и акварели.
Б. А. Дехтерёв был одним из первых графиков, обратившихся к иллюстрированию книг на темысовременной жизни. Он иллюстрировал и оформлял книги М. Горького, И. С. Тургенева, М. Ю. Лермонтова, А. П. Гайдара, В. Шекспира, сказки А. С. Пушкина («Сказка о царе Салтане», «Сказка о Рыбаке и Рыбке», 1951), Ш. Перро («Кот в сапогах») и др., сказки «Мальчик-с-пальчик», «Дюймовочка», «Золушка», «Красная Шапочка» (1949), «Синяя птица» М. Метерлинка, «Хижина дяди Тома» Г. Бичер-Стоу, «Цемент» Ф. В. Гладкова, «Как закалялась сталь» Н. А. Островского. Создал также серию рисунков на темы истории КПСС и рисунки к книгам, посвящённым жизни советских вождей: «Встречи с товарищем Сталиным» Г. Ф. Байдукова (1938), «Детские и школьные годы Ильича» А. И. Ульяновой, «Шалаш» А. Т. Кононова и др.
Б. А. Дехтерёв умер в 1993 году.
