22 апреля 1899 года в Санкт-Петербурге родился писатель, литературовед, переводчик, энтомолог и страстный любитель шахмат Владимир Набоков. Сегодня мы вспоминаем основные вехи его творческой судьбы.
Владимир Набоков, пожалуй, — самая скандальная, противоречивая и загадочная фигура первой волны эмиграции. В чем его только не обвиняли: и в разрыве с русской литературной традицией, и в порнографии, и в холодном снобизме, и даже в плагиате. Так, в 2000-х годах выяснилось, что повесть «Лолита» со сходным сюжетом якобы была написана немецким писателем Хайнцем фон Лихбергом за 40 лет до выхода набоковского романа (впрочем, шумиха быстро улеглась, хотя новые скандалы не заставили себя ждать).
Набоков вел замкнутый образ жизни и не общался с бывшими соотечественниками, сделал единственное исключение только для Беллы Ахмадулиной. Редко кто удостаивался его похвалы, разве что такие же затворники, как и он сам, — например, Саша Соколов с его «Школой для дураков». Что характерно, и отзывы о творчестве Набокова всегда были противоречивы: Куприн называл его «талантливым пустоплясом», Бунин «чудовищем» (при этом добавляя: «Но какой писатель!), а советские критики — литератором, «лишенным корней». Попробуем разобраться в ворохе мнений и понять, каким же на самом деле был этот неординарный человек, в честь которого в 1985 году назвали астероид.
Владимир Набоков появился на свет в Санкт-Петербурге, в доме на Большой Морской улице, 47. На втором этаже, если верить словам автора, который всегда был чуток к мелким и на первый взгляд незначительным деталям. Этот особняк, соединивший в своем архитектурном убранстве черты барокко, модерна и ренессанса, за 300 тысяч рублей приобрел дед будущего писателя, Иван Рукавишников. Рижские витражи, готические окна, парадная лестница, бронза, отделанный орехом камин, — в этих роскошных интерьерах маленький Володя изводил своих бонн и гувернанток, потому как, по его собственному утверждению, был избалованным и своенравным ребенком. Что характерно, мальчик научился читать по-английски раньше, чем по-русски: его родители были убежденными англофилами, но при этом свободно говорили по-французски и, разумеется, на родном языке (такой вот космополитизм, ставший впоследствии визитной карточкой нашего героя).
Несмотря на классическое европейское воспитание, Набоков уделял большое внимание русской культурной традиции. Так, он не раз отмечал, что родился через сто лет после Пушкина, его няня была из тех же мест, что и Арина Родионовна, а в детстве он ходил на прогулки в Летний сад, как и Евгений Онегин. Конечно, мы не знаем, чего было больше в этих параллелях — литературной игры, бравады или же серьезности и своего осознания преемственности, но связь с Александром Сергеевичем автор сохранял на протяжении всей жизни. Отсюда и кропотливый перевод «Евгения Онегина» на английский язык, и составление культурологических комментариев, и лекции, посвященные пушкинскому творчеству.
Но не будем забегать вперед: в этой главе Владимир юн, чистит зубы лондонской пастой, слушает английские сказки, которые читает матушка на ночь, играет в теннис, скользит по перилам родительского особняка и отдыхает летом в имении Выра возле Гатчины.
За несколько лет до революции Набоков получил в наследство от деда по материнской линии миллионное состояние и шикарную усадьбу Рождествено в тех же самых краях — это, кстати, еще один важный набоковский локус, не раз им воспетый. «Рождественская усадьба <... > была, говорили, построена на развалинах дворца, где Петр Первый, знавший толк в отвратительном тиранстве, заточил Алексея. Теперь это был очаровательный, необыкновенный дом. По истечении почти сорока лет я без труда восстанавливаю и общее ощущение и подробности его в памяти: шашечницу мраморного пола в прохладной и звучной зале, небесный сверху свет, белые галерейки, саркофаг в одном углу гостиной, орган в другом, яркий запах тепличных цветов повсюду, лиловые занавески в кабинете <...> и незабвенную колоннаду заднего фасада, под романтической сенью которой сосредоточились в 1915 году счастливейшие часы моей счастливой юности », — вспоминал писатель в своем автобиографическом романе «Другие берега».
Образование Набоков получал в одном из самых дорогих и престижных заведений — Тенишевском училище на Моховой улице (среди знаменитых выпускников были Осип Мандельштам, лингвист и литературовед Виктор Жирмунский, а в 1921-м через четыре года после Набокова, его окончил Корней Чуковский).
К alma mater Владимира подвозили на автомобиле — роскошь и пижонство даже для столицы. Вот что важно — во время своей учебы Владимир заинтересовался литературным творчеством и энтомологией (к слову, именно эти два верных спутника сопровождали его на протяжении всей жизни). Тогда же появилось и его удивительное свойство — поклонение Мнемозине, богине памяти. «Заклинать и оживлять былое я научился Бог весть в какие ранние годы — еще тогда, когда в сущности никакого былого и не было », — отмечал Набоков в «Других берегах».
На полученные в наследство деньги шестнадцатилетний , мучающийся от восторга и отчаянья первой любви к Вале Шульгиной, издал свой дебютный поэтический сборник с незамысловатым названием «Стихи». Та юношеская книжечка попалась на глаза директору училища и по совместительству поэту и преподавателю словесности Владимиру Васильевичу Гиппиусу, который от подобных опусов был, прямо скажем, не в восторге и не преминул разнести их в пух и прах на одном из занятий под одобрительный хохот тенишевцев. А его кузина Зинаида Николаевна Гиппиус, та еще язва, на одном из заседаний Литературного фонда безапелляционно заявила отцу юного поэта: «Пожалуйста, передайте вашему сыну, что он никогда писателем не будет ». Впрочем, она имела обыкновение ошибаться: например, в 1920 году поэтесса еще верила, что большевики будут свергнуты и возвращение в Россию возможно.
Кстати, и сам Набоков был невысокого мнения о своих юношеских литературных опытах и никогда их впоследствии не переиздавал. И тем не менее начало творчеству было положено еще тогда, в 1916 году.
После октябрьских событий Набоковы (за исключением отца семейства) перебрались в Крым. Владимир Дмитриевич, кадет по своим политическим убеждениям, до последнего надеялся, что катастрофу можно предотвратить, но, увы, вскоре и он оставил Петербург, дабы присоединиться к родным. Тот самый дом, «трехэтажный, розового гранита, особняк с цветистой полоской мозаики над верхними окнами », в 1918 году был национализирован за неуплату городских сборов (4 тысячи 467 рублей, если верить историческим документам). В нем обосновалось некое датское агентство, как писал сам Владимир Владимирович, а дальнейшая его судьба ускользнула от бывшего владельца. Но именно этот дом стал неотъемлемой частью набоковских романов и рассказов: писатель великодушно делил любимые интерьеры со своими героями (с Лужиным, с Себастьяном Найтом и многими другими). Усадьбе в Рождествено не повезло еще больше, чем особняку на Большой Морской: в нем были и общежитие ветеринарного техникума, и нацистский штаб, и сельская школа. И если от петербургского дома остались витражи, деревянные панели и лестницы, то в летнем жилище Набокова практически ничего не сохранилось в первозданном виде. Впрочем, сам Набоков не тосковал по материальному и в своей привычной манере писал: «Мое давнишнее расхождение с советской диктатурой никак не связано с имущественными вопросами. Презираю россиянина-зубра, ненавидящего коммунистов потому, что они, мол, украли у него деньжата и десятины. Моя тоска по родине лишь своеобразная гипертрофия тоски по утраченному детству ». Но что ждало семейство в Крыму? «Ты, дикий и душистый край, как роза, данная мне Богом, во храме памяти сверкай! » — напишет Владимир об этих местах уже в эмиграции. Во-первых, именно в Крыму он познакомился с поэтом и художником-пейзажистом Максимилианом Волошиным и проштудировал метрические теории символиста Андрея Белого. Во-вторых, там Набоков узнал, что такое литературный успех: его тексты активно печатались в местных газетах и вызывали одобрение у публики, в блаженном эскапизме укрывавшейся от кровопролитных баталий с помощью театра и сочинительства. А в-третьих, именно в Крыму он окончательно расстался с Россией (в ее зримом и материальном воплощении). Через Турцию, Грецию и Францию семья Набоковых выехала в Англию, а уже в 1919 году Владимир стал студентом Кембриджа. Сначала в качестве специализации он выбрал энтомологию, но затем предпочел ей словесность.
Во время учебы Набоков много читал отечественную классическую литературу и непрерывно писал стихи на русском языке. Почти все были посвящены утраченной России и наполнены горечью: «В неволе я, в неволе я, в неволе! » Вот в чем парадокс: Набоков, с детства воспитанный в традициях английской культуры, чувствовал себя безнадежно одиноким и чужим в настоящей Великобритании, а свое положение называл не иначе как «изгнанием».
Впрочем, свой островок России Набоков все же воссоздал — основал Славянское общество Кембриджского университета. Тогда же, во время учебы, писатель перевел на русский язык кэрролловскую «Алису в стране чудес», по-своему изменив и переработав текст (к примеру, «его» главная героиня стала Аней).
В феврале 1922 года, после с отличием сданных Владимиром выпускных экзаменов в Кембридже, семья Набоковых переехала в Берлин. Увы, на новом месте их не ждали счастье и размеренный быт — в конце марта произошла трагедия: террористы-черносотенцы застрелили отца писателя на лекции лидера кадетов Павла Милюкова. «Это ночное путешествие помнится мне как нечто происходившее вне жизни и нечто мучительно медленное, как те математические головоломки, что мучают нас в полусне температурного бреда. <...> Единственно реальным на целом свете было горе, облепившее меня, душившее меня, сжимавшее мне сердце. Отца нет на свете » — так вспоминал Набоков о том страшном дне в своих дневниках.
Внезапная гибель отца, тоска по России, общая неустроенность — все это тяготило Владимира. Он неоднократно называл Берлин «чужим и ненавистным» (и наделил этим ощущением своего героя, Федора Годунова-Чердынцева, из романа «Дар»).
В Германии Набоков занимался репетиторством: преподавал английский. Кстати, товарищи его покойного отца искренне пытались помочь Владимиру и устроили его на работу в банк, но его хватило ровно на три дня. К тому, прямо скажем, не самому счастливому периоду относится и помолвка Набокова со Светланой Зиверт, дочерью горного инженера-путейца. В ноябре 1922-го он выпустил два поэтических сборника — «Гроздь» и «Горний путь», часть стихотворений из которых была посвящена возлюбленной, и все бы хорошо, но перспектива обзавестись нищим зятем не очень-то прельщала ее родителей. Через несколько месяцев помолвка была официально расторгнута, а несостоявшийся жених сразу же написал пронзительное стихотворение Finis: «Не надо слез! Ах, кто так мучит нас? Не надо помнить, ничего не надо... .» К счастью, Светлана вышла замуж за перспективного инженера-химика Николая Андро-де-Ланжерона, а 24-летний Владимир вскоре встретил будущую супругу, музу и советницу — петербурженку Веру Евсеевну Слоним, примирившую писателя с берлинской действительностью (они поженились только через два года). Неудивительно, что именно возлюбленная вдохновила Набокова к написанию первого русскоязычного романа, «Машеньки», увидевшего свет в 1926 году.
Тема одиночества на чужбине и любовные встречи нашли бурный отклик в эмигрантских кругах. Вчерашнего дебютанта Сирина (таков был псевдоним Владимира Набокова) охотно приглашали печататься в солидных журналах, и он много и плодотворно работал, сочиняя все новые произведения. Уже в 1927-м он приступил к написанию шахматного романа «Защита Лужина», в 1929-м выпустил книгу «Король, лама, валет» (впервые только с иностранными, а не русскими героями!), а через год — повесть «Соглядатай» и сборник рассказов и стихов «Возвращение Чорба». Нет-нет, никакой штамповки «горячих пирожков» с нацеленностью на бестселлеры: с каждым следующим текстом Набоков соединял разные литературные техники, шлифовал и усложнял свой стиль, делая образы зримыми и выпуклыми, а изгибы сюжета — непредсказуемыми и небанальными. «Он современнее многих иностранных писателей. Вот у кого есть «ироническое отношение к жизни». Вот кто скоро будет кандидатом на Нобелевскую премию », — написала в 1931 году супруга Бунина, Вера Николаевна. И это при том, что сам Иван Алексеевич относился к собрату по перу неоднозначно — то восхищался, то завистливо клеймил.
В 1932-м вышел четвертый русскоязычный роман писателя «Подвиг» — трагическая история русского эмигранта Мартына Эдельвейса, решившего нелегально перейти границу и попасть в Россию через Латвию. Швейцарская кровь, текущая в его жилах, никак не помогла «встроиться» в европейскую действительность и не ослабила желание вернуться — разумеется, абсолютно безумного и не сулящего ничего хорошего. «Мартын словно растворился в воздухе » — только и говорит нам автор в конце романа.
В том же году увидел свет роман «Камера обскура» — дань писательскому увлечению искусством кинематографа. (Кстати, Набоков был не только заядлым синефилом, но и некоторое время работал статистом в массовке.) «Синематографизированный» роман, по существу, очень серьезен. В нем затронута тема, ставшая для всех нас роковой, — тема о страшной опасности, нависшей над всей нашей культурой, искажаемой и ослепляемой силами, среди которых синематограф, конечно, далеко не самая сильная, но, быть может, самая характерная и выразительная », — писал о романе Владислав Ходасевич. Еще примечательно то, что в этом произведении впервые наметилась линия порочной любви взрослого мужчины, искусствоведа Кречмара, к 16-летней Магде — будущие ростки «Лолиты».
А что же было потом? Во-первых, в 1934 году случилось знаковое событие: в семье Владимира и Веры родился сын Дмитрий, ставший впоследствии главным переводчиком английских произведений отца. Во-вторых. Набоков продолжал напряженно работать: с 1934-го по 1938-й он выпустил еще три русскоязычных романа: интеллектуально-криминальное «Отчаяние», зашифрованную антиутопию «Приглашение на казнь» и «Дар», одновременно соединивший в себе и поэзию, и прозу. После этого автор писал только на английском (не считая, разумеется, своих же переводов).
В 1936 году жизнь в ненавистном Берлине становится все опаснее: Гитлер назначает генерала Бикупского главой «Русского национального управления», а его заместителем — Таборицкого, убийцу отца Набокова. (В своем английском романе «Память, говори!» писатель называет его «темным негодяем, которого Гитлер во время Второй мировой войны назначил заведовать делами русских эмигрантов».) Опасаясь за семью, Набоков вывез их в Париж, но и тамошняя жизнь выглядела более чем тяжелой: началась Вторая мировая война, и город замер в ожидании бомбежек. «В прошлом году на продавленном матрасе, на рваных простынях, без денег на доктора и лекарство, умирал Ходасевич. В этом году — прихожу к Набокову: он лежит такой же », — писала Нина Берберова. К счастью, любовь и преданность жены, а также творчество спасли писателя: в 1937-м он создал свой первый англоязычный роман — «Подлинная жизнь Себастьяна Найта», а в конце 1939-го написал рассказ «Волшебник» — еще один литературный «приквел» «Лолиты».
В 1940-м Набоковы с большим трудом (последним рейсом лайнера «Champlain»!) вырвались в Америку, ставшую им не просто временным пристанищем, а домом на целых 19 лет.
Для писателя этот период был более чем счастливым: Владимир Владимирович непрерывно читал лекции по русской и мировой литературе, занимался переводами, не оставлял свои энтомологические изыскания и, по собственному признанию, «полысел, потолстел, обзавелся чудными фальшивыми зубами ». «Страну эту я люблю... Наряду с провалами в дикую пошлость, тут есть вершины, на которых можно устроить прекрасные пикники с «понимающими» друзьями », — пишет Набоков своей сестре в 194S году. Чуть больше чем через 20 лет в одном из интервью писатель признается журналистам: «Америка — единственная страна, где я чувствую себя интеллектуально и эмоционально дома ».
В 1950-е Набоков продолжил писать англоязычные романы, и хотя не все пользовались коммерческим успехом, это нисколько не ослабляло творческого потенциала автора. Впрочем, настоящий триумф ожидал его в 1955 году, когда французское издательство «Олимпия Пресс» опубликовало «Лолиту» — без преувеличения его самое скандальное произведение и, согласно многочисленным рейтингам, один из самых главных текстов XX века. Именно этот роман вошел в сотню лучших книг, выпущенных в СССР в 1989 году, — и это после многолетних запретов!
В 1948-м Набоков начал работу над «Лолитой» — историей преступной любви взрослого мужчины к обворожительной нимфетке Долорес. Какие только виртуозные мифы не сопровождали создание и публикацию этого текста! Поговаривали даже, что сам Набоков хотел сжечь свой взрывоопасный роман или планировал напечатать рукопись анонимно, опасаясь слишком бурной негативной реакции. Кстати, некоторые исследователи считают, что у Гумберта Гумберта был реальный прототип: некий Виктор X... полиглот и выходец из русской дворянской семьи, поделившийся своими специфическими наклонностями с психологом Хавелоком Эллисом (текст бесед Набоков получил от американского литературоведа и писателя Эдмонда Уильсона).
Впрочем, даже если канва сюжета и была почерпнута из этой необычной «исповеди», то все остальное — плод авторского воображения и языковой игры. Европейские цензоры встретили роман в штыки: издательство «Сандей экспресс» полностью изъяло тираж «Лолиты», ее со временем запретили в Англии, Франции и других странах. «Мне трудно представить себе режим, либеральный ли или тоталитарный, в чопорной моей отчизне, при котором цензура пропустила бы «Лолиту »», — признавался сам Набоков. И тем не менее книга с небывалым скандалом вышла в свет.
«Лолита» принесла Набокову деньги, но она искажает подлинное лицо писателя, интересного во многих отношениях », — напишет Зинаида Шаховская.
Кстати, автор не был до конца удовлетворен публикацией своего текста, особенно его смущала репутация издательства «Олимпия Пресс» (с их-то тягой к смачному, провокационному и авангардному: именно там впервые напечатали беккетовского «Моллоя», а чуть позже — скандальный «Голый завтрак» Берроуза). Но, как бы там ни было, Шаховская говорила чистую правду: именно «Лолита» принесла писателю огромный коммерческий успех, благодаря которому он оставил преподавание и переехал в Монтре, швейцарский городок, расположенный на берегу Женевского озера.
Набоковы так и не обзавелись собственным домом, хотя могли себе позволить обставить жилище в любых интерьерных декорациях. Они обосновались в роскошном отеле «Монтре-Палас», наслаждаясь размеренностью и мягкостью местного климата. Прогулки с женой вдоль озера, игра в скрэббл, чтение, шахматные задачи и, конечно, ловля бабочек на благоухающих склонах — таков был типичный распорядок дня писателя.
В ноябре 1968-го выйдет англоязычная версия его прозаического дебюта — «Машеньки», в предисловии к которому Набоков неожиданно напишет: «По причине необычайной удаленности и еще от того, что ностальгия всю жизнь остается нашей безумной попутчицей, чьи душераздирающие сумасбродные поступки мы уже приучились сносить на людях, я не испытываю никакого неудобства, признавая сентиментальный характер своей привязанности к первой моей книге ». Именно в Монтре Набоков написал «Аду» — скандальную вещь, в некотором смысле являющуюся продолжением «Лолиты», а также малоизвестные у нас романы «Просвечивающие предметы» и «Взгляни на арлекинов!».
В марте 1977-го, за несколько месяцев до смерти, писатель согласился принять у себя поэтессу Беллу Ахмадулину, которая позже в свойственной ей эмоциональной манере вспоминала: «Он спросил: «Вы вправду находите мой русский язык хорошим?» Я: «Лучше не бывает». Он: «А я думал, что это замороженная земляника» <...> Набоков знал, что книги его в Советском Союзе не выходят, но спросил с какой-то надеждой: «А в библиотеке (он сделал ударение на «о») можно взять что-нибудь мое?» Я развела руками ».
2 июля Набоков скончался на своем последнем другом берегу, в швейцарском госпитале. Его сын Дмитрий вспоминал, что в тот день глаза отца были наполнены слезами. «Некоторые бабочки уже начали взлетать», — тихо произнес Набоков.
Земное существование писателя оборвалось почти 39 лет назад, а его возвращение на родину, к русскому читателю, продолжается до сих пор. Из набоковских книг, шелестя страницами, по-прежнему вылетают сотни голубянок, оставляя в душе ностальгический след.
Владимир Владимирович Набоков - русский и американский писатель, поэт, переводчик, литературовед и энтомолог.
Набоков о себе:
Я американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию. …Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце - по-русски, и моё ухо - по-французски.
Родился в аристократической семье известного российского политика Владимира Дмитриевича Набокова. В обиходе семьи Набокова использовалось три языка: русский, английский, и французский, - таким образом, будущий писатель в совершенстве владел тремя языками с раннего детства. По собственным словам, он научился читать по-английски прежде, чем по-русски. Первые годы жизни Набокова прошли в комфорте и достатке в доме Набоковых на Большой Морской в Петербурге и в их загородном имении Батово (под Гатчиной).
Образование начал в Тенишевском училище в Петербурге, где незадолго до этого учился Осип Мандельштам. Литература и энтомология становятся двумя основными увлечениями Набокова. Незадолго до революции на собственные деньги Набоков издаёт сборник своих стихов.
Революция 1917 года заставила Набоковых перебраться в Крым, а затем, в 1919-м, эмигрировать из России. Некоторые из семейных драгоценностей удалось вывезти с собой, и на эти деньги семья Набоковых жила в Берлине, в то время как Владимир получал образование в Кембридже, где он продолжает писать русские стихи и переводит на русский язык «Алису в стране Чудес» Л. Кэррола.
В марте 1922 года был убит отец Владимира Набокова Владимир Дмитриевич Набоков. Это произошло на лекции П. Н. Милюкова «Америка и восстановление России» в здании Берлинской филармонии. В. Д. Набоков попытался нейтрализовать стрелявшего в Милюкова радикала, но был застрелен его напарником.
С 1922 года Набоков становится частью русской диаспоры в Берлине, зарабатывая на жизнь уроками английского языка. В берлинских газетах и издательствах, организованных русскими эмигрантами, печатаются рассказы Набокова. В 1927-м году Набоков женится на Вере Слоним и завершает свой первый роман - «Машенька». После чего до 1937 года создаёт 8 романов на русском языке, непрерывно усложняя свой авторский стиль и всё более смело экспериментируя с формой. Романы Набокова, не печатавшиеся в Советской России, имели успех у западной эмиграции, и ныне считаются шедеврами русской литературы (особ. «Защита Лужина», «Дар», «Приглашение на казнь»).
Политика нацистских властей Германии в конце 30-х годов положила конец русской диаспоре в Берлине. Жизнь Набокова с женой-еврейкой в Германии стала невозможной, и семья Набоковых переезжает в Париж, а с началом Второй мировой войны эмигрирует в США. С исчезновением русской диаспоры в Европе Набоков окончательно потерял своего русскоязычного читателя, и единственной возможностью продолжить творчество был переход на английский язык. Свой первый роман на английском языке («Подлинная жизнь Себастьяна Найта») Набоков пишет ещё в Европе, незадолго до отъезда в США, с 1937 года и до конца своих дней Набоков не написал на русском языке ни одного романа (если не считать автобиографию «Другие берега» и авторский перевод «Лолиты» на русский язык).
В Америке с 1940-го до 1958 года Набоков зарабатывает на жизнь чтением лекций по русской и мировой литературе в американских университетах. Его первые англоязычные романы («Подлинная жизнь Себастьяна Найта», «Bend Sinister», «Пнин»), несмотря на свои художественные достоинства, не имели коммерческого успеха. В этот период Набоков близко сходится с Э. Уилсоном и другими литературоведами, продолжает профессионально заниматься энтомологией. Путешествуя во время отпусков по Соединённым Штатам, Набоков работает над романом «Лолита», тема которого (история взрослого мужчины, страстно увлекшегося двенадцатилетней девочкой) была немыслимой для своего времени, вследствие чего даже на публикацию романа у писателя оставалось мало надежд. Однако роман был опубликован (сначала в Европе, затем в Америке) и быстро принёс его автору мировую славу и финансовое благосостояние. Интересно, что первоначально роман, как описывал сам Набоков, был опубликован в одиозном издательстве «Олимпия», которое, как он понял уже после публикации, выпускало в основном «полупорнографические» и близкие к ним романы.
Набоков возвращается в Европу и с 1960 живёт в Монтрё, Швейцария, где создаёт свои последние романы, наиболее известные из которых - «Бледное пламя» и «Ада».
В 1967 году Набоков получил первое письмо из Советского Союза. Оно было послано 25-летним Александром Горяниным на адрес нью-йоркского издательства и поразило писателя. Это было письмо ЧИТАТЕЛЯ - о «Даре»... Несколько писем позже переслало радио «Свобода». С 1969 года ездила в Ленинград как турист Елена Владимировна, сестра Набокова. В 1977 году с Набоковым встретилась Бэлла Ахмадулина. Сергей Ильин, Горянин, Михаил Мейлах переводили его романы с английского без надежды опубликовать.
1974 год - пик политической активности Набокова. В мае 1974 года он публикует воззвание в защиту Владимира Буковского. В декабре по просьбе Карла Проффера посылает телеграмму в Ленинградское отделение Союза писателей в защиту Владимира Марамзина. Осенью впервые встречается с уехавшими из Советского Союза Виктором Некрасовым и Владимиром Максимовым. 6 октября этого же года по недоразумению произошла его историческая «невстреча» с Солженицыным, обратившимся в 1972 году в Нобелевский комитет с просьбой о рассмотрении кандидатуры Набокова.
Все 1970-е годы Набоковы систематически посылали деньги диссидентам и их семьям через Профферов. Особенно пронзительно последнее письмо Веры Набоковой, предлагающей Профферам взять одежду покойного мужа для диссидентов...
Среди писателей русской эмиграции Владимир Набоков был, пожалуй, так же знаменит, как и Иван Бунин, который стал первым российским Нобелевским лауреатом. Именно Бунин - прославленный мэтр, который, как правило, скептически высказывался по поводу всех молодых литераторов, заметил о Набокове: «Этот-то уже принадлежит к истории русской литературы. Чудовище, но какой писатель!» Биография Владимира Набокова очень разнообразна и непроста.
Критики тоже безошибочно угадали в Набокове поразительный талант, поддержали и безоговорочно признали его. Владимир Владимирович Набоков относился к младшему поколению первой волны русской эмиграции, среди кото
рой преобладали поэты, а не прозаики, - Газданов, Поплавский, Фельзен. И сам Набоков начинал со стихов, возможно, отсюда появился и его псевдоним - Сирин, связанный с фантастической певчей птицей из русских сказок. Публикуя свои первые произведения под псевдонимом, Набоков хотел в то же время отделить себя от отца, известного политического деятеля, который в 1917 году был членом Временного правительства от кадетов, а в 1922 году погиб в Париже от рук монархистов, собиравшихся убить П.Милюкова.
В тридцатые годы в Европе складывается сложная политическая и общественная атмосфера, в Германии, где в это время живет писатель, появляется фашизм. В этих условиях русская современная литература мало кого интересует. Тем не менее литературная жизнь не прекращается, несмотря на то, что писателей трудно и мало печатают. Быт их неустроен, а положение в обществе зыбко и неопределенно.
Конечно, все это находилось в резком контрасте с привычным для Набокова еще с детства налаженным бытом, множеством слуг, учебой в самом дорогом и престижном Тенишевском училище и летними каникулами в родовом имении. Правда, и в эмиграции Набокову удалось все-таки закончить знаменитый Кембриджский университет.
Творчество Владимира Набокова как бы распадается на два периода - европейский и американский.
В 1926 году появляется первый роман Набокова «Машенька», который критика встречает благосклонно, но без всяких восторгов. После него следуют «Король, дама, валет» (1928) и «Защита Лужина» (1930), который многие сочли «надуманным». Так, критик Адамович отметил, что в нем видна «новизна повествовательного мастерства, но не познавания жизни».
Именно после этого романа заговорили о близости Набокова к заграничным, а не русским образцам. Такую оценку роману дал, в частности, поэт, литератор и мемуарист Г.Иванов. Данное восприятие творчества писателя во многом закрывало ему путь к читателям, так как издателей пугала излишняя «западность» Набокова.
Тридцатые годы становятся в творческом отношении весьма важным временем для Набокова. В это время он опубликовал шесть романов, несколько рассказов и две пьесы, из которых одна была поставлена в Париже. Среди них наиболее значительны «Камера обскура» (1932, 1934), «Приглашение на казнь» (1935, 1938), «Дар» (1937-1938, 1952).
Что же привлекало во всех этих произведениях Набокова? Несомненное мастерство, виртуозное обращение со словом и органический дар композиции. Содержание многих произведений Набокова трудно пересказать, это скорее настроение, размышление, какая-то идея. В другом случае их суть ясна уже с первой страницы, но они завораживают читателя магией слова, и он уже не может оторваться от дальнейшего повествования. Не случайно автор исторических романов М.Алданов писал «о беспрерывном потоке самых неожиданных формальных, стилистических, психологических, художественных находок», которые он обнаруживает в произведениях Владимира Набокова.
Несмотря на то, что Набоков много печатается, материально он живет нелегко, поэтому, кроме литературных занятий, ему приходится подрабатывать уроками английского языка и тенниса, выступать с лекциями. Однако вскоре писатель вынужден был уехать из нацистской Германии во Францию, так как боялся за свою жену-еврейку.
Но во Франции тоже было неспокойно. Угроза войны нависла над всей Европой, поэтому в 1940 году Набоков с семьей уезжает в Америку. Первые годы жизни в Новом Свете оказались нелегкими. Порой писатель даже впадал в отчаяние, поскольку ему приходилось перебиваться случайными заработками. Однако он никогда не терял достоинства, не унижался и не вставал в позу «обиженного русского писателя», каких в то время в Америке было достаточно. К тому же Набоков твердо знал, чего он хотел, и не был лишен практической хватки. Постепенно положение поправилось. С 1948 по 1959 годы Набоков уже был профессором литературы в Корнеллском университете, что принесло ему не только достаток, но и психологическую стабильность. Теперь он мог себе позволить большую часть времени отдавать литературным занятиям.
В Америке Набоков практически полностью переходит в своем творчестве на английский.
Конечно, он и до этого часто переводил сам себя. Теперь же именно на английском появляются его романы «Подлинная жизнь Себастьяна Райта» (1947), «Другие берега» (1950), «Лолита» (1955), «Пнин» (1957). В 1964 году Набоков издает свой перевод на английский «Евгения Онегина», снабдив его пространным комментарием, в 1969-м выходит его новый роман «Ада», который тоже имел огромный успех. Так русский писатель, волей судьбы оказавшийся за пределами родины, превратился в американского писателя.
Владимир Набоков привлек к себе внимание критики сразу же, как только издал в Америке свои первые романы. Однако только с появлением «Лолиты», вокруг которой разразился скандал, он превратился в писателя с мировым именем. История двенадцатилетней нимфетки и ее любовные взаимоотношения с сорокалетним мужчиной поразила общество, а цензура объявила этот роман «порнографическим». Мир еще не был готов к сексуальному раскрепощению. Но тем не менее пора его приближалась. Вот почему впоследствии популярность «Лолиты» возросла. Этот роман не только переиздавался - по нему было поставлено несколько фильмов, самым известным из которых считается фильм С.Кубрика.
Вместе с тем Владимир Набоков проявил себя как великолепный художник. Критик Адамович писал о творчестве Набокова, что дар воплощения «соединялся у него с безудержной стилистической фантазией». Действительно, увлеченность Набокова деталью, метафорой и цветом просто поразительна: «Она вся состояла из роз и меда: на ней было ее самое яркое ситцевое платье с узором из красных яблочек; руки и ноги покрывал густой золотисто-коричневый загар; царапинки на них походили на пунктир из крошечных запекшихся рубинов…» Возможно, изысканность в описании цвета в прозе Набокова была связана и увлечением писателя энтомологией. Многие годы Набоков собирал коллекцию бабочек и даже открыл несколько редких видов. Еще при жизни он передал часть своей коллекции в музеи. Так что вряд ли его занятия энтомологией можно назвать просто увлечением.
Оказавшись в Америке и прожив там двадцать лет, Владимир Набоков утверждал, что он не русский, а американский писатель: «Америка - единственная страна, где я чувствую себя интеллектуально и эмоционально дома».
Тем не менее остаток своей жизни Набоков прожил в Швейцарии, причем обосновался в старой гостинице, которая чем-то напоминала ему детские годы. После смерти мужа Вера Набокова прожила там же еще четырнадцать лет и покинула эту гостиницу лишь тогда, когда ее закрыли на капитальный ремонт. Однако и потом она далеко отсюда не уехала, их с Владимиром Набоковым сын купил поблизости дом, из которого открывался такой же вид на окрестности.
Признавая заслуги писателя, ЮНЕСКО объявило 1999 год годом Набокова. Примечательно, что двух выдающихся авторов - Пушкина и Набокова, один из которых считал себя американским писателем, разделяет ровно столетие: их юбилеи празщновались в один и тот же год.
Владимир Набоков родился 10 (22) апреля 1899 года в аристократической семье известного российского политика Владимира Дмитриевича Набокова. В обиходе семьи Набокова использовалось три языка: русский, английский, и французский, - таким образом, будущий писатель в совершенстве владел тремя языками с раннего детства. По собственным словам, он научился читать по-английски прежде, чем по-русски. Первые годы жизни Набокова прошли в комфорте и достатке в доме Набоковых на Большой Морской в Петербурге и в их загородном имении Рождествено (под Гатчиной).
Образование начал в Тенишевском училище в Петербурге, где незадолго до этого учился Осип Мандельштам. Литература и энтомология становятся двумя основными увлечениями Набокова. Незадолго до революции на собственные деньги Набоков издаёт сборник своих стихов.
Революция 1917 года заставила Набоковых перебраться в Крым, а затем, в 1919 году, эмигрировать из России. Некоторые из семейных драгоценностей удалось вывезти с собой, и на эти деньги семья Набоковых жила в Берлине, в то время как Владимир получал образование в Кембриджском университете (Тринити-колледж), где он продолжает писать русские стихи и переводит на русский язык «Алису в стране чудес» Л. Кэррола. В Кембриджском университете Набоков основал Славянское общество, впоследствие переродившееся в Русское Общество Кембриджского университета (англ.).
В марте 1922 года был убит отец Владимира Набокова Владимир Дмитриевич Набоков. Это произошло на лекции П. Н. Милюкова «Америка и восстановление России» в здании Берлинской филармонии. В. Д. Набоков попытался нейтрализовать стрелявшего в Милюкова радикала, но был застрелен его напарником.
В 1922 году Набоков переезжает в Берлин; зарабатывает на жизнь уроками английского языка. В берлинских газетах и издательствах, организованных русскими эмигрантами, печатаются рассказы Набокова. В 1922 году заключает помолвку со Светланой Зиверт; помолвка была расторгнута семьей невесты в начале 1923 года, поскольку Набоков не смог найти постоянную работу. В 1925 году Набоков женится на Вере Слоним. Их первый и единственный ребенок, Дмитрий, родился в 1934 году.
Вскоре после женитьбы завершает свой первый роман - «Машенька»(1926). После чего до 1937 года создаёт 8 романов на русском языке, непрерывно усложняя свой авторский стиль и всё более смело экспериментируя с формой. Печатается под псевдонимом В. Сирин. Печатался в журнале "Современные записки" (Париж). Романы Набокова, не печатавшиеся в Советской России, имели успех у западной эмиграции, и ныне считаются шедеврами русской литературы (особ. «Защита Лужина», «Дар», «Приглашение на казнь»(1938)).
В 1936 году В.Е. Набокова была уволена с работы в результате усиления антисемитской кампании в стране. В 1937 году Набоковы уезжают во Францию и поселяются в Париже, проводя также много времени в Каннах, Ментоне и других городах. В мае 1940 году Набоковы бегут из Парижа от наступающих немецких войск и переезжают в США последним рейсом пассажирского лайнера Champlain.
В Америке с 1940 до 1958 года Набоков зарабатывает на жизнь чтением лекций по русской и мировой литературе в американских университетах.
Свой первый роман на английском языке («Подлинная жизнь Себастьяна Найта») Набоков пишет ещё в Европе, незадолго до отъезда в США, с 1937 года и до конца своих дней Набоков не написал на русском языке ни одного романа (если не считать автобиографию «Другие берега» и авторский перевод «Лолиты» на русский язык). Его первые англоязычные романы «Подлинная жизнь Себастьяна Найта» и «Под знаком незаконнорождённых» («Bend Sinister»), несмотря на свои художественные достоинства, не имели коммерческого успеха. В этот период Набоков близко сходится с Э. Уилсоном и другими литературоведами, продолжает профессионально заниматься энтомологией. Путешествуя во время отпусков по Соединённым Штатам, Набоков работает над романом «Лолита», тема которого (история взрослого мужчины, страстно увлекшегося двенадцатилетней девочкой) была немыслимой для своего времени, вследствие чего даже на публикацию романа у писателя оставалось мало надежд. Однако роман был опубликован (сначала в Европе, затем в Америке) и быстро принёс его автору мировую славу и финансовое благосостояние. Интересно, что первоначально роман, как описывал сам Набоков, был опубликован в одиозном издательстве «Олимпия», которое, как он понял уже после публикации, выпускало в основном «полупорнографические» и близкие к ним романы.
Набоков возвращается в Европу и с 1960 году живёт в Монтрё, Швейцария, где создаёт свои последние романы, наиболее известные из которых - «Бледное пламя» и «Ада»(1969).
Последний незавершенный роман Набокова «Лаура и её оригинал» (англ. The Original of Laura) вышел на английском языке в ноябре 2009 года. Издательство «Азбука» в этом же году выпустило его русский перевод (пер. Г. Барабтарло, ред. А. Бабиков).
Произведения Набокова характеризуются сложной литературной техникой, глубоким анализом эмоционального состояния персонажей в сочетании с непредсказуемым, порой почти триллерным сюжетом. Среди известнейших образцов творчества Набокова можно отметить романы «Машенька», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Дар». Известность у широкой публики писатель получил после выхода в свет скандального романа «Лолита», по которому впоследствии было сделано несколько экранизаций.
В романах «Защита Лужина» (1929-1930), «Дар» (1937), «Приглашение на казнь» (антиутопия; 1935-1936), «Пнин» (1957) - коллизия духовно одарённого одиночки с тоскливо-примитивным «среднечеловеческим» миром - «мещанской цивилизацией», или миром «пошлости», где властвуют мнимости, иллюзии, фикции. Однако Набоков не остаётся на узко-социальном уровне, а переходит к разрабатыванию скорее метафизической темы соотношения разных «миров»: мира реального и мира писательского воображения, мира Берлина и мира воспоминания о России, мира обычных людей и мира шахматного и т. д. Свободное перетекание этих миров является модернистской чертой. Также чувство новизны и свободы этим произведениям даёт то, что в них Набоков разрабатывает яркие языковые приёмы, совершенствует свой стиль, достигая особой выпуклости, осязаемости кажущихся мимолётными описаний.
Сенсационный бестселлер «Лолита» (1955) - опыт соединения эротики, любовной прозы и социально-критического нравоописания, одновременно с затрагиванием популярных тем, достигший высот изощрённой эстетики и даже определённых философских глубин. Одной из ведущих проблем в романе оказывается проблема эгоизма, разрушающего любовь. Роман написан от лица рафинированного европейца, учёного, страдающего болезненной страстью к девочкам-нимфеткам.
Лирика с мотивами ностальгии; мемуары («Память, говори», 1966).
Рассказы удивительной лирической силы. В миниатюре содержат многие проблемы крупных творений писателя: тему «другого» мира, переплетённую с ним тему мимолётного, ускользающего переживания и т. д. Наиболее выдающиеся произведения в этом жанре: рассказы «Возвращение Чорба», «Весна в Фиальте», «Рождество», «Облако, озеро, башня», «Terra Incognita», повесть «Соглядатай».
Эссеистика («Николай Гоголь», 1944).
Переводы на английский язык «Евгения Онегина» Александра Пушкина и «Слова о полку Игореве».
Поэтику стилистически изысканной прозы слагают как реалистические, так и модернистские элементы (лингвостилистическая игра, всеохватное пародирование, мнимые галлюцинации). Принципиальный индивидуалист, Набоков ироничен в восприятии любых видов массовой психологии и глобальных идей (в особенности марксизма, фрейдизма). Своеобразному литературному стилю Набокова была присуща игра в шараду из реминисценций и головоломки из зашифрованных цитат.
Синестезия - это явление восприятия, когда при раздражении одного органа чувств наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств, иными словами, сигналы, исходящие от различных органов чувств, смешиваются, синтезируются. Человек не только слышит звуки, но и видит их, не только осязает предмет, но и чувствует его вкус. Слово «синестезия» происходит от греч. Συναισθησία и означает смешанное ощущение (в противовес «анестезии» - отсутствию ощущений).
Вот что писал в автобиографии Владимир Набоков:
Исповедь синэстета назовут претенциозной и скучной те, кто защищён от таких просачиваний и отцеживаний более плотными перегородками, чем защищён я. Но моей матери всё это казалось вполне естественным. Мы разговорились об этом, когда мне шёл седьмой год, я строил замок из разноцветных азбучных кубиков и вскользь заметил ей, что покрашены они неправильно. Мы тут же выяснили, что некоторые мои буквы того же цвета, что её, кроме того, на неё оптически воздействовали и музыкальные ноты. Во мне они не возбуждали никаких хроматизмов.
Кроме самого Владимира, синестетиками были его мать, его жена; синестезией обладает и его сын Дмитрий Владимирович Набоков.
Начиная с 1960-х годов распространились слухи о возможной номинации Владимира Набокова на Нобелевскую премию. В 1972 году, спустя два года после получения престижной премии, Александр Солженицын написал письмо в шведский комитет, в котором рекомендовал номинировать Набокова на Нобелевскую премию по литературе. Несмотря на то, что номинация не состоялась, Набоков выразил глубокую благодарность Солженицыну за этот жест в письме, отправленном в 1974 году, после высылки Солженицына из СССР. Впоследствии авторы многих изданий (в частности London Times, The Guardian, New York Times) причисляли Набокова к тем писателям, кто незаслуженно не был включён в списки номинантов.
Преподавал русскую и мировую литературу и издал несколько курсов литературоведческих лекций, создал переводы «Евгения Онегина» и «Слова о полку Игореве» на английский язык.
Серьёзно увлекался шахматами: был достаточно сильным практическим игроком и опубликовал ряд интересных шахматных задач.
Набоков был энтомологом-самоучкой. Внёс значительный вклад в лепидоптерологию (раздел энтомологии, фокусирующийся на чешуекрылых), открыл 20 новых видов бабочек, автор 18 научных статей. Курировал отдел бабочек в Музее сравнительной зоологии Гарвардского университета.
Коллекцию бабочек в 4324 экземпляра после смерти писателя его жена Вера подарила университету Лозанны. В 1945 году на основании анализа гениталий бабочек-голубянок разработал новую классификацию для рода Polyommatus, отличающуюся от общепризнанной. Много десятилетий гипотезу Набокова не воспринимали серьезно. Позднее гипотеза подтвердилась при помощи анализа ДНК.
Владимир Владимирович Набоков родился в Санкт-Петербурге 10 (22) апреля 1899 года - в один день с Шекспиром и через 100 лет после Пушкина, как он любил подчеркивать, а свою родословную довольно выразительно описал в автобиографическом романе "Другие берега".
Дед писателя был министром юстиции при Александре III, а отец, известный юрист, - один из лидеров (наряду с Павлом Николаевичем Милюковым) Конституционно-демократической (кадетской) партии, член Государственной Думы.
Набоков-старший в быту был англоманом, Владимира в семье называли на английский манер - Лоди и английскому языку обучили прежде русского.
В 1911 году Владимира отдали в одно из самых дорогих учебных заведений России - Тенишевское училище, хотя оно и славилось сословным либерализмом.
Сразу же после октябрьского переворота, в ноябре 1917 года, Набоков-старший отправил семью в Крым, а сам остался в столице, надеясь, что еще можно предотвратить большевистскую диктатуру. Вскоре он присоединился к семье и вошел в Крымское краевое правительство как министр юстиции.
Набоковы, через Турцию, Грецию и Францию, добрались до Англии. В том же 1919 году Владимир стал студентом Кембриджского университета, вначале специализируясь по энтомологии, затем сменив ее на словесность. В 1922-м он с отличием его закончил.
После окончания университета Владимир Набоков переехал в Берлин, где его отец основал эмигрантскую газету "Руль". В то время в немецкой столице сосредоточилась литературная и интеллектуальная эмиграция из России, русские заселили целые кварталы.
Переводчик статей для газет, составитель шахматных задач и шарад, преподаватель тенниса, французского и английского языков, актер, сочинитель маленьких скетчей и пьес, голкипер в футбольной команде - этим на первых порах в Берлине Владимир зарабатывал на жизнь. В 1922 году на одном из эмигрантских собраний был убит его отец, заслонивший собой П.Н. Милюкова от выстрела монархиста (по другим версиям - фашиста). Это поколебало религиозное чувство Владимира Набокова, а в дальнейшем он демонстративно подчеркивал свой атеизм, хотя многие страницы его прозы противоречат этому.
В Берлине Набоков прожил до 1937 года, затем, опасаясь преследований фашистских властей, переехал в Париж, а в 1940 году эмигрировал в Америку. За европейский период написаны почти все лучшие его книги, подписанные псевдонимом Сирин. В 1923 году вышли два сборника стихотворений - "Горний путь" и "Гроздь" (оба посвящены памяти отца). Как прозаик он начал с рассказов, первый роман "Машенька" был написан в 1926 году. Далее выходят романы "Король, дама, валет" (1928), "Защита Лужина" (1929), "Возвращение Чорба", "Соглядатай" (оба - 1930), "Подвиг" (1932), "Камера обскура" (1933), "Отчаяние" (1936), "Приглашение на казнь" (1938), "Дар" (1937-1938), "Solus Rex" ("Одинокий король"; 1940).
Поселившись в Соединенных Штатах, Владимир Набоков перешел как писатель на английский язык. Несмотря на мучительность этого перехода, в чем он неоднократо признавался, Америку он воспринял как землю обетованную. Много лет спустя, в интервью 1969 года, Набоков объяснится ей в любви: "Америка - единственная страна, где я чувствую себя интеллектуально и эмоционально дома". За двадцать лет жизни там написаны романы "Истинная жизнь Себастьяна Найта" (1941), "Другие берега" (1951 - на английском; 1954 - переведен на русский), "Пнин" (1957).
Роман "Лолита" (1955), написанный там же, - о двенадцатилетней американской "нимфетке", ставшей "смертоносным демоном" для сорокалетнего Гумберта - принес ему мировую славу, а также деньги.
В 1960 году Владимир Набоков возвращается в Европу и поселяется в Швейцарии, выбрав курортное местечко Монтрё, еще в студенческие годы поразившее его "совершенно русским запахом здешней еловой глуши".
Выходят его романы "Бледный огонь" (1962), "Ада" (1969). Затем появляются романы "Просвечивающие предметы" (1972) и "Взгляни на арлекинов!" (1974).
Перу Набокова принадлежат четырехтомный перевод на английский язык пушкинского "Евгения Онегина" и комментарии к нему, а также книга "Николай Гоголь", изданная в 1944 году в США на английском языке.
В конце жизни Набоков говорил: "Я никогда не вернусь в Росию... Не думаю, чтоб там знали мои произведения..." С этим заблуждением он и ушел из жизни в 1977 году. Похоронен на швейцарском кладбище Клэренс в Монтрё.
